Обыграть судьбу

      Все так переплелось и столько всего произошло за это время, даже верится с трудом, но все же… Ещё летом, в канун дня рождения все казалось таким неопределенным, а если честно, то безысходным. Как легко утратить внутреннюю стойкость и веру, первые мгновения боли — и ты теряешь себя, надежду на будущее. Отчаянье — тяжкое испытание, которое или ломает тебя или помогает поверить в свою силу…       И я поверил, а как иначе? Моя сила, мой род, моя семья. Отныне эти понятия едины для меня и я выдыхаю спокойно и безмятежно, а тепло, что окутало невесомым коконом, постепенно растворялось. Ощущение прохлады стало заполнять мое сознание, от чего я открыл глаза. Что происходит? Ведь буквально мгновение назад ещё парил в ярком голубом небе, пронизанном светом и любовью, а теперь стою посреди каменной глыбы. Куда же вдруг занесло меня и как я здесь оказался?       — Гарри? — Хорошо знакомый охрипший голос крестного, оборачиваюсь и вижу его озабоченное лицо. Улыбка сама расцветает на губах, как же я давно его не видел!       — Крестный! — радостно воплю не своим голосом и кидаюсь на ошарашенного мужчину с распростертыми руками. Он облегчённо выдыхает и стискивает меня в ответном объятии.       — Гарри, щеночек мой! — меня крепко сдавливают, кажется еще чуть-чуть и ребра затрещат. — Вернулся, мой родной! Как же ты меня напугал… Смотрю, решил масть сменить? — провел рукой по моей белой гриве.       — Теперь все будет хорошо, Сириус, все будет хорошо.       — Знаю, но времени все меньше, надо торопиться.       — Да, да… — и оторвавшись от своего проводника, смотрю в его лучистые глаза. — Прости меня.       — Тебе не за что просить прощения, щеночек, это мы все в долгу перед тобой, а теперь поспеши, пока твой супруг совсем не одичал… Нам сюда, — и я, проследив за взглядом крестного, посмотрел на тропу, что уходила в гору. Осмотрелся и осознал, что лес и туманный пляж остались позади, как и солнце, и голубое небо. Каменные глыбы, пронизывающий холодный ветер и сизые облака, в которых терялись горные вершины.       Никогда мне прежде не доводилось бывать в горах, да если честно, никогда особо и не хотелось. Холод и одиночество… Именно эти слова приходят на ум, когда созерцаю столь мрачный пейзаж, хотя этого стоило ожидать.       — Пойдем, уже скоро… — и мужчина, обернувшись черным псом, потрусил по малоприметной тропе вверх, я последовал за ним, желая как можно скорее отыскать своего любимого.       Не знаю сколько прошло времени, оно словно замедлило свой бег. Лишь тропа, каменная крошка под ногами и облака, я даже не видел на какую высоту мы поднимались. Было впечатление, что топчемся на месте, но сбившееся дыхание и напряжение в мышцах (к моему искреннему удивлению я действительно очень устал) говорили о длительности нашей пешей прогулки.       Наконец выбрались на небольшой выступ, площадка перед входом в пещеру была совершенно негостеприимна: острые обломки камней, будто оскалившиеся клыки чудовища, громко завывающий ветер, стремящийся столкнуть тебя вниз… Голодная пропасть, которая разверзлась у наших ног, звала, шептала, уговаривала. Невзирая на неуютный сумрак и магнетическое притяжение высоты, я мог рассмотреть облака, что остались внизу и обеспокоенными птицами носились, подхваченные воздушными потоками, а вокруг пустота: безграничная, пугающая, зовущая… Нет! Отвожу взгляд от бездны, прикрываю глаза, пытаясь взять себя в руки, и поворачиваюсь к своему проводнику, который уже принял человеческий облик.        — Дальше мне нет ходу, я буду ждать вас здесь. Поспеши, щеночек… — я порывисто обнял мужчину и ступил в темную сырость пещеры.       Чем дальше отхожу от входа тем все более непроглядным становится пространство. Ну и как мне тут искать Северуса? Интересно, а моя магия работает в этом месте?       — Люмос… — и слабый, призрачный огонек затрепетал над моей ладонью, совсем тусклый, но хоть что-то, даже мне с моим улучшенным зрением было очень трудно рассмотреть окружающее. Тьма…       Куда идти? Не знаю, но стоять на месте — не выход, и я практически вслепую делаю шаг, потом еще… Отпускаю огонек под потолок, он несмелым светлячком следует за мной, а я, шаря руками в темноте, пытаюсь не расшибить свой лоб о каменную стену. Острые края расцарапывают ладони, но боли практически не чувствую, разве это страшно? Познав настоящую боль утраты, к физическому дискомфорту становишься совершенно равнодушен.       