Узор трилистника

– Что? – вопрос сбил мужчину с толку. – Ты слышал, – не отступал Сьюард, выжидая паузу. – Нехило тебя вчера перетряхнуло, Джонни. А ну-ка пойдём в дом и спокойно всё обсудим. – Никуда я с тобой не пойду. Мне нужен ответ здесь и сейчас. Джексон понял, что Крайст серьёзен как никогда. Он чётко и уверенно произнёс: – Я всегда был и остаюсь на стороне своих друзей, Джонни Крайст. Парень в упор посмотрел на Трента, и будто в чём-то убедившись, немного расслабился. – Больше никогда не называй меня Крайстом, Джексон. Тот кивнул в ответ. – Я вижу у тебя ко мне остались ещё вопросы. – И немало. Но ты прав: обсуждать их лучше не здесь. Они вернулись в дом, и на этот раз Джонни чувствовал себя гораздо уютнее. Как долго он уже живёт в состоянии стресса, вздрагивает от каждого шороха, закапывает себя навязчивыми мрачными мыслями…От бесконечных эмоциональных потрясений можно было сойти с ума. Но ему ли сейчас жаловаться на жизнь? Джексон рассмеялся, услышав версию Джонни о том, куда он пропал утром. – А ты бы что подумал на моём месте? – Да наверное то же самое, – ответил Трент, вешая ружьё на законное место. – Вообще ты молодец, инстинкт самосохранения – вещь великая. – Ты уж не обессудь. – Ни в коем случае. Он слез с кровати и поставил чайник греться. – Ты вчера был честным со мной, Джонни, и я хочу отплатить тебе тем же. Сообразил ты правильно, я хоть и залёг на дно, но всё-таки отправился не на необитаемый остров. Связь у меня есть, просто я ей редко пользуюсь. В моём положении выгоднее оставаться в тени. Все сим-карты у меня одноразовые, так что телефон только для важных случаев. – То есть, все твои друзья-партнёры, они в курсе? – Далеко не все. Больше половины меня кинули или переметнулись к Бейлу, как только он отобрал у меня казино. У меня осталось буквально пять человек, с которыми я контактирую. Они помогают, чем могут, включая этот дом. – А меня ты как нашёл? – Чистой воды совпадение, Джонни. Видимо, судьба. Кто знает, что бы ты с собой сделал. В это время вскипел чайник, Джексон заварил свежие травы в кружку и протянул её Сьюарду. – Я…даже не поблагодарил тебя, – парень принял напиток. – Спасибо, Джексон. И прости. За всё. – Брось. Передо мной ты ни в чём не виноват. Лучше скажи мне, что ты собираешься делать. – Не знаю, – признался парень. – В Лос-Анджелес мне путь закрыт, а пойти мне некуда. – А дом в Хантингтон-Бич? – Родительский? – Джонни содрогнулся от одной только мысли. – «Здравствуй, мама, я – бандит»? Ни за что. Они думают, что у меня рабочие дела в другой стране. – В таком случае оставайся здесь до поры-до времени. Вместе что-нибудь придумаем. – И придумать надо до того, как за мной начнут охоту: рано или поздно А7Х обо всём узнают, – он отпил из кружки и поморщился. – Не люблю я шиповник. Трент недоумённо на него посмотрел. – Ты ведь не думаешь, что они захотят тебя уничтожить? Они твои друзья. Джонни отложил кружку и тяжело вздохнул: – Они никогда не простят меня, Джексон. В такой ситуации я для них враг номер один. Трент вдруг развернулся корпусом к Джонни, взял его за плечи и с жаром заговорил: – Нельзя сдаваться, опускать руки и ставить на себе крест. Ты должен бороться, должен доказать друзьям, что достоин называться их братом. Парень растерялся, не ожидая подобных действий и не отводя взгляда от горящих глаз. Несколько секунд он находился словно под гипнозом. Когда оба вернулись к исходному положению, прозвучал ответ: – Наверное, ты прав, Джексон. Я слишком много натворил. Теперь мой долг всё исправить.

