Разлом

Джон не сводил с Шерлока пытливого ожидающего взгляда. Тот молчал, застыв и окаменев лицом, на котором живыми остались лишь, сделавшиеся огромными, глаза. Что это? Неужели страх? — Шерлок? — Тихо позвал доктор, когда молчание детектива откровенно затянулось, но тот только быстро хлопнул несколько раз ресницами, продолжая изображать из себя мраморное изваяние. — Все хорошо? — Эмм… — Холмс отставил свою чашку на журнальный столик и прикрыл глаза заметно подрагивающими пальцами. Джон глядел на все это с удивлением. Это нормально? О странностях гения он успел немного прочесть в собственном блоге, но подробностей там не излагалось, и понять, насколько происходящее сейчас в порядке вещей, было сложно. Оставалось ждать более человеческой реакции детектива и гадать, что именно послужило причиной для подобного замешательства гения. Прошло не менее пяти минут, пронизанных странным напряжением, которое не замедлило передаться и доктору, до сих пор чувствовавшему себя здесь довольно комфортно, прежде чем Шерлок оторвал руку от лица и, наконец, ответил: — Да, в порядке… Вид у него был такой, что в это верилось с трудом. Потому Джон не удержался и уточнил: — Точно? — Абсолютно. Просто… — Шерлок, не глядя на сидящего напротив доктора, снова подвис. — Что просто? — Ты был прав… — Тонкие пальцы детектива сложились домиком и прикрыли губы, словно желая помешать словам с них срываться. Джон, прищурившись, наблюдал за этой внутренней борьбой. Это было странно. Он не помнил, но чувствовал, что подобные разговоры детектив вел не часто. Тем временем Шерлок вздохнул и продолжил. — Мое падение действительно причинило боль одному человеку. Произнеся это Холмс снова прикрыл глаза, и, побоявшись, что тот снова уйдет в себя, Джон, на грани резкости, потребовал: — Продолжай! Он внутренне напрягся, на подсознательном уровне догадавшись о ком сейчас идет речь. Перед глазами появилась одна из прочитанных недавно газетных статей, та, которую Уотсон пробежал глазами более внимательно, чем другие, та, автор которой весьма уверенно и яро утверждал, что имеет все основания считать, что жильцы дома 221 по Бейкер-стрит состоят в совершенно определенных отношениях. И вот теперь это… Значит, все-таки было… Шерлок продолжил молчать, и глаз не открыл, но Джон без лишних слов был уверен, в том, что точно знает, чье имя должно было прозвучать. — Я не знал, что ты собираешься умереть? — тихо спросил он, не сводя глаз с Холмса. Спросил наугад, окончательно лишая и без того бледное лицо Холмса остатков цвета. Тот зажмурился крепче, поджал губы и едва уловимо кивнул. — Почему? — Так сложились обстоятельства… — губы Шерлока искривились, и Джон в очередной раз подумал о том, насколько непросто дается гению эта беседа. Захотелось знать, часто ли Холмс был так эмоционален и как на самом деле обстоят дела с образом черствого сухаря, нацепив который Шерлок, судя по собственным заметкам Джона, уверенно шагал по жизни. Впрочем, долго размышлять об этом не пришлось, так как Холмс продолжил: — Там на площади, тебя держал на мушке один из снайперов Мориарти. Перед тем, как пустить себе пулю в лоб, Джеймс предупредил о том, что если я не найду в себе мужества прыгнуть, то погибнут трое… дорогих мне людей. Инспектор Лейстрейд, Марта Хадсон и… — Шерлок снова замолчал, но потом, неожиданно резко распахнув глаза, дёрнул головой и уставился на горящее в камине пламя и выдохнул, — ты, Джон. О Мориарти доктор знал очень посредственно, все из тех же газетных статей. Мифическая фигура, которая то ли была, то ли нет… В собственном же блоге это имя не фигурировало. Там упоминался некий злой гений, заклятый враг детектива, который похищал людей и превращал их в живые бомбы, который даже один раз почти взорвал эту квартиру, желая привлечь к своей персоне внимание консультирующего детектива. Подумать явно было о чем. Но только не сейчас. В данный момент Джон превратился в слух, сделался эмоциональным клубком, впитывающим струящиеся от Холмса эмоции: неуверенность, какую-то незащищенность и, кажется это была тревога… Нет, не так — страх. — Не успело тело Джима мешком упасть мне под ноги, — продолжал детектив, рассеянно глядя сквозь играющее в камине пламя, — я понял, что выбора нет, и мне придется прыгать. Пойдя на поводу у Мориарти, мы с Майкрофтом ожидали чего-то в этом роде, потому у меня было продумано несколько вариантов развития событий. К прыжку я был готов. Не готовым я оказался к тому, как болезненно будет для тебя созерцать мой полет. Пальцы Шерлока с силой стиснули подлокотник кресла и побелели. Кадык болезненно дернулся. Джон, пялясь на идеальный профиль детектива, почувствовал, что окончательно растерялся, не зная, что и сказать на подобное. Кроме того, вопрос его отношений с Шерлоком до сих пор оставался без ответа. Но где-то внутри него, тепло и вкрадчиво теплело слово «Да». Да, он совершенно был не против того, чтобы эти отношения были. За прошедшие несколько часов, с того момента, как Уотсон зашел в ординаторскую и обнаружил рядом с Молли ее появившегося возлюбленного, мир перевернулся с ног на голову и кажется не единожды. Мало того, с каждой минутой бытие продолжало кувыркаться все интенсивнее. Еще утром Джон даже не мог представить себе, какой кульбит сделает его жизнь, приподняв темную завесу с того потерянного года. И вот теперь, нескольким часами позже, он сидит рядом с совершенно невероятным человеком, который фактически признавался ему в любви. Да-да, это было именно так. Пусть Шерлок не произнес подобного, но смысл сказанного и то, как это было сказано, не оставляли ни единого шанса разночтениям. В отношениях Джон что-нибудь да понимал. А потому, не отрывая взгляда от лица Шерлока, Джон решил расставить все точки над «i» и прежде чем выдать свое отношение к услышанному, спросил прямо: — Ответь мне, Шерлок, мы были близки?