Искаженные

3319 год Второй Эпохи Арминалэт, Замок Королей В малой зале было пусто и тихо. В дверях Мириэль чуть не столкнулась с Зигуром — тот прошел мимо, даже не подав виду, что заметил королеву. Ей было все равно. — В старые времена добродетельная супруга проводила бы мужа до самых корабельных сходен. Ветвь вечнозеленого древа закрепила бы на носу корабля, как благословение, — сказала Мириэль. Фаразон улыбнулся и взял ее за руку. — Тащить королеву в Роменну? Заставить ждать окончания погрузки? А может, пока мы обходим Остров, отправить к андунийским заброшенным гаваням и там попрощаться в третий раз? — улыбка у него была невеселая. — Меньше печали — это просто военный поход. Мириэль покачала головой. — Меня ты призвал последней, — заметила она, не стараясь скрыть упрек в голосе. — С тобой мы точно еще увидимся, госпожа, — ответил Фаразон. — А колдуна — колдуна я освободил от слова. Пусть идет, куда хочет. — Так или иначе, — тихо ответила Мириэль, — мы действительно еще увидим друг друга, муж мой. Здесь… или на ином пути. Фаразон понял. Он обнял ее — аккуратно, чтобы не помять о сталь доспеха шелковый наряд. Поцеловал в лоб. Губы у него были сухие, холодные. — Не жалеешь о таком супруге, госпожа? — устало спросил он. — Немного же счастья я тебе принес. Мириэль посмотрела на него без улыбки. — Я взяла в мужья единственного, кто не боялся, — ответила она. — А даже если боялся, то все равно шел вперед — без сомнений, без колебаний. Не заставляй меня менять мнение о тебе на старости лет… мой золотой принц. Фаразон выпрямился, улыбнулся горделиво. Показалось — юность на миг коснулась его глаз. — Ну что же! — сказал он. — Лучшего благословения я не мог и пожелать. Подчиняюсь твоей воле, моя королева! Смеясь, они вышли к ожидающим на площади людям. Ар-Зимрафэль смотрела вслед с балкона Замка, недвижимо и молча. Смотрела, как исчезает среди городских крыш хвост стальной колонны. Смотрела, как стекается туман с городских улиц, как встают в строй призрачные воины, как из Города Мертвых, повинуясь воле последнего короля Нуменора, выходят, шеренга за шеренгой, полки. Ар-Фаразон ехал во главе колонны, на медно-рыжем жеребце, и не оглянулся ни разу. Только перед поворотом дороги воздел вверх древний скипетр — и солнце на миг залило всю его фигуру непереносимо сверкающим золотом. 3319 год Второй Эпохи Арминалэт, Замок Королей Если вы не знаете, где искать королевского советника… Впрочем, довольно. Она знала. На одной из дворцовых террас, чем-то полюбившихся Зигуру, у самого края, там, откуда открывался вид на город и дальше, на устье реки. Маленькое озерцо, кусты, дорожки, да неяркий насыпной берег из мелкой гальки и янтаря — что здесь и привлекало колдуна?.. Зигур сидел прямо на гальке, опершись на стену беседки, и перекатывал между пальцами какую-то блестящую безделушку — колечко ли, застежку, Мириэль не разобрала. Он глянул на королеву, но не сказал ничего и не стал вставать. — Ведь он не вернется, — сказала Мириэль ровно. Зигур утвердительно прикрыл глаза. — Посмотри на меня, колдун, — тяжело сказала она. — Не смей — просто молчать. — Я слышу, — отозвался он неохотно. — Я понимаю. Я жду. Чего ты хочешь, Мириэль? Мириэль нахмурилась. — Не много ли воли, Зигур, ты взял? — Меня зовут — Саурон, — мягко сказал колдун. — Можно — Гортхауэр. Я устал от ваших прозвищ. Давай попробуем обойтись без них. Мое бытие советником короля Нуменора в любом случае — завершено. Мириэль посмотрела на него с холодным отстраненным любопытством. Кивнула медленно. — Не будешь советником, — спросила она и тяжелее оперлась на трость, — кем будешь? — Уж побуду никем какое-то время, — ответил Зигур с сомнением. — Не впервой. Где-то у меня был плащ… Встряхнул тяжелое сукно, расстелил по холодной скамье, кивнул королеве — уважительно, но без подобострастия. — Садись, Мириэль, я вижу, ноги тебя подводят. Впрочем, тут я могу ненадолго помочь, если ты позволишь. — Не позволяю, — так же ровно ответила Мириэль и опустилась на предложенное место. — Не прикасайся ко мне… Саурон. Моя жизнь — только между мной и Создателем. А теперь расскажи мне, о чем мой супруг умолчал. То, о чем вы говорили — тогда, в малой библиотеке. *** 3301 год Второй Эпохи Арминалэт, Замок Королей — Ты обезумел, — сказал Саурон