Обыграть судьбу

      Нас с Северусом Кричер перенёс самолично, а остальные добрались собственным ходом, через камин. Невдалеке ожидали Нарцисса с Драко. Люциус всё ещё скрывался, на заседании Палаты его замещал сын. Они были предупреждены и встретили нас в холле. Леди Малфой присела в церемониальном реверансе, а Наследник склонил голову, в соответствующем месту и статусу поклоне. Многих из приближённых Лорда заранее оповестили и они находились сейчас здесь, да и большинство состояли в Палате, так что наблюдалась довольно значительная толпа, но из-за затеи Дамблдора с разбирательством не так чтоб и сильно это бросалось в глаза.       Ну, что ж…       Всей дружной компанией направились к лифтам, которые спешили доставить желающих в нужные им места. Вестибюль походил на гудящий улей. Журналисты, представители бюрократии, да и просто зевак было предостаточно, шум, гам, вспышки колдокамер. «Светоч» расстарался на славу, но нам, хвала Великой, не пришлось задерживаться на входе. Продемонстрировав приглашение охраннику, что поспешил к нам из-за своего стола, мы были спроважены к одному из двадцати лифтов, что в авральном режиме обслуживали посетителей. Оглядывая Атриум неторопливым взглядом, отметил, что реставрационные работы практически закончены: пол, как и прежде, радовал взор своей девственной чистотой и блеском, а фонтан — остались только ведьма и маг, магических существ и след простыл. Ну-ну…       Молчаливый марш-бросок через толпу взволнованных магов и ведьм, приветственные кивки и удивлённые взоры некоторых не в меру прозорливых, неспешная и бесшумная поездка лифтом на самый нижний ярус Министерства Магии, и величественные массивные двери, украшенные искусной рунной резьбой. Муж шёл от меня по левую сторону, с другой — ощущалась незримая поддержка и жгучее нетерпение деда. Драко с матерью и Беллой, да и прочие члены команды поддержки следовали немного позади.       Войти в Палату можно было только через этот вход: арка, что украшала дверной проём служила детектором, самостоятельно определяя — для кого открывать створки двери, а кому преподнести довольно внушительный заряд, чтоб неповадно было нос в чужие дела совать. Если вас не удостоили официальным приглашением, то и пытаться проникнуть на заседание нет никакой возможности.       В своей полутрансформированной форме я был практически неузнаваем. При полном параде, со всеми соответствующими месту и времени регалиями, с высоко поднятой головой и совершенно невозмутимым лицом — чего уж там, учителя у меня были отменные. Дождался, пока волна магии просканирует меня и моих сопровождающих, и решительно прошёл под своды Палаты.       В последний раз взглянул на Северуса, уловил в его глазах искорку одобрения, еле приподнял уголки губ в ответной улыбке. Сегодня должно свершиться то, что подведёт черту под прошлой, столь непростой и опостылевшей частью моего существования, а впереди ждёт новая жизнь: без оглядки, страха, принуждения и смертей.       Наконец, отворились двери, благосклонно пропуская в величественный зал, оповещая тем самым собравшихся, что самозванцев среди нас нет.       Ещё мгновение — и я осматриваю пространство позади, желая увидеть своего вездесущего друга, и Крюкохват меня не подвёл. Как всегда собранный и сосредоточенный, со своим портфельчиком из кожи саламандры подмышкой и злой ухмылкой на лице. Гоблин серой мышкой прошмыгнул в зал, даже без чар и мантии-невидимки он умудрялся быть совершенно неприметным. Все в сборе…       И, словно вступая на долгожданный путь в наше совместное будущее, я переступил порог величественного зала, приковывая к себе и моим сопровождающим всеобщее внимание. Практически все кресла были заняты, но вот, как только маги из нашей свиты заняли отведённые им места, я глубоко вдохнул и сделал последний шаг, становясь в пределы магического круга. Теперь я по установленной форме принимаю на себя обязательства обвинителя, а мой дед, что занял место по правую руку от меня — представитель и вершитель справедливого приговора, коли на то будет воля Великой. Мгновение — вспышка света, и мы с Томом направляемся к центральной трибуне, у которой нас ожидали Северус с гоблином, ещё мгновение — и всей честной компанией поднялись на ожидающую нас кафедру. Для Крюкохвата тут же появилась удобная лесенка.       Все присутствующие не сводили с нас глаз, как заворожённые следя за происходящим. Никому, кроме Главы палаты, не была доподлинно известна причина и основные фигуранты дела, но все осознавали важность происходящего. Таинственный лорд Слизерин, появившийся словно чёрт из табакерки, и не сам, а с наследником, в такое непростое время, да ещё этот новоявленный лорд Принц. Тайны, интриги, заговоры… Присутствие Сева в нашей загадочной компании вызвало довольно явное волнение в рядах сильных мира сего.       Многие уже были наслышаны о выходе из тени ещё одного древнего тёмного рода, но вследствие того, что публичного объявления о вступлении в права и официального представления не проводилось, новый член высшего света, который так удачно окопался за стенами Хогвартса, был просто неуловим. А тут вот он, да ещё и в подозрительном окружении.       Наконец, все в сборе и на строго отведённых позициях. Лорд-Канцлер Редманд Селвин встал со своего кресла, хотя сей образчик мебельной братии скорее напоминал помпезный трон, и возвестил:       — Уважаемые лорды, объявляю наше внеочередное заседание открытым. Сегодня мы здесь собрались по довольно необычному, удручающему… катастрофическому поводу… Если не сказать хуже! Просто невозможно поверить, что подобное происходит у нас под носом, а мы, прозябая в блаженном неведении, тем самым только отдаляем своё прозрение… — казалось, старый маг еле сдерживает негодование: голос взволнованно подрагивал, а долгий взгляд светло-карих глаз из-под кустистых бровей горел праведным гневом. Начало было довольно напряжённым, и многие присутствующие прониклись моментом. Посмотрим, к чему всё это приведёт, ведь нельзя исключать, что и здесь присутствуют должники нашего негасимого светоча, а может и просто идейные идиоты.        — Новоявленный лорд Слизерин изъявил желание настаивать на Суде Магии. Сей обычай давно не был востребован среди магов, уже более пятисот лет никто не рисковал своим благополучием. Но смею вас заверить, основания более чем серьёзные! На моей памяти ещё не случалось подобных прецедентов, да и прежде…       Продолжительная пауза, и многие из присутствующих перевели испытующие и заинтересованные взгляды на деда, ну да, на роль лорда всё же он больше подходит, чем я. Слышу приглушённое шипение со стороны Крюкохвата, и сам еле сдерживаю предательскую ухмылку.       — Ознакомившись с доказательной базой, мною было принято решение собрать всех членов Малой Палаты и уже совместно… — он глянул на приближённых к «трону»: пять престарелых магов и две древние ведьмы, все в курьёзных, похожих на овечье руно, накладках-париках. — Мы вынесли постановление удовлетворить просьбу. Многие, наверное, удивлены нашим заключением, но смею вас заверить, как только вы ознакомитесь с обстоятельствами дела, все вопросы отпадут сами собой. Я и сам до сих пор не могу оправиться от потрясения и ужаса, как и остальные мои коллеги. Для активизации Замкá, как вам известно, необходимо большинство голосов и наше совместное желание, но, думаю, в этом случае разногласий не возникнет. Не удивлюсь, если для открытия портала не понадобится нашего согласия, Великая и сама откроет переход, ведь в первую очередь это преступления против самой Магии, её устоев и основ, что стоят у истоков нашего мироздания и являются гарантом нашего будущего и благополучия всего магического мира. Итак, я передаю слово обвинителю, лорду Слизерину! — и Редманд Селвин вернулся на своё место, взмахом руки предлагая приступить к рассмотрению дела, и все без исключения взгляды были переведены в нашу сторону. Значительная часть оных буравила широкоплечую фигуру деда, хотя и мы не были обделены вниманием.       Том с непроницаемым лицом взирал на окружающих, вершитель судеб во плоти: грозный, устрашающий, немилосердный. Маги были впечатлены, некоторые, не выдержав властности его взгляда, прятали глаза, или начинали неуютно ёрзать и нервно сжимать кулаки. А ведь они все, по существу, являлись последним оплотом, костяком, на котором ещё удерживалось благополучие магической Британии, да — шатко, да — неустойчиво, но несмотря ни на что, оно существует, пусть и так близко от Грани. Алчный взгляд синих глаз с красными искрами в их глубинах делали обновлённого Тёмного Лорда ещё более опасным и пугающим, ведь и тени былого безумия не отражалось на этом красивом и волевом лице. Уверен, многие узнали его, но ни один даже не подумал возмутиться. Если не все, то значительная часть понимали, что сегодня творится история, то, что изменит прежний устой, систему, которая, что бы ни говорил министр и прочие, вела к краху.       Как и дед, я ловил на себе чужие взгляды, в которых переплелось разное: недоверие, подозрение, любопытство, корыстолюбие, жадность, страх, но и надежда, надежда на будущее… А ещё, меня со всех сторон оглушал этот диссонанс эмоций, но я слегка приглушал его, хотя старался не упустить общего настроения, отслеживая негативные и опасные веяния. Настораживало странное волнение в ауре последнего официального представителя семейства Олливандеров, Гаррика Олливандера, что-то неопределённое беспокоило и напрягало в нём, а так же явное смятение, опасение и злость со стороны Кингсли Бруствера. Были ещё несколько подобных подозрительных вспышек в общем эмоциональном фоне, от чего мне приходилось смирять внутреннего хищника и усилием воли удерживать себя от полного оборота. Инстинкт требовал защищать своё, но необходимо было завершить начатое и понять, кто здесь враг, кто несёт в себе угрозу моей семье, понять и… Ради благополучия своего Гнезда я пойду на всё и мне плевать на мораль и прочую чепуху, кто хоть попытается навредить, тот получит сполна!       Итак…       Ещё раз поднял глаза на деда — надменный взгляд и змеиный оскал на родном лице, — он был великолепен, а аура силы и угрозы, ум-м-м-м-м-м… Истинный змей! И вот он отходит немного назад, уступая мне всеобщее внимание, лёгкий кивок-приглашение, а во взгляде злорадные искры, ведь его действия вызывают бурю непонимания и шквал восклицаний. Те члены палаты, что состояли в свите Лорда, довольно ухмылялись, демонстрируя своё превосходство над остальными, но большинство пребывало в довольно шоковом состоянии. И я их понимал…       Да, пусть я и выглядел, как совершеннолетний и уверенный в своих силах и магии волшебник, только всё же многие ещё помнили, кто и когда рассказывал о своём родстве с великим и ужасным, прости меня, Зар. В ответ на мои мысли пришло знакомое тепло, прародителю, по-моему, даже польстило, что его имя до сих пор приводит весь магический мир старого света в трепет. Опять отвлёкся… Так вот, пусть я и выгляжу, как серьёзный и чистокровный юноша лет восемнадцати, но со всей своей солидностью и лоском больше тяну на наследника, пришло время расставить все точки.       — Многоуважаемое собрание, позвольте отрекомендоваться… — многозначительная пауза, долгий взгляд и волна нетерпения от взволнованных магов. — Гарольд Джеймс Поттер, лорд Поттер, лорд Блэк и… лорд Слизерин!       Изображаю самый что ни на есть официальный поклон, на мгновение замираю, выражая своё почтение собравшейся публике, и уже в следующий момент высоко поднимаю голову и обвожу зал взглядом, полным превосходства. Пространство взрывается криками, удивлёнными восклицаниями, неверящими возгласами. Помещение переполняется невероятной гаммой эмоций: шок, удивление, злорадство, радость, предвкушение, раздражение, страх и даже гнев, но всё это перекрывала всё та же неубиваемая надежда. Интересно…       Поднимаю глаза чуть выше, к верхней центральной лоджии, где расположились члены Малой Палаты и встречаюсь взглядом с бабушкой Невилла, Августой Лонгботтом. Она улыбалась, а заметив моё внимание, приветственно склонила голову. Ответная улыбка была преисполнена благодарностью и озорством. Потом я мельком взглянул на Северуса, незаметно вцепился в его руку и продолжил показательное выступление:       — Позвольте так же представить Вам моего супруга — лорда Принца… — гробовая тишина стала ответом на мои слова. — И Томаса Марволо Мракса, лорда Мракса и наследника рода Слизерин.       Так, кажется, я сумел-таки деморализовать досточтимую публику, по сути, мы этого и добивались, но такого полного смятения не предполагал даже дед. Минута абсолютной тишины, а потом…       Лорды и прочие представители древних родов повскакивали со своих мест, громко и довольно несдержанно обсуждая открывшееся, совершенно позабыв о причине сего сборища, как и о нормах приличия. И этих лордов мне Сев в пример ставил? Да они выражались почище пьяных сапожников и присутствие дам не особо их волновало. Я обвиняюще глянул на супруга, он же лишь хмыкнул и приподнял бровь в предостерегающем жесте, мол, не уподобляйся толпе, хотя, должен признать, зрелище это малоприятное, но довольно занимательное.       Ни я, ни мои спутники не собирались принимать участия в этом балагане, а просто молчали и следили за происходящим. Тётушка и Ко, так же без особых эмоций взирали на цвет аристократии магической Британии. Минута, другая…       Вот леди Лонгботтом склоняется к Лорду-Канцлеру, что-то шепчет ему, прикрывшись веером, вот Редманд Селвин поднимается со своего места и зычным голосом (даже чар не стал применять) обращается к высокому собранию:       — Уважаемые лорды, леди, регенты и представители, прошу успокоиться и занять свои места. Давайте не будем уподобляться стаду, а вспомним по какой причине мы все здесь собрались, — гул начал понемногу утихать, — вот и хорошо… Я вас прекрасно понимаю, новости довольно неожиданные и удивительные, давно подобного не бывало, но! Сегодня мы здесь собрались совершенно по иному поводу. Ещё раз настоятельно прошу, не давайте эмоциям брать верх, всему своё время, или я применю чары тишины, а сейчас… Прошу, лорд Слизерин!       