Полюби меня таким.

Всю обратную дорогу до института Изабелль пыталась разговорить Джейса, но тот упорно продолжал молчать. — Джейс Вэйланд, ты дома так же будешь вести себя? Как ребёнок, честное слово. Вам надо серьёзно поговорить с мамой… Джейс в конце концов не выдержал и грубо ответил: — Изабелль, нам не о чем с ней разговаривать. Она считает меня шпионом Валентина и не верит ни единому моему слову. По-моему она ясно дала мне понять, что не желает видеть в своём доме. Я не хочу туда возвращаться. Может, вы меня отвезёте в отель? Я отосплюсь и завтра уже буду решать, как жить дальше. Я мог бы пойти жить среди примитивных, найти работу. — Не говори глупостей. Тебе всего семнадцать, даже по меркам примитивных ты слишком юн для более менее стоящей работы. И ты должен ночевать у себя дома, а не в каком-то отеле. Джейс на это только фыркнул. Алек, всю дорогу думавший над тем, что произошло между ним и Клэри возле «Охотничьей луны», тоже решил включиться в разговор. — Джейс, мама не это имела в виду. Она тебя любит, ты её сын, она растила тебя семь лет. Что бы не случилось, нельзя просто так вычеркнуть любовь к ребёнку из жизни. Возможно, она испугалась, что ты можешь причинить ей такую же боль, как и твой биологический отец. Но я уверен, что она тебя любит. Да, она была не права, не поверив тебе, но она человек, а всем людям свойственно совершать ошибки. Прости её. Поверь, она уже тысячу раз пожалела о своём поступке. Джейс призадумался на секунду и отвернулся к окну. — Хорошо, я с ней поговорю. Иззи с облегчением вздохнула и ласково потрепала Джейса по золотистой голове, на что Джейс слегка улыбнулся. Смотря на эту сцену, Алек не смог сдержать удивления. Иззи… Он настолько был увлечён Джейсом, что не замечал ничего вокруг себя и не увидел простую истину. Могла ли Иззи питать к Джейсу такие же чувства? Или ему показалось? Алек всегда хорошо умел распознавать чужие чувства, но с близкими людьми всё гораздо сложнее. Может, он просто не хотел раньше этого видеть? Именно в этот момент до него дошло… Он не любит Джейса… И никогда не любил… Теперь он в этом полностью уверен… Внушив себе то, что он влюблён в Джейса, он не замечал того, что Иззи, возможно, испытывает к нему какие-то чувства. Он же никогда её об этом не спрашивал напрямую. Алека это открытие настолько потрясло, что он схватился за кресло в такси, чтобы не упасть. Суровая правда жизни врезалась в мозг, медленно уничтожая последние остатки разума. Кажется, эта история намного более запутанная, чем думал Алек. Теперь всё стало намного сложнее. Мало того, что чаша смерти у Валентина, и он грозится уничтожить всех, Джейса обвиняют один Бог знает в чём, так теперь ещё и вся эта баламута с тем, кто кого любит. Вселенная явно издевается над ними. Попытка Алека привести мысли в порядок явно не удалась, но увидев знакомое здание, он немного начал успокаиваться. Всё, что сейчас ему было нужно — это виски и тёплая постель. И именно в таком порядке. Но разве может быть спокойная жизнь у сумеречных охотников? Заплатив таксисту, троица вошла в здание института, но на их удивление, там их уже ждали. Мариза внимательно осмотрела всех детей и сделала шаг в их сторону. Алек сперва удивился, что не услышал шагов, но потом заметил, что вместо туфель на каблуках мать надела мягкие тапочки, а вместо костюма — домашний халат из расписного шёлка. Губы у неё были поджаты. Да, в таком виде Маризу видели не часто. — Вы пришли, — немного разочарованно произнесла она. Вдруг Алек заметил тощую серую фигуру за матерью, которая словно змея, двинулась навстречу Джейсу. Женщина в длинном старомодном плаще почти до пола могла внушить страх кому угодно. Из-под плаща виднелся приталенный грифельно-серый костюм с воротником, врезавшимся в шею. Бесцветные волосы были туго стянуты назад и закреплены гребнями. Холодно улыбаясь, женщина смирила Джейса пронзительным взглядом. — Так это ты Джонатан Моргенштерн? Женщина произнесла это настолько