резко. Он расхаживал по кабинету из угла в угол, заложив руки за спину. Фаразон посмотрел на собеседника и ответил с легкой улыбкой. — А ведь ты боишься. Саурон замер на половине шага, обернулся удивленно. — Боишься, — кивнул Фаразон. — Ты хорошо умеешь видеть чужие движения души, взгляни же на свою. Подумай — по сравнению с остальными вариантами — насколько безумен именно этот? — Валинор, — сказал Саурон. — Вторгнуться в Валинор с флотом? Принудить Валар — силой? Фаразон, ты… ты… — С тобой же получилось, — сказал Фаразон серьезно. Саурон посмотрел на короля немо. — А, — сказал Фаразон, — вот это выражение лица мне нравится. Значит, я думаю в верном направлении. Саурон покачал головой. — У нас есть время, — сказал он. — Это была просто дикая идея. Шутка — там, где шутить не следовало. — Времени нет, — поправил его Фаразон. — Ты забыл, что я смертен, правда? Я сам вспомнил не так давно. Фаразон встал сам и подошел к окну. Задумчиво провел рукой по стеклу, взглянул на отражение. Крепкий, моложавый, видна высокая кровь. Не скажешь, что уже третья сотня лет. Взгляд только вот что-то... почти как у драгоценного дяди. За его спиной Саурон откинулся на спинку кресла и замер в задумчивости, сложив на груди руки. Вот уж кто не изменился ни на йоту за пролетевшие десятилетия — разве что казаться стал резче, беспокойнее, моложе. — Амандиль вышвырнет меня с острова в ту же секунду, что примет Скипетр, — сказал, наконец, Саурон. — Да как бы не корабельной катапультой. Скажи… давно ли его маска так приросла к лицу? Фаразон хмыкнул. — К сожалению, заботу о чистоте линии наследования пережил только я, да Дом Князей Андуниэ. Но я бы поставил на Исильдура, Амандиль ровесник мне, а где носит Элендиля, знает только море, да еще, быть может, морские эльфы. И не трожь моего князя — наши роли отцы выдали нам еще до рождения... толку-то теперь с того. Он помолчал и продолжил. — Ты не веришь в военный успех, Саурон? Или есть равные моим армии? Я считаю — по твоим рассказам и по тому, что видел сам — шансы есть. Их мир неизменен и скован, и там же живет множество эльфов — не будут же Стихии рвать землю под ногами своих же подданных? Но ты не веришь. Ладно. Подумай тогда вот о чем. Что произойдет на Острове, если мой флот и я — не вернемся? — Люди любят тебя, — сказал Саурон без раздумий. — Почитают равным богам. Это всегда опасно. Если ты не вернешься — если флот не вернется — Остров или никогда больше не поверит Валар, или сорвется в слепое их почитание… но вы, нуменорцы, мстительны, злопамятны, упрямы, так что, скорее, первое. Откуда такие мысли? Ты ведь не в одиночку поплывешь, Фаразон, сколько людей ты заберешь с собой? Тысячи? Десятки тысяч? Саурон внезапно остановился на середине фразы. — Хватит ли этого, чтобы отторгнуть заразу? — спросил Фаразон. — Посчитаешь мне шанс невозможного с невероятным, а, Зигур? — Ужас, возмущение, ненависть… скорбь, — тихо сказал Саурон. — Собственные, не взятые взаймы у прошлого, неповторимые. Горе в каждом доме. Поражение или победа? Вырвешь ты у Валар согласие или твой флот сметут с лика мира — разницы нет. Ты хочешь кровью смыть проклятие, навсегда провести границу между людьми и тенями. Отражение короля в оконном стекле одобрительно улыбнулось Саурону. — Да, — сказал Саурон отражению. — Да. Я — боюсь. Вот прямо сейчас. Только не Валар. Тебя. — Значит — я прав, — ответил Фаразон. — Спасибо, советник. Твоя помощь как всегда — неоценима. *** — Элендиль, сын Амандиля, — так же спокойно произнесла королева. — Да. Но устоит ли он? — Этот? — сказал Зигур. — Устоял перед опалой и изгнанием из столицы, устоял перед сворой голодных духов — может устоять и здесь. Я рассчитывал больше на его сына, конечно. — Ты долго терзал Дом Андуниэ, — согласилась Мириэль. — Долго, неприятно, некрасиво. Светлы андунийцы, благородны, непричастны… — Всего лишь развил вами же заданную тему, — ответил Зигур без улыбки. Щелчком пальцев снова подкинул в воздух блестящее колечко, поймал, вернул на руку. — Что сделано, то сделано. Со временем отзовется. Мириэль поднялась, оправила черные на золотом кисти накидки. — На моей земле нельзя быть никем, — строго сказала она. — Так что, советник, считай, твоя служба пока продолжается — не так уж долго и осталось. Повелеваю