Гробовая тишина, почти звенящая… Теперь настало моё время, и, сделав шаг вперед, я обратился к достопочтенной публике:       — Уважаемые члены Палаты Лордов, сегодня я хочу во всеуслышание выдвинуть обвинение против Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора! Сейчас мой поверенный передаст всем вам копии документов, протоколы допросов и показания свидетелей, итоги поисковых работ, проведённых лучшими независимыми следователями, что находятся на службе в Гринготтсе. Все бумаги заверены, как юридически, так и магически, вследствие чего ни единого сомнения или подозрения в подлоге и лживости предоставленных сведений возникнуть не должно. Пока вы будете знакомиться с предоставленной информацией, хочу вкратце пояснить причины, которые побудили меня приступить к расследованию и прочим действиям, продиктованы они были не просто жаждой справедливости, но и элементарным желанием выжить. Но вначале… — лёгкий пас рукой, колебание магического фона и: — Клянусь, что всё, что я буду говорить сейчас является правдой!       Вспышка магического света и невербальное:       — Люмос, — яркий огонёк, парящий над моей раскрытой ладонью, теперь сама Великая является моим свидетелем и судьёй.       — Для полного ознакомления с доказательной базой, представленной нами, потребуется не один день, поэтому я перечислю основные статьи обвинения: подлог; дача заведомо ложных показаний; злоупотребление служебным положением; халатное отношение к своим обязанностям, а вернее, заранее и тщательно спланированное в угоду собственным интересам; практическое применение запрещённых знаний и непростительных; распространение опасных и запрещённых знаний в среде юных магов, намеренное создание опасных для жизни учеников и педагогического состава ситуаций; присвоение чужого имущества… И это, уважаемые, неполный список приведённого, конечно, и этого вполне достаточно для заключения Дамблдора в Азкабан и его законной встречи с дементорами, но… Но и это не всё!       Голос мой не повышался, а нёсся по залу гулким, неопровержимым потоком, оглушая и заставляя с недоверием, подозрением, непониманием и паникой взирать на меня. Они ещё не верили, они ещё не понимали, они ещё надеялись, но магическая клятва не могла обмануть, а следовательно, за всем этим с пугающей откровенностью настигало прозрение, страх, ужас осознания и гнев, но так же ненависть, отчаянье…       Кинул подозрительный взгляд в сторону Кингсли, он смотрел не на нас, а лишь на свои руки. Мгновенно сменяю зрение на магическое и явственно вижу нити обетов, столь же многочисленные, как когда-то у Сева, они крепче, чем цепи из адамантиума, удерживали волю чернокожего мага. Так, вот и предполагаемый противник нарисовался, вполне, почему нет? Заодно решил проверить и беспокоившего меня Гаррика, но на нём, как ни странно, ни одного обета, вот только от этого легче не становилось, свою правую руку он так же то сжимал, то разжимал, и окидывал окружающее пространство невидящим взглядом. Так, с него нельзя спускать глаз.       «Сев…»       «Что, мелкий провокатор?»       «Нам стоит присмотреться к Брустверу и к мастеру Олливандеру. На первом куча обетов сродни твоим, подарок от великого и светлого, а мастер…»       «Что мастер, Гарри?»       «А мастер просто стрёмный какой-то».       «Гарри, что за выражения? А теперь по-английски, точно и по сути, времени и так в обрез!»       «А что я сделаю, если это самое подходящее слово, которое полностью отображает моё ощущение от этого мага. Я не могу понять причину, но чувствую, что с ним что-то не так».       «Хорошо, я тебя понял, а теперь не отвлекайся, но не теряй бдительности!»       «Слушаю и повинуюсь…»       «Оболтус!»       Наш мысленный диалог вполне так удачно заполнил продолжительную паузу, которая довела моих слушателей до нужной кондиции, всё же учителя у меня отменные.       — Прошу всех открыть папку под номером семьдесят пять, первый лист, а я пока перечислю по пунктам: преступление магической клятвы; предательство магического супруга; планомерное и последовательное уничтожение представителей древних Родов, простых магов и магглов; низвержение и введение в тень старинных магических Родов, что, как следствие, привело к следующему пункту — угроза магическому населению Британии по причине катастрофического уменьшения числа Стражей Великой.       Возможно, для кого-то термин «Стражи» и стал атавизмом и пережитком прошлого, чем-то незначительным, так, очередной персонаж давних сказаний, но я-то знаю настоящее положение дел, как и те немногие лорды, что ещё придерживались древних традиций.       — Как видите, пунктов там значительно больше, но, думаю, и на основе всего перечисленного я могу требовать справедливости. Поэтому… Дальнейшее рассмотрение я хотел бы провести по всем правилам уже не здесь, а в Зале Суда. И в присутствии обвиняемого! Я требую открытия зала для проведения Суда Магии!       Оглянулся на Сева, обретя поддержку в его уверенном взгляде, благодарно кивнул мужу и прошёл обратно в магический круг, центральным украшением которого являлась руна Замкá, открывающего портал перехода. Обведя всех присутствующих требовательным взором, заговорил ритуальный призыв:       — Я, Гарольд Джеймс Поттер-Принц, лорд Поттер, лорд Блэк, лорд Слизерин, призываю Великую в судьи, осознанно беру всю ответственность за призыв Сущей на себя и свои Роды, признаю любое Её решение и отвечу перед Великой за своё воззвание! Да будет так! — Достав ритуальный кинжал, провёл острым лезвием по своей ладони и присев, приложил окровавленную руку к рисунку на мраморном покрытии, испещрённом древними письменами, и приправил всё это своей силой. Время словно замерло…       Поднял голову, не отрывая руку, оглядываю всех собравшихся, в ожидании действий членов Палаты Лордов. Первыми ощутил такие родные и знакомые порывы силы моих близких: мужа, деда, тётушки, а потом эти ручейки силы стали пополняться и чужими, многочисленными, стремительными, которые, сливаясь в единый поток, тем самым признавая моё право и давая своё согласие, возможно, не все, но определённо большинство, соглашаясь с моим требованием.       Мгновение, и по залу разнёсся неземной, хотя и знакомый голос:       — Я услышала тебя, малыш… Принимаю! — и помещение окутало серое марево, которое можно было бы принять за клубы густого дыма, но отсутствие запаха говорило о сверхъестественной причине сего явления. И только пентаграмма перехода, что огненным орнаментом растеклась по полу, была видна чётко и ясно. Бесшумные колебания, встряска, довольно ощутимая, я обеспокоенно глянул за спину, где-то там остались те, ради кого пошёл на это, а я их совершенно не чувствую!       «С ними всё хорошо, малыш, не бойся. И твоего супруга я уже заверила в твоей полной безопасности в данный момент. Я просто решила, что в назидание и для упреждения будущих ошибок, в этот раз пусть мой суд станет публичным. И ещё, что бы ни случилось, помни — ты со всем справишься, ведь моё благословение всегда с тобой, дитя…» — лёгкое касание к моей щеке, и сильный порыв ветра разгоняет этот странный туман, открывая общий обзор.       