Кто я?

...-Вы не можете ничего вспомнить?,-без удивления спросила медсестра, вставая с кресла. – Что же, после такого удара я вообще удивляюсь, как вы выжили. Отдыхайте пока, а мне к врачу нужно наведаться с отчетом. Если что-то будет нужно, жмите на эту кнопку, она сбоку кровати, красненькая такая. – с этими словами девушка потянулась через всю кровать и начала нащупывать кнопку вызова. Показав ее мне, она вышла из палаты направляясь к глав. врачу... Как только вышла эта длинноволосая, я облегченно вздохнула. Ее присутствие напрягало, заставляло быть готовым ко всему, как бы так сказать, не самому хорошему. Ее обильно накрашенная физиономия была слишком неестественной и отталкивающей для меня и, наверняка, для других пациентов. Слишком сладкие духи заполонили собой все пространство, из-за чего нужно было чаще вдыхать и выдыхать, быстрее выгоняя из себя этот «аромат молодости с привкусом яблока». Оглядываюсь, выныривая из-под тяжелого одеяла. Оно до сих пор сковывает мои движения, поэтому я не могу полноценно разглядеть картину вокруг, но то, что я успеваю охватить взглядом, заставляет успокоиться: большие окна, что смотрели прямо на меня, маленькая тумбочка у двери, зеркало и столик с графином воды на нем, светлые обои и побеленный потолок. Вполне себе обычная обстановка без тех пугающих чувств, что появляются в кабинете у врачей, что должны с тобой что-то делать: то зуб выдернуть, то кости проверить или, самое страшное - взять кровь из пальца. Все обычно и мило. Попыталась привстать, но резкая боль в голове заставила упасть обратно, пружиня на матрасе. Делать было совершенно нечего, и я, незаметно для самой себя, погрузилась в тревожный сон. *** -... У нее ретроградная амнезия, как я думаю. Совершенно ничего не может вспомнить из своей прошлой жизни. Что делать? – проговорила Кэти, рассматривая больничное дело своей «подопечной». Глав врач, что попивал автоматное кофе, спокойно прошел к своему столу и сел в кресло, протягивая руку за папкой. Бегло пробежав взглядом по строкам, он заговорил: -Направляешь ее на обследование у психолога. Так же выпиши ей глюкозу с витаминами B и C и бромурал, а дальше посмотрим. Господи, Кэт, ты же знаешь, что делать в таких ситуациях! Что за вопросы? – мужчина устало потер переносицу и растрепал свои волосы свободной рукой. Второе дежурство подряд уже начало играть на нервах. – Прости меня. Можешь идти. Это все, что я могу сейчас сказать по поводу новой пациентки. Не забудь только о том, что ей нужен щадящий ритм жизни, ладно? – уставшие глаза покрытые красными вкраплениями посмотрели на девушку, что стояла уже у двери и нервно дергала за ручку. - Конечно же, я с ней аккуратна. Разве я могу по другому? - на выдохе ответила медсестра и наконец таки вышла из кабинета, направляясь в палату той, о ком было столько разговоров за последние дни. В палате ее ждала спящая девушка. Сон ее был тревожным и...страшным? Нет, скорее всего, девушке было больно. Во сне. Такое редко бывает, но, как ни жаль, в такие моменты будить человека нежелательно. Кэт молча взяла полотенце, намочила его под краном и приложила к горячей голове спящей. Оставалось только ждать пробуждения и следить за показателями жизнедеятельности, но если этот сон продлиться слишком долго, придется будить силой и приводить в чувства. Подвинув к кровати кресло, медсестра вытащила телефон и привычными движениями начала листать ленту новостей соц. сетей, иногда поглядывая на постель. *** ...