Клон. Дневник Нарцисса

Если возвращаться в не самое далекое прошлое, то можно увидеть перед собой довольно забавную картину… Аки сидит в детской. Местечко довольно милое. Плюшевые игрушки, машинки, куклы и игрушечная железная дорога являются и украшением интерьера и развлечением для детишек. Мягкий белый коврик на полу, словно спина гигантской овечки. Двухъярусные кровати, шкафчики, столики с наклейками жирафов, птичек и слоников. Эта комната не самая большая, но, не смотря на это, здесь вполне умещаются три его брата. Среди них он, словно белая ворона. Все трое – брюнеты. Сам альфа - рыжий. Он сидит и записывает что-то в толстый блокнот, в котором делает записи, и по сей день. Это его личный дневник, на обложке которого вырезан прекрасный белый цветок с желтой серединкой. Нарцисс. Такой маленький, невинный и чудесный. Такой, с каким Аки будет ассоциировать себя в будущем. Его личный символ, быть может, на всю жизнь. Братьев всего у него четыре, он – пятый. Старший в семье всегда был умным и хитрым, вот и в то время он уже нашел повод, упросил родителей, и переехал в собственную комнату, поэтому в детской его нет. Самого голубоглазого весьма часто принижают живущие здесь. Кто-то кричит, что он больно щуплый для альфы. Что не плечистый, не накаченный, что больше походит на маленького омегу. Кто-то упрекает в том, что он не похож на них, вплоть до того, что он обуза семьи и чужак. Но дети не говорят об этом напрямую, только намекают. Или просто Аки видится в каждом их слове намек? Когда маленький голубоглазка стал устраивать истерики по этому поводу, его любезный отец-омега всячески начал пытаться помочь чаду, и даже решил водить к детскому психологу, когда семейные исправительные беседы перестали иметь толк. Через полгода малыш-альфа становится своей полной противоположностью, а заниженная самооценка меняется на завышенную. Недостатки же он полностью вычеркивает из жизни, или же начинает звать их достатками, которые делают его личность особенной. Он точно знает: второго, такого как он, не найти. Весь этот период жизни выписан на листках того самого блокнотика. Аккуратный почерк, за который его хвалили учителя. Также он не забывал ничего. Всегда писал даты, точки, даже точное время написания, цитаты и собственные философские белые стихи. И обычно делал это Аки в конце дня. Вот, даже сейчас ручка исписывает чистые листы. Ведь новое событие в жизни не может быть не запечатлено здесь: "Прошел день. Мой клон так ничего и не сказал. Я не знал, называть его, как и себя: Аки ― или же обойтись какой-то кличкой? Другим именем точно нет, нельзя обзывать моего клона: «Майклом», «Джоном» или еще кем. В общем, пусть будет Аки. Мой омега Аки, видимо, был немым. И мне иногда казалось, что он не понимает того, что я говорю. Но он был догадлив, и жесты помогали нашему «общению». Я привел его на кухню и положил перед ним тарелку еды. Это было пюре, самое обыкновенное. Он не ел. Я решил, что он привереда, поэтому положил тарелку с куском пиццы, а еще тарелку с креветками. Он не тронул и эту еду. Я поставил перед ним все, что нашел в холодильнике. Хоть что-то, но должно было прийтись ему по вкусу! А он все сидел и глядел, как на какую-то мерзлоту. Но я прекрасно слышал, как выдавал его бурчащий живот! Может он просто не умел есть? Я взял ложку, пропихнув её сквозь приоткрытые губы, стал таким образом пытаться кормить Аки. Он жевал, через силу глотал. А затем резко согнулся к полу и… Его вырвало. Зрелище было настолько отвратительным, что мне, брюзге, самому пришлось промыть желудок у изголовья «белого друга». Нечто подобное случилось несколько раз, перед тем как я бросил свои бестолковые попытки. Но на моих глазах мой беспомощный и немой двойник увядал… Он бледнел, слабел, под красивыми глазами появились темные пятна. Если это продолжиться, то я потеряю своего омегу, который умрет от голода. Я был встревожен этими мыслями. Ведь я еще даже не успел попробовать его чистое и невинное тело. Ведь я только попытался свыкнуться с мыслью о подарке с небес. Ведь я лишь недавно вспомнил, что мое заветное желание исполнила падающая звезда-проказница. Но немного не так, как я хотел..." Аки отлаживает личный дневник и выходит в соседнюю комнату. Как он усадил здесь своего клона, так тот и сидит послушно, правда сейчас немного задремал на мягкой кроватке. Он красивый, в лучах пробивающегося сквозь окна света солнца. На них волосы отливают