Первое, что бросилось в глаза — вместо зала Палаты мы оказались в огромной природной пещере, которая уходила тёмными сводами ввысь. Перенеслись все и многим более того. Народу стало в разы больше, даже смог рассмотреть всклокоченную каштановую гриву Гермионы и несколько огненных макушек семейства Уизли, а ещё Риту Скитер, с её неизменным самопишущим пером, профессорский состав Хогвартса и прочих. Насколько я понял, походу, Великая вместе с бывшим директором прихватила и всех тех, кто присутствовал на слушании дела Дамблдора в Визенгамоте. Я быстро поднялся и первым делом глянул на родных, но…       Пещера хоть и казалась полностью природного, естественного происхождения, только её внутреннее устройство было определённо рукотворного, или, вернее, магического начала. Думается, без чар расширения пространства здесь не обошлось. Всё это ощущалось столь необычно, но в то же время во всём просматривалась удивительная правильность и странное узнавание. На первый взгляд — я никогда ничего подобного не видел, только всё же, благодаря тому количеству информации, которую буквально впихивали в меня мои родные, я знал и это место, и его назначение, возможно, не достоверно и не полностью, ведь информацию выискивать приходилось буквально по крупицам.       Кромлех — так магглы именуют древние постройки, возведённые с помощью огромных глыб, а маги называют подобные места силы — Святилища. В общем-то, это каменные исполины, размещённые по окружности через равные промежутки. Колонны, которые стояли вертикально и те, что располагались на них же, образовывали множество арок, чем-то были схожи со Стоунхенджем, только полностью целым, нетронутым и упрятанным в горной породе, там, куда нет доступа смертным без дозволения Великой. Этот образчик древней архитектуры и магии был неподвластен времени и поражал ощущением мощи и величия.       Наконец, мои способности опять вернулись, и я смог окунуться в эмоции Северуса: переживание, желание оградить от всего, тревога и облегчение. Я попытался взглядом отыскать любимого, а потом меня просто оглушило… Вокруг творилось нечто… Нет, никто не кричал и не вопил в испуге или панике, никто не бросался проклятиями, стояла гробовая тишина, но на эмоциональном фоне — форменный хаос, оглушающий, заставляющий морщиться от ощутимой боли. Страх, ужас, непонимание, отчаянье, опасения, ненависть, любопытство и много ещё чего, что я уже был не в силах разобрать. Столько всего и в таком количестве… Пока я пытался отыскать того, кто был спасительным якорем для меня в море чужих переживаний и страхов, казалось, что ещё немного — и сойду с ума.       — Гарри, прикройся, здесь, наверное, человек шестьсот. Сейчас тебе это не надо, мы просто будем внимательней и осторожней, — Сев, видя мою неспособность сориентироваться в пространстве, сам подошёл ко мне, приобнял за плечи и повёл за собой. Что ж, теперь придётся полагаться на другие свои чувства и умения. Фух, наконец тишина, теперь можно и осмотреться.       Вскоре я был в состоянии обозреть происходящее и окружающее.       Первое, что бросилось в глаза — в центре, перед многотонным алтарем стоял Он! Старик поражённо и недоумённо взирал поверх своих очков-половинок, вглядываясь в лица собравшихся и силясь понять, что же произошло. В нелепой пурпурной мантии и канареечно-жёлтой шапочке с помпоном, борода заплетена затейливыми косичками. Всё как всегда, святой старец, со своими чудачествами и наивными фокусами, разве его можно заподозрить в чём-то?       Пещера действительно была огромна, центр похож на арену, а у стен — места для зрителей или свидетелей (так, наверное, точнее), они возвышались над самим Святилищем, давая возможность видеть всё происходящее, но не вмешиваться в действо. И лорды, и простые маги — все находились там, у стен, замерев в ожидании, натянутые, словно струны, многие вообще не понимали, что сейчас происходит. Уверен, большинство желало выяснить что и к чему, но просто не могли, так как были обездвижены.       Как уже упоминал, в центре находился алтарь, а вокруг него, расположенные в форме подковы, располагались пять трилит, состоящие из трёх монолитов, образующих в совокупности нечто, напоминающее врата-арки. Вокруг этих сооружений находилось два кольца из каменных плит, в высоту что-то около трёх футов, закруглённо-заострённые к вершинам, отдалённо схожие с рядами драконьих зубов. Большая часть из которых одиноко возвышались, тускло мерцая пепельно-серым маревом, но были и такие, которые вспыхивали ярким свечением, соответствующим цветам Родовых камней магических семей Англии, и вот к ним-то направлялись лорды, или регенты, те, кто ещё остались верны древним традициям.       Это, конечно, моё предположение, построенное на собственных выводах, ведь камень, к которому меня подвёл Северус, вначале слегка мерцал алым, а потом запульсировал знакомой и родной силой, приобретая цвет, идентичный окрасу Родового камня рода Поттеров. Плита, к которой подошла Белла как единственный кровный представитель тёмного семейства Блэков (поскольку сам я не мог разорваться), ласкала взор мерцанием золотых и красных искр на чёрном опаловом фоне; камень, у которого замер лорд Принц, пульсировал антрацитовой бездной, которая поглощала свет и словно притягивала к себе, помимо воли, взгляды, а у изумрудной плиты, в глубинах которой так же мелькали красные молнии, застыл дед. Так продолжалось какое-то время: загорался очередной «зуб» и к нему спешил следующий маг…       Кстати, к плите, мерцающей словно свежевыпавший снег, вышел не Драко, а сам Люциус и выглядел он довольно внушительно и величественно. Что ж, Великая знает, кто и чего стоит. Она признала — его место среди равных.       К сожалению, занятых мест было угнетающе мало. И если учесть, что в первом, что во втором круге было не меньше чем по тридцать камней, то задуматься нам всем есть о чём. Одно дело, когда ты слышишь и пока только пытаешься осознать, а совсем другое — увидеть своими глазами.       Дамблдор бросал гневные взгляды, была бы возможность, наверное, не погнушался бы и непростительными, но, когда с прочих магов было снято заклятие неподвижности, то бывший директор так и стоял скованный волей Великой.       И вот все маги заняли свои места, над директором засветился охранный купол и он вначале, от напряжения, упал на колени, склонив свою седую голову, а после, кряхтя, поднялся и зашипел не хуже василиска:       — Вы ещё пожалеете и ответите за своё самоуправство, — гневно хрипел он, хватаясь за свою палочку. Злое рычание, практически беззвучный шёпот и бесполезные пассы древним артефактом, но то ли палочка перестала слушаться своего хозяина, то ли природа чар была такова, что попытки старого мага не возымели действия. Дамблдор так и остался стоять в магической клетке из силовых полей на всеобщее обозрение.       — Суд… Магии… Открыт… Обвинитель — Гарольд Джеймс Поттер, лорд Поттер, лорд Блэк, лорд Слизерин. Обвиняемый — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, — всё тот же безэмоциональный, немыслимо притягательный голос, от которого спирает дыхание в груди и хочется слушать его и слушать, неважно, что вещал глас Великой.       