холодно и недружелюбно, можно сказать даже озлобленно, что Алеку тут же захотелось встать впереди Джейса и заслонить его собой. Эта женщина та ещё стерва — от неё можно ожидать чего угодно. Но другие присутствующие её явно не интересовали. Кто она такая? И почему она позволяет себе называть Джейса этим грёбанным ненавистным ему именем? — Между прочем, у меня есть имя, — грубо ответил нефилим. — Меня зовут Джейс Вэйланд. — У тебя нет никаких прав на это имя, — заявила женщина в плаще. — Твоя фамилия — Моргенштерн. А назваться чужим именем ты пытаешься, потому что ты лжец, как и твой отец. Джейс замолчал и опустил голову. Алек резко сжал руки в кулак, направляя всю злость туда, и посмотрел на сестру. Та тоже еле сдерживалась, чтобы не отхлестать кнутом эту суку сию же секунду. Да кто, мать вашу, это вообще такая? Женщина подплыла к Джейсу, будто волна серого дыма, и потянула к его лицу тощую костлявую руку, похожую на белого паука. — Смотри сюда, Джонатан Моргенштерн, — сказала она, с неожиданной силой вцепившись ему в подбородок и развернув его лицо к себе. — Будешь называть меня инквизитором. Ты понял? До Алека наконец-то дошло. Инквизитор! Ну конечно! Кто ещё мог вот так просто прийти к ним посреди ночи! Так вот кто она такая! Фак. Вот попали. — Понял. А я-то тешил себя мыслью, что лжец я совершенно уникальный, — огрызнулся Джейс. Инквизитор сощурила глаза и смерила Джейса изучающим взглядом. — Ты очень заносчив и непокорен, Джонатан, — даже на расстоянии Алек почувствовал, как Джейс напрягся. Этой сучке явно доставляло удовольствие называть его этим поганым именем и смотреть, как тот злится. Неужели она делает это специально? — Твой отец научил тебя этому? — Мой отец не переносил непокорность, — ответил Джейс. — Имоджен… — начала Мариза и немедленно осеклась. — Инквизитор Эрондейл, Джейс всего лишь подросток. Он ничего не знал. — Валентин тоже был когда-то всего лишь подростком. На ваше с Робертом счастье, Мариза, что в последние годы обстановка рядом с институтом более или менее спокойная. Только поэтому Конклав к вам достаточно снисходителен. Однако нас с самого начала заботил один вопрос — было ли ваше отречение от Валентина искренним? Неужели это случайность, что вы взяли сына Валентина? — Мы ничего не знали. И он узнал об этом только недавно. Правда ведь, Джейс? Джейс кивнул матери. Она что же, его защищает? — Мы можем пройти испытание мечом, — заявила Мариза. — Чтобы доказать, что мы говорим правду. У Алека бешено заколотилось сердце от страха. Нет! Только не это! — Я пройду испытание, — бесстрашно объявил о своём желании Джейс. — Мне нечего скрывать. — Нет, Джейс! — воскликнула Иззи. — Неужели нет другого способа, чтобы доказать, что он не врёт? — Мариза, угомони свою дочь. О том, почему твои несовершеннолетние дети гуляют ночью, мы поговорим с тобой отдельно. — Мне восемнадцать, — возразил Алек. — К тебе меньше претензий, — обратилась она сперва к Алеку, а потом снова переключила внимание на Джейса. — А что касается испытания, разумеется, я могу и сделаю это. Джейс пройдёт его завтра, это даже не обсуждается. — Но он несовершеннолетний! Нельзя так! — Иззи не отступала. Она всеми правдами и неправдами пыталась защитить Джейса. — Девочка, не пора ли тебе спать? Дела Конклава тебя совершенно не касаются. Иззи вся покраснела от злости. — Изабелль, — резко отрезала мать. — Тебе правда лучшей пройти в свою комнату. — Но… — Это приказ, Изабелль. Немедленно иди в свою комнату.