***
Земля вращается вокруг Солнца, потому что Солнце обладает большей массой, чем Земля, а потому его притяжение сообщает нашей маленькой планете центростремительное ускорение и вынуждает двигаться по эллиптическим орбитам. Слабые подчиняются сильным. Древний закон всего сущего.
***
Вероника плохо помнила всю прошедшую неделю. Или недели? Месяцы? Сколько времени прошло с момента краха её маленькой вселенной? С момента появления в её жизни слов «Я люблю его»? Дни, отмеченные красным цветом в календаре, перестали вселять радость. Она забыла о выходных, потому как вынуждена была тренироваться постоянно. Жечь было наслаждением. Наслаждением было видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются. Наблюдать за тем, как в ладони появляется сначала маленький язычок зарождающегося пламени, а затем лицезреть его во всем величии было блаженством. Вероника подолгу смотрела на него как будто не глазами, а мыслью, всей своей волей, не имея силы не смотреть. Огонь, который она держала в руках, мог согреть продрогшие кости, но не юное сердце, которое, казалось, перестало биться. Блондинка жила по часам. Её день был расписан буквально по минутам. Свободное время означало появление недозволенных мыслей. Недозволенные мысли означали неминуемое появление боли. На сон удалось выделить всего 4 часа. Этого времени не хватало для полного восстановления сил, но ей нравилось состояние усталости и опустошенности, потому что ненужные мысли, если и лезли в голову, то не получали никакого развития. Безразличие и отрешенность стали её постоянными спутниками. Девушка перестала острить по поводу и без. Добиться от неё хоть каких-то эмоций теперь было практически нереально. По школе поползли слухи, что «главная язва сдулась», но это совершенно не беспокоило девушку. Первое время Грантэр пыталась как-то образумить подруги. Приводила всевозможные доводы в поддержку теории: «он, как маленький ребенок, покапризничает и перестанет», но то, с каким равнодушием Кастиэль периодически посматривал на Веронику, заставило её оставить свои попытки. Бывшая-главная-язва-школы пыталась ещё пару раз поговорить с лучшим другом, но это не привело к желаемому результату. Оставь надежду всяк сюда входящий. Заключительной фразой текста над вратами ада были пронизаны, пожалуй, все реплики и жесты красноволосого, адресованные бывшей подруги. И она действительно перестала. Лучше жить с раздирающей болью в сердце, чем ползать на коленях. Душа, познавшая боль и страдания, очищается, но цена подчас бывает непомерно высокой.***
— Жду еще 15 минут и иду одна, — совершенно безэмоциональным голосом произнесла Воурен, после чего сделала еще пару шагов по направлению к входу в школу. С того конца провода послышался дальний прерываемый шумами голос: — Ты психопат! Кто вообще выдал тебе права? — Голос Шарлотты дрожал от гнева и негодования. — Вив, я уже совсем скоро буду. И надеюсь, что не на том свете, потому что этот приду.… — рев мотора заглушил последнее слово, но Вероника прекрасно понимала, что хотела сказать подруга. — 5 минут. Блондинка сбросила вызов и поплелась в сторону школьной парковки. Она запрыгнула на высокий бордюр у обочины и зашагала, расставив руки в стороны, стараясь удержать равновесие. Мимо пробегали взволнованные младшеклассники с чересчур большими портфелями и испуганными глазами. До начала уроков оставалось всего несколько минут, и для этих маленьких «черепашек» самым страшным испытанием в жизни сейчас было не успеть в класс до начала урока и выслушать лекцию строгой учительницы. Они задумчиво бежали по направлению ко входу в школу, придумывая, вероятно, всевозможные оправдания прямо на ходу. Внешняя важность заставляет разум искать сложные решения простых проблем. Вероника уселась на бетонный бордюр и устало прикрыла глаза рукой. Темноту, рождённую этим простым жестом, изредко разбавляли яркие круги и причудливые фиолетово-розовые узоры. Остаточная реакция мозга запомнившего свет окружающего мира. — А-а-а-а-а-а-а-а-й! — нечто маленькое, но ощутимо тяжёлое рухнуло на колени блондинки, а затем стремительно скатилось вниз на асфальт. Воурэн удивленно распахнула глаза и увидела маленькую рыжеволосую девочку, сидевшую у её ног. Ребёнок со слезами на больших зелёных глазах обиженно потирал место ушиба и бубнил что-то себе под нос. — Давай я помогу тебе, — взяв совершенно несопротивляющуюся девочку за руку, Вероника осторожно помогла ей подняться. Присев на корточки и оттряхнув клетчатую юбку своей новой знакомой, Воурэн посмотрела