После того, как эхо хрустальными отголосками распалось и затихло, я ещё минуту приходил в себя, не имея возможности выговорить даже слово. В моей голове раздался всё тот же необходимый каждому магическому существу голос, но уже с нетерпеливыми нотками: «Пора начинать. Я даровала магам шанс на спасение, ты решил помочь этим неблагодарным, что ж… Но помни, моё терпение не безгранично». Именно эти слова и привели меня в чувства и помогли собраться с мыслями. Немного прокашлявшись, я заговорил…       — В качестве первого свидетеля сегодня выступлю я, уважаемые лорды и леди, Гарольд Джеймс Поттер-Принц, лорд Поттер, лорд Блэк, лорд Слизерин, — повторное представление мне показалось уместным, коль наша компания так многократно увеличилась. — Нет, я не буду вас утомлять нудными перечислениями фактов из биографии героя. О, нет. Я просто продемонстрирую вам фрагменты из своей настоящей, не придуманной для общественности, жизни. Прошу предоставить думосбор, вот первый флакон с моими воспоминаниями, — в непосредственной близости от меня материализовался старинный артефакт, который был заговорён таким образом, что ложные воспоминания он просто не будет транслировать, а для просмотра нет необходимости в полном погружении в воспоминание, это скорее похоже на просмотр фильма.       Каменная чаша установлена напротив меня, и я неспешно выливаю туман воспоминаний в нутро старинного артефакта.       И вот в пространстве над нами ретранслируются мои первые воспоминания: холод, пренебрежение, боль, унижение, отчаянье маленького ребенка, который не имел даже тени надежды на утешение, на любовь и защиту, и только тёмный чулан, как маленькая гавань, где можно было укрыться, передохнуть и залечить раны; вот первое моё посещение магического мира, Гринготтса; вот радость от возможности, наконец, ощутить себя сытым, вера в мою защищённость и начало новой жизни; вот первые душевные разговоры с директором, его уверения в моей уникальности, его напутствия и намеки; вот мои первые приключения-подвиги; моя просьба о том, чтобы остаться на время летних каникул на территории школы; время проведённое на Тисовой улице… василиск… дементоры… крёстный… борьба… смерть… Всего так много и во всём чётко прослеживается след великого и светлого мага, который незримой рукой направляет ход событий.       Я устремил взгляд на деда, как же наши судьбы схожи, единственное — моя война была переведена в другую плоскость, но великий манипулятор не оставлял нам ни одного шанса. На Северуса я старался не смотреть: да, он знал, что моё прошлое не пестрело радостными событиями, особенно в самом начале, но увидеть всё своими глазами — даже боюсь представить, что творится у него в душе, хотя, разве его прошлое так уж разительно отличается от увиденного?       — Поверьте, моя история всего лишь одна из многих… Отчёт и воспоминания прежних учеников нашей школы, что заканчивали её в тот период, когда должность профессора, а позже и директора, занимал мистер Дамблдор, предоставлены в полном объёме. Вследствие преступных деяний субъекта, который должен был выступать их представителем и защитником, детям был нанесён непоправимый урон, как финансовый, эмоциональный, так и физический. Все желающие смогут ознакомиться с их показаниями в любое удобное время, дав запрос в Гринготтс. Мой поверенный, мистер Крюкохват, вместе со своими помощниками лично занимался этим делом, так что вы получите интересующую вас информацию из первых рук и в полном объёме. И ещё, хочу оповестить, что в данный момент проводится розыск сирот магических семей, которые были распределены в маггловские приюты и их след был утерян в немагическом мире. Все интересующиеся могут и по этому вопросу обратиться в банк.       Не знаю, воспользуются ли моим щедрым предложением представители древних родов или простые маги, ведь впитанные с молоком матери предрассудки и ошибочные утверждения, которые веками вбивались в головы магическому населению нашей страны, ещё долго будут аукаться, но, думаю, после сегодняшнего многое изменится.       — В связи с тем, что в этом деле затрагиваются интересы детей, учеников магической школы Хогвартс, в свидетели я хотел бы призвать тех, кто были первопроходцами и основоположниками зарождения детского права на территории магической Британии, да и магического образования, как такового… В свидетели со стороны обвинения я призываю Основателей! — удивлённый ропот зрителей, но уже больше никто не смел усомниться в происходящем, маги просто пытались принять и осознать размеры этого глобального обмана, что так умело им всучивали взамен настоящих реалий.       Знакомый порыв родной магии — и перед ошеломлённой происходящим публикой, в магическом круге, в центре, практически у клетки, воплотились Салазар Слизерин и Годрик Гриффиндор, которые сейчас являлись средоточием и источником силы. Их образы были вполне материальны, а взгляды преисполнены несомненным превосходством и достоинством. Мои предки олицетворяли в себе всё то, о чём многие могли только мечтать: мощь, силу, чистоту, неизменную верность своим принципам, знание, а ещё… Никто из находящихся в Святилище не смог бы заподозрить их в явной или затаённой вражде, конкуренции, неприязни, ненависти. Они были словно две половинки одного целого: Рик — олицетворением света и мужества, бесстрашия и справедливости, Зар же — мудрости, знания, хитрости и силы.       — Доброго времени суток, уважаемое собрание! — бархатистым, чарующим голосом обратился к присутствующей публике древний змей, даже у меня мурашки по загривку пошли от его силы, подпитанной магией этого места. — Смею надеяться, что вы, дети Магии, узнали нас, ну, а если нет, то позвольте представиться… Салазар Слизерин — лорд, реформатор, изобретатель, один из четырёх Основателей Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», профессор оной и прочее-прочее-прочее, а ко всему прочему — магическое существо! — и столько довольства было в этом заявлении, провокационный блеск в изумрудной зелени глаз, змеиный оскал на тонких губах. А потом сияние, и родитель мой любимый перетекает в свою змеиную форму, демонстрируя себя во всей красе.       Совершенство и угроза… Изумрудный змей воззрился на собравшихся с высоты своего роста. Прищуренный взгляд, клыки, что мелькнули в ухмылке-оскале, когтистые руки, которые он сложил на обнажённой груди, в ожидании результата своего заявления, и полное удовлетворение от содеянного. Но, видно, для собравшихся это был уже перебор, ибо они сидели в абсолютной тишине и оху… то есть, пребывали в состоянии полного и безоговорочного потрясения, кажется, некоторые даже позабыли, как дышать.       — Позвольте тогда и мне представиться, коль такая гулянка пошла, — и вперед выступил Рик, как всегда в красном плаще и сиянии золота. Могучий и удивительный в своей гармоничности маг с внешностью викинга, залихватски подмигнув нам и хмыкнув на представление супруга, продолжил: — Годрик Гриффиндор, лорд Гриффиндор, Основатель, профессор, — ещё один хмык в сторону Зара, — мастер трансфигурации, боевой магии, артефактор, Страж Великой и… — довольный оскал, — магический супруг этого змея, а также мы являемся прямыми предками теперешнего лорда Слизерина!       Я не могу с них, даже здесь нужно разборки устроить, кто круче, хотя не буду спорить — в храбрости моего названного отца теперь уж никто и никогда не усомнится, как и в полной безрассудности.       — Итак… Мы, как Основатели, хотим обвинить Альбуса Дамблдора в подлоге и подмене, преступном пренебрежении к обязанностям директора магической школы, создании опасных, а порой смертельных ситуаций, трагических случаев с летальным исходом, в использовании резервов школы как финансовых, так и магических в собственных корыстных целях и т.