Иные: Стать богом с полпинка? Да запросто!

      – Что собираешься дальше делать? — наутро спросил меня Мартон.       – Устраиваться на работу, — пожал я плечами. — Март, — за вечер мы все же приняли мое обращение к магу таким сокращением, как вполне нормальное, — я же уже сказал, что магом подрабатывать здесь не собираюсь. Найдется кто, кому мои услуги придутся в тему — окажу их. Но проявлять себя здесь не хочу.       – А что хочешь? — задал мне встречный вопрос маг.       – А хер его знает, — пожал я плечами. — Грузчиком в порт устроюсь. Чернорабочим. Дворником… Сам же понимаешь, что если надо будет подзаработать, то я пару сотен золотых за день отобью — как пить дать. А так… Тебе не понять. Забыться мне надо, понимаешь? А лучше всего мне в этом помогает именно физическая работа.       – Ну, грузчиком так грузчиком, — пожал плечами Мартон. — А примешь мою рекомендацию?       – В смысле, ты меня работодателю или его мне рекомендуешь?       – Одновременно. Парень хороший, но молодой и рисковый. У него то густо, то пусто. Те, кто его знает — идут к нему работать, зная, что если сегодня не получат ни гроша, то завтра искупаются в золоте. Тебе бы не предлагал, ты же говоришь, что через полгода уйдешь отсюда, а то и раньше. Но, если тебе нужен именно физический труд — то это самое оно. Ну, а платить дневной заработок и я тебе смогу, если нужда в деньгах будет. У нас с ним свой договор.       – Идет, — пожал я плечами. – Ну, а если появится работка по мне, начиная с излечения того, за кого лекари не берутся и заканчивая мором, что привезут случайно, то я за это возьмусь. Но, сам понимаешь, за мор я возьму ровно столько, сколько сил потрачу.       – Заметано, — мы пожали друг другу руки. И только тут я заметил, что Лабар не уходит с Мартоном. – Эй, а где этот прощелыга?       – Тебе точно сказать, где он находится или хватит намека на комнату? — хохотнул маг.       – А, все, ясно, — отмахнулся я.       – Погоди, так, вроде как, она твоя…       – Палия — моя сестра по крови, — пояснил я. — Притом — приемная. Просто законы у вас здесь дурацкие, поэтому и представилась моей женой.       – А я думал, ты ее специально под Лабара подложил. У него же самый лучший товар.       – В рыло за такие мысли получишь, — буркнул я. — Того, кого ценю больше себя, под чужака подкладывать? Сама легла. Притом — осознанно. Значит, Лабар ей в чем-то нужен. И кстати, ты мне не скажешь, каким таким образом лич, что не испытывает вкуса к пищи, не ощущает жара солнца и вообще, может трахать мою сестру и при этом получать удовольствие?       – Щепетильный момент, — хохотнул Март. — Ему, по большому счету — все равно. Но, если надо — то стои́т. Личи получают чувственное наслаждение. Эмоциональное. Они удовлетворяются наслаждением тех, кто рядом с ним. И пьют эмоции тех, кому доставляют радость. Ну, а дриады, в этом смысле, им подходят больше всего. Потому, что в ответ выпивают их жизненную силу, которую они могут пополнить в течение дня.       – Так, вроде как, мелиады пьют… — усомнился я.       – Мелиады пьют память. Дриады — жизненную силу. А даже у лича ее достаточно, чтобы легко подарить ее безвозмездно.       – Да… Это будет не очень хорошо, если моя дриада, соблазнившись дармовой силой, меня покинет, — задумался я.       – Вряд ли, — усомнился Мартон. — Дриады — полигамны и не испытывают голода от отсутствия секса, если находятся рядом со своим королем, что наполняет их силами. Другое дело, что Лабар может забросить свою торговлю, ради того, чтобы быть с Палией. Но, насколько я знаю, торговля это лишь побочный его заработок, а сам он из очень древнего рода, который давно бы мог стать королевским, если бы пожелал. Так что, если он будет скитаться за вами — ему в этом убытка не будет. Воины есть везде. И все требуют хорошей экипировки. Просто, меньше начнет зарабатывать.       – Ну… — я прикинул, подумал, и решил, что мне это подходит. — Возьму его в свои попутчики, если у них все срастется. Будет охранять нас если что. А то драться-то я умею, не вопрос, но вовремя осознавать опасность – увы. Кстати, а не будет проблемой то, что я представил Палию своей женой, а теперь у нее как бы… Двое таких?       – Наша система брачного института — лабильна. В семье, в смысле — мужей, жен, может быть в ячейке до десятка. Могут быть чисто мужские союзы — если у них будут дети, могут быть чисто женские — если женщины могут отстоять свое право на независимость.       – Ну, я свой мужской союз отстоял за всех, — хохотнул я и пояснил: — моих личных дриад темной крови растет примерно с два десятка.       – Темные дриады… — почти простонал Март и, если бы я был в своем мире, то тег «сердца в глазах» был бы как раз в тему.       – Когда мои дочки войдут в силу, то я тебя с ними познакомлю. И, возможно, какой-то из них ты понравишься, — хохотнул я. — Но настаивать на их браке с тобой я не буду.       – Пусть они только живут и множатся! — отмахался от меня Мартон. — Ты просто не представляешь, что такое темные дриады! Это почти то же самое, что совершенные маги! Мир оживать начнет! Линии, уничтоженные Эрсэлем, восстановятся! Любой маг, что создаст союз с дриадой твоей крови начнет становиться полным!       – Ого, не знал, — сразу моим будущим дочкам прибавилось по несколько больших плюсов. — То есть, присутствие дриады рядом с магом дает ему силу?       – Добровольное присутствие. Притом, темные дриады — не как светлые. Они умные, любознательные, упорные и с очень точным восприятием мира.       – Ты Палию не обижай, — вспыхнул я.       – А чем я ее обижаю? — не понял Мартон. — Палия — темная мелиада, выращенная искусственно.       – А чего же я ее как дриаду ощущаю? .. — удивился я.       – Гера, – да, я позволил Марту, в ответ на сокращение его имени, называть меня Герой и Герычем. — Ты и не поймешь, чем светлая отличается от темной, разве что по уму. И все равно, для этого надо быть истинным королем леса, а не сотворенным. Но, если быть честным, то светлую, будь она дриадой, мелиадой или еще кем — ты бы своей сестрой не сделал.       – Прикол хочешь? — хохотнул я, и, увидев кивок, сменил ипостась, проявившись перед ним светлой мелиадой Дарочкой. — Вот таким я был, когда пришел в этот мир.       Март отшатнулся, а потом расхохотался.       – Теперь-то я понимаю, что ты назвал сложной жизнью с жестоким становлением, — он буквально покатывался с хохота, осев на порог. — Вот же тебе удружили! ..       – Рад удружил, — буркнул я, меняясь назад. — Он меня в это тело засунул и заставил быть в нем больше года. Если бы не мой маг, что решил бы провести изменение пола, я бы таким и остался.       – А как ты это… ну, со связями? — Март снова расхохотался. — Мелиады — это же сучки течные! ..       – Март! Хватит ржать над моим самым безумным годом жизни! — вспылил я. — Повезло только в том, что я не воплощенный кролик, и что для меня соитие — не главное в жизни. А то — заипал бы всякого и каждого, и так бы и остался этой… дриадой.       – Да уж, тебе повезло, что ты холодноват в этом смысле, — Мартон снова хохотнул, постепенно восстанавливая свой облик важного и величественного мага. Но я его, скорчившегося, всхлипывающего от смеха у двери моего дома, теперь уже таким не воспринимал. – Ну, так что, идем устраивать тебя на работу? Или у тебя есть свои какие-то дела?       – На работу, — кивнул я, понимая, что Лабара не дождусь. А оставлять им записку под дверью — не совсем то.       – Уходите? — сонная, но уже причесанная и в свежей одежде, на пороге появилась Лита. — А позавтракать?       – Нет! — хором выдали мы, а потом расхохотались.       – Нет, Лита, — добавил я. — Мы слегка перепили с вечера и завтрак нам просто не пойдет.       – Так поспали бы, чего с утра идти…       – Как говорят в нашей стране, — вздел я палец кверху, — сон алкоголика крепок, но краток. Так что мы свое отоспали. Да, на завтрак мужу приготовь парное мясо и отварные овощи. И тот отвар, что я запарил вчера — пусть выпьет за день. К вечеру ему должно стать легче, и если Лабар еще не уйдет, то пусть поводит его по саду. А если уйдет, то вы с Палией и вдвоем справитесь. Продуктов пока на день хватит, а к вечеру я еще принесу… или нет… — заметил я корзинку у ворот. — Уже принесли.       – Герман… Мастер Герман, я вам так…       – Лита, — я поцеловал женщину в щечки. — Запомни на будущее: ты сама в свой дом это счастье привела. И благодарить только себя должна. Уяснила? Поэтому, никаких спасибо мне от тебя и от твоего мужа не надо. Ты дала нам то, что нам надо было, мы даем тебе то, что надо тебе.       – Все равно, пусть хранят тебя боги, — каким-то завихренистым жестом благословила меня она.       – Парное мясо, отварные овощи! Мало соли и много воды. И напиток Палии не забудь давать! — проорал я, пока Мартон тянул меня за шкирку к воротам, ухохатываясь с моего поведения.       – Гера, ты вроде как темный. Откуда в тебе столько света? — задумчиво произнес он, когда мы шли через площадь к грязному кварталу, у которого начиналась пристань. Ты готов всех и каждого по башке ударить своей светлостью, причинить добро и прибить к полу своей добровольной ответственностью.       – Ну, как мне сказал один темный, то я, за счет тех, кого спасаю — поднимаю свое чувство собственного достоинства, показывая, что вот он я, любите и лелейте меня. Холите, пока я с вами. И я с ним согласен, — я пожал плечами. — Ублюдок, что сыплет курам корм, считая себя спасителем животных.       – Не скажи… — мы подошли к докам, где вовсю уже шла работа. — Тархам! — рявкнул во всю глотку Мартон. Движение на миг замерло, каждый из грузчиков так или иначе, поклонился магу, а подрядчики забегали, отыскав нужного нам Тархама. – Ну, привет, дружище, — Март приобнял здоровенного детину, доставая ему макушкой едва ли до ключиц. — Дело есть.       – Ну, если есть, то чего не обсудить, — пророкотал тот.       – Есть у меня парень, — Март указал на меня. — Силой не обделен. Примерно, как два грузчика за раз весом возьмет. Неустанный, не требовательный. На работу возьмешь?       – По двойной оплате? — Тархам окинул меня взглядом.       – Зайдем, выпьем? — указал Март на хлипкую хижину. И когда мы вошли, а на столе появился его хрустальный набор, продолжил: — пойдет по полуторной ставке, а то и за одну. Но у него есть свои требования.       – Во-первых… — я нюхнул напиток, понимая, что это тот же, коньячный, — Март, устрой сидр или пиво. С утра такое потреблять — хреново. Во-вторых, — налил я себе уже сидра, — не бить, или тот, кто попытается ударить, станет трупом. Не гнать, я и сам подберу достаточную скорость. Не унижать. Иначе принижу морально так, что жизнь не мила будет. Работу за двоих, троих, а то и четверых буду выполнять легко. Что еще… Если у кого из матросов или грузчиков какая болячка — исцелю, исправлю, подниму на ноги. Да, кстати, ты кто, капитан будешь?       – Да нет, местный наниматель, — ошарашенный моим напором, пробормотал Тархам. – Не, в море иногда выхожу, но обычно на каботажных судах.       – А что тогда значит, что твои ребята то в золоте купаются, то последние объедки подъедают? — задал я вопрос.       – Своя фишка, — отозвался Мартон. — у каждого из подрядчиков своя ниша. Кто-то по драгоценностям, кто-то по грузовым. Сам же понимаешь, в каждой работе своя специфика. Тархам же работает с ребятами, не совсем чистыми на руку. Контрабанда там, или еще что… Так что, товар, не слишком честно добытый, через Тархама сгружают. Он парень молчаливый, все ребята у него знают, когда языком болтать лишний раз не надо. Но, зато, когда проходят проверки, а к ним, к сожалению, я не имею никакого отношения, то забирают товар и выручки не получает никто. Можно сказать — задаром работают.       – Слушай, а зачем вам тогда эта связь, если ты не имеешь к его работе никакого отношения.       – Ну, как бы, не совсем никакого… Два раза из трех успеваю предупредить — и самый ценный товар прячут. Но, сам понимаешь, с него все равно, пока не сбудешь — ни копья не получишь. Кстати, Тархам, предупредить вот еще о чем хотел. Ты начинай подыскивать мне замену потихоньку. Могу подсказать пару кандидатур, чтобы ты уже начинал связи налаживать.       – А ты?       – А вот когда этот постреленыш решит дальше двигаться — я с ним уйду, — Мартон улыбнулся. — Ученика себе нашел. Буду теперь уму разуму учить и вовремя подзатыльники отвешивать.       Тархам, не заморачиваясь мелкими емкостями, подхватил свою огромную кружку, вылив туда все оставшееся содержимое графина, что мгновенно наполнился, и окинул нас хмурым и задумчивым взглядом.       – Я не понял, Мартон, это какая-то проверка, ученика мага мне в чернорабочие дать? Так сам знаешь, я тебе не лгал, лишнюю прибыль никогда не прятал…       – Успокойся, — отмахнулся маг. — Это ему, не мне, надо. Просто не знаю, где еще можно его силу приложить, если не у тебя или не законопатить его в шахты. Но в шахтах — сам знаешь, только преступники да рабы трудятся. Да и каждый день домой бегать не сможет.       – Ну, тогда ладно, — буркнул Тархам. — Идем, покажу тебе, как и что у нас.       – Свидимся, — махнул мне рукой Март и исчез в портале.       – Кстати, ты бы оделся попроще, что ли. А то в такой одежке да тюки с бочками таскать — не дело.       – Забыл, — цыкнул я. — Могу по быстренькому домой смотаться, переодеться. Но ты пока все покажи, расскажи, а там уже и решим, сегодня я примусь или уже завтра.       – Сейчас самые прибыльные дни, — осторожно начал Тархам, понимая, что я все же не совсем простой грузчик. — А значит, чем быстрее корабли разгрузим и товар переправим — тем больше заработаем. А так — наоборот, потерять многое можем.       – Я порталом. Все же я не просто ученик, а уже маг.       – Может, тогда вообще левитацией работать будешь? — с надеждой посмотрел на меня этот мужик-колосс.       – Нет, — я нахмурился. — Сбегаю я, как бы. А по моей магии, если я ее буду применять часто и много — меня вычислят, найдут и попытаются вернуть в семью. Чего я пока совершенно не хочу. Слишком зол еще на своих, чтобы слушать их извинения.       – Понял, вмешиваться не буду, — Тархам остановился на возвышении, обводя рукой порт. — Те корабли что слева — все мои. Разгрузки моих ребят ждут, — пояснил он. — И их надо разгрузить за несколько дней. Декаду максимум. Видишь, рабочие вереницей идут к складам? Ты пока будешь работать только наверху. Брать товар из трюма, переносить по сходням вниз, нести к складу и оставлять его у самых ворот. Потом, если покажешь себя хорошим работником, будешь работать внизу. Сортировать, принимать, раскладывать. Если боцман или шкипер скажут, что товар хрупкий, не дай тебе боги его сбросить на землю. Если впитывает запахи — не класть рядом с сильно пахнущими…       – Если не любит сырость — ни в коем случае не бросать в лужу, а если не любит жара — то не бросать под солнцем, — кивнул я. — Обычная работа, с которой я уже сталкивался.       – Так что ты мне тогда голову морочишь? — рявкнул Тархам.       – Ну, а вдруг у вас свои мето́ды работы? — хмыкнул я. — Ладно. Побежал переодеваться, через четверть склянки встану на свое место.       – Беги, — хмуро проводил меня взглядом этот прораб, явно сразу же показывая, что я ему не совсем нравлюсь.       Да и кому бы понравился человек, за которого просили бы с таких верхов? Я вот тоже относился всегда к тем, кого по блату устраивали, как к белоручкам. Даже если просили за санитарок и медсестер. Но лучше вообще об этом не думать. Зайдя в свою комнату, я быстро переоделся, а когда выходил, то увидел, как из комнаты Палии, крадучись, выскальзывает Лабар.       – Ага, вот ты и попался, — рыкнул я. Но, видимо, слишком уж зло получилось, потому что Лабар мгновенно переменился в лице, уже собираясь отражать нападение. – Ша! Бить не буду.       – А чего тогда рычишь, будто сам вчера наших намеков не понял? — пряча глаза, буркнул тот. — Уж Палия тебе и так, и этак намекала, а ты — словно и не видел ничего.       – Она мне что, намекала, что видеть тебя не хочет? — фыркнул я. — А раз нет и у вас все полюбовно, то живите долго и счастливо, деточки. А нужен ты мне был по причине того, чтобы Лите помог. Все, некогда мне с тобой болтать.       – Погоди, так ты мне что, так просто отдаешь свою супругу?       – Ага, и тебе голову заморочила, — хмыкнул я. – Нет, Палия — моя сестренка. Но не дай бог, ты ее обидишь, я не посмотрю на то, что ты лич, а голову сверну тебе как куренку, все ясно?       – Да куда уж яснее, — хмыкнул Лабар. – Нет, Гера, обижать Палию я не буду. Но вот увести попробую.       – Щаззз! — буркнул я. — Или ты с нами, или ты без нас. Но пока она мне не расскажет все свои секреты, пока не научит всему тому, что умеет сама — никуда она одна без меня не пойдет, будь ты хоть принцем Датским. Да и сама она, думаю, не решится без меня остаться. Так что думай, герой-любовник, как в этой ситуации так выкрутиться, чтобы всем хорошо было. Все, некогда мне! Ушел я!       И, открыв портал, переместился в док.       Ну, что Гера, вспоминай давай, каково это работать физически. А вспоминая — не забывай, что надо работать в первый день не только телом, но и головой. В смысле — просматривать какие мышцы больше всего подвержены напряжению и постепенно строить свое тело так, чтобы к вечеру еще на ногах стоял. А то, сила силой, но ты, все же, грузчиком еще в этом теле не работал. А на кулачках биться — так совсем другие мышцы нужны.       – На работу прибыл! — браво отрапортовал я Тархаму. — Куда идти, к чему приступать?       – А вот… Ким, возьми новичка! Только смотри, не сильно прессуй его. Парень, вроде как, хваткий, но больно колючий. В морду заедет, а мне потом компенсацию твоей жене за труп выплачивать. И да, — он слегка покачал головой. — Никаких своих шуточек, как обычно. Его сам Мастер Мартон взять посоветовал.       – Понял, — буркнул Ким, хитроватый мосластый мужичок, в котором ну уж никак нельзя было заподозрить грузчика, если тот только не обладал каким-то своим талантом.       И, как мне показалось, я понял каким. Был что-то вроде проверяющего новичков у Тархама. Да и не ошибся, потому что, стоило нам отойти, как он тут же улыбнулся с непосредственностью ребенка, попытавшись открыть, было, свой рот, чтобы задать какой-то каверзный вопрос…       – Пасть закрой, без дела не открывай, в душу не лезь, подноготную не вызнавай, — сразу же предупредил я его. — И тогда мы сработаемся. В ином случае Тарх просто сдаст тебя с рук на руки твоей жене в очень плачевном состоянии. И будет очень хорошо, если убью сразу и безболезненно.       – Какой ты злой и дикий, — покачал Ким головой. — У нас так нельзя, а то доска под ногой подломиться может или мешок случайно порвется… Сам же знаешь… А то, что тебя Мастер Мартон посоветовал, так как посоветовал, так и отсоветует.       – Давай не начинать грызть глотки друг другу сразу же, а? — помрачнел я, понимая, что потребность вливаться в коллектив есть всегда и везде, какой бы этот мир не был. — Просто запомни одну истину, парень. Не всегда стоит лезть в душу каждому. А если что-то из того, что ты сказал, у меня случится, то виноватым я тебя посчитаю. Но оплошать — уж точно не оплошаю. Усек?       – Ну-ну, посмотрим, — процедил тот, — заведя меня в трюм. — На каждое плечо по мешку — и потащил. Живо!       – Я предупреждал? — вздернуть его одной рукой за горло труда не составило. А подцепить за поясной ремень на факельный крюк — тем более. – Вот, здесь виси и командуй. Усек?       А потом, как и сказал Ким, подхватил по мешку на каждое плечо и порысил к складу. Вскоре новость о том, в каком положении оказался Ким, разлетелась по причалу. Сначала раздавались смешки, а потом, постепенно, ребята начали давать советы, как и куда что лучше положить, чтобы работа спорилась, и я понял, что выполнил большую и давнюю мечту всех и каждого.       Через пару часов достаточно изнуряющей работы, я подправил свой мышечный каркас, чуть уплотнил кожу на плечах, чтобы не сдирать каждый раз плотной и колючей мешковиной, и уже даже не задумывался как и что делать. Просто делал. И постепенно вошел в свой, любимый до невозможности, транс, когда тело действует само, а разум, где-то далеко-далеко, совершенно и полностью отсутствуя в черепушке. Даже намурлыкивать себе свои знакомые песни стал, погружаясь в эйфорию легкого, но приятного утомления, остановившись только тогда, когда, в который раз поднимаясь по трапу, заметил зачем-то машущую мне руками фигуру Тархама.       – Ась?       – Ну ты и зверь, — Тархам хмыкнул. — Обед у нас. Да и отдых, а ты все носишься. Двужильный, что ли?       – Ну, что-то вроде того, — я усмехнулся. — Задумался слегка. А когда работаешь в таком темпе и думается легче, — я спустился. – Ну, и где у вас тут обедают?       – А вон, столы стоят, — махнул он рукой, а потом расхохотался. — Но Кима-то, Кима как уделал! .. Еще ни один новичок себе подобного не позволял!       – Потому что все боятся потерять то, что получили, а я не боюсь, — пожал плечами. — Мне ведь работа ради самой работы нужна, а не ради заработка. А то, когда ничем не занят — мысли разные нехорошие в голову лезут. А вином их все не заглушишь, как бы ни старался…       – Сильно со своими-то поцапался? — осторожно спросил Тархам.       – Нет, — рыкнул я, закрывая тему. — Просто, преподаю урок, что меня в рамки загонять не следует даже тем, кому позволено мне на шею сесть и ножки свесить, — мы вошли под навес и я поморщился от неприятных запахов еды. Точнее даже не еды, а каких-то помоев серо-бурого цвета, которые грузчики хлебали с завидным аппетитом. — Тарх, ты что, своих этим дерьмом кормишь?       – Ну, прости, не все у нас такие как ты, белоручки, которые с барского стола да из прозрачной посуды едят, — буркнул он. — На что хватает, тем и питаемся, — и присел рядом, подвинув себе миску с такой же баландой.       – Да уж, ну у вас и законы… — пробормотал я, присев с наветренной стороны, чтобы не вдыхать эти «ароматы». Повара им, что ли сюда доставить? .. Продукты закупать, чтобы ели все нормально? .. А то, с такой похлебки, у кого сила на работу возьмется? ..       И сам же себя и одернул. Благодетель, нашелся. Ну, хорошо, сейчас ты здесь есть, сейчас Палия может вырастить на своем огородике достаточно овощей, которые задаром можно будет скармливать этим ребятам. А потом что? Потом снова то же самое начнется. А такими альтруистами долбанными, кроме тебя, Гера, здесь и не пахнет. Так что, не кочевряжься, а садись и ешь. Все равно не отравишься, если что. А так, показываешь, что выше тех, с кем одну работу работаешь. Так действительно под твоими ногами не одна доска обломится, а весь трап рухнет. Но, пока такая возможность есть, то почему бы нормально не поесть? ..       Додумал я свою мысль, а потом и скрылся в воронке портала, приведшей меня к той торговке, у которой я вчера два золотых оставил, заказав несколько буханок свежего хлеба, зелени и тех овощей, что сырыми можно есть. А так же несколько дюжин пирожков с мясом и большую жареную тушку животного, по вкусу напоминающую поросенка.       – Вот, — выставил я свое приобретение на стол. — Питайтесь.       