Через время таки сумел нащупать проход в этой кромешной тьме и отправил вперед своего несмышленого проводника, сам же последовал за ним пытаясь хоть что-то рассмотреть, но лишь каменные своды и никакого живого присутствия. С каждой утекающей секундой сомнение подлой тварью запускает щупальце отчаянья в мою душу и обретенная недавно уверенность тает с каждым мигом моего мытарства по этим холодным коридорам. Да сколько можно?!       Кроме Люмоса более никакое заклятие не желало воплощаться в этой проклятой горе. Напрягая до предела зрение и обратившись к своим нажьим чувствам, пытался прощупать пространство всеми доступными средствами. И вот неожиданно ощутил повышение влажности, а затем услышал еле различимые звуки воды. Я приближался к водному источнику…       Вдали замаячил свет. Он был странным, словно голубое мерцание вдалеке, но он был! И я на подрагивающих ногах потопал вперед, вспоминая высказывание про свет в конце тоннеля… Великая, как же я устал. Отчего-то мне казалось что здесь, во владениях Серой Госпожи, такое невозможно, но я еле переставлял ноги от изнеможения и смертельно хотел пить.       Наконец! Очутился я в своеобразном гроте со светящимся озером внутри, оно мерцало и переливалось голубым светом, который и привлек мое внимание, не позволяя свернуть в другой проход. От воды шло тепло и какой-то странный аромат наполнял пещеру, опознать его я был не в состоянии, но влажный воздух хотелось вдыхать и вдыхать, словно сладостный нектар, необходимый и желанный. Озеро манило к себе, только страх не успеть заставлял с нетерпением искать выход из этого убежища. Ведь время утекало, а где укрылся мой супруг так и не открылось мне, сорванное от криков горло саднило, но никто так и не откликнулся на мой призыв.       Огляделся: пещера абсолютно пуста, из нее было несколько выходов, примерно такие же, как и тот, через который я вошел, довольно широкие, метра два в высоту. Каменный купол, освещенный таинственным озером.       Я лишь проверю пригодна ли эта вода для питья, жажда совершенно измучила. Подхожу ближе, зачерпываю в ладонь светящуюся влагу, принюхиваюсь, пробую раздвоенным языком, пытаясь определить на вредоносность. Так и не решив опасна ли вода из этого источника для меня, с удивлением замечаю, как исцарапанная ладонь стала исцеляться, а кровь, вспыхнув сверкающими искорками, растворилась. Окунул и вторую ладонь, все повторилось и, наплевав на осторожность, зачерпнув уже двумя ладонями чудесную влагу, наконец, утолил свое желание.       Несмотря на то, что руками чувствовал комфортное тепло, с первым же глотком ощутил, как отступает боль в горле, а прохладная свежесть родника обволакивает изнутри, наполняя энергией и силой. Усталость растворилась, возвращалась бодрость, а с ней и вера в себя. Не задумываясь более, разделся и опустился в чудесный источник, полностью погружаясь в него. Удивительное состояние покоя и блаженства наполнило меня, казалось, я готов свернуть горы и покорить весь мир, но единственное чего мне действительно хотелось, чтобы рядом со мной был мой любимый, чтобы его руки обнимали меня, чтобы я мог бесконечно шептать ему о своей любви, чтобы наши дети, наконец, появились на свет. Мгновение, другое — и выныриваю, открываю глаза и забываю как дышать…       С противоположной стороны, у самой кромки воды застыл огромный черный змей: зло шипя, он прожигал меня недобрым взглядом и угрожающе потряхивал кончиком хвоста. А я замер, не в состоянии отвести глаз от смертоносного красавца. Умопомрачительный запах в разы усилился, глубоко вдыхаю и закрываю в наслаждении глаза — сладостная горечь… Такой любимый и необходимый аромат, как прежде я не признал его?       В нетерпении вновь вглядываюсь в Змея. Определенно, эта фантастическая рептилия была больше меня в моей нажьей форме, спина и клиновидная голова иссиня-черные, а живот отливал перламутром цвета индиго. Он был прекрасен! МОЙ! СЕВЕРУС!       