ребенку в глаза и… оторопела от изумления. Девочка, ещё несколько минут назад обливавшаяся слезами, теперь широко улыбалась. Только вот улыбка была какая-то странная. Не по-детски взрослая. Слишком широкая и больше похожая на оскал. Ребенок наклонился к самому уху обомлевшей Вероники и тихо прошептал каким-то металлическим неживым голосом: — Раз, два — встала тень, — внезапно в нос ударил затхлый запах чего-то сгнившего. Так пахнут в закрытом помещении увядшие цветы. Но совсем не люди. Совсем не маленькие люди. Блондинка почувствовала, как ей на плечо легла чья-то рука, и резко дернулась назад, пытаясь сбросить её. — Вероника, с тобой все хорошо? — Грантэр обеспокоенно смотрела в глаза подруги и ощупывала её лоб на предмет наличия высокой температуры. — Ты заснула прямо на улице. Ты вообще осознаешь, насколько сильно переутомляешься? Ты чем думаешь? — вечно собранные в тугой конский хвост волосы сейчас водопадом струились по плечам Шарлотты. Взгляд ярко-зелёных глаз казался каким-то ненормальным, будто бешеным. — Мамочка-наседка, давай без нотаций. Я не заснула, просто задумалась, — Воурэн встала и принялась старательно отряхивать черные джинсы от дорожной пыли. Недавнее событие совсем не было похоже на сон. Все было слишком реальным. — Мамочка-наседка? Оригинально, — за спиной блондинки раздался громкий мужской хохот. — Что ты здесь забыл, придурок? Решил добить меня? — сейчас Грантэр была больше похожа на злобную фурию, нежели на девушку-подростка. Этот образ был ей совсем не свойственен так же, как и лучики злобы, которыми искрились её глаза. — Ты форму забыла, Шарлик. Вероника так и не решилась повернуться и посмотреть на виновника такого скверного настроения подруги. Этот сильный и громкий голос буквально пригвоздил её к месту. Она отчетливо ощущала, как мощный поток энергии проходит через шейный отдел по позвонкам, далее плечи, локти, запястья и через солнечное сплетение вниз к тазобедренным суставам, коленям и щиколоткам. — Не называй меня так, идиот! Шарлотта! Повторяй по буквам Ш-а-р-л-о-т-т-а! — брюнетка грозно сверлила глазами своего собеседника и активно жестикулировала. — Я верю, что у тебя получится излечиться от природного кретинизма! Вероника почувствовала, как сильные мужские руки аккуратно отодвинули её в сторону. Незнакомец теперь стоял практически вплотную к Грантэр и также активно жестикулировал руками. Он был почти на две головы выше Шарлотты и из-за его спины её было вообще не видно. На нём была белая футболка, обтягивающая широкие плечи и сильно контрастирующая с загорелыми руками, и тёмные джинсы, облегающие ноги и подчёркивающие накаченные икры. Внешне он чем-то напоминал медведя — мощный, с длинными руками-лапами и голосом, который сейчас больше напоминал звериный рык, полный неукротимой ярости. — Всё! Проехали! Я опаздываю! — по более спокойному голосу Шарлотты, можно было сделать вывод, что подруга начинает успокаиваться. — Вив, пошли, — Грантэр подошла к Веронике и взяла её под руку. Молодой человек развернулся лицом к девушкам и посмотрел Веронике прямо в глаза. У него была неброская внешность: блестящие чёрные волосы, аккуратно зачесанные назад, тонко очерченный нос с горбинкой и особенным вырезом ноздрей, широкий сильный подбородок и худые щеки. Белая футболка хорошо обтягивала накаченный торс и сильные руки. Его брови были сдвинуты буквой V, а выражение лица было чертовски сердитым. Он смотрел ей прямо в глаза с каким-то сомнением во взоре, которое буквально через мгновение уступило место неподдельному удивлению. Длинные изогнутые ресницы взметнулись вверх, бархатисто-каштановые глаза радостно заискрились, а на лице появилась доброжелательная и ужасно знакомая улыбка. На худых щеках обозначились глубокие ямочки, свидетельствующие, что их хозяин достаточно часто являет миру свою улыбку. Эта улыбка… Она узнает её из тысячи! — Этот придурок мой двоюродный брат, решивший неожиданно нагрянуть к нам с визитом, — Грантэр больше не злилась. Она удивленно переводила взгляд с брата, на подругу, пытаясь понять, причину неожиданного веселья. — Вероника, это… — Виктор… — Воурэн закончила предложение за подругу и расплылась в самой искренней улыбке, на которую была способна. — Я нашёл тебя, Вишенка! — блондинка почувствовала, что оказалась в кольце крепких мужских рук. В нос ударил дурманящий аромат крепкого кофе. Тихое, нежное тепло волной разлилось по всему телу, согревая каждую клеточку. Только сердце отчего-то уныло заныло, сообщая о том, что его согреть не получится.