Поющий Койот. Перекрёсток Времён

Леонардо Как-то раз у меня со склада в Неаполе, неизвестные личности увели относительно крупную партию оружия. Личности были, конечно, не совсем неизвестными, но так крупно они подставлялись впервые, что заставляло сомневаться в их причастности, ну или, по крайней мере, в том, что это их инициатива. Естественно, что я экстренно вылетел в Неаполь, прихватив с собой Фонга и Вайпер. Вместе с разведкой с помощью всех, кого только можно было приплести, с делом разобрались быстро. Нашли свистнутое оружие не тронутым, но упакованным к отправке куда-то на одном из заброшенных правительственных складов. Выяснили, что подозреваемые и правда не сами на это пошли, а по чьей-то указке. Причём след вёл мимо врагов семьи, да и вообще итальянского подполья. О том кто заказчик, мы выяснить не смогли. Но, судя по почерку, обвинили в этом американцев. Мафия-то вряд ли, они бы побоялись сунуться в Италию, сколько бы понтов не крутили, а вот их спецслужбы…. Зачем? А ктож их знал?! Вроде оружия у них своего до хрена и больше, другое дело, если они планировали что-то крупное. Какую-нибудь провокацию с неясными целями, к примеру. А оружие – чтобы свалить всё на мафиозные разборки. Почему стырить у Вонголы пытались? Ну, не факт, что они вообще знали, что это наш склад. А может, хотели обвинить конкретно Вонголу, тем самым пытаясь отомстить лично мне. Зря. Хотя мне бы польстило быть главой «террористической организации» якобы угрожающей всему миру. Правда и проблем это бы прибавило безмерно много. Мне пришлось тщательно проверить охрану склада на предмет предательства или подкупа, но…. Мужикам просто не хватило бдительности. Расслабились от того, что никто на них не нападал, зазевались, их и усыпили. Двоих вообще, грохнули. Я устроил похороны, позаботился о семьях погибших, наказал и оштрафовал, кого нужно, за невнимательность, повелел разведке и аналитическому отделу продолжить «копать» под этот случай, и успокоился. Неаполь я покидать не торопился, решив напоследок прогуляться по городу. О чём-то вяло тренькала интуиция, но я так же вяло её игнорировал. Опасность не предрекала во время прогулки – и ладно. Гулял я с сопровождением, состоящим из бывших Аркобалено, прихваченных с собой. Зимнее неаполитанское солнце почти не грело, зато светило ослепительно ярко, отражаясь от небольших кучек первого снега. Так что шёл я, куда глаза смотрели, но старался держаться в тени, где было чуток прохладнее из-за сквозняков. Естественно, что тени были в основном на узких, типично итальянских, улочках. Фонгу не слишком-то это нравилось, а вот Вайпер по старой привычке тень любила, потому что в ней было проще прятаться. Но оба о своих предпочтениях молчали, прогуливаясь на шаг позади меня и о чём-то тихо беседуя, так, чтобы не мешать мне. Мы плутали долго, лабиринтами переулков, пока не вышли на залитую солнцем широкую, одну из главных улиц. Тёмных переулков по близости не было, и нам с Вай пришлой довольствоваться аллеей разграничивающей дорогу на стороны по центру, и состоящую в основном из кипариса, лимонов, гранатовых деревьев и фикусов. Зачем я гулял, если мне никогда не нравилось неаполитанское солнце, а здешний воздух всегда славился своими нечистотами, если я не обращал внимания ни на окружающий мир, ни на людей, ни на своих спутников? Какой смысл был в этой прогулке, если мне не нужно было время, чтобы неторопливо о чём-то поразмышлять, или просто побыть наедине со своими мыслями? Мне не нужно было ни проветриться, ни размяться и прогулка была лишь тратой моего драгоценного времени. Я гулял, не руководствуясь интуицией, а просто по желанию, и, как казалось, бесцельно…. Казалось, пока лениво скользящий по толпе взгляд, не выхватил из неё средних лет, бомжеватую на вид женщину, которая копалась в мусорном баке, сидя на скамейке. Причём делала она это так ловко, что заметить, что она роется в мусоре, а не просто отдыхает на лавке, мог только намётанный взгляд, способный подмечать детали. У женщины были каштановые волосы, карие глаза, вокруг