Я брожу по какому-то коридору. Мои шаги бесшумны, слишком мягкие и... детские. Я ребенок? Странные чувства для меня. Впереди приоткрытая дверь в комнату и теплый свет, что льется из довольно-таки широкой щели. За дверью идет жаркий спор мужчины и женщины. Это можно было понять лишь по голосам, потому что обстановку самой комнаты я не вижу. Их голоса срываются на хриплый крик, звон бьющейся посуды, тихий плач, и очередной истеричный выкрик: - Ты не имел права этого делать! Это единственное, что осталось у меня от отца и матери, а ты просто наплевал на это! Ради чего, я тебя спрашиваю?! Ненавижу! – слезы горькими полосками стекали по щекам, вниз по подбородку к шее. Женщина подбежала к тому, кто довел ее до такого состояния, и начала бить своими миниатюрными кулачками в грудь, шепотом повторяя одно и тоже – Ненавижу!.. Как же я тебя ненавижу... - Да как же ты не понимаешь! – наконец повысил голос мужчина, хватая обеими ладонями руки своей жены – Я это только для нас и сделал! Что мы делали, если бы я не продал этот чертов дом?! Мы без денег сейчас, вообще, как нищие у помоек. Я не мог оставить нас без средств вместе с четырехлетним ребенком, а ты только об одном и думаешь! Как же мы твоих родителей-то оставили в памяти? Да они же и рады были бы, что смогли помочь нам в трудной ситуации... Ну прости меня, пожалуйста. Не плачь, я не могу на это смотреть и ты это знаешь... - Почему же мы не продали дом твоих родителей? – обессиленно спросила женщина делая ударение на предпоследнее слово, стирая ладонями набежавшие слезы. Ее колени дрогнули, она села на пол, отталкивая от себя мужа. Сил кричать не осталось, осталась лишь грусть и обида на самого близкого человека, что без особых заминок решал все сам, не советуясь. - Дорогая, ну прости меня, я очень прошу, только не плачь. – мужчина сел рядом с поникшей женщиной, не находя более подходящих слов для ответа на прямо поставленный вопрос. Он приобнял ее, зарываясь лицом в волнистые волосы, мягко поглаживая по спине. Та лишь тихо всхлипывала, даже не пытаясь отпихнуться или встать в попытке уйти. Так и сидела эта пара на коленях, пытаясь успокоиться... Все это время я стояла за дверью и наблюдала за своими... Родителями? Да, я узнала их. Дверь, совершенно неожиданно, открылась сильнее, словно от ветра, и открыла мне вид на комнату родителей. Вот мой любимый диван у окна, где я часто пила чай и разговаривала с бабушкой; чуть дальше детская библиотека, которую мама пополняла каждое воскресение после похода в церковь; на подоконнике кактус с цветочками на концах каждой колючки ...Все было так туманно и непонятно, но в одном я была уверенна: картина передо мной - была именно моим прошлым. Я начала вспоминать дальше, как вдруг, совершенно неожиданно, почувствовала жуткую боль на правой скуле. Буквально через секунду и левая щека горела от удара. Кто-то раздавал мне беспощадные пощечины направо и налево, отгоняя все воспоминания на дальний план. Крикнув что-то нечленораздельное в сторону двери, из которой до сих пор доносились тихие всхлипы и утешительные слова, я очнулась... *** Угадайте, что я увидела первым? Первое, что я увидела - это сильно накрашенные губы своей медсестры. Господи, это опять она, но теперь без телефона и распущенных волос. Теперь с пощечинами и водой. Она била меня по лицу и что-то кричала, но я лишь попыталась отвернуться от нее, отпихнуться, но это чертово одеяло опять подвело. Меня продолжали бить и звать обратно. Я широко открыла глаза и уставилась на девушку, которая, наконец-то таки, перестала размахивать своими руками и успокоилась. Присев на кресло возле моей кровати, длинноволосая начала свой монолог: - Простите ради Бога за то, что ударила, но это был единственный способ вернуть Вас обратно. Вы больше часа стонали и что-то усиленно вспоминали, я не имела права Вам мешать, но когда час прошел, у Вас начался припадок! Я так перепугалась, честное слово... Первый раз мне попадается пациент с амнезией. – девушка глянула на меня, словно раздумывая: говорить мне что-то, или пока рано? Решив для себя, она продолжила - Завтра придется пройти некоторые обследования для того, чтобы попытаться вернуть память. Возможно, они будут болезненными, хотя, простите, зачем я вам это говорю?.. Лучше скажите, что Вы вспомнили? Были же какие-то воспоминания? - опять этот оценивающий взгляд и ожидание моих слов. А я что? Я хотела спрятаться и не видеть никого рядом с собой обдумывая все то, что вспомнила. Решение было одно, и я отрицательно махнула