А еще я умею играть на саксофоне

      Впервые Паскаль увидел Цирцею недели через три после того, как познакомился с Локи. Тот заходил к Ласло часто, чуть ли не через день, но его дражайшая половина обычно оставалась дома. Что ее сподвигло на посещение дома Кьюриосов в этот вечер — неизвестно, но, так или иначе, когда Паскаль вернулся с работы, Ласло с Локи что-то оживленно обсуждали за столом в гостиной, а Цирцея стояла у книжных стеллажей с таким видом, словно размышляла, не пропитать ли одну из книг смертельным ядом.       Тонкая, с гладкой медной прической, она напоминала змею, приподнявшуюся на хвосте и выжидающую момента, чтобы ужалить. Она поздоровалась с Паскалем таким тоном, что это звучало, как оскорбление. Она была с ним одного роста, но ей каким-то образом удавалось глядеть на него сверху вниз.       Локи постоянно ехидничал, Цирцея язвила. Локи смотрел на собеседника с насмешкой. Цирцея — как на омерзительное насекомое, по недоразумению проникшее в человеческое общество. У Локи в голосе звучала неприязнь, у Цирцеи — враждебность и отвращение.       Паскаль недоумевал, как при такой зашкаливающей мизантропии эти двое могли выбрать одну из самых гуманных областей приложения человеческих сил — медицину. Впрочем, непосредственно с людьми имел дело только Локи — он был хирургом. Цирцея — фармакологом. При этом именно ее можно было с легкостью представить проводящей над людьми какие-нибудь сомнительные эксперименты.       Более-менее нейтрализовать ее могло только присутствие Ласло. Причем никаких усилий к этому Ласло не прилагал. Большую часть времени он вообще ее игнорировал. И все-таки при нем она вела себя более сдержанно.       Тем не менее, когда супруги Колби приходили вдвоем, Паскаль обычно весь вечер сидел в своей комнате. Она оказалась надежным убежищем. Достаточно было просто уйти к себе и прикрыть за собой дверь — и никто не пытался за нее вломиться, даже Локи, даже бесцеремонный Люк. Единственное, у Ласло была привычка постучать и сразу, не дожидаясь ответа, войти. Поначалу Паскаля это удивляло, но потом он вспомнил, что у всех его одноклассников, кто когда-либо приглашал его к себе, точно так же делали родители. Так что, наверное, для родственников это было нормально. Правда, мать Паскаля никогда так не делала, поэтому ему трудно было к этому привыкнуть. И Паскаль был рад, что друзья и приятели Ласло, на первый взгляд, не страдающие излишней деликатностью, четко соблюдали неприкосновенность чужой территории. Это было тем более ценно, что друзей этих было больше, чем Паскаль мог себе представить. То нашествие, от которого Паскаль к концу дня сбежал на вышку, не было каким-то исключительным явлением. Для Ласло это была норма жизни. Шутки ради Паскаль как-то прикинул, сколько человек у них бывает в день. Получилось от одного до пятнадцати. Редкостью, наоборот, были «пустые» дни, когда никто не приходил и братья проводили время вдвоем.       Впрочем, даже в такие дни дом был наполнен виртуальным присутствием людей — Ласло постоянно с кем-нибудь общался в чате. Он включал компьютер, едва придя с работы, и — нет, не уходил в дебри переплетающихся разговоров, так что его присутствие в комнате становилось чисто номинальным. Наоборот, казалось, что его незримые собеседники с той стороны монитора вот-вот разрушат хрупкую преграду и заполнят гостиную во плоти.       Ласло азартно колотил по клавишам, восклицал: «Ага!», «Ну да?!», «Ничего себе!», мог иногда зарычать от злости или внезапно громко захохотать. Он пересказывал Паскалю какие-то малопонятные шутки, радостно сообщал: «Зоряна диссертацию защитила!», «Мориц с Лизой дом будут строить!» или «Брендон молодец, разобрал все-таки свою РНК, как Лего, по кирпичикам!», нимало не заботясь о том, что Паскаль знать не знает ни Зоряну, ни Морица с Лизой, ни Брендона. Однажды Ласло, издав ликующий вопль, выпрыгнул из-за компьютера, бросился в кухню, вытащил из шкафчика бутылку вина и, разлив его по бокалам, торжествующе сообщил: «Пьем за Като, она сына родила!» Казалось бы, так поступают люди одинокие, затворники, которым не хватает общения и для которых виртуальное общение заменяет собой реальное. Если бы кто-то высказал нечто подобное насчет Ласло, его реальные друзья — в том числе, Локи и Йожеф, которым пришлось пить вместе с Паскалем и Ласло за прибавление в семействе неизвестной им Като — хохотали бы долго и громко. Однако это высказывание отчасти было бы правдой. Ласло действительно не хватало общения, но не потому, что круг его общения был мал, а, скорее, потому, что у Ласло с избытком хватало энергии и душевных сил на всех, да еще и оставалось. Поэтому он не уставал от бесчисленных гостей. Поэтому он шутя успевал отвечать на все электронные письма и сообщения в чате. Поэтому, собственно, он, не раздумывая, наладил контакт со своими тогда еще совсем незнакомыми братьями и поселил Паскаля у себя.       