Мой любимый псих

      Сегодня утром я проснулся от дикой ноющей боли в груди, кажется, кто-то насильно стащил меня с кровати и теперь пытался вернуть к жизни. Чёрт-с два! Не хочу! Я вытянул руки и стал наотмашь махать ими, пока некто не отпрянул на достаточное расстояние, чтобы оставить меня в покое. Над ухом прозвучал столь привычный властный самодовольный голос, приказывая мне: — Вернись к нам!       Я тут же распахнул глаза и вскочил на ноги, отшарахнувшись в сторону и забившись в угол палаты. В койках уже никого не было, а в моих покоях находился Смирнов собственной персоной, две медсестры и санитар с утреннего дежурства. — Всё хорошо, Тень, — убедительно проговорил психиатр, а я лишь крепче обхватил себя руками, чувствуя, как пульсирует в висках. Он сделал шаг мне навстречу и, улыбнувшись, дружелюбно показал мне свои ладони. — Пойдём ко мне в кабинет? Пойдём со мной…       Я лишь вяло помотал головой, чувствуя, как подрагивают кончики пальцев. — Ты опять меня не слушаешься? Я тебя предупреждал, что с тобой будет, если ещё раз выкинешь что-то подобное, — всё шире ухмылялся Смирнов. — Прошу, не надо… — умоляюще заскулил я, словно избитая дворняга. Один его голос заставлял моё тело предательски дрожать, а руки — послушно опускаться. Как бы я хотел дать ему отпор, но каждый раз отчаянно забивался в угол, в попытке избежать очередного визита в его кабинет. Под руки меня подхватил санитар и поволок к выходу из двери, я отчаянно упирался и шёптал о том, чтобы он меня отпустил, чтобы помог мне сбежать, исчезнуть, но всё без толку. И вот я опять сидел на маленьком стульчике напротив психиатра в его кабинете и нервно облизывал нижнюю губу, прокусанную до крови. — Итак?.. — он как всегда был идеально вылизан и чист до боли в глазах. Чёртов педант. От одного его лощёного вида меня начинало тошнить. Смирнов достал синий пузырёк с двумя капсулами и поставил передо мной на стол, а сам сцепил пальцы в замок и положил руки перед собой.       Наркотик. Он убивает меня постепенно. Каждый раз я чувствую, как он разъедает мой организм изнутри, разлагает мозг, уничтожает по крупицам здравый смысл, превращая в покорную марионетку для его утех. Но не в этот раз! Осторожно поднимаюсь с кресла, беру синий пузырёк двумя пальцами и откупориваю крышку. Он улыбается. Смотрит пристально, как хищник за своей добычей, а я покорно вытряхиваю таблетки себе на ладонь, чуть наклоняю голову и подношу две капсулы ко рту. Он расслабляется и откидывается на спинку кресла. Мой шанс.       Одним прыжком я оказываюсь на его столе, сметая идеальные стопки бумажек, и саданув ногой в грудь, цепляю его за футболку. От нехватки воздуха, доктор начинает кашлять и открывает рот, жадно глотая недостающий кислород. Воспользовавшись этим, запихиваю капсулы ему в рот и пальцами проталкиваю их дальше, пока он не сглатывает. — Подавись, сука! — с отвращением обтираю об себя его слюни, харкаю ему в лицо и чувствую, как два санитара уже оттаскивают меня за шкирку от Смирнова.       Свобода. Такая долгожданная, но слишком смертельная. Меня за руки волочат по полу, а я даже не сопротивляюсь. Вновь смирительная рубашка и мягкие стенки карцера. Меня швыряют туда, как тряпичную куклу, и захлопывают дверь, оставляя наедине с темнотой и собственными страхами. Сердце бешено колотится в груди, а мерзкие голоса становятся отчётливей. Я переворачиваюсь на спину и заливаюсь диким хохотом, лишь бы заглушить их. Наконец-то этот ублюдок узнает, как действуют его же таблетки. Когда-нибудь я точно убью его.       Клянусь!       Я убью тебя, слышишь! Я убью тебя за него! Я убью тебя с помощью него.       Передо мной появляются два ярких янтарных глаза. Они почти кошачьи. И я замолкаю. Сегодня он уже не придёт… Не в этот раз. Не нужно… Прошу, обмани мои ожидания в этот раз…