Преступление по де Саду

— Ты всерьез считаешь, что этот Айко, или как там его, может быть вербовщиком? — вскинул бровь Тилль, обратившись к Шнайдеру, который только что передал ему информацию, полученную от Марьюкки Коскинен, и теперь показывал страницы парня в социальных сетях.  — Ну блин… А что, у него это на лбу написано должно быть? Или он сразу визитки при встрече будет раздавать с надписью «Я ищу малолеток для занятий проституцией», так? — растерялся детектив.  — Кристоф, ты же прекрасно понял, что я имел в виду, не передергивай. Ну ты сам посмотри на него, — возразил мужчина, пролистывая альбом фотографий Айко в «Инстаграме». — Если бы тебя такой куда-то сагитировал, ты бы повелся?  — Нет. Но это как минимум потому, что я — пятидесятилетний мужик традиционной сексуальной ориентации. — Тилль вновь взглянул на коллегу, многозначительно кашлянув. Крису стало неловко за бестактный намек и он поспешил продолжить: — А вот пиздючка лет эдак тринадцати-пятнадцати — вполне: смазливый, стильно одет, прическа модная вон, красивое тело, высокий… А если такой еще и всякую романтическую хрень втирать начнет, то не просто бы повелась, а полетела бы за ним куда угодно, только б пятки сверкали! — отстаивал свою точку зрения Шнайдер. Линдеманн лишь глубоко вздохнул и вновь посмотрел в монитор, будто разглядел в однотипных фотографиях какой-то ребус, который нужно непременно разгадать.  — Так, вот отчет по раскрываемости за прошлый квартал, — Вилле прервал дискуссию своим появлением. Парень быстро подошел к столу и шмякнул папку рядом с сидящим на нем Кристофом. — И какой же умственно отсталый мудак документацией занимался? Все перелопатить пришлось! — возмущался секретарь. Кристоф закрыл рукой рот, чтобы не засмеялся в голос. Он вспомнил, что отчет в последний раз составлял Круспе, предложив предшественнице Вилле помощь, но, разумеется, не бескорыстно, а за оказание определенных услуг (правда, этого он Тиине так и не сообщил, видимо, из-за забывчивости, но Рихарду все же удалось получить желаемое). Секретарь уже собрался отправиться к себе в приемную, как вдруг его окликнул Шнайдер:  — О! Вилле, подойди-ка сюда! Парень вопросительно взглянул на Криса, но остановился. Тилль заметно напрягся: он испугался, что помощник опять что-нибудь вспомнит. Именно сейчас мужчина хотел просто схватить его за руку и увести куда-нибудь подальше отсюда; внутри что-то ухнуло вниз. Но все же Тилль промолчал, боясь выдать свое беспокойство и тем самым спровоцировать очередной приступ у Вилле быстрее, чем это сумасшедшее расследование.  — Вот представь, — начал Кристоф, — что ты — пятнадцатилетняя девчонка.  — Эмм… это, конечно, странная просьба, но допустим, — согласился Вилле, сделав притворно-серьезное лицо.  — Посмотри, пожалуйста, на фотографии этого субъекта и скажи, что ты о нем думаешь? — указал на компьютер Линдеманна детектив. Парень зашел за спину Тилля и нагнулся к экрану, чтобы внимательнее разглядеть фото, неосознанно прижавшись к директору, отчего по телу последнего разлилось какое-то невероятное тепло, будто Вилле сейчас нечаянно нашел какой-то механизм, отвечающий за это приятное чувство, и одним своим касанием привел его в действие. Тиллю не хотелось, чтобы секретарь когда-либо отходил, а лучше бы еще и обнял его за шею. Мужчине показалось, что если Вилле отстранится, то ему станет неимоверно холодно. Но из этих мыслей детектива вернул в реальность голос помощника, который как раз давал оценку Айко по просьбе Шнайдера. К счастью, на этот раз с ним ничего необычного не произошло.  — Ну-у… смазливый, симпатичный, девчонки любят таких кхм…сладеньких, — Вилле сделал паузу. — А вот он девчонок, скорее всего — нет, — заключил он.  — То есть, по-твоему, он — гей? — переспросил Кристоф.  — Ну знаете ли, на брудершафт я с ним не пил, точно сказать ничего не могу по этому поводу, но не исключено, — в этот момент Вилле перевел взгляд на начальника, и тот поспешно уткнулся в монитор. — А впрочем, я не это имел в виду.  — А что тогда?  — А то, что он вообще никого, кроме себя, любить не может в принципе, чего тут непонятного? Смотрели-смотрели тут его профиль и не сделали никаких выводов сами? — упрекнул детективов Вилле. Мужчины, как ни странно, отреагировали на столь резкое замечание вполне спокойно, а секретарь тут же начал объяснять: — Это можно вычислить даже по содержанию фоток: «Я в спортзале», «Я дома у зеркала», «Я в клубе», «Я в магазине», «Я уложил волосы»… Жаль, что «Я в туалете» еще нет, хотя если б и такая была — ничего удивительного. Типичный нарцисс! — вынес вердикт секретарь.  — Ну вот, Вилле, абстрагируйся и все-таки попробуй ненадолго вжиться в роль девочки-подростка, ну или «неправильного» мальчика, — не унимался Кристоф. Тилль закатил глаза, в очередной раз вздохнув. — Вот если б такой, как ты сказал, нарцисс начал бы, например, обещать тебе золотые горы, клясться в вечной любви там… и всякое такое, ты бы поверил?  — Боюсь, я все-таки не смогу исполнить твою просьбу и отвечать от лица маленькой девочки. Может быть, она и повелась бы, кто знает?  — Вот! — победоносно воскликнул Шнайдер, хлопнув себе по коленям.  — А возможно, что нет, — продолжил рассуждать Вилле. — Может быть, девочке показалось бы подозрительным то, что такой самовлюбленный красавчик вдруг начал бы себя так вести.  — Ну что вы оба как маленькие, ей богу?! — почти взбесился Крис, спрыгнув со стола. — Ну какой девчонке не хочется почувствовать себя особенной, не такой, как остальные?  — К чему ты клонишь? — Тилль непонимающе взглянул на коллегу.  — А к тому, что любой девчонке было бы более чем приятно, если б на нее обратил внимание подобный тип, тем более в преимущественно женском коллективе. Это вроде как сделало бы ее популярнее, вызвало зависть у остальных, мол: «Из стольких он выбрал меня — королевишну!» И она, боясь потерять не столько его самого, сколько эту самую крутизну, вцепилась бы в пацана руками и ногами, соответственно, выполняя все, чего бы он ни пожелал, в том числе и поехала бы с ним, куда повез.  — А я смотрю, ты знаток женской психологии, — прищурившись, подметил Тилль, скрестив на груди руки.  — Да у меня ж Кили как раз ровесник пропавшей, у него все девки в классе такие! — хмыкнул Шнайдер.  — А у него самого подружка имеется? — поинтересовался Вилле.  — Нет. Как раз потому, что он не такой, как этот Айко.  — Ну я же не говорю, что опрашивать его совершенно нет смысла — все-таки он знал Лийсу, — но просто не верю я, вопреки всем твоим доводам, что такой может кого-то завербовать или куда-то заманить. Вилле прав — ему же есть дело только до самого до себя! Нет в нем искренности, что ли?.. Весь он какой-то поверхностный, — стоял на своем Линдеманн.  — Поверхностный-то поверхностный, а вот тут я все-таки сейчас больше с Крисом соглашусь, — отозвался Вало. — Вы правы: да, он бесчувственный, но это в данном случае плюс, как мне кажется. Такой приведет девчонку, куда нужно, и глазом не моргнет, следовательно, не провалит операцию — не взыграет у него сострадание в самый неподходящий момент. Это я плохой актер, потому что не могу представить себя девочкой-тинейджером, а он, может быть, очень даже хороший, раз прикидывается из раза в раз влюбленным, да так, что у «жертвы» не возникает никаких подозрений, кто знает-то?  — Ладно, шут с вами! — махнул рукой Тилль. — Следствие, как говорится, покажет. Вилле, попробуй найти на него «досье с говнецом и блевотинкой», как Кристоф говорит, к понедельнику, а через пару часов закругляемся, — распорядился патрон.  — Эх! Устал как собака! По всему городу помотаться пришлось! Сначала Коскинен эта: приехали по адресу — нет, езжай в школу, на другой конец города, а на бензин мне кто даст, кто, блядь?! Затем Саволайнен этот, чтоб ему пусто было! — причитал Рихард, занося папку с раскрытым делом этого самого Саволайнена. — А чего это вы тут собрались? — удивленно спросил он, глядя на столпившихся вокруг компьютера мужчин.  — Съездишь во вторник еще в одно место, — отозвался Тилль. Лицо Круспе стало еще мрачнее.  — Кстати, отчет безупречный вышел! — подмигнул Кристоф, показывая большой палец.