Кстати, с матерью Паскаля Ласло тоже познакомился — на следующий же день после того, как тот переехал к нему.       Обычно Паскаль звонил матери примерно раз в две недели — международные звонки были дороги. Но о таком событии, как переезд к внезапно обретенному старшему брату, он, конечно, решил сообщить ей сразу. Весь день он обдумывал, как бы рассказать обо всем поделикатнее. А услышав в трубке родной, нежный и немного взволнованный голос, позабыл все подготовленные слова и, сам того не ожидая, брякнул:       — Мама, у нас тут неожиданное прибавление в семействе! Нет, это не то, что ты подумала!       Ласло послушал их разговор минуты три, а потом подошел и подтолкнул Паскаля под локоть:       — Давай уже познакомь нас, не чужие люди все-таки.       Паскаль протянул было телефонную трубку брату, но, спохватившись, торопливо сказал:       — Мама, он хочет с тобой поговорить.       Он даже не успел расслышать, возразила мать или согласилась, как трубка оказалась в руке у Ласло.       — Добрый день! — сказал он так же тепло и радостно, как накануне Паскалю: «Здравствуй, братишка!»       — Мадам Корро, — продолжил он после крохотной паузы, — вы можете называть меня просто Ласло и на ты, мы же все-таки не совсем посторонние. Я рад, что могу познакомиться с вами.       Он выслушал что-то в ответ и обернулся к Паскалю:       — А теперь, Вук, не слушай, что я сейчас буду говорить.       И, выходя из комнаты, Паскаль услышал за спиной, как Ласло говорит необычайно серьезно и тепло:       — У вас очень талантливый сын. Он умный и интересный человек. Это здорово, что мы с ним встретились.       После окончания разговора Паскаль спросил только:       — Ты поэтому вчера ей интересовался?       Ласло засмеялся.       — Ну, я же знал, что ты вскоре ей позвонишь!       Начиная с этого дня Ласло начал общаться с Доминикой Корро наравне с Паскалем. И жалел, что даже вдвоем им не удалось объяснить ей, как зарегистрироваться в чате. Гуманитарий до мозга костей, она, освоив Word, использовала компьютер как печатную машинку. Электронная почта была для нее terra incognita, на которую она ступала, как на минное поле, постоянно рискуя то удалить, не прочитав, какое-нибудь важное письмо, то перейти по безобидной с виду ссылке и поймать на компьютер хвостатый жирный вирус. Так что телефон оставался для нее основным средством связи, и вскоре Ласло начал звонить ей не реже, чем Паскаль.       А Паскаль с подачи Ласло начал общаться с Викундом.       Викунд присутствовал в жизни братьев ежедневно — но дистанционно. С Ласло они разговаривали в чате, а с Паскалем поначалу только обменивались приветами.       Как-то вечером, когда Паскаль дожаривал котлеты для гамбургеров, — на следующий день братья собирались на долгую прогулку за город и хотели взять с собой что-нибудь посущественнее бутербродов с сыром — Ласло в очередной раз крикнул от компьютера:       — Тебе Викунд привет передает!       — Спасибо, передай ему тоже, — как обычно, ответил Паскаль.       Однако Ласло, вместо того, чтобы снова застучать по клавишам, отправляя на другой континент разложенный на байты привет, крикнул:       — Может, сам наконец-то с ним пообщаешься?       Паскаль замялся:       — Да я как-то не знаю...       Он не знал, о чем говорить с Викундом. Каким он окажется? Вторым Ласло? Если честно, Ласло ему хватало одного. Он успел к нему привязаться и не хотел делить эту привязанность на двоих.       Но Ласло вошел в кухню, отставил сковородку с плиты, бесцеремонно взял Паскаля за плечи и, подталкивая, повел к компьютеру.       — Давай-давай! Он твой брат все же.       