***

Три слова. Всего три долбанных слова и мир рухнул. Брайана больше нет. Как вообще можно понять, что кого-то больше нет? Ещё вчера человек дышал, смеялся и что-то увлечённо рассказывал. Чувствовал, думал, ощущал. Свой космос, свои звёзды, надежды, планы. А сегодня человека больше нет. Нет, и никогда не будет. Потерять близкого друга – жестоко. Больно. Невыносимо. Разрушительно и непоправимо. Небо выцвело и рухнуло на голову, погружая в вакуум, из которого невозможно выбраться. Истерика. Отрицание. Нестерпимая тяжесть пространства и времени. Никто из А7Х не помнил, в какой момент пришло осознание, в какой момент последовала реакция. Чёрная пропасть отделила их от прошлой жизни. Всё, что было до трагедии, рассыпалось в прах и исчезло. Осталось пустое «ничто». Оно завладело каждой клеточкой тела, отравляя изнутри. Опознание, похороны, всё как в бреду или дурном сне, от которого невозможно проснуться. Было много людей, почти весь Хантингтон-Бич пришел проститься с чумовым парнем Брайаном. Тяжелее всего было смотреть на убитых горем родителей, которые лишились единственного сына, и Мишель – без пяти минут невесту «кареглазого раздолбая». Они приняли девушку как родную дочь, считали её лучшим, что могло произойти с их сыном. Возможно, благодаря ей миссис Хейнер ещё держалась, чтобы не сорваться. Они весь день провели в комнате Бри, листая альбомы с детскими фотографиями, вспоминая разные истории и всё, что так или иначе было связано с ним. После того дня Мишель не проронила ни слезинки, замкнулась в себе и почти всё время проводила за чтением книг. Джеймс после случая в больнице перестал вести себя агрессивно, и вообще с кем-либо контактировать. Единственный раз Зак попытался сказать Джимми, что их вины в произошедшем нет, но реакции не последовало. Мэтт и Заки знали, что ему нужно время и очень переживали за друга. По возвращению в Лос-Анджелес ребята поселились в своём родном кабинете, в котором за последние несколько лет произошло слишком многое. Взлёты, падения, шутки, потасовки, кутежи. Кабинет был местом и работы и отдыха, и стал настоящим хранителем воспоминаний. Единственные люди, с кем А7Х держали связь – это подчинённые, которым было поручено найти виновных в убийстве. Возле кабинета круглосуточно дежурила охрана, не смея подпускать посторонних. Они полностью отключились от внешнего мира, игнорируя реальность. Одна нога Салливана покоилась на диване, вторая пребывала в изогнутом положении. Чёрные пряди волос едва не касались лужицы алкоголя на полу. Длинные пальцы правой руки сомкнули рукоять пистолета, дуло которого было приставлено не к виску, а скорее, к слуховому проходу. Веки распахнуты, потухшие серые глаза практически не мигали. В другом конце кабинета Бэйкер воевал с этикеткой на бутылке, настойчиво ковыряя короткими ногтями и скрипя зубами от досады. Вскоре послышался звон битого стекла. Зак чертыхнулся, держа в окровавленных пальцах осколки, и автоматически швырнул их в сторону дивана, чудом не задев Джимми. Услышав характерный звук, Салливан неожиданно моргнул и нажал на спусковой крючок. Рефлексы словно отрезвили парня. «Жаль, что не заряжен», – промелькнула первая мысль за последние дни. Он резко ощутил назойливую засуху в горле. – Колыбель смерти, – собственный голос показался Джимми чужим и несуществующим. Он прорезал пространство, выводя Зака из оцепенения, который всё ещё глядел на раненные ладони. – Что? – Я слышу похоронный марш. Они говорят, я забыл патроны. – Кто говорит? – осторожно спросил парень, только сейчас заметив оружие в руке Салливана. За последние дни он уже отвык от голоса Джимми, привыкнув взамен к бездействию с его стороны. И чувствовал маленький укол совести, что упустил из виду такую опасную деталь. Больше всего он сейчас мечтал отобрать у Джеймса пистолет и спрятать его куда подальше. – Надо же какой идиот, забыл патроны! Последовал надрывный нервный смех, от которого кровь стыла в жилах и пробивал озноб. Он