Простое и сложное

      Поспешные сборы приносят предсказуемые плоды.       Вот как он мог так сглупить? И то, что спросонья, его не извиняет. Забыл тетрадь с решённой задачей, балбес! Джейми вспоминает об этом в середине первого урока и мается до его конца, хотя понимает, что это бессмысленно. Тетрадь не достать никак: за перемену домой не добраться, а там никого нет, чтобы позвонить и попросить привезти забытое. Папа на работе, мама собиралась пойти по магазинам, Софи в школе. Дурацкая ситуация.       Но он сам виноват. Попробовать, что ли, восстановить решение по памяти? Наверное, он сможет. Если сумеет сосредоточиться. Но не посреди другого урока. Хлопать ушами на литературе — не лучшая идея, миссис Эпплсби, если заметит, может серьёзно осложнить ему дальнейшую учёбу. Суровая дама и не очень-то справедливая, но если не нарываться, то ничего, терпимо.       На перемене он торопливо чиркает в тетрадке формулы, но закончить не успевает: решение трудное и длинное, а воспроизвести то, что он делал ночью да ещё и по подсказке со стороны — ещё труднее. Так что опять вылезает та же несчастная глюкоза. Джейми долго и тщательно зачёркивает строчки, пытаясь вспомнить, что там должно быть на самом деле. Однако память подводит, и за несколько минут до конца перемены он уходит в уборную, решив отложить задачу до следующей. Да и на уроке истории, может быть, выдастся возможность.       Но в его жизни, похоже, даже посещение туалета не обходится без странностей. Ладно хоть после того, как он разобрался со всеми надобностями!       Нормальный человек, если на него из дальнего угла уборной вдруг вывалится лошадеподобная чёрная тварь, наверняка заорёт. Или хлопнется в обморок. Или штаны намочит, или всё сразу…       В том смысле Джейми, определённо, к нормальным не относится (хотя всё же надеется на нормальность в некоторых других смыслах).       — Чего тебе, страхолюдина? — почти ласково интересуется он, удержавшись от опрометчивого желания потрепать кошмара по костлявой морде. Цапнет ещё. Им, конечно, строго-настрого запрещено причинять физический вред людям, большей части людей они и не смогут его причинить — но он не уверен, что в их глазах считается обычным человеком. Слишком много он общался с Джеком, а теперь и с Кромешником. Такое оставляет свои следы. Подтверждение тому — то, что он до сих пор видит и Хранителей, и Повелителя кошмаров, и самих кошмаров, и зубных крох, и золотой песок в небе… Всё то, что подростки обычно уже не замечают. И дело не только в желании или нежелании верить.       Вышло так, что чудеса проросли в нём сильнее, чем в его друзьях и сверстниках. И вот он здесь.       — Ну, что стоишь? — торопит он чёрного зверя. Нашёл, где появиться: это же общественное место! А если кто-нибудь из ребят помладше зайдёт? Увидят ведь. — Зачем явился-то?       Кошмар сердито фыркает, мотает головой — а потом шкура на его грудной клетке расходится, на мгновение обнажая иллюзорное подобие рёбер, и на пол падает слегка измятая тетрадь. Та самая, с задачей по химии: Джейми сразу её узнаёт по ряду сюрреалистичных ёлочек на обложке (ну… так вышло, взял когда-то, что под руку попалось).       — Передай ему мою благодарность, — на всякий случай говорит он, хотя совсем не уверен, что кошмар может что-то передать и вообще понимает его слова. Но вдруг Кромешник может узнавать, что происходит с его творениями? Или там наблюдать за происходящим через их глаза?       (Он бы, пожалуй, спросил при возможности.)       А если нет, то поблагодарит за тетрадку при встрече.