которых собирались куча мелкий морщинок. Под глазами были мешки, с лёгкой синюшностью от недосыпа или от отсутствия здоровья. Вокруг губ тоже были морщинки. Волосы были расчёсаны и стянуты в высокий хвост. Одета она была в тряпьё, старое и дряхлое, местами грязное: блузку, когда-то красивую, заношенную, давно не стираную куртку, со сломанным замком и продранные джинсы. Впрочем, все дырки были аккуратно заштопаны, и неопрятной одежда не выглядела. На ногах у неё были осенние туфли, которые когда-то видимо были с каблучками, но ныне они были оторваны. И не смотря на бомжеватость, женщина явно за собой старалась следить. Возможно не всегда, но не ухоженной она не выглядела. А ещё в ней было что-то неуловимо знакомое. Кого-то она мне напоминала…. Кого-то родного…. Я невольно остановился, и решил отчего-то проследить за женщиной. Присел на лавочку напротив, делая вид, что рассматриваю какую-то рекламную вывеску, но боковым зрением наблюдая за женщиной. Рядом со мной приземлились мои спутники, и о, как же я был рад, что подростками они всё-таки не были и не заваливали меня лишними бессмысленными вопросами. Некоторое время женщина продолжала рыться, пока я размышлял, кем может быть она, и стоит ли за нею следить. - Эй, Лео. – Привлекла моё внимание Вай. – Видишь женщину напротив…? – Я хмыкнул: она тоже заметила. - Почему ты думаешь, я здесь сел? – Вопросом на вопрос ответил я. - Так тебя интуиция сюда тащила?! - Нет. Я просто гулял. Но ты ведь знаешь, как мне везёт. – Пожал плечами я. - О чём вы? – Вмешался Фонг. - Эта женщина нам кого-то напоминает… - Пояснила иллюзионистка, как раз тогда, когда женщина, вздохнув, встала, вытащила из-за лавочки небольшую рваную спортивную сумку и пошла дальше по алее. Я, выждав, пока она отошла от нас на расстояние, поднялся с лавочки и двинулся следом. А она шла и не оглядывалась… - Кого она напоминает? – Спросила меня Вай. - Не знаю, не могу уловить. Но у нас с тобой не так много общих знакомых. – Честно ответил я, хотя предположение у меня было…. Женщина всё шла, и мы за ней. Шли мы не долго, всего минут пятнадцать, когда ей что-то крикнул дворник и погнал её с аллеи веником. Та фыркнула, и свернула с улицы, пройдя по переходу и скрывшись в очередном переулке. Мы двинули следом, только теперь нам приходилось быть осторожнее, ведь в переулке не так много народу, и нашу слежку было проще обнаружить. Нам пришлось несколько раз прятаться за углы, когда она немного нервно оборачивалась. Однако, в конце концов, она завела нас в тупик неблагополучного района, где стояло несколько мусорных баков и выброшенных, грязных диванов, на одном из которых дремал старик. Над тупиком был надстроен второй этаж, а потому у жителей этого тупичка даже крыша над головой была. Узкие улицы защищали от ветра, да и окна домов на эту сторону не выходили. Там-то женщина снова начала рыться в баках, никого вокруг не замечая. Я кивнул Вайпер, и она понятливо создала иллюзию, скрыв нас от посторонних глаз, всех, кроме этих бездомных людей. Так же она спрятала часть звуков, таких, например, как человеческая речь. Тут-то мы и подошли к женщине. А она, не оборачиваясь к нам, не поднимая головы от бака, недовольно поинтересовалась: - Чем вас заинтересовала старая бездомная женщина? Опять хотите поглумиться, избить и унизить, да? – Я выдохнул: эта манера речи была мне определённо знакома, и если не по слуху, то по рассказам: - Вы Ванесса Скайрини, да? – Спросил я, игнорируя вскинувшуюся Вай. Женщина мгновенно подняла на меня свои глаза, и я мог рассмотреть её ближе. Да, знакомый карминовый взгляд, знакомая форма носа и бровей, и хамоватая, гордая манера речи, даже в таком плачевном положении. Ошибки быть не могло. Вряд ли у матери Занзаса была сестра. - Откуда ты меня знаешь? - У меня есть друг. Его имя Занзас Скайрини, по матери. - Занзас…? – Зрачки женщины расширились, и взгляд её стал каким-то… безумным?! – Занзас, он жив? Этот несносный мальчишка жив?! - Да, и он ныне второй человек в Вонголе. - Вонгола…. – Ванесса вдруг схватилась за голову, будто