полностью оказался на полу, соприкасаясь подбородком с коленями. От подобной вибрации начинало дребезжать в мозгу. Зак беспомощно огляделся и обрадовался удачной находке – маленькая лейка для поливки цветов оказалась полной. Беспощадная волна обрушилась на мертвенно-бледное лицо, корчившееся в истерических гримасах. Салливан выругался, сплёвывая остатки дури вместе с тухлой жидкостью. Вода окончательно привела его в чувства. Тем временем Зак аккуратно избавился от оружия. Он постучал друга по спине, непроизвольно оставляя на его одежде следы крови. Джеймс наконец осознанно и с благодарностью посмотрел на Бэйкера. И взгляд его говорил гораздо о большем, чем можно было бы выразить словами. – Где Мэтт? – в его глазах внезапно отразилось непонимание и настоящая паника. Друг молча кивнул в сторону. В хаосе из подушек и простыней под столом парень не сразу заметил голову Сандерса, затем скользнул взглядом от корпуса к ногам, покоящимся на сидении офисного стула. При этом одна ступня была обута, а на второй красовался дырявый носок. – После того, как он чуть не вышел в окно, ему полезно поспать. Он никогда столько не пил. Пришлось оставить его тушу вот в таком положении, ибо Мэтт грозился "засунуть мне пистолет в одно место", если я попытаюсь уложить его на диван. Вряд ли он что-то вспомнит. Джимми покачал головой и блуждающим взглядом обвёл помещение, в котором невозможно было узнать прежний кабинет. Разбросанные опорожнённые бутылки, покоцанный письменный стол, на котором вповалку лежала груда использованных сигарет, треснутый монитор от компьютера, изорванные контракты и акции, повсюду мусор, не говоря уже о километровом слое пыли, которая осела в каждом уголке комнаты и души. – Какой жуткий погром мы устроили, – озвучил Джимми, прозревая именно в эту самую секунду. – И вонь адская. – Пора навести порядок. Во всех смыслах. Пойду, обработаю руки. – Погоди, Заки, – остановил его Салливан, чувствуя, как важные слова давно просятся наружу. – Прости меня, брат. Я был не прав. Бэйкер задержал на нём взгляд, затем виновато указав на свои руки, утвердительно кивнул и удалился. Салливан распахнул шторы, и зажмурился от пронзительных солнечных лучей. Тепло и свет казались сейчас личным оскорблением и издевательством над утратой. Вся вселенная должна скорбеть вместе с ними. Во рту неожиданно появился привкус металла и крови, а в ушах дико зазвенело. Джеймс дёрнул штору и нетерпеливо призвал Мэтта проснуться. Позволить остаться наедине с собой – верный способ сойти с ума. Это был самый сложный период в жизни парней. Они проводили вместе двадцать четыре часа в сутки, никому не позволяя надолго остаться в одиночестве. Общее горе сплотило друзей как никогда. Они предавались воспоминаниям, радостным и печальным. Смеялись до боли в рёбрах и рыдали до боли в сердце. – Помню, мы учились в средней школе, когда в моду вошел «брэйк-данс», – начал Заки, отпивая из бутылки. Друзья расположились на полу, закутавшись в пледы, окружённые полной темнотой. Горела лишь большая свеча в центре круга. Живой огонёк разгонял демонов и создавал невидимый ореол защищённости. – Бри тогда первым пришёл в школу в новомодных тряпках, которые были на четыре размера ему велики, и в кепке козырьком назад с этой стрёмной надписью «bad boy». Заходит он в класс с приветствием в стиле «Йоу, чуваки, как жизнь», раздаёт «пятаки» направо и налево. Ещё и девчонок старается шлёпнуть по попе, за что чуть не лишился кепки, – усмехнулся Заки. – И со словами «Смотрите, чё покажу», залезает на парту и начинает подражать популярным танцорам. Хреново у него, конечно, получалось, однако толпа развеселилась. Конечно он не смутился даже появления нашей молодой географички. Наоборот, томно глядя ей прямо в глаза, подмигнул и произнёс: «Это всё для тебя, крошка». И делая эпичный финт, падает на пол. Устроили ему тогда взбучку и в школе и дома. Но он чувствовал себя настоящим «перцем». – Да-а, – посмеялся Мэтт. – А