Викунд, судя по фотографии, был похож на Ласло совсем немного, хотя, приглядевшись, все-таки можно было понять, что они братья. Он был светловолосый и казался чуть вяловатым, но в чертах прослеживалось фамильное сходство. На мгновение Паскаль ему даже позавидовал. Сам он был копией матери — стройный почти до хрупкости, с тонкими чертами лица и мягкими темными волосами.       — Привет. Это Паскаль, — нерешительно набрал он.       Несколько минут ответа не было. Потом возникло, видимо, так же нерешительно набранное:       — Привет. Как поживаешь?       — Хорошо, — машинально набрал Паскаль. После паузы на экране появилось:       — Ты откуда?       — Из Бидара.       — Бидарский метеорит?       — Да, было такое.       Через мгновение возникло сообщение, что Викунд вышел из конференции. Паскаль встал и вернулся на кухню.       — Ну что? — обернулся к нему Ласло. Он уже закончил делать гамбургеры и сметал со стола крошки и обрезки салатных листьев.       — Викунд вышел из конференции.       — Так быстро?       Паскаль пожал плечами.       — Поговорили хоть?       — Он меня про Бидарский метеорит спрашивал.       — Блин!       Паскаль вопросительно взглянул на Ласло.       — Понимаешь, от нас с матерью отец ушел, когда Фальстерская тарелка грохнулась. А от Викунда — когда Бидарский метеорит упал.       Паскаль отошел, прислонился к стене и обхватил себя руками за плечи, как будто откуда-то вдруг потянуло холодом.       — И что ты хочешь этим сказать? — ровным голосом спросил он. — Может быть, это я виноват, что он именно возле нашего берега упал?       Ласло быстро шагнул к нему.       — Ты что? Брось! В чем-то тебя винить даже Викунду в голову не придет. Он, конечно, жутко обидчивый, буквально на пустом месте. Но вообще-то он и без всякого метеорита знал, что ты наш брат. Наверно, просто связь оборвалась. Надеюсь, ничего не случилось. Ну! Паскаль! Раскаменей обратно!       Паскаль вздохнул и уронил руки вдоль тела. Ласло с облегчением взъерошил ему волосы и отошел. Паскаль вернулся в гостиную, сел за компьютер, зашел в Интернет и принялся что-то искать. Ласло не стал его трогать, только поставил рядом на стол тарелку с парой гамбургеров и кружку чая и сел поодаль с книжкой. А часа через полтора Паскаль радостно воскликнул:       — Есть!       Ласло поднял голову.       — Я знаю, где искать четвертого Кьюриоса! — торжествующе объявил Паскаль.       Ласло подошел к нему и, встав позади, вгляделся в экран.       — Вот, видишь — это перечень контактов и посещений внеземных цивилизаций за последние двадцать лет, — стал объяснять Паскаль. — Одно из наиболее значительных явлений — визит инопланетян недалеко от Лицзяна, где они оставили письмена на скалах. Это было девятнадцать с лишним лет назад.       — Ну?       — А когда отец ушел от нас, мне было два с половиной года. Мать мне о нем почти не рассказывала. Но я, когда учился в старших классах, прочел все его труды, какие смог найти. В том числе и об этих письменах. То есть он их непосредственно изучал. И...       Ласло положил руку Паскалю на плечо.       — Знаешь, я ведь тоже об этом думал. Еще в школе. Только я не братьев — я его самого найти хотел. Я ведь тоже его работы читал — уфология, метеоритика, химия металлов… Я благодаря ему профессию выбрал! У меня космохимия — основная специальность, химия и физика металлов — смежная. Я думал… ну, ладно, неважно… Факт, что мне тоже приходила такая мысль: если поехать, например, на место падения метеорита, можно его увидеть. Отца, в смысле. Только... Это непоследовательно, наверно, но не надо никого искать. Мы вот с тобой ничего друг о друге не знали — и все-таки встретились. В общем, настоящие братья находятся сами.       На следующий день, когда Ласло после работы включил компьютер, пришло длинное сообщение от Викунда. Он с восторгом рассказывал, что над Нюкёбингом вчера проплыл громадный светящийся летающий объект, отчего во всем городе отключилось электричество и пропала радиосвязь, что он успел этот объект сфотографировать на винтажный пленочный фотоаппарат из своей коллекции и что у тех, кто фотографировал на цифровые аппараты, ничего не получилось, а он пришлет снимки, как только отремонтирует сканер. Потом Викунд затребовал к компьютеру Паскаля, и они засиделись до глубокой ночи, сначала обсуждая все известные и малоизвестные случаи наблюдения НЛО, а потом просто беседуя обо всем на свете.