Иные: Стать богом с полпинка? Да запросто!

      Спать я завалился ближе к рассвету. Да и как завалился? Точнее уже будет – расплылся... Потому что при моей попытке собраться воедино многоногом – вся шкура вартарха пошла волнами озноба, и будь тут что-то вроде дупла или крысиной норы − ей-богу, забрался бы! А на мои причитания, что так жить невозможно, Хаар пояснил, что энергонасыщенность этого места слишком велика даже для такого толстошкурого, как я, и каждый поток не гладит, а бьет в самую суть, пронзая любое физическое тело на манер звуковых волн, создавая очень неприятную вибрацию.       На все эти объяснения я махнул рукой и принял аморфное состояние, удобно сплетаясь с теплыми и многотональными волнами энергии, что действительно теперь омывала мое «тело», просачиваясь, как уютный шум волн. И уже засыпая, я понял, почему Эрсэль отсюда вернулся седой, и как отреагируют на продвижение по этой пустоши мои ребята, если к тому моменту все еще будут находиться в своих физических телах: ослепляющий ужас, порождающий кучи образов. Притом, максимально материальных образов, которые в скоплении такого количества энергии и при неуемной фантазии разума - могут принести нам достаточно неприятностей.       Но долго наслаждаться покоем мне не удалось. Услышав далекий зов, я еще попытался отвертеться от слияния с Вельдом, но не смог. И пришлось идти по нему, как по проложенному лучу, чтобы собраться воедино в боте. Зато теперь понял всю теорию отклика богов на нужды призывающих. Если люди знают твое имя или твою энергетическую структуру, то ты всегда слышишь призыв, лично обращенный к тебе, и можешь мчаться к выбранному индивидууму не через все пространство, что занимает некоторое время, а просто выбирая нужную тебе ментальную связь, по которой просачиваешься, как по специальной тебе проложенной дорожке. Ну, вроде, как реал и интернет, только чуть пообъемнее. В смысле, можешь находиться с человеком на разных полюсах мира, но если он тебе напишет и ты получишь сообщение, то тут же можешь ответить. Только тут еще и с полным перебросом энергетической сути к тому, кто с тобой связывается.       − Блин, вы садисты и изверги, − растекся я в ближайшем кресле, только потом ощутив, что кто-то подо мной завозился, пытаясь выбраться из клубов золотисто-черного разлива энергии. − Простите-извините, − тут же вскочил, увидев слегка ошарашенные глаза Вига, что пытался прийти в норму после такого энергетического удара.       − Ну, Герка... – мой вампир мотал головой, пытаясь прийти в себя.       − Расслабься и получай удовольствие, клыкастик, − посоветовал я ему, зная, что чем полнее он примет этот энергетический удар, перестав ему сопротивляться, тем меньше неприятностей будет потом.       − Смотреть надо, куда свои телеса устраиваешь, − из самого уголка проворчал Ульрих.       − О, кого мы здесь видим!.. – улыбнулся я, действительно счастливый видеть, что Уль с нами.       − А тебя уже преобразовали, так? – с какой-то тоской смотрел он вглубь меня.       − Не меня, а я сам. Сложно там в физическом находиться. И больно. Кстати, Велара, − поклонился я эльфийке. – Рад и тебя видеть среди нас.       На остальных парней я преувеличенно не обращал внимания. Стыдно было за то, что я весь такой свежий, а они - как недавно поднятые зомби. Еще не хватало только отслаивающейся плоти, и вообще было бы один к одному. Пришлось аккуратно цеплять к каждому из них ниточку жизни и здоровья, чтобы привести их энергетический баланс в норму. Помогло не сильно, но хоть взгляды из потухших стали вполне себе живыми. А у некоторых даже завистливыми. Особенно у Марта и Сеталя, которые были куда как сильнее всех собравшихся и недоумевали, почему я их по развоплощению и переходу в аморфную форму перегнал.       − Ну что, если готовы к работе, то давайте начнем?.. – я впустил в свой разум Вельдера, который одного за другим присоединил ко мне остальных ребят, что я направил к энергетической составляющей алтаря, где мы и занялись тем же самым кропотливым и надоевшим до чертиков трудом.       