д. Полное игнорирование законов Великой этим магом привело к трагическим последствиям, и как ни прискорбно это признавать, но всё перечисленное стало возможным из-за вашего непозволительного бездействия и попустительства, многоуважаемые волшебники и ведьмы! Да, время течёт и всё меняется, но не случились бы столь кардинальные изменения в магическом обществе, если бы не ваша халатность, жажда наживы, преступное стремление к власти и попрание законов Великой. На воплощение этого страшного подлога в мировоззрении и ценностях магического общества ушло не одно десятилетие, а возможно и столетия… Понимаю, вода камень точит, но такое… Тем удивительней, как ещё раньше не отыскался подобный Дамблдору и не воспользовался вашей жадностью, пассивностью и доверием? До краха оставался последний шаг, а вы до сих продолжаете копошиться в своих дрязгах и сварах, думая, что ухватили удачу за хвост, не осознавая происходящего. Ведь так просто пойти за тем, кто своими посулами заставляет верить в свою уникальность, безнаказанность, вездесущность и правоту. Утверждает, что пережитки прошлого — просто суета, ересь давно минувших лет. Зачем придерживаться прежних законов, если можно отринуть всё в небытие и принять за основу новый мир — столь соблазнительный, заурядный и совершенно не отягощённый лишними логическими, жизненно необходимыми, неудобными и уже почти забытыми обычаями, магическими ритуалами, законами, устоями и верованиями, которые так усложняют жизнь, ведь верно? Проще плюнуть на всю эту ерунду, признать её лжеучением, отринуть свою природу, а ещё лучше — запретить, и примерить на себя новые, не столь обременительные, удобные, более либеральные условия, правила, традиции. Начиная с малого… Постепенная ассимиляция с маггловским миром, замена праздников, обрядов, отрицание самой сути Великой, заимствование мировоззрений немагической части населения. И будь они хоть немного гуманней, но…       — Я, как и мой партнёр, возмущён произошедшим! Как такое могло осуществиться за столь короткий срок? Почему?! Вы стали настоящими слепцами и глупцами! Вы виноваты сами! — грозный окрик Гриффиндора сотряс своды пещеры. — Но сейчас мы разбираем дело бывшего директора Хогвартса и хотели бы поведать о тех противозаконных действиях, которые сопряжены с нашей школой и проблемой магических детей, сирот-магов и…       — Как бы странно это ни звучало из моих уст, в связи с моей теперешней репутацией, но и детей-сквибов! — продолжил речь своего супруга Зар. — Вопреки устоявшимся слухам о моей борьбе за чистоту крови и прочей чепухи, хочу вас заверить, я никогда не заблуждался насчет появления таких детей в магических семьях, и, в отличие от вас, прекрасно осознаю ценность и необходимость в столь уникальных творениях Великой. Обновление и усиление, спящие, нейтральные гены… Они как палитра, с помощью которой возможно создать что-то удивительное, уникальное, новое, а вы сумели превратить беззащитных детей в изгоев, заклеймить и предать доверие, делая тем самым невозможным обновление, развитие, становление и рождение сильных, столь необходимых нашему миру, волшебников. С каждым поколением маги становятся всё слабее, но в противовес их немощи всё больше разрастается их тщеславие, гордыня, высокомерие, заносчивость, надменность, кичливость, спесь, чванство, амбиции, самомнение, скудоумие… Вот и результат!       — Многие ли из вас помнят, что для магов минувшего значил ребёнок? Это был дар свыше, о котором молили, о котором мечтали и уповали на продление своего рода. А вы? Ведь ваше потомство не в пример малочисленней, но, несмотря на это, маги настоящего умудряются отрекаться, выжигать, отдавать. В наше время ребёнок, который, вследствие разных причин, оставался сиротой, обязательно забирался на воспитание, или принимался в род, за них сражались, заключали договора, союзы — всё для усиления семьи, рода. Не спорю, и в прошлом могло случиться разное, но то, что происходит сейчас, просто недопустимо! — как убедительно и удивительно слаженно они ведут своё повествование, продолжая и дополняя мысли друг друга. К сожалению, сказанное ими не могло не угнетать.       — Вначале наша школа задумывалась как приют для осиротевших магических детей: борьба за власть, страх магглов перед силой, дарованной нам, лишали их родителей, или рождённых в семьях, которые не могли обеспечить нужного развития одарённым детям. Мы отыскивали тех, кто нуждался в поддержке и опеке, помогали найти себя в этом мире, старались дать им основу, возможности и средства, а уже впоследствии наши воспитанники и выпускники помогали нам, как финансово, так и законотворческой, правовой поддержкой. Мы развивались, наша школа разрасталась, приобретая репутацию, не имеющего себе равных в то время, образовательного центра. Качество образования и возможности, которые открывались ученикам Хогвартса, заставляли стекаться в наши стены прогрессивные умы того времени. По окончании столь образцового заведения многим открывалось перспективное будущее. Ведь мы старались дать своим детям лучшее: лучшие условия, больший объём знаний, лучших наставников, лучших лекарей, питание, разностороннее развитие…       — Мы лично следили за воплощением наших идей в жизнь. Салазар, Кандида Когтевран, Пенелопа Пуффендуй, я — мы всей душой болели за наше детище, что и послужило причиной появления «Свода законов школы» и приведения к клятве каждого, кто вступал в права Смотрителя, или, как сейчас именуют эту должность, директора. За исполнением статута должна была следить сама школа, так как здание магическое и частично наделено интеллектом, по своей сути это один большой древний артефакт, в который мы все вложили своё мастерство и прорву сил. Но случилось так, что с течением времени и игнорированием определённых обрядов, которые должны были проводиться раз в год, а в идеале, конечно, на каждый значащий магический праздник, функции и настройки нашего творения сбились, а возвращать всё на места, задаться целью, восстановить и вернуть к прежнему укладу уже никто не стремился. Да и обряды кровной магии впоследствии вы умудрились благополучно запретить, глупцы. И если бы не наш наследник, но это уже другая история…       — Мой супруг хотел сказать, что Альбус Дамблдор нарушил все, абсолютно все Принципы, что прописаны в «Своде законов магической школы Хогвартс». Я бы хотел привести некоторые:       — ребёнку должна быть обеспечена специальная защита, предоставлены возможности и благоприятные условия, которые позволят ему развиваться физически, умственно, духовно и в общественном отношении здоровым и нормальным путем, в условиях свободы и достоинства (к примеру, возьмём детство лорда Мракса и лорда Слизерина).       — ребёнку должна быть предоставлена возможность обретения своего рода, приёмных родителей, опекунов, признанных Великой…       — ребёнок-сирота, который, вследствие разных обстоятельств, не смог найти достойного опекуна, переходил на попечение Смотрителя и полное содержание школы (много ли таких примеров вы наблюдаете сейчас?).       — ребёнку, который является неполноценным в физическом, магическом, социальном отношении, должны обеспечиваться специальные режим, образование и забота (опять возврат к сквибам, их обучение уже более двухсот лет совершенно не практикуется в стенах школы, и к чему это привело?).         