головой. Медсестра на это в очередной раз улыбнулась и проговорила – Хорошо, такое тоже бывает. Я так и не представилась, простите. Меня зовут Кэт, совершенно недавно стала доктором и вы моя единственная пациентка, поэтому все мое внимание нацелено только на вас, - (хочу заметить, что для меня эти слова прозвучали как угроза, уж поверьте) - Я завтра к девяти приду. Вас уже оденут и приведут в нормальный вид медсестры, а пока вы должны выполнять все, что вам скажет девушка, которая будет тут вместо меня ночью. Договорились? – не дождавшись ни малейшего знака согласия с моей стороны, она вышла и с силой захлопнула за собой дверь, заставляя мою голову взрываться новой порцией фейерверков. Ее шаги были слышны еще долго, даже прислушиваться было не нужно для того, чтобы их услышать. Я просто лежала и обдумывала все то, что видела во сне. Судя по словам этой медсестры, ой, точнее горе-доктора, все то, что я видела во сне – мои воспоминания? Тогда где же мои родители? И почему они не ищут меня? Или ищут, а я не знаю... А может?.. Нет, не хочу даже думать о их смерти. Скорее-всего, я скоро опять буду с ними, нужно только вспомнить все. Или не все, только часть... Кажется я сейчас опять усну. Почему же так тянет ко сну?.. Наверное из-за удара... – с такими мыслями я погрузилась в сон, который, к огромному моему разочарованию, не принес никакой новой информации о старой жизни. ...Утро начинается не с кофе, я вам точно говорю. Утро начинается с таблеток. Для меня, по крайней мере. Только я проснулась, как увидела перед собой молодую девушку с подносом в руках. Угадайте, что лежала в этом подносе? Там лежало шесть таблеток разной длины и величины. Шесть штук! Я чуть не подавилась. Девушка с подносом, в свою очередь, уже пихала мне в нос стакан с водой и лишь три таблетки со словами: «Остальные после завтрака». Я просто не могла сопротивляться этому натиску. Мое тело было не в силах сопротивляться, и мне ничего не оставалось сделать, как выпить их. Сначала я взяла самую маленькую, кругленькую таблеточку, что казалась совершенно безобидной на вид. Как же внешность обманчива... Я проглотила самую горькую вещь в своей жизни. (почему-то была уверенна, что это мой предел. Не могла же я раньше, по доброй воле, съесть что по хуже). Вторую таблетку я выпила вместе с третьей, чтобы не мучить себя больше нужного. Девушка напротив лишь улыбалась и придвигала ко мне тарелку с кашей. Только посмотрев на эту субстанцию я поняла, что не люблю ее. Поковыряв в тарелке, повазюкав кое-как и съев три ложки, я оттолкнула от себя всю эту бурду под названием «здоровый завтрак». Взамен ему пришли оставшиеся три таблетки. Хвала небесам, они были сладенькие и я чуть ли не с удовольствием их выпила. После всех пыток, меня отправили в душ. Ох, давненько я не мылась. Встав под струи теплой воды и быстро намылившись, я стояла и блаженствовала от того, как вода стекала по моему телу, оставляя за собой холодный след, который тут же наполнялся новыми водяными дорожками. Закончив со всеми процедурами, меня одели и повели в какой-то кабинет, где сидел мужчина средних лет с едва заметной сединой в волосах. Оставив меня с ним, медсестра пожелала удачи и ушла. Я посмотрела еще раз на доктора и вздохнула. Мои муки только начинаются, и это был факт... Целый час я сидела перед мужчиной, который пытался своими вопросами вытянуть из меня воспоминания. Он спрашивал, помню ли я о родителях? Хочу ли домой? Какая у меня любимая еда? Какой любимый цвет? Что я люблю на завтрак? Где люблю гулять? Почему не люблю дождь? Играю ли на каком-либо инструменте?.. Ну, как вы поняли, все вопросы в пустоту. Он словно бы ожидал чуда, что я за пару вопросов вспомню всю свою жизнь! Хотелось бы, не спорю, но даже я понимала, что это все – на гране с фантастикой. В общем, меня, замученную, отправили в свою палату, и дали попить чая с пирогом предупредив, что часа через два мне будут делать томографию. А я что? Я опять заснула, и теперь сон был для меня пыткой.