А сам, отрезав себе шмат мяса ножом из даркарской стали и ухватив ломоть хлеба и зелень — пристроился тут же. Конечно, то что я сделал — было дикостью. Но мне эта дикость казалась оправданной. В конце концов! Не обеднею я. А еще можно научить парней скидываться по медяку с каждого, чтобы получать к своей похлебке подобный набор. Хотя бы даже просто овощной. Уже какие-никакие, а витамины.       Ребята пару минут сидели слегка охреневшие, но когда до них дошло, что я это все выставил им на стол — мгновенно разодрали бедную тушку на ломти, разобрав хлеб и зелень, получая от еды куда большее удовольствие. Хотя, разговор поутих. То ли сосредоточенно жевали, то ли думали, с чего это я такой добрый. А я не добрый. Я такой вот дурак. И не в щедрости дело. Просто давиться самому, в одиночестве, вкусной пищей, когда на тебя смотрят десятки голодных глаз — это то еще удовольствие. А нежрамши работать — это удел мазохистов, к которым я не относился.       Ну, а с другой стороны, может еще все дело в том, что я прекрасно знал, что мне добыть деньгу, это как два пальца оплевать? И захочу, прямо здесь и сейчас шурану в магистрат, получив патент лекаря. Притом — не одного из тех, что здесь водятся, а такого, что ко мне правители из других земель лечиться приезжать будут. Как в Лераме. Хотя, меня тогда сразу вычислят. Найдут. И уже в покое не оставят. И Мур с Саром сразу прибегут мою тушку от всякой гадости охранять, и Виг с Иралом подтянутся, чтобы попытаться подъехать ко мне с любой из сторон… Но все это — неплохо. А вот если кто-то из тех, кому в свое время я отказал в излечении, обо мне узнают, то вот здесь уже полный пипец будет. Потому, что такие люди не церемонятся. Сразу обвинят в чем угодно, и буду я всю свою оставшуюся жизнь бегать, как тот лис от стаи собак. А оно мне надо? .. Вот именно, не надо.       – Перерыв закончен! — рявкнул Тархам. — Марш за работу! А ты, Герман, останься.       – Бить будешь? — хмыкнул я.       – Ты моих ребят не расхолаживай, — буркнул тот. — Да и не кидайся так своим золотом. Такая работа, даже если за десятерых работать будешь, тебе все твои траты не окупит.       – А мне и не надо, чтобы окупалось, — пожал я плечами. — А чтобы не расхолаживались твои, то пусти байку, что какой-то там наследник кого-то там, блаженный на всю голову и ипанутый на все мозги, решил всякую работу попробовать, чтобы тело свое сформировать. Ну, а так как это чудо ненормальное, привыкло есть, как у себя дома, но тишком и в сторонке подъедать свой вкусный пай гордость не позволяет, то иногда, всем и каждому, будет перепадать вкусный кусок с барского стола. А вообще, предложи своим, у кого жены дома сидят, пусть устроят здесь походную кухню. По медяку с каждого в день - и еще не такой пир можно закатить. Я вот, на вот это все, от силы полсеребряка потратил. Да и то, потому, что готовое покупал. Ну, а чтобы этих жен и девиц, что вам готовят, никто бы не трогал, то пусть твои время от времени поглядывают. А по вечерам и домой провожают.       – Ты до этого как, сам додумался? Или подсказал кто? — удивился Тархам.       – Да у нас, там, откуда я пришел, так всегда делалось, — я задумался, как бы поточнее объяснить. — Племя кочевое, да дружное. Вот и скидывались все поровну, а жены готовили, — не объяснять же, что это мы в походах своих девчонок напрягали нам жрать готовить, когда сами рыбку ловили и пивко попивали? — А повара своего, который это дерьмо варит, в шею гони! А то будут у тебя ребята животами мучиться, а не работать. Все! Думай и решай, как это все сделать и проработать, а я пошел своим делом заниматься.       И, уже настраиваясь на рабочий транс, постепенно входя в свою собственную нирвану полного отрешения от всего происходящего, нырнул в трюм, ожидая приказа от шедшего впереди меня грузчика… Но так и не успел ничего понять, когда тот юркнул куда-то вбок, а я, не успев затормозить, налетел на нож, что, провернувшись, глубоко вошел мне в живот…