Как я это определил? Родной аромат, но не только, что-то знакомое проскальзывало в этом горящем взгляде, легком наклоне головы и в нетерпеливом шипении. ОН! Запах, который сейчас распространял мой супруг был наполнен угрозой, агрессией и… желанием? А змей, все так же пробуя своим кровавым языком воздух, не сводит с меня горящего антрацитового взгляда, вертикальный алый зрачок пристально следит за каждым моим движением… Что ж…       Перетекаю в свою вторую форму и подплываю ближе, стараясь не делать резких движений. Легкие всплески воды, плавные скольжения тела. Я и сам не мог отвести глаз от сего совершенного создания, его аромат кружил голову и вызывал странное и несвойственное нагу желание покориться, отдаться на откуп этого сильного хищника, склониться перед ним в позе покорности. Что мне мешает поддаться своим инстинктам? Я знаю — это Он, а ему позволено все…       Выбираюсь из воды чуть поодаль, не отвожу взгляда от напряженной фигуры, что застыла изваянием самому себе. Приближаюсь ближе, склоняюсь, отведя в сторону седые локоны и открывая беззащитную шею, вверяя себя этому созданию. Больше ничего я предложить ему не мог.       Бесконечные минуты ожидания, казалось, я забыл как дышать, а потом шипение на грани слышимости и прохладный язык на моей шее. Взволнованные мурашки побежали по позвоночнику электрическими разрядами, а от осознания того, что я отыскал его, меня наполняло безграничное счастье. Он как всегда сумел удивить. Змей… Мой любимый Змей!       — Сссвой… — и шею обожгло болью от острых клыков, а счастливый наг не мог сдержать восторженного шипения, я чувствовал, как его яд разливается по моему телу безумием, пробуждая желание и провоцируя проявление брачной метки на моей шее. Неспешный шелест чешуи, и моя пара перемещается ко мне за спину. Не смею подняться, лишь прислушиваюсь к происходящему, отдаваясь полностью своим чувствам и ощущениям. Прикрываю глаза, вдыхая острый аромат наших феромонов, меня оглушает сила его восторга и желания обладать. Да, любимый! Когда-то ты не побоялся принять меня, покоряясь моей природе, моей необходимости, а сейчас я с готовностью и нетерпением стремлюсь принадлежать тебе…       Чувствую его дыхание на кончике моего хвоста, влажный след от языка и благодарное:       — Пара…       — Да… — дрожь желания охватывает меня, заставляя терять последнее здравомыслие и полностью раствориться в этом мгновении.       Змей продолжил свое исследование, наши тела соприкасаются, незамысловатая ласка кружит голову. Как в бреду вспоминаю свою мечту: сплестись хвостами со своим любимым Змеем, и теперь моя абсурдная фантазия вот-вот сбудется, но спешить я не стану, в этом вечном танце ведет он, а я лишь иду вслед…       И вот он полностью взгромоздился на меня, повторяя все изгибы моего тела, прохладный язык неустанно вылизывает мою шею, а довольное шипение заставляет забывать о себе и своих желаниях. Хотелось вот так, навсегда, замереть в этом мгновении с ощущением тяжести любимого на себе, с ласкающим слух шипением, которое наполняет все пространство пещеры, и неустанно вдыхать аромат своей пары…       Но у Змея были другие планы… Соскользнув с меня, он стал подталкивать мою тушку к водоему, все также повторяя мои движения, словно мы были одним целым, но еще не едины. Оказавшись на краю, я все же приподнимаюсь, расправляя плечи, и с восхищением взираю на хищную морду моей пары. Любимый, словно отражение в зеркале, повторял все мои движения. Плавным жестом поднимаю руку и опускаю на его голову, вначале невесомо, а потом все смелей и с небывалой жадностью начинаю оглаживать Змея. Упругая шелковистость чешуи приятно холодила ладони, а сам зверь источал силу, от которой начинал вибрировать воздух вокруг. В черных пластинках отражался свет озера, придавая всему облику моей пары мифический вид, хотя о чем я? Все происходящее похоже на прекрасную, пусть временами и пугающую сказку…       Он уже сам подставляет лобастую голову под мои руки, наслаждаясь их теплом, а красный юркий язычок молнией проскальзывает между клыков, смакуя вкус моей страсти. Я и сам был на взводе, осознание происходящего не казалось чем-то ужасным или противоестественным, а наоборот, воспринималось единственно правильным и необходимым. Я желал раскрыться для него, переполненный нетерпением и давлением изнутри. Разве может быть иначе?..       