Хотя, не тем же самым. За ночь мы с Хааром расплели почти все нити, оставив себе только самый запутанный клубок, а остальные по кучкам разбросали, протянув минимальное соединение, чтобы магия только из мира не уходила. А вот теперь это все надо было разобрать, связать, пригладить и свить свой собственный узор. Временами приходилось переключать внимание на Вига или Велару, что чувствовали себя в этом скопище энергии не совсем привычно, но вскоре ребята поняли, что именно нужно делать и работа пошла на лад.       Единственное, что меня действительно беспокоило, так это то, что Уль категорически против присоединения к алтарю. И заставить его не могу, и что делать с этим тяжем потока темной силы, который не в состоянии был на себя полностью принять Кочар – не знал. На себя цеплять? Так у меня и так уже двойной перекос энергии. По всем разбивать?.. С одной стороны это, как бы, и сделать не сложно, и если на всех, то большой проблемы не будет; но с другой стороны у нас тогда остается ослабленная, одножильная нить тьмы, которую будет поддерживать не слишком могущественный темный.       Ну, и чтобы понять, что это значит, присоединился к одной из вплетенных в клубок информационных нитей, сам с собой согласившись, что ничего хорошего в этом случае не выйдет. Мир перестанет быть сам собой. Потеряет свою глубину. А потом и вовсе поблекнет. Так что, как мне не хотелось, а придется, видимо, брать на себя и третий тяж. Не тяжело, как бы, но справиться с тремя не слишком схожими друг с другом энергиями – это еще постараться надо. А ведь, еще думал на себя взять линию короля леса... Что бы со мной вообще тогда было, а?.. Хотя... Идея, очень странная и немного сумасшедшая, взбрела мне в голову совершенно случайно, и я решил ее применить, как только каналы будут готовы. А именно: я собирался в каждую чистую нить добавить по тончайшей нити всех остальных. Скажем так, объединить совершенно разных, но сошедшихся вместе личностей, чтобы их уровень был более-менее схож друг с другом. Это внесет отголоски гармонии и принятии сил друг друга, не сделав нас противоположностями. Да и откроет небольшой, но уровень по работе с остальными силами.       Вот, кстати, это можно будет сделать из тех остатков, что набралось с небольшую горку. Хотя, если не получится, то можно будет потом это плетение и развеять. Благо, здесь, под алтарем, после минимального соединения разрывов, не было такой энергетической бури, и все нити находились в более-менее спокойном состоянии. Точнее, могли оставаться в таком вот виде мусора довольно-таки продолжительное время, не рассеиваясь и не истаивая.       А потом мне в голову буквально влетела некая мысль, которую я, рассмотрев со всех сторон, признал более чем привлекательной: все эти огрызки энергетических нитей невероятно напоминали, по своему виду и структуре, цветную проволоку, которую в детстве мы на браслетики и поделки разные использовали. И если здесь структура та же самая, то я мог бы наплести несколько артефактов, которые были бы полезны и мне, и моим друзьям. А для придания формы этим артефактам - вогнать сплетенные линии силы в этакие футляры из камня, железа, стекла или еще чего.       − Какая необычная и интересная идея, − выдал Март, когда мы уже отдыхали на боте, снова порывшись в моих мыслях. – Притом, осуществимая. Жаль, я пока не могу брать их в руки... Но побыть твоим консультантом по плетению очень даже согласился бы. Да и вообще, при желании ты можешь стать неплохим артефактором.       − Я, кстати, об этом и думал, − легко и непринужденно я достал нить воздуха из пространства, сплетя некий цветочек, который, когда освободился из моего кокона, расцвел великолепной воздушной лилией, опав мне на ладонь хрустким инеем.       − Разрешите и мне поучаствовать в подобном? – внезапно услышал я голос Сеталя, по ментальной линии получив его ничем не прикрытый детский восторг такого невероятного плетения и открывающихся перед ним возможностей.       − Ребята, да там, под алтарем, гора целая этих нитей! Притом, они не разлагаются сразу же, как в обычном пространстве! – изумился я. – Делайте с ними что хотите, вяжите как хотите! Только знайте, что соединение противоположных...       − Гера, мы маги, − хохотнул Март. – И все эти линии нам видны. Только, одно дело сплетать их вот так, − он быстро сотворил какую-то невесомую конструкцию, которая мгновенно распалась. − А другое – использовать нити силы, которые гораздо толще и мощнее всех этих ментальных проекций, что сделает артефакты невероятно сильными и мощными. А если еще присоединить и возможность на подкачку энергии... Ты даже не представляешь, что мы можем сотворить.       − Ты одно забыл, иной, − буркнул Уль из своего угла. – Ваши плетения не столь крепки и серьезны, как Геркины. Вы же просто линии друг на друга узором накладываете, а он сразу и энергетические узлы вяжет. Так что, не будете вы ему советниками и помощниками, пока сами этой премудрости не научитесь.       − Жаль, − вздохнул Сеталь, а я, рассмеявшись, создал пучок этакой разноцветной проволоки, чтобы ребята потренировались работе с нитями, увидев одобрительный кивок Уля.       Отдохнув, пообедав и посидев в этаком кружке «работ из подручного материала», мы снова спустились вниз. Теперь уже завершать работу, коей осталось не так уж и много. Точнее, надо было только подправить, подумать насчет соединения этакого пучка дополнительной энергии, которая бы вливалась в общий канал и завершить все выводом энергоотводов на сам алтарь, приготовив его к использованию.       − Ты чего такой задумчивый? – спросил меня Мартон, окончательно приводя свои с Сеталем нити к первозданному виду.       − Да вот, как бы объяснить... – я попытался придумать наиболее правильные слова, а потом махнул на все рукой. – Если каждому из вас дать чистый тяж, без примесей других энергий, мы все потом друг от друга отдалимся. Ну, как свет может общаться с тьмой, смерть с жизнью, а темное пламя со светлыми стихиями? Или еще того хуже, с лесом?.. Поэтому подумываю, чтобы каждому на его собственный тяж навесить по паре тонких нитей всех остальных энергий. Это даст возможность каждому заниматься не только своими делами, но и участвовать в чужих, а кроме того, оставит между нами взаимопонимание.       − Хм, − Март улыбнулся чему-то своему. – А знаешь, я ведь думал, что ты специально устраиваешь такое разделение. Хотел тебя потом просканировать, понять, чего именно ты добиваешься... а ты, оказывается, просто не знаешь.       − Не знаю что?       − При чистом разделении связи между нами никакой не будет. Каждый сам по себе, − вздохнул Мартон. – Поэтому изначально принято, что если несколько магов, ну, или хранителей, работают вместе, то все нити силы они свивают воедино, переплетают, чтобы те проникали друг в друга, и уже при работе с алтарем каждый берет себе то, что сможет взять. Захочет лекарь взять толику тьмы – вот она, только приблизь ее к себе. Захочет светлый иметь отношение к черному пламени, и если твоя структура его примет, то бери... А ты, понимаешь... – Мартон хмыкнул. – Ты разделил все на черное и белое. Поставил рамки, которых в магии, до Эрсэля, никогда не было. Сейчас у нас, по большому счету, шесть нитей, ничем между собой не связанных. Шесть разделенных напополам, чтобы тянуть было легче.       − Меня, Март, неуча такого, носом во все это тыкать надо! – взвыл я, понимая, что при таком разделении, если бы не завел разговор с Мартоном, отбросил бы магов на тысячи лет назад.       − Ну, тогда отбой? И идем учиться? − как-то сразу посветлел и расслабился Март. А потом хохотнул. – Мы с Сеталем долго думали, что именно ты хочешь сделать, так строго выбирая нити единого цвета. Уль даже говорил, что ты хочешь встать над всеми нами, чтобы самостоятельно руководить всеми сложными процессами... А после того, как ты еще нить тьмы в себя втянул...       − Не думать надо, а разговаривать, чтобы таких проблем по незнанию не делать, − буркнул я, − переправляя сознания всех ребят на бот, постепенно и мягко рассоединяя их. – Потому что, да, я как бы хотел отделить одно от другого, потому что мне так показалось чище и лучше. Как-то правильнее, что ли... – я залпом опустошил кувшинчик прохладного напитка. – Но я и думать не думал как-то и кого-то урезать в их силах.       − Вот, − смеясь, сверкнул Март глазами на Сеталя. – С тебя бутылка даркарского.       − У Сеталя же пятилитровый кувшин даркарского был, − не понял я. – Он что, заныкал все? Вот жадина! Короче, ребята, как только на базу, так вы мне сразу устраиваете ликбез по всему тому, что я еще в магии не знаю. А то натворю еще дел... И вообще, Март, чтобы ты знал. Я выше вас становлюсь не по силе, не по умениям и знаниям. Всего лишь один очень скверный момент, − я смотрел в глаза магу. – Алтарь принял меня. Допустил к себе. Может быть, потому, что я его нагло вскрыл. Может быть, потому, что знает, что я в состоянии его починить... Но техник, каким бы умельцем он ни был, никогда не станет тактиком, который на его игрушке будет решать свои собственные проблемы. И это я уже не первый день втолковываю.       − Вот! – из своего угла буркнул Уль. – Говорил я им, что ты неуч мелкий, а они все: темный, хуже пожирателя, − наябедничал он.       − А чего ты там сидишь? – наконец обратился я к Ульриху, который забился между энергетическим контейнером и стеной.       − Фоните! А я не хочу никоим образом привязываться к вашему миру! И пока вы свои коконы не успокоите, так и буду сидеть здесь. А то и вообще в переходной люк уйду!       − А полетел зачем?       − Еще один вопрос, Гера, и я тебя расчленю плетями хаоса. Будешь потом по миру свои клочки собирать, − совсем уж зло проворчал Ульрих, заставив меня улыбнуться.       Видимо, беспокоился о Веларе, думая, что у эльфийки может сил не хватить. Ан нет, не то, что хватило, а даже больше, чем у нас, оказалось. Хоть кокон и небольшой, но пропускать через себя большие объемы энергии научилась. Так что, сейчас тихонько посапывает в раскладном кресле. С Вигом было похуже. Ментально. Попытками прочувствовать, увидеть и направить на себя всю нужную энергию, он себя истощил. Хотя, отоспится и как новенький будет. Ну, или отъестся - я улыбнулся, когда Виг, с вполне себе серьезными намерениями, подкатил к Ульриху, единственному воплощенному в человеческое тело иному, настойчиво попросив у него несколько капель крови.        А вот Март с Сеталем после проделанной работы, выглядели гораздо лучше, чем когда прилетели. Хотя... Может быть на них еще грузом давила моя некая инаковость, которую они не могли понять во время разбора нитей. Ну, так теперь, вроде как, все проблемы решены и мне стоит узнать, как и что сделать максимально правильно, чтобы не нарушить уже устоявшийся баланс. Благо, вовремя разобрались. Хотя, почему раньше не сказали?       С этого вопроса я и начал допрос.       − Вот почему вы мне раньше не сказали, что я делаю что-то не так?       − Наблюдали, − пожал плечами Мартон. – Ты очень сильно изменился после зала магической накачки. Притом – не наружно. Внутренне. Стал каким-то другим. Сначала я думал, что ты себя выжег ментально, пытаясь расширить кокон. Потом решил, что раскачав себя до такого состояния – слегка возгордился. Ну, а потом...       − А то, что я себя вымотал до состояния нестояния и все, что мне хотелось, так это забыть о подобной добровольной пытке, ты не подумал? – буркнул я, нагло наливая себе даркарского. – А то, что когда я морально выжат, как лимон, ко мне возвращается моя старая привычка – шториться от всех щитами, выставляя поверх брони колючки, не подумал?       − Ну, вот сейчас, при твоем раскачанном коконе, твоем изменении и так далее – ты почти такой же, каким я тебя знал, − развел руками Мартон. – А не то злобное и неуравновешенное чудище, что появилось из зала накачки. Тебя даже Ирал бояться до судорог начал. А ты этого не заметил.       − Ирал меня не боится по определению, − хмыкнул я. – Опасается временами за целостность своей шкуры – то да. Ну, так на то и щиты, чтобы укрыться, в случае чего. А так – он меня знает и доверяет мне, как никому другому. Особенно после того, как меня по всему своему плацу за волосы тягал и заклятиями в кровавую лепешку раскатывал. Чего ему бояться того, кто против него как маг – пшик? Скорее уж я его побаиваюсь, когда вижу в глазах некий очень неприятный огонек... Нет, сбегать не сбегал, но желание такое было. И не раз. Особенно, когда этот светлый магистр и глава ложи на меня с двуручником идет, собираясь снова отбить все ребра плоской частью, − я поморщился, вспоминая, как именно Ирал меня обучал, а потом и улыбнулся, понимая, что если бы не его наука, фиг бы я таким стал.       − Ну вот, и еще один звоночек о том, что мы с тобой, Сеталь, так ничего и не поняли, − вздохнул Март, блаженствуя от аромата вина. – Тогда, разреши еще один вопрос, − я кивнул, давая понять, что слушаю. – Виг, вроде как, ваш с Иралом раб. Точнее, раб, которого ты Иралу даешь... Все-все! Молчу! – Март даже щитом закрылся, ощутив от меня эманации дикой ярости и бешенства. Но объясни тогда! Почему он такой тихий, спокойный, почему никогда вам и слова поперек не скажет, даже когда его действительно унижают?       − Видишь ли... – я попытался подавить в себе черную дикую и необузданную ярость, что поднялась во мне волной, списывая это все на то, что сейчас в меня влита и часть истинной тьмы, которая с моими личными энергиями как-то не совсем уживается. – Виг считает, что на нем висит долг жизни. Никем не навязанный, принятый самостоятельно, когда я его спас. И второй, который он на себя навесил за то, что я спас его мать. Да, и я тогда не совсем разобрался со всеми этими заморочками, решив, что Вигельда подослали ко мне, чтобы привязать к роду вампиров, не подумав, что он сам устроил подобное, чтобы, в случае чего, каждый вампир считал долгом встать на мою защиту. Ну и... как бы, принял от него вассальную клятву. Очень серьезную и сложную клятву, в которой Вигельд поклялся быть со мной и душой, и телом, защищая от всего, что только будет виной моего плохого настроения. Хотя, это для меня была вассальная клятва. А для него – скорее, как обещание старшего, сильнейшего, гораздо более опытного – защищать своего неразумного и вспыльчивого детеныша, который временами сам не ведает, что творит. К тому же, у нас с ним полная ментальная связь. Полнейшая, если так можно сказать. Он всегда ощущает мои эмоции и мысли. Поэтому ему и злиться не на что. Ну, а потом он принял на себя еще и роль буфера, выступая этаким смягчителем между мной и Иралом. Особенно в моментах моей инаковости и неприятия Иралом того, что темное, это не всегда злое. Насчет же спать... – злость вновь поднялась волной. – Ему нравится быть с нами. Настолько нравится, что очень часто он проходит во время наших встреч частичное изменение, выпуская крылья. Насколько я знаю, у вампиров именно такая трансформация означает высший пик блаженства, и в другие моменты требует нереального сосредоточения. Его же ощущение нас с Иралом... – я задумался. – Это как не совсем уживчивых, слегка обидчивых детей, которых надо иногда контролировать, чтобы сохранить семью. И он взял на себя эту роль...       Как мне говорил Ирал? Если встретились двое невероятно увлеченных создания, то, если их увлечения находятся в разных плоскостях, то вскоре от совместного проживания не останется ничего, кроме редкого секса. Да и тот станет безыскусным и пресным. Поэтому он взял на себя заботу обо мне (чуть преувеличенную, слегка гипертрофированную, но заботу), а Вигельд, заметив это, просто укутал нас своим обаянием и пониманием, сближая еще больше. Именно поэтому наш союз так и остается тройственным, а не распался на две пары: я – Виг, я – Ирал. У каждого из нас есть к остальным не просто чувства, а стремление быть вместе. Ощущать друг друга, стремиться не только к телесному, но и духовному и ментальному сближению. Делать нашу связь еще крепче, еще значимее, возводя ее в этакий апогей отношений, когда, кажется, что дальше уже некуда, и в себе самом открываешь еще больше, не понимая, как ты этого мог не замечать...       Волна теплой нежности, любви и желания быть всегда вместе – омыла меня, полетев к моим ребятам, чтобы через какое-то время я получил не менее теплый, скорее, даже жаркий отклик.       − Гера, хватит, пожалуйста, − я встрепенулся и перевел взгляд на Сеталя с Мартом, что сидели за полностью поднятыми щитами, а вокруг меня бушевало не темное, нет. Совершенно белое, но, при этом, не горячее, а теплое пламя моей энергии. – Мы все поняли и больше таких вопросов задавать не будем, − осторожно произнес Сеталь. А Мартон только грустно улыбнулся.       − Я же тебе говорил, что не все так просто в этой темной и мрачной душе. Там не подчинение, не подавление, там чистая и искренняя любовь, в которую Гера, в меру своих возможностей, добавляет остроты. И воспринимается она его ребятами именно как его личный шарм и несхожесть с другими индивидуумами нашего мира.       − То есть, инициатором всех этих заявлений является Сеталь, − сделал я вывод. – То есть, не тот, кто провел со мной три года жизни, не тот, кто провел рядом почти год, а тот, кто увидел два раза и начал себе придумывать невесть что? Сеталь, а вот теперь я от тебя хочу кое-что услышать, − было очень неприятно, что в нашу мерную жизнь со своими непонятками вмешался кто-то другой. – Насколько ты хорош в своей роли управителя темных, что не можешь разглядеть свет под оболочкой мрака? Насколько в тебе полно всей этой дурной и никому не нужной грязи, которую ты принимаешь за естественное сомнение?..       − Гера, не надо, − опасливо произнес Мартон, когда я начал наливаться тьмой, перемежающейся золотыми всполохами. – Если ты его убьешь – ничего хорошего из этого не выйдет!       − Убивать? Не вижу смысла! – гнев, но какой-то чистый и спокойный, бурлил во мне, не выливаясь за грани собственной души. – Я лучше сделаю...       И, пронзив все щиты Сеталя, прямо ему в грудь ударила стрела золотой энергии. А точнее – я провел общее исцеление, если его так можно было назвать. Стирая всю гниль и пепел с этой души, очищая ее, приводя в общий облик и подобие всех тех душ, которые были синхронны душам его мира. И блаженно улыбнулся, открывая в себе еще один секрет вартарха: я не клонирую общие положения для всех, не изменяю по одному и тому же образцу. Просто убираю все наносное, ненужное, даруя свободу тому, что по каким-то причинам так и не смогло выйти наружу, дав объекту полноценную и правильную жизнь, в которой бы тот получал максимум наслаждения от своего предназначения.       − Квиты, − прохрипел Сеталь, прокашлявшись, довольно-таки быстро приходя в себя. – Я залез в твою душу, ты залез в мою, − он выглотал кубок вина, откинувшись на спинку стула. – И ты был прав, сделав это, − чуть позже произнес он. – Я действительно увяз в своих сомнениях и неверии. Слишком много пришлось пропустить через себя этой грязи.       − Обращайся, если что, − хмыкнул я, рассматривая своим внутренним зрением то, что снял с души Сеталя.       И оказалось там не так уж и много. Пара десятков предательств, неуверенность в своих силах, опасение насчет своих умений... Обычное, ничем не примечательное сборище эмоций, разве что, гипертрофированное собственной, придуманной самому себе неполноценностью. И даже порадовался, что не ошибся.       − Ну, раз выяснили, что Гера у нас вполне адекватный и спокойный вартарх, − улыбнулся Март. – Давайте тогда начнем ту беседу, по поводу которой здесь собрались. Насчет энергий, Гера. И насчет их разделения.       Последующие полтора, а то и два часа я слушал эту «высшую математику» переплетения структур энергии, понимая, что этот разговор должен был прозвучать минимум так дней десять назад. А то и еще раньше.       Оказывается, все заклинания, вся магия, используемая проводниками, то есть теми же магами, не бывает чиста. Например, для заклятия молнии – нужен свет и воздух. Для лесного пожара – огонь и зелень. Для огня – темное пламя и свет... Этих градаций было столько, что я удивлялся, как это все вмещается в одном мозге. Но, решив для себя, что помнить надо все, вошел в этакую полную концентрацию короля леса, впитывая эти знания, как воду, и понимая, что все мое разделение – глупость. Притом, глупость, едва не приведшая к крушению мира, если бы я на каждого пустил чистый тяж. Нет, друг с другом бы общались, соединяли бы энергии, но так прихотливо, что на Фанваре мог бы воцариться хаос. А вот если слить все нити воедино, переплести их, дав каждому право взять столько и той энергии, которую он способен поглотить, то и проблемы не будет.       Я пару раз вякнул насчет Хаара и насчет линий тьмы, но и тут все решилось более, чем просто. Хаар был создан мной и питался от совершенно иного источника, в котором не было ни части наших силовых линий, ни его не было в алтаре. Независимый источник энергии, из которого короли леса научились вместо электричества, которое я хотел когда-то сделать, получать чистую магию. Притом – сырую, неоформленную, не принадлежащую ни одному из источников.       Потом разговор постепенно перетек на мои алтари, которые я устроил, и Сеталь обозвал себя дремучим глупцом, сливающим настолько ценный продукт в топливные баки. И мы нашли выход в атомной физике, а Март получил задание найти все нужные данные, чтобы всю эту аккумулируемую энергию сливать в мир, а не бездарно использовать в двигателях.       Мы еще много о чем говорили, постепенно раскрываясь и понимая, что общего в нас гораздо больше, чем в самом начале разговора. А может быть, тому было виной вино?.. А может быть, то, что мы уже сутки не ели? Не знаю, но когда я вышел из каюты Сеталя, ощущал легкую эйфорию полного содружества с этими иными.