разными оттенками… Альфа будит за плечо омегу и ведет за собой, ничего не говоря. Они проходят по узкому «зеркальному коридору». Хозяин дома надевает на него простенькую кожаную куртку черного оттенка, солнечные очки на пол лица, нелепую серую шапку с ушками, и выводит на улицу. Некоторые фрагменты этой одежды и то, были когда-то сперты у братьев Аки, ну, или же, забыты ими у него в гостях. А так как заезжали они ужасно редко, то и шанса забрать сие у них не было. За стенами дома их, скорее всего, приняли бы за близнецов, так что боятся по-любому нечего. Тем более, может на дворе найдется идея решения проблемы с питанием… Рыжий только на это и надеялся. Альфа вывел юношу к подворотням, самым мерзким частям городка, чтоб скорее выйти по ним к улице, ведущей в центр. Под стенами, на которых вандалы давно пристрастились рисовать различные непристойности, маты и граффити, лежали коробки и кучи мусора. В воздухе стоял омерзительный запах, на асфальте, у канализационного люка валялось целое ведро протухшей рыбы. Слаживалось впечатление, словно сюда никогда не заглядывают дворники, что они просто вымерли в этом районе. Аки спешил как можно быстрее покинуть столь грязное место. Он перебирал ногами, то наступая на какие-то банки и гнилые фрукты, то наступая в болотистую слякоть. Когда опомнился, то понял, что чего-то рядом не хватает. Ах, юноша так привык ходить один, без никого! Но сейчас его неприятно осенило. Его двойник, который только что был под рукой, внезапно исчез куда-то, из-за рассеянности голубоглазого! Чертыхнувшись, рыжий побежал по переулкам в поисках омеги, забыв про все свои планы. А еще про то, что нужно продолжать смотреть под ноги, чтоб, хотя бы, не свалится в открытый люк, или не споткнуться о сломанную асфальтную плиту. Шел вечер, солнце садилось, заливая небо алыми красками. Аки громко звал потерянного, но никак не мог докричаться, не зная, что и делать. Он никогда не был в подобных ситуациях и понятия не имел, куда мог убежать его дорогой клон. По ушам его внезапно ударил мерзкий звук, когда Аки завернул за угол. Открывшаяся картина просто поразила и вогнала в ужас альфу. Его зрачки расширились, а дыхание сбилось, тело бросило в дрожь и холодный пот. На языке словно почувствовался этот мерзкий привкус, а от запаха рыжий готов был вновь вернуть наружу все, что сегодня съел. Даже закружилась голова. Впереди, в нескольких шагах от него, лежал самый настоящий труп. Это было холодное тело омеги-оборванца. На нем были такие грязные лохмотья, какие видели только на таких личностях здесь. Возможно, еще и наркоман… Курильщик – точно, в руке до сих пор тлела сигарета. К коже уже слетались мухи. Прямо на стеклянные глаза, которые никто не закрыл ему и после смерти. Просто некому, наверное, было… Парень погиб не в лучшем месте, можно сказать, там, где искать его будут долго (если ищут), ведь здесь, в тупике подворотен, почти никто не проходит. И, можно сказать, даже птицы не поют… Над мертвецом навис тот, кого так долго выискивал в этом неприятном месте Аки. Омега не просто оглядывал жертву уличной жизни, он жадно поедал его органы, копошась руками в ране и сделав её дыркой не малых размеров, почти во весь живот. Внутренности лезли наружу, а двойник слизывал кровь с пальцев и вынимал кишки, рвал куски мяса, камнем раздалбливал кости и обсасывал их твердое основание. Он наконец укротил свой голод и выглядел счастливым. Он безуспешно пытался оторвать беспризорнику руки, когда альфа подхватил юношу под руки и стал оттягивать от трупа. Омега мычал и брыкался, выглядел, словно заядлый наркоман, который под силой ломки тянется за очередной дозой. Он дергался, буквально извивался в руках рыжего, пока труп бомжа не скрылся с поля зрения.

***

Аки уже ближе к ночи все продолжал делать записи: "Я был поражен. Но теперь разгадал ту загадку, которая так долго мучила меня, и узнал рацион питания «подарка». Но сейчас, когда я подумал… А подарок ли это вовсе? Быть может - само адское проклятье? Почему я так решил? А мне стало страшно. И не только из-за этого инцидента. С вечера и до сих пор я перестал трезво размышлять. В тот роковой час, когда мне позвонили и сообщили, что родители: родной отец-омега и отчим – попали в автоаварию и находятся в больнице в тяжелом состоянии. Собираюсь выяснить все и, конечно же, поехать к ним. А также размышляю, как теперь кормить двойника и КЕМ. Безумная сказка под названием: «Моя жизнь»".