- Мариза перешла на крик. Иззи направила на мать гневный взгляд, но ослушаться всё же не решилась и ушла вверх по лестнице. — Можете мне не верить, но это не было ловушкой, — продолжил Джейс. — Отец прекрасно знал, что Лайтвуды позаботятся обо мне только если будут думать, что я сын Майкла Вэйланда. И был прав. К тому же я не сделал ничего дурного никому из Лайтвудов. Я не бездельничал, тренировался… Можете говорить что угодно о моём отце, но он вырастил из меня охотника. — Не пытайся защищать Валентина, — отчеканила Инквизитор. — Я отлично его знала. Он был и остаётся самым гнусным из людей! И, видимо, он воспитал тебя по образу и пособию своему. — Гнусным? Ну и словечко вы подобрали! Конечно, из меня с младенчества готовили злого гения. Учили отрывать крылья бабочкам и отравлять источники. Это было в программе первого класса. Какое счастье, что папочка решил прикинуться мёртвым до того, как я добрался до параграфов про убийства и мародёрство! Страшно ведь подумать, что могло произойти. — Джейс! — в ужасе выдохнула Мариза. Алек уставился на Джейса, открыв рот. Не стоило ему этого делать… Мурашки пробежали по телу нефилима, а пульс, и без того зашкаливающий, стал биться ещё сильнее. Алек прекрасно понимал, что ирония для Джейса в данном случае это всего лишь защитный механизм… Валентин, каким бы он плохим или хорошим не был, растил его первые десять лет и дал все основы: жизненные убеждения и принципы… Но Инквизитор же может сделать с ним за это всё, что угодно! Эта женщина и без этого не особо дружелюбна с ним. Хотя, Алек догадывался, что эта неприязнь скорее всего связана не с ним, дело даже не в Конклаве и законе, а её личной историей с Валентином. Интересно, а что Валентин ей настолько плохого сделал, раз она даже заранее ненавидит его сына? Это же что надо сделать, чтобы заранее ненавидели твоих ни в чём не виноватых детей? У Алека это даже в голове не укладывалось… — Ладно, — отрезала Инквизитор. — Мы непременно покопаемся в этой золотой головке завтра и выясним всю правду… Но прежде в это голову неплохо было бы остудить. И мне известен отличный способ, как это сделать и привести его в чувство. — Отправите в комнату под замок? — фыркнул Джейс. — Почти угадал. Отправлю в комнату с решётками под замок в город Молчания. Посидишь там ночь и сразу станешь смирным. От услышанного у Алека потемнело в глазах. Он стоял, не веря своим ушам. Это же тюрьма! Туда отправляют самых опасных и худших из преступников… Как эта женщина может отправить его туда? За что? — Но так нельзя! — воскликнула Мариза с ужасом. — Можно, — спокойно ответила Имоджен. Инквизитор широко улыбнулась, немедленно став похожей на ощерившийся череп. Джейс стоял молча, он старался казаться взрослее и старше, чем он есть, и держаться, но глаза выдавали его с потрохами. — Похвально, Джонатан. Я вижу, ты уже начинаешь воспринимать лучший урок, который мог преподать тебе город молчания — как держать язык за зубами.

***

Алек сидел у себя в комнате, запустив руки в волосы и стараясь привести свои мысли в порядок. Спать совсем не хотелось. Но сестра и не дала бы ему это сделать, даже если б он захотел. Она уже час орала на него и читала лекцию, будто это он был виноват в том, что произошло с Джейсом. Хотя, кажется «поспать» было бы идеальным вариантом развития событий в данном случае. Но все мысли невольно возвращались к Джейсу… Как он там? Не страшно ли ему? На фоне сильного волнения за приёмного брата Алеку даже удалось выключить все мысли о своём личном рыжеволосом демоне, которая захватила всё его сознание. — Это не женщина, а дьявол во плоти… — возмущалась Иззи. И как ей не надоело столько кричать? Кому легче от этого станет? Но попробуйте объяснить это ей. — Он же не преступник! Она не имела право! Почему ты не вступился за него, козёл… Предатель! — А что я мог сделать? Инквизитора было не переубедить. Алек уже перестал обращать внимание на то, каким тоном с ним разговаривает его сестра, если ей так станет легче — он не против. Уже давно привык к её скверному характеру. Иззи провела рукой по своим длинным чёрным волосам и тяжело вздохнула. — Может написать Клэри? Ей стоит… — Нет, — резко перебил Алек. — Не стоит. Пусть хоть она выспится. Незачем ей волноваться в лишний раз, тем более она ничего не сможет сделать. Выспится… Надеюсь, не в обнимку с этим примитивным, — подумал Алек. — Чёрт, почему меня это волнует? В конце концов, это не моё дело… Вот дерьмо…