я никогда не забуду тот случай в супермаркете с кражей алкоголя. И всё это в канун Рождества. Сначала мы пошли с Бри за подарками для родителей. А потом ему ударило в голову стырить пиво, потому что нам не хватало нескольких центов на покупку. Хороший подарок получился, когда копы пришли к нему домой разбираться и поставили на учёт. Друзья рассмеялись. – А помните, когда мы пошли к Дэйву набивать первые татуировки? – подхватил Джимми. – Брай же тогда сразу предложил всем сделать трёхлистный клевер на тыльной стороне ладони. – Символ нашей вечной дружбы, – Мэтт выставил кулак для обмена шуточным ударом. – Да, и когда мы это делаем вместе, получается своеобразный узор, – подтвердил Заки, присоединяясь к ритуалу. Только кулаков всегда было пять, а татуировок четыре. Очередная волна сокровенных воспоминаний накатила с застывшими на глазах слезами. " – Подождите меня! – завопил семилетний Джонни, пытаясь угнаться за друзьями. Четверо мальчишек с громкими возгласами и звонким смехом неслись к любимой полянке, где ещё прошлым летом соорудили собственный «штабик». Там было их убежище, там они делали запасы продовольствия, которые таскали из дома и хранили самодельное оружие: лук со стрелами, заострённые крепкие палки в качестве копья, рогатки, огромную коллекцию камней на все случаи жизни и подорожник, которым лечили боевые травмы. Дедушка Мэтта их всему обучил. Мальчики часами увлечённо строгали палки и сучья, и были очень горды своей кропотливой работой. С первой встречи они нашли общий язык и создали свой собственный мир, к которому другим не было доступа, который понимали только они и никто другой. Выдуманные игры, собственные правила, своё убежище, свои маршруты. Пятеро друзей родились для того, чтобы идти по жизни вместе, делить все радости и невзгоды. Такому сплочённому союзу мог позавидовать кто угодно. Излюбленное местечко находилось немного дальше центральной городской части, в лесу. Если не заходить в чащу, а идти вдоль узкой тропинки, можно выйти на открытую полянку. Простор и свобода – лакомый кусочек для детей всех возрастов. И найти такое место было настоящим сокровищем для ребят. Четверо мальчишек, которым было уже по десять лет, достигли цели, а маленький Джонни всё не мог угнаться за ними. Вдруг он споткнулся о выступающие наружу корни большого дуба и упал. Кареглазый мальчик первым среагировал на зов о помощи и, не раздумывая, побежал обратно. Остальные последовали его примеру. Друзья помогли Джонни подняться, отряхнуться и дойти до полянки. – Коленка болит, – захныкал мальчик, шипя от жжения ссадины. – Брайан, принеси подорожник и последнюю бутылку воды, – скомандовал Заки. – Рану надо промыть, меня сестра так учила. Вскоре запыхавшийся Хейнер вернулся с медикаментами, и они обработали повреждённое место. – Больше не болит? – спросил Джимми. – Чуть-чуть, – улыбка озарила детское лицо. – Спасибо. Вы мои самые лучшие друзья. Как старшие братья. – Теперь мы всегда будем братьями, – гордо заявил Мэтт. – И всегда будем друг другу помогать. – Да, друг за друга горой, – подхватил Джимми. – Что бы ни случилось, – продолжил Заки. – Вместе навсегда, – Брайан выставил кулак. – Вы должны по нему ударить. Я такое видел в кино. Это будет наше кредо. Друзья обменялись шуточными ударами и заключили друг друга в объятия. Внимание Мэтта вдруг привлекло зелёное растение с тремя листочками. – Ух ты, трёхлистный клевер! – его глаза радостно заблестели. – Дедушка мне о нем рассказывал. Клевер приносит удачу. Теперь это символ нашей вечной дружбы". Сейчас каждый был готов поклясться, что чувствовал безмолвное и незримое, но такое тёплое и родное присутствие Брайана. На его руке так же красуется заветный символ зелёного цвета, он так же улыбается одним уголком губ и так же искренне обнимает своих братьев. Друзья замерли, завороженно глядя на свечу, что горела ровным пламенем. Огонёк слегка задрожал, затем снова стал ровным и резко потух. copyright©black agony 2018