Чувствую, как его гибкое тело обвивается вокруг моего, это непередаваемое ощущение: каждая чешуйка, каждый сантиметр кожи словно сгорали и воплощались вновь, и это только от его прикосновений! Мы, вплавляясь друг в друга, сплетались… Это было прекрасней, чем я когда-либо представлял… И вот замираем на миг, глаза в глаза, тону в их бездонности. Замечаю его ожидание и, наконец, склоняюсь и впиваюсь своими клыками в его могучее, неимоверно желанное тело…       Разгоряченная кровь взрывается фейерверком вкусов на языке, словно чистая Амортенция разливается во мне, разбегаясь потоком лавы по венам. Довольное шипение и ответный укус в основание шеи, и мы падаем в воду…       Это было безумие, самое прекрасное и чистое… Нечто немыслимое и искреннее, мы умирали и рождались, сгорали заживо и возрождались из пепла… Могучие кольца хвостов, бурлящая вода, словно извержение гейзера, нехватка воздуха и желание признавать свою принадлежность, как и его желание раз за разом увековечивать свои права на меня, острота клыков и сладость яда… Я с величайшей радостью отдавал все, что он хотел обрести, но и сам находил такой неиссякаемый отклик, что задыхался от восторга и не мог поверить в реальность происходящего. Действительность потеряла значение, мир отступил за пределы понимания, настоящими были только он и я, только его прикосновения, его горьковатая сладость на моих губах, его сила во мне и наше единение, когда одно дыхание на двоих, удары сердца в унисон, и полная потеря себя, а взамен обретение НАС!       Сколько длилось наше сумасшествие я не знаю, просто однажды не смог вернуться из полета, потерявшись на просторах Мироздания, перевоплощаясь в одну из ярких звезд…

***

      В мое сознание врывается странный вой, не понимая, что происходит пытаюсь приподняться, но тяжелые кольца хвоста моей пары не позволяют этого сделать. Грозное шипение, и открыв глаза вижу, как змей недобро поглядывает в сторону прохода из которого я пришел. На меня обрушивается понимание, что нам пора, крестный дает знак, что наше время на исходе.       — Опасссносссть! — яростное шипение и решительный блеск в глазах, свою пару в обиду мой Змей не даст. Улыбаюсь и провожу рукой по его морде привлекая внимание к себе.       — Сссеверуссс? — В ответ непонимание, глупая надежда на возвращение воспоминаний разбилась о реалии проклятия. — Сссупруг? — а вот теперь в отклик довольное шипение и прохлада его языка на нашей метке, нежное поглаживание и собственнические объятия.       — Я должен покинуть это месссто… — кольца хвоста плотней обхватили мое тело и злой взгляд стал ответом на мои слова.       — Мой! — непримиримое. Да разве я против? — Гнезссдо!       — Нам зссдесссь не месссто, я отведу тебя в наше Гнезссдо! Пойдем сссо мной…       — Бесссопасссно… — мотнув мордой, указывая на окружающее пространство, высказал свой аргумент мой супруг.       — Зссмееныши не появятссся в этом Гнезссде… Оно будет пусссто и безссжизссненно, разссве этого ты хочешь? — он внимательно слушает меня, пытливо вглядывается в глаза. — Наши детеныши будут чудесссными, наше Гнезссдо будет наполнено их шипением и сссмехом, мы будем сссчассстливы, сссупруг мой… Поверь мне!       — Я верю… Ты моя пара, я пойду зсса тобой. Я буду охранять сссвою пару и наше Гнезссдо, веди, — и ни грамма сомнения во взгляде, лишь желание быть рядом.       И я повел… Обратный путь был странным и невероятным. Мое чутье вело меня в кромешной тьме и только пара пылающих глаз за спиной дарили ощущение надежности и молчаливой поддержки. Еле слышный шелест чешуи, успокаивающее шипение и шорох каменной крошки, а впереди завывание ветра и зов крестного. Замираю на мгновение, мне просто необходимо ощутить его рядом, не где-то там, а здесь и сейчас, чешуя к чешуе. Легкое касание к хвосту, трепетная ласка языком, что замирает у основания моей шеи, на его метке, и выдох, что шевелит мои волосы у самого уха:       — Я ссс тобой… Не бойссся, — опираюсь на его могучее тело, прикрываю глаза, вдыхаю, заражаясь его силой и уверенностью, киваю.       — Там насс ждет друг, он сссвой, — меня лизнули по самому краю уха и слегка прикусили его, самую малость, чтобы я смог ощутить его недовольство посторонним присутствием, но мои слова все же приняли во внимание.       — Пуссть не приближаетсся, — рокочущее шипение: как такое возможно, но от этих звуков у меня все завибрировало в груди, а эхо разнесло сотни отзвуков по пещерным сводам, они все звучали и звучали, словно ветер, подхватив слова моей пары, желал донести их всем и каждому. Вой, что периодически продолжал звать нас, умолк на высокой ноте, пожелание любимого было услышано.       И я продолжил наш путь, еще несколько поворотов и мы у выхода. Злые порывы ветра треплют мою белую гриву, что мешает обозреть окружающее, вынужденно придерживаю ее рукой. Крестного не было видно, но его запах я чувствовал, он побрел по тропе вниз. Все тот же неуютный пятачок над пропастью и узкая дорожка. Мне бы обернуться, но в человеческой форме я более слаб и уязвим, да и Змей. Пусть и с затруднением, но мы сможем спуститься, нужно только быть осторожными.       Мой черный зверь наполовину выбрался из прохода, недовольно осмотрелся, зло зашипел что-то, пробуя языком воздух, а потом перевел взгляд на меня.       — Я первый, ссследуй зсса мной…         Согласно киваю и пропускаю его вперед, я знаю, сейчас он очень остро реагирует на все, желание защитить преобладает над всем остальным.       И наша довольно красочная процессия двинулась в путь. Опять облака, хмурое серое нечто вместо неба, леденящие порывы ветра, но в этот раз я не страшусь будущего — ведь оно впереди, скользит по каменистой тропе, стремясь обезопасить меня и время от времени поглядывает на свою пару многообещающим взглядом. А что я? Как последний идиот не могу отвести от него восторженных глаз, внутри все ликует. Он рядом! Да, его вид непривычен; да, он не помнит нас; да, сейчас он скорее Зверь, чем мой любимый Северус, но это все не важно! Имеет значение лишь то, что он рядом, я отыскал его!       Спуск закончился как-то незаметно, последний поворот и мы у основания. В отдалении замер крестный, черной тенью маяча на границе каменной пустоши. Змей зло зашипел, принимая угрожающую стойку. Кладу руку на его спину, чувствую, как негодование волнами перетекает под его чешуей, заставляя ее немного приподниматься.       — Не зсслись, я не буду подходить к нему, — мои слова немного примирили мою пару с действительностью, шипение и трескотня погремушки на хвосте стали не такими интенсивными.       — Я не могу приблизиться к тебе, Сириус, — попытался перекричать недовольное шипение любимого.       — Вижу, Гарри, — с грустной улыбкой прокричал в ответ крестный. Безмерно огорчала невозможность задать ему вопросы, что так беспокоили меня и получить на них ответы, но к моему глубочайшему сожалению сейчас не место и не время. — Жаль, не смогу тебя обнять на прощание… Только помни, я люблю тебя, щеночек, и нет слов, чтобы описа́ть мою благодарность и вечную признательность за то, что ты сделал для нас. С милости Серой Госпожи еще свидимся, сынок! А теперь вам пора, поспеши, осталось очень мало времени, проход скоро закроется, — и, обернувшись черным псом, Сумрачный Проводник подпрыгнул, ударил передними лапами о землю и отошел в сторону. От того места, где он только что совершил свой непонятный кульбит, начала проступать тропа, которая заклубилась белесым маревом. Пес махнул головой в сторону открывшегося пути и отступил подальше.       — Пойдем, — и мы вползли на эту туманную дорожку; я же в последний раз оглянулся, пытаясь запомнить все, с чем мне пришлось здесь встретиться. Как на ладони предо мной предстал и призрачный пляж, и изумрудная зелень луга, и серый холод скалистого пристанища моего мужа… Мне чудились силуэты родителей, что стояли вдали, с улыбкой смотря мне вслед, и полный веры и любви взгляд крестного, и голоса… Все это останется здесь, и, уверен, придет время и я вновь вернусь сюда, но прежде у меня вся жизнь впереди, долгая и, я надеюсь, счастливая. — Нам надо ссспешить!       