Мой любимый псих

      Проснулся я оттого, что кто-то тормошил меня за плечо. Сначала я подумал, что это ОН, но когда открыл глаза, передо мной был Никита. Видимо, сегодня была его дневная смена. Я не испытывал к этому парню неприязни, но и восторга он у меня не вызывал, поэтому-то его почти всегда и посылали будить меня, не беспокоясь о том, что что-то может случиться. Я уже несколько дней пребывал в своей койке, каким-то чудом мне удалось избежать повторного возвращения в карцер. Как мне сказали: было очень удивительно и странно, что после всего случившегося я вернулся в свою палату. Там меня обнаружили лишь под утро, но решили всё же не трогать. — Доброе утро, Тень, — с улыбкой произнёс Никита, заставляя меня подняться с кровати. — Сегодня нужно принять душ и привести себя в порядок. У нас теперь новый хозяин, и нужно, чтобы всё выглядело идеально.       Я покорно принял из его рук полотенце и чистую одежду и поинтересовался: — И кто же он?       Парень помедлил, видимо затруднялся дать чёткий ответ, но потом всё же протянул: — Ну… Александр Анатольевич… — завидев мой недоумевающий взгляд, он пояснил: — Тот парень, которого ты запер в карцере.       Он? Новый хозяин? Я нахмурился и строго спросил: — Почему он?       Ответ последовал незамедлительно: — Его отец некогда заправлял этой больницей, а теперь наследство вступило в силу, и это заведение принадлежит ему. — Козёл, — буркнул я себе под нос так, чтобы парень не услышал. А Никита с сожалением осмотрел меня и уставился на алеющее на рубашке пятно: — Твоя рана… Её нужно срочно обработать! Я могу?..       Он осторожно протянул руку, но не смел ко мне прикоснуться без моего разрешения. — Делай, что хочешь… — буркнул я, тогда Никита аккуратно расстегнул две верхние пуговицы и приспустил рубашку, оголяя раненое плечо. Я замер, а он принялся за работу, утирая кровь и обрабатывая рваную рану какой-то кислотой. Я не чувствовал боли. Не чувствовал ничего, что могло бы меня сейчас выбить из колеи, лишь думал о Саше. Хозяин дурки — самый главный псих. Его отец в последние годы никогда не посещал лечебницу, и это означало, что больше я его не увижу. Какой владелец в здравом уме будет соваться к психам? Я зашипел от досады, Никита тут же опасливо отдёрнул руку и отступил в сторону. — Прости… — промямлил он, откладывая ватку в сторону и беря в руки бинт. Я расстегнул рубашку до конца и скинул её с себя. Он мыл меня столько раз, поэтому я уже не боялся предстать перед ним оголённым. Его для меня не существовало, но только не меня для него… — Тебе здесь не место, — я вздрогнул от его слов и перевёл взгляд на парня. — Такой хрупкий и красивый, словно цветок. Но ты увядаешь… — его рука скользнула по моей шее вверх, очерчивая пальцами острый подбородок, поднимаясь по впавшей щеке и поглаживая выступающую скулу. Я смотрел в его зелёные глаза с таким холодом и равнодушием, что мне и самому стало страшно. Он ведь и правда всегда был нежен со мной, не так, как с другими пациентами, а я никогда раньше этого не замечал, точнее, не хотел замечать. А он уже слегка подался вперёд, и его мягкое дыхание опалило моё лицо. — Ник! — мы оба вздрогнули, парень тут же отпрянул и, повернувшись, учтиво склонил голову. — Добрый день, Александр Анатольевич.       Я же мотнул головой и посмотрел в сторону двери. В проёме стоял он, вот только это был уже не Саша. Он изменился за эти несколько дней, и даже голос стал каким-то чужим. — Оставь нас, — приказал он Никите и дождался, пока тот покинет палату.