Салазар говорил и говорил, прожигая собравшихся злым змеиным взглядом, и я его прекрасно понимал — загубить такое дело, свести на нет все их старания и начинания. Ведь идеи Основателей опережали время, а мои современники умудрились деградировать, да так, что ещё долго придётся стараться, чтоб хоть немного приблизиться к прежним стандартам.       — Также в «Своде» прописана и роль Попечительского совета школы, как органа отслеживающего и корректирующего правомерность и объём выполнения своих обязанностей Смотрителем. Но и тут всё свелось к финансовой стороне и уж больно незначительным правам, которые постепенно урезали и изменяли, а директор Дамблдор сумел их вообще свести к позорному минимуму, в угоду себе и своим интересам, даруя разнообразные привилегии и обманчивое ощущение своей значимости. Так что и с этой стороны всё было подчищено и подправлено, и уже более никто не мог диктовать свои условия сильнейшему магу столетия. А «Статут», что ж… Если нет возможности его уничтожить, то можно просто прикрыть чарами ненахождения, а время поможет стереть воспоминания, тем более, если в живых уже практически не осталось тех, кто ещё помнил. Меньше знаешь — спокойней спишь.       — Но благодаря тому, что наш прямой наследник подтвердил перед Магией свою состоятельность и принял лордство, Хогвартс, ощутив прилив родной магии, да ещё в таком объёме, начал оживать. Конечно, вернуть себе былую мощь он ещё не может, но изгнать паразита, который оттягивал на себя значительные магические запасы, которые должны были идти на отлаживание правильного функционирования магического здания, был уже в состоянии, что и произошло в день Самхэйна. Всё вышесказанное, как и то, что мы не успели озвучить, является неопровержимым доказательством вины Альбуса Дамблдора. Свидетельствую! — Зар поднял свою правую руку — и яркая вспышка стала магическим подтверждением его слов, Великая приняла его показания.       — Свидетельствую! — пророкотал Гриффиндор, и его ладонь осветила магическая вспышка.       — Принимаю… — Великая подвела черту под показаниями Основателей, после чего они отступили ко мне и встали за спиной по обе стороны, возвышаясь надо мной, помогая своей незримой поддержкой собраться с силами и продолжить.       — Также, со свой стороны хочу добавить, что Альбус Дамблдор являлся официальным представителем и опекуном большинства осиротевших детей после подозрительной вспышки драконьей оспы, что потрясала магический мир несколько десятилетий назад. Во время расследования вскрылись довольно многочисленные махинации, подделка документов и растрата средств, предназначенных для содержания юных волшебников, сокрытие информации о наследовании и прочих возможностях, которые прописаны в законодательстве и являющихся обязательными, хоть и добровольными. Так, к примеру, после уведомления юных волшебников, которые работники Гринготтса обязаны отправлять при достижении ими определённого возраста, ещё трижды письма высылаются адресату и в связи с отсутствием ответа или прочих действий, сейфы «замораживаются», родовые артефакты погружаются в стазис в ожидании следующего наследника. Использовав ученические сейфы подчистую и не имея возможности добраться до основных, директор переключался на очередную жертву своей алчности, а что происходило дальше? Не имея достоверной информации, слепо веря словам и уверениям доброго дедушки Дамблдора, многие маги, которые могли стать оплотом магического общества, могли посодействовать в воскрешении былого величия нашей Родины, проживают чужую жизнь, прозябая на малооплачиваемых, незначительных должностях, не ведая, чего лишили их. Кстати, настоятельно рекомендую обратиться в банк всем тем, кто желает узнать правду о себе и своих предках. Если вы стеснены в средствах и обряд раскрытия крови вам не по карману, то для таких магов мной открыт счет, с которого будет списываться необходимая сумма, но не пытайтесь обмануть. У гоблинов придётся подписать контракт, заверенный магически.       Удивленный ропот, перешептывание и недобрые взгляды, что раз за разом вонзались в разъярённого старого мага, говорили о том, что моим предложением воспользуются. Дамблдор что-то пытался негодующе отвечать на все нападки, но с его гневно искривлённых губ не сорвалось даже звука, Магия ему ещё не давала слова.       — А теперь я хотел бы предоставить на суд Великой и вам показания человека, которому не посчастливилось оказаться магическим супругом подсудимого, — достаю два флакона с воспоминаниями, что змеями клубились в хрупком хрустальном нутре. — Воспоминания были любезно предоставлены лордами Мраксом и Геллертом Грин-де-Вальдом…       На Альбуса было страшно смотреть, он и так за последнее время сдал, да и нервотрёпка никого не красит, но до этого момента он держался бодро — обманчивая ли надежда ещё давала ему сил, или он просто не мог поверить в происходящее, но после этих слов… Посеревшее лицо, взгляд безумца и плотно сжатые губы. Больше он не порывался что-то доказать, руки опустились, но этот застывший, остервенелый взгляд человека, который способен на всё, совершенно всё.       Я выливаю первое воспоминание в тот же думосбор и над пространством засветился тёмный образ древнего старца, единственным светлым пятном были свалявшиеся, серые от грязи и неухоженности волосы. В первом флаконе были воспоминания Тома, которые остались после их встречи, состоявшейся месяц назад.       Некто, отдаленно напоминающий ожившего мертвеца: пергаментная, прозрачная кожа, испещрённая мириадами морщин, беззубый, впалый рот, косматые брови над сверкающими ненавистью глазами. Одет он был в давно вышедшие из моды, потёртые и основательно заношенные вещи. Условия там были определённо ничем не лучше, чем в Азкабане, но немаловажную роль сыграло и личное кураторство Дамблдора. То, что увидел дед, повергло его в ужас и он постарался, конечно, подкупом и посулами хоть немного улучшить условия Тёмного Лорда прошлого, но не об этом сейчас.       — Я так долго ждал этого мгновения, Альбус! — от старческого, скрипучего голоса хотелось поёжиться, втянуть голову в плечи, а больше всего хотелось вырвать его из тех нечеловеческих условий и хоть немного облегчить его участь. — Единственное, что не давало мне сдаться — надежда! Я молил Великую о справедливости и был услышан! Пусть ты лишил меня силы, пусть ты уничтожил мою душу, разорвал в ошметки моё сердце, стал причиной смерти нашего нерождённого ребёнка, но я дожил до этого мига и хочу знать, что ты получил сполна за все свои злодеяния, Альбус… — старик из воспоминаний закашлялся, тяжело дыша от натуги и переживаний, вот мелькнула рука деда, и он вливает восстанавливающее зелье в ослабевшего заключённого. Пару минут тот приходил в себя, поудобней устраиваясь на своём ложе, которое больше напоминало разворошённое гнездо какой-то птицы. — Мне хватит сил, и я дождусь, а потом смогу уйти, понимая, что наконец-то освободился от тебя навечно.       