И более не раздумывая, я устремился вслед за своим Змеем, что не сомневаясь повел нас вперед, к нашему будущему. Бешеная гонка наперегонки со временем, но и ей приходит конец. Белый туман расступился, выставил на обозрение знакомую арку, что переливалась ртутным серебром. Змей в нерешительности замер у самого края и повернул голову в мою сторону, пытливо вглядываясь в мои глаза, желая получить ответ на невысказанный вопрос. Я приближаюсь вплотную, обхватываю руками его голову, притягиваю к себе и шепчу слова, что рвутся из самого моего естества:       — Вссегда и везссде вмесссте… навечно! Ты моя сссила, моя душа, мое дыхание, моя жизнь, — он прислонился своим лбом к моему, ненадолго затаив дыхание, а затем склонился чуть ниже, впиваясь клыками в многострадальную шею своей пары, вновь пуская волшебную отраву в мою кровь. Вот же перестраховщик, куда я от тебя денусь, Змей ты мой любимый.       — Мой! — шипит в самое мое ухо.       — Твой… — отвечаю с довольной улыбкой.       Я первый пересек призрачную границу, после чего моя пара, недовольно зашипев, поспешил за мной. Вначале немного потерялся в пространстве, после туманного, но все же света мы очутились в сумраке пещеры. Но стоило мне полностью переползти в Святилище, как магическое свечение стало заполнять окружающий мир; оборачиваюсь к своей паре и замираю в страхе. Он более не был материален, мой Змей сейчас предстал предо мной в образе бестелесного духа. В панике бросаюсь к нему, ужас заставляет зло зарычать, когда руки проходят сквозь прежде такое сильное и упругое тело.       — Нет! — а в ответном взгляде отчаянье и боль. В смятении осматриваю опустевшее Святилище и нахожу чернеющий хрустальный саркофаг. Перемещаюсь к нему, провожу дрожащей рукой по холодному камню, вглядываюсь в родные черты. Нет никого более совершенного для меня среди людей, но сейчас это просто оболочка, она пуста. За спиной слышу взбешенное шипение и оборачиваюсь. Призрачный Змей зол, невозможность почувствовать меня делает его уязвимым и агрессивным, кончик хвоста недовольно сотрясается, выражая непонимание и страх. Кивком головы прошу приблизиться и указываю на тело, что скованно проклятием.       — Это ты… Моя пара, мой сссупруг, мой любимый. Нассс разссделили и ты был потерян для меня. Мне указссали путь и я отправилссся зсса тобой, ведь потеряв тебя, биение твоего сссердца, обезссумел и не желал ничего кроме как мссстить всссем тем, кто посссмел отнять тебя у меня. Я даже зссабыл о наших малышах, — кладу руку на свой теперь уже округлившийся живот, почему-то там, за Гранью столь явных признаков моего положения не было, скорее всего деяние Великой, ее порыва защитить моих змеенышей.       Непонимание, удивление и надежда в прожигающем меня взгляде.       — Прошу тебя, вернись к нам! Теперь только ты сможешь зссавершить начатое мной, сссам, по доброй воле, ты должен вернутьссся, обретя вновь жизнь. Мы нуждаемссся в тебе, я не мыссслю сссебя безсс тебя, мой любимый Зссмей. Я так ссслаб безсс твоей сссилы, мне так холодно безсс твоего тепла, мое сссердце зссамирает безсс биения твоего… Прошу… — и с последним словом принимаю свою человеческую форму, подтверждая правдивость моих слов. Совершенно обнаженный и беззащитный, предстаю перед ним в своей слабости и необходимости в нем, и только белоснежные локоны служат мне покровом.       Каким маленьким и хрупким кажусь сам себе на фоне моего, пусть и призрачного, хищника. Перебрасываю надоедливые растрепанные патлы на другой бок оголяя тонкую шею, провожу рукой у основания и с облегчением нащупываю след его метки, сладостной болью откликается она на мое прикосновение. И склоняюсь перед ним, демонстрируя знак моей принадлежности ему.       — Мой! — довольное шипение. — Мои! — неосязаемые кольца сворачиваются вокруг моих ног, огромная змеиная голова вначале склоняется к моей шее, а потом опускается к моему животу, язык яркой ленточкой трепещет, пытаясь ощутить, почувствовать, но безрезультатно. Недовольное шипение и резкий бросок, огромная черная тень беспрепятственно входит в проклятый саркофаг и… И через бесконечное мгновение глыба пошла трещинами и словно хрупкий лед разлетелась мелкой крошкой, как ни странно, не причинив мне совершенно никакого вреда. Тело любимого приподнимается в воздух, а змеиная черная тень обвивает его; последний решительный мерцающий алым пламенем взгляд и хищная морда склоняется к грудной клетке, последний рывок — и Змей растворяется в человеческом теле. А потом началось настоящее светопреставление…       Магия этого места стала собираться в кокон, сплетаясь невиданными узорами, обволакивая и напитывая безвольное тело, вливая в него силу, помогая душе закрепиться и обосноваться в нем. Вспышки и мерцание, силовые волны и напряженное гудение пространства, а я стою, замерев в центре магического круга, и не смею отвести взгляда от творившегося волшебства.       