сопроводить королеву до верхних террас Замка. — Где твои спутницы и свита? — спросил колдун уныло и встал. — Половина моей стражи уплыла с Королем, — ответила Зимрафэль. — А прочих я видеть не желаю — еще мне не хватало их сочувствия. *** До верхнего Замка оставалось совсем недалеко, когда Зигур указал рукой вверх. — Снова? — спросила Мириэль. Исполинские тени в небесах над Арминалэт. Орлы. Свидетели Манвэ. — Они ждут, — начал было Зигур, но Мириэль споткнулась на середине шага, выпустила растерянно трость. Ей показалось, будто солнечный свет на миг померк. — Королева? — донеслось до нее недоуменное восклицание. Мириэль скользнула ладонью в воздухе, схватилась, не думая, за подставленную руку, чтобы не упасть. Забыв, что ей не стоит касаться советника. Но мир дрожал под ее взглядом, осыпался прахом — и в муках рождался вновь. Воздух становился другим, и земля под ногами готова была откликнуться на иное имя, и прошлое переставало иметь смысл. Зигур поднял голову, втянул ртом воздух, будто дикий зверь. Глаза его расширились. — У него получилось, — выдохнул колдун неверяще. — Как? Что… Королева Мириэль сжала холодные пальцы нелюдя и зачерпнула столько огня, сколько смогла. Гул подземного пламени и жар раскаленного песка, свист клинка и предсмертный хрип. Пламя и тьма… Зигур вскинул брови, рассмеялся коротко, но не отнял руки. Жизнь и суть господина королевского советника жгли нутро похуже уксуса, но так было нужно, чтобы суметь отпустить на свободу нелюбимый, сокрытый дар. Как костыль не нужен здоровому, так Зрячий Камень ни к чему тем, кто умеет смотреть сам. Небо рванулось навстречу, небо и море, шепот прибоя и шелест волны. На берегу запретного для смертных края стоял ее Король и разглядывал на ладони горсть сияющего, переливающегося всеми цветами радуги, песка. За спиной государя выгружались войска, и туман стлался Ар-Фаразону под ноги, словно послушный пес. Пятился от Ар-Фаразона высокий, в белом и золоте, посланник. Пламя чуть дрогнуло — Зигур вздохнул нетерпеливо — дальше, дальше! Король разглядывал в ладони горсть алмазного песка и молчал. А после того, указал знаменосцу, и первые отряды войска двинулись вперед. Вслед за ними пополз туман, придавая идущим в нем воинам совсем иное обличье. Мир менялся прямо вокруг них. Как будто из вышивки вытягивали ставшие ненужными опорные нити, расправляли ткань, разглаживали, вынув из пялец… Зигур упал на колени там, где стоял. Зарылся ладонями в землю, засмеялся. — Они уходят! — сказал он, поворачивая голову к королеве. — Отступают, оставляют Остров, кто бы подумать мог! Тогда я и впрямь смогу помочь, надо же! Сделать — чтобы музыка не пропадала, чтобы не было хоть здесь оборванных нитей, не было — обломков и пустоты… Улыбка у него была шальная, искренняя. Как у другого человека украденная. Долю мгновения она продержалась, эта улыбка, прежде чем превратиться в оскал. — Нет! — воскликнул колдун, вскакивая. — Да нет же! Горький, непереносимо горький дар последних из королевского рода. Видеть. Понимать. сам творец обратил внимание на несовершенство картины исправить но время упущено, само понятие — время — мешает стереть нужный слой, переписать Мириэль развернулась лицом к закату и высоко вздернула подбородок. Она увидела — как дрожат ослепительные высокие скалы, как падают камни, подымается твердь, скрывая воинов Острова в разломе, накрыв лавиной, но не убивая, погружая в бесконечный кошмарный сон. Туман ложится в земную колыбель вместе с людьми, покорно скрывает тела и лица, обвивает миры зримый и незримый, переплетает души. Ар-Фаразон смотрит с утеса на гигантский разлом, поглотивший всю его армию, смотрит на восток и смотрит на запад. У него есть мгновение — сделать выбор. Выбор… есть всегда. Даже когда его нет. «Я думала, это тебе придется дожидаться меня, господин мой...» Король шагает к своим воинам. — Не нужно, — закричал Саурон, вытянувшись в струну. Поднял голову, глядя — прямо на солнце. До побелевших костяшек пальцев сжал кулаки. — Не нужно… они почти исцелены. Не будет больше теней, не будет неправильных мертвых, нет, не надо — не надо так! Возьми меня, если хочешь, оставь этот остров! Убирайся, не трогай их! не имеет значения Королева успевает увидеть — Волну. Что успевает Зигур — ее не интересует.