Не успело первое воспоминание развеяться, как я вливаю новое…       Теперь мы все стали свидетелями событий давно минувших дней. Лица, обстоятельства, происшествия сменяли друг друга, заставляя погружаться в пучину чужих воспоминаний, страданий и разочарований…       Во всём этом последовательно просматривалась эволюция нашего «светоча», как личности, как мага и как лидера. Из всего увиденного выходило, что на заре своего становления наш добрый и великий был уж не таким и пацифистом, а даже очень рьяно поддерживал идеи геноцида, применяемого к магглам, магического захвата власти и прочие прелести… Но смекнув, что даже поддержка супруга не в состоянии удовлетворить его жажды славы и поклонения, его желания возвеличиться и стать для толпы кумиром, наш «светоч» нашёл другой путь — и те, кто стояли у него на пути, дорого поплатились. Честно, из всего этого выходило, что Дамблдор давно и прочно слетел с катушек, но нельзя не признать его гениальности в воплощении своего замысла. Тут присутствовала и информация о планах по истреблению сильных магов, которые могли дать отпор и не позволить свершиться задуманному; и разработки различных сывороток, зелий, ядов и антидотов к ним — одним из таких изобретений является модернизированный штамм драконьей оспы, который удачно поражал не только стариков, но и вполне зрелых, здоровых магов, которые, по идее, были не подвержены сему заболеванию; так же изменения в законодательстве, которые они тщательно, ещё будучи не только магическими, но и идейными партнёрами, прорабатывали, с целью ослабления влияния древних родов для более гладкого захвата власти в магической Англии. И потом случилось то, что совершенно лишило тормозов Дамблдора. Смерть сестры и полное уничтожение своего магического партнера, запретный ритуал, который отнял силы Геллерта, как и возможность доносить дитя. Плод погиб в утробе отца, что чуть не стоило ему жизни, но бывший Тёмный Лорд смог выжить, хоть и пришлось ему существовать с выжженным магическим ядром. Вот такая вот сказочка о добром волшебнике, который жизнь положил на борьбу со злом и несправедливостью этого мира.       Воспоминания развеялись дымом, но осталось неприятное ощущение гадливости, ропот возмущения, удивления и негодования. Да уж, о таком Дамблдоре никто не догадывался, теперь даже те литры зелий, коими он потчевал всех направо и налево, не помогут ему.        — И как завершающий аккорд — воспоминания самого Альбуса Дамблдора. Да, должен признать, что добыты они довольно сомнительным путем, но могу сказать в свою защиту: в то время я был эмоционально нестабилен, так как моя сила не успела устояться и любое волнение приводило к срывам. В тот раз бывший директор позволил себе некорректные замечания в сторону дорогого мне человека, чем и спровоцировал спонтанное применение легилименции (о том, что так же с лёгкостью подчистил память старого мага, я решил умолчать, оно им надо?), — поражённый взгляд голубых глаз, а я лишь скривил губы в полуоскале, да-да, и это нам известно.       — Это мои воспоминания о том, что я сумел подсмотреть в голове «светлого» мага, — и столько саркастичной иронии было в последних моих словах. Неспешно выливаю последние воспоминания и со странной заинтересованностью наблюдаю за потусторонними узорами, что выплетает серебристое марево на дне каменной чаши.       И вот сейчас все собравшиеся имели возможность узнать правду о том, как появился второй Тёмный Лорд, его сумасшествии, нагнетании атмосферы в магическом обществе, о лживом пророчестве и убийстве моих родителей. И все эти воспоминания, идущие от первого лица, не давали усомниться в вине человека, который сейчас с лютой ненавистью взирал на меня. Старика сотрясала нервная дрожь, губы безуспешно проговаривали очередное проклятие в тщетной попытке обрушить мне на голову все кары небесные.       О проклятии «Вечной силы» не было даже тени намека. Зачем? Чтобы очередной сумасшедший маг с манией величия повторил столь доблестный подвиг? По той же причине и о крестражах мы умолчали. Вот и последний миг в моей детской, отзвуки детского плача… отвожу взор от страшной картины и окидываю взглядом собравшихся.       — Я не могу объяснить причины, которые сподвигли этого мага поступить так, как он поступил. Могу лишь предположить — страстное желание возродить былую славу и влияние, которые довольно сильно пошатнулись за годы мирного существования магического общества Англии…       Зар положил свою руку мне на плечо, крепче сжал и приправил этот утешительный жест магическим посылом, а Рик шепнул у самого уха:       — Крепись, малыш, ещё немного… — кивнув на его слова, вдохнул, для успокоения расшалившихся нервов, и продолжил:       — Вот те причины, которые заставили меня обратиться за справедливостью к Великой. Теперь все вы знаете то, что не так давно открылось и мне, и, думаю, никто не смог бы остаться в стороне! Я требую воздаяния за всё то зло, что этот человек принёс мне, моей семье и моим Родам… и тем многим, что были беззащитны перед этим монстром, который так успешно скрывался под личиной светлого мага. Свидетельствую! — на выдохе прокричал я, чувствуя, что напряжение всё же начало сказываться на моём настроении и мне нестерпимо хочется обернуться, прихватить с собой родных и уползти в Гнездо. Яркая вспышка над моей раскрытой вытянутой ладонью.       — Принимаю… А теперь я хочу услышать, что может мне сказать обвиняемый, — ручейком зажурчал голос беспристрастного судьи.       Как раз в этот момент старик что-то виртуозно выговаривал:       — … оплохвост вам в глотку! Морщерогих кизляков в ваши тощие задницы! — и, наконец, осознав, что он уже больше не тварь бессловесная, с вызовом завопил: — Требую Поединок Силы!       Такой поворот событий мы предполагали. Понимая, что сам Альбус совершенно не готов к магической дуэли, я проследил за его взглядом, который безошибочно отыскал чернокожего мага — тот от этого взгляда вздрогнул, словно от удара хлыстом и стал зябко кутаться в свою пёструю мантию. Нет, Кингсли не был трусом или таким уж чистоплюем и слабаком, он просто здраво оценивал свои силы и понимал — победителем ему не выйти, даже с поддержкой своего хозяина, тем более с его поддержкой. На нашей стороне мощь, правда, а он подвластен полностью и со всеми потрохами старому маразматичному безумцу.       — Кх… То есть сказать тебе нечего, Альбус? — насмешливый голос прозвучал неожиданно близко. У самой клетки появилось сказочное создание, сотканное из света и могущества. Прекрасная дева с длинными, до самого пола золотыми локонами, прихваченными на высоком челе мерцающим самоцветами обручем. Невысокая, стройная, в струящемся до пят средневековом убранстве цвета индиго, на бёдрах крепился широкий длинный золотой пояс, инкрустированный сверкающими камнями и притороченными к нему ножнами для кинжала, который горел лунным светом.       — Великая… — растерянно проговорил Люциус и, первым осознав случившееся, сделал небольшой шаг влево, выходя из-за мерцающей плиты, и опустился на колени перед Ней, выражая своё почтение и поклонение. Наконец, в полной мере осмыслив происходящее, в едином порыве мы все последовали за ним, опуская головы, не смея даже взглядом оскорбить нашу богиню.       — Что ж, возможно, ещё не все потеряно для вас, дети мои, — эхо от её слов разнеслось отголосками хрусталя по самым дальним закоулкам Святилища, всё повторяя и повторяя последнюю фразу…