И только почувствовав, что в груди нестерпимо жжет от нехватки воздуха, осознаю — все это время я не дышал. Судорожно втягиваю в себя насыщенный озоном воздух, сглатываю, но не смею даже моргнуть. И вот, ощущаю последний порыв воздуха, что так бесцеремонно трепал мои волосы, веду озябшими плечами и обнимаю сам себя, пытаясь хоть немного отогреться.       — Глупый мальчишка, — Знакомый голос заставляет вздрогнуть, но я не отвожу взгляда от радужного кокона, что укрыл от меня любимого.       — Великая… — шепчу непослушными губами, а нежные мягкие девичьи руки обнимают меня, даря тепло и первозданную ласку.       — Как всегда забываешь о себе, но ведь ты теперь не один, зачем мерзнешь? — И на мои плечи опускается невероятно приятная и не менее теплая ткань светлой мантии. — В пару к Мантии-невидимке, — с улыбкой в голосе добавляет Прекрасная Дева. — Небесный свет — он способен согреть в самую лютую стужу.       Мне и правда становится тепло и уютно, но нетерпение и тревога не позволяют расслабиться.       — Осталось еще немного, малыш, — выступив вперед, поднимает руку, вплетая последние нити в магическое полотно, яркая вспышка, и теперь я вижу Северуса, который медленно опускается на алтарь. — Ты сумел, молодой наг, вернуть свое и Я горжусь тобой. Для тебя у Меня остался еще один дар, — с опаской оглядываюсь на Великую. — Не стоит так страшиться… Твой черный Змей очень силен, Я просто помогу ему воплотиться в полной его силе.       Перевожу взгляд на Северуса, что так и продолжает неподвижно лежать, но я вижу, как вздымается его грудная клетка, щеки уже приобрели естественный, для моего зельевара, бледный цвет, а ресницы немного затрепетали. Но вот новый порыв магии и по его телу прошла судорога, еще один долгий миг и на увеличенном алтаре уже лежит не просто мужчина, а наг. Невероятно прекрасный черный наг! Мой Змей!       Больше не могу находиться вдали от него, срываюсь с места и одним прыжком вскакиваю на каменную глыбу, которая, кстати сказать, оказалась теплой и довольно комфортной на ощупь. И, наконец, отвожу смоляные локоны с такого любимого лица. Да, он изменился, но для меня это не имело значения. Ни мраморно белая кожа, ни раздавшиеся плечи, ни шелк вмиг отросших волос, ни длинный, могучий, переливающийся перламутром черный хвост. В данный момент я мечтал только об одном: утонуть в его бездонных черных глазах…       Решительно беру его лицо в ладони и припадаю к любимым устам, согревая их своим дыханием, пробуя на вкус и растворяясь в своей нежности к этому невообразимому созданию.        — Гарри… — выдыхает мне в губы мой зельевар, а я тону в глубине его взора и, наконец, меня отпускает… Безбрежный океан любви в одном единственном взгляде, в непроглядной черноте, которая ослепляет и окрыляет! — Не плачь, любимый мой мальчик, теперь все будет хорошо. Благодаря тебе…       А я уже реву навзрыд, пряча лицо у него на груди, судорожно вцепившись занемевшими от напряжения пальцами в его обнаженные плечи. Черный наг подхватывает меня, словно невесомую пушинку, прижимает к себе, шепчет что-то успокаивающее на ухо и нежно убаюкивает, будто маленького. И уже моя истерика понемногу пошла на убыль.       — Мой бесстрашный змееныш, как же я горжусь тобой, тем что ты не сдался. Любимый мой мальчик… Больше никогда не выпущу тебя из нашего Гнезда, хватит с нас треволнений! Пусть весь магический мир горит синем пламенем! Только ты, я и наши малыши.       — А мои родные? — совсем тихо, со счастливой улыбкой спрашиваю, в то время как Северус целует меня в мокрые от слез щеки, глаза, губы… в общем везде, он у меня такой вездесущий.       — Ладно, и они, но не все сразу, а то с твоей удачей, ты вскорости и еще каким-то неучтенным родственничком обзаведешься.       — Кх… Гарри… — негромкое, но такое сокрушительное. Я в панике, что тот клещ, вцепился в мужа и с опаской повернул голову. Со всеми своими переживаниями совершенно позабыл о Великой, что с нежностью наблюдала за нами, на ее губах играла затаенная улыбка, но выстуживающий шелестящий голос принадлежал не Ей. В шаге от нас воплотилась Серая Госпожа, все так же ужасающе прекрасна в своем пепельном мерцающем серебром саване, теперь мы могли рассмотреть не только ее фигуру, но и бледный совершенный лик, ртутные омуты глаз и белые непослушные локоны, что были так похожи на мои. — Ну здравствуй, молодой наг. Не бойся, я более не посмею тревожить тебя до срока… Тебя и твоего Истинного. У вас впереди долгая, хоть и не простая дорога, но ты доказал, что можешь преодолеть невозможное и совершить небывалое. Теперь Я действительно верю, что все не напрасно, и что люди, пусть и не все, но несомненно достойны быть. Просить прощения за содеянное Я также не буду. Это было испытание и ты справился, но хочу исполнить одно твое желание… Любое! Чего ты хочешь, мальчик?       Прижимаясь к теплой груди любимого, слыша гулкий стук его сердца, чего желать? Теперь у меня есть все о чем я только мог прежде мечтать: любимый, скоро появятся на свет наши малыши, родные, которых я люблю всем сердцем. Разве что… Бросаю виноватый взгляд на Северуса, заранее прося прощения за предстоящее, и четко выговариваю имя:       — Сириус…         Заразительный шелест, что заменяет Властительнице Грани смех и довольный взгляд Великой.       — Ты не разочаровал меня, наг. Ведь мог пожелать что угодно. Что ж, пусть так! Вскорости он придет.       — Можно поскорей, — совершенно позабыв о страхе перед Ней, решил не упустить свое, ведь скоро должны появиться на свет щеночки.       — Не переживай, он успеет, маленький наглец. Пусть; служба от него никуда не денется, когда придет время Я призову его, ведь попав за Грань не мертвым он пробудил свою суть. Теперь Сириус Блэк мой бессменный слуга, Проводник, до той поры пока не проявится новый Гримм, а сейчас… До встречи, наги, Я буду следить за вашей судьбой, вы несказанно порадовали Меня, — и серым смерчем растворилась в Арке, тем самым запечатывая проход за Грань.       — Сестра всегда с трудом признает свою неправоту. Я же… Прости меня, малыш, и ты, Северус, на вашу долю выпало многое, и в большей степени Я выступала сторонним наблюдателем, но за то, что вы чуть не потеряли вашу связь, Мне по-настоящему стыдно и больно, ведь Сама благословила ваш союз. Как показало провидение, даже Я не над всем властна, это урок Мне. А вы… Когда буду вам нужна, только позовите. Теперь вас не в состоянии разделить ни люди, ни время, ни пространство, ни даже Мы. По желанию вы отыщете друг друга, лишь подумайте и окажетесь рядом, а когда настанет время и вы захотите пройти новый путь — Хел проведет вас…       Проплыв над каменным полом расстояние, что разделяло нас, Великая Дева улыбнулась нам и провела по моим седым волосам:       — Ты так похож на Нее, Сестра всегда благоволила твоему роду и пусть ее поступок и говорит об обратном, но ты дорог Ей, как и мне, маленький наг, — положив руку на мой живот, Она с улыбкой продолжила: — Наше благословение с ними, их сила и дары возросли, и они смогут творить великие и невиданные прежде дела. Боюсь, вам будет очень не просто совладать с такой мощью, но Я знаю, именно вы в состоянии вырастить столь одаренных и могучих чародеев, помощников-то у вас достаточно. Но если что, Я не против выступить в роли заботливой тетушки. До скорой встречи… — с этими словами прекрасное создание поцеловало меня в лоб и растворилось разноцветными искорками, срывая легкий магический вихрь, что переместил нас в пространстве.       Глубоко вдыхаю и оглядываюсь… Дом!       — Добро пожаловать в наше Гнездо, мой черный змей! — с невысказанной радостью обращаюсь к обнимающему меня нагу.       — Гнездо… — выдыхает Северус, оплетая мои ноги мощным хвостом и заключая в свои крепкие объятья. — Теперь ты только мой, неугомонный мальчишка!       — Твой… — выдыхаю ему в губы.