ей было очень больно, после чего она рухнула на колени и начала раскачиваться, как сумасшедшие в припадке. Я невольно сделал шаг назад. – Вонгола, Вонгола, Вонгола. Я всё помню. Да…. Как вчера…. Меня познакомил с ним брат, кажется, они над чем-то работали вместе. Он был хорош собой, и, по словам брата, у него не было подружки. – Я, понимая, что слышу историю рождения своего Неба, жадно хватал каждое слово. - Я влюбилась как дура, и вилась как шалава вокруг него. А он и внимания не обращал. Энцо рассказал его историю…. Но меня не отпугнул. Я не потерпела такого отношения к себе и пошла на хитрость. … Глаза карие… плюнул в душу… разбил сердце…. Брат, повторял, что предупреждал. Ненавижу. НЕНАВИЖУ! – Полилась бессмыслица, отдельные непонятные слова, полубезумный шёпот и «ненавижу» через слово. Я присел на корточки, взял её за руки, и попытался обратить её внимание на себя, но она с неожиданной силой вырвала руки из моих ладоней и кинулась на меня, опрокидывая и прижимая к земле. - А ты похож на него. Похож, даже больше нашего сына. У тебя такой же безразличный карий взгляд. НЕНАВИЖУ ТЕБЯ. – Закричала она, попытавшись задушить меня. Её глаза в тот миг просто полыхали безумием и ненавистью. Я вывернулся, вскочил на ноги, и, вздёрнув мать Занзаса за руки, прижал её к дивану, только мягко. Из её глаз полились горькие, злые слёзы. Полчаса она успокаивалась, что-то шептав, и только когда она более-менее стала соображать, я снова спросил: - Он. Вы имеете в виду Рикардо? – Она снова вскинула голову и зашипела: - Этот ублюдок бросил меня, просто сбежал по утру. Да, я опоила его, но я его любила! Любила и ненавидела, ненавидела и очень любила. Конечно, я ведь простушка. Он просто не мог снизойти до простой смертной. – Саркастично говорила она словно сама с собой. – Оставил меня одну, совсем…. В холодной постели, в жестоком мире…. Да ещё и с его ублюдком на руках, так похожим на отца. – Вдруг, ей словно кто-то на выключатель нажал. Она замерла, горькое и ироничное выражение лица, сменилось на умильно-счастливое. Она продолжила: - Занзас. Мой милый сыночек, Занзас. И волосики-то у тебя чёрненькие, как воронье крыло, кажется поглощающие свет. – Она снова начала раскачиваться, причём схватив в руки свою спортивную сумку, и держа её на руках, баюкая, словно младенца: - А глазки мамины, только насыщеннее цветом. Такие масюсенкие пухленькие пальчики, крохотные ручки…. Ну что ты плачешь, милый мой, любимый? Папа нас бросил, но мы ведь и без него сильные, справимся, правда?! Ты моё сокровище, не плачь. Я никому-никому тебя не отдам, обещаю…. А папа…. Подожди, мы ещё отомстим ему…. – И снова оскал на губах: - Да, мы перережем ему глотку однажды. – И снова улыбка. – А пока спи, моя кроха. – Она баюкала сумку, словно младенца, баюкала, и вдруг начала душить, всё крепче прижимая к себе, пока в сумке что-то не хрустнуло. В этот миг она выпустила её из рук, обратилась к небу лицом, и легонько улыбаясь, со слезами на глазах, словно клялась, она произнесла: - Я буду любить тебя Рикардо, как бы далеко ты не был. В счастье и в горе, пока смерть не разлучит нас. – Вот это исповедь! Так быстро резко и неожиданно. Мой мозг не успевал за женщиной, не успевал анализировать. Однако я вздохнул с облегчением, надеясь, что это всё, но…. Ванесса резко опустила голову, и со злостью снова запричитала: - Как смел ты, ТЫ, мелкий ублюдок мучить мать, будучи столь невыносимо похож на НЕГО?! Как смеешь ты изводить меня? Только Он достоин носить эту внешность…. – И снова щёлкнул переключатель: - Ой, прости, прости мой хороший, я не хотела! – И снова: -... Это из-за тебя мы голодаем, голодранец. Мать горбатится с утра и до поздней ночи, только чтобы выкормить тебя. …Не смей! Ты мне обязан всем, и жизнью в первую очередь. Иди работать!... Ах, нигде не берут…. Тогда иди и воруй! Мне не хватает зарплаты и на жильё, и на еду, и раз уж я обеспечиваю нам кров, ты обязан платить за крышу над головой, обеспечивая нас едой…. Мне плевать на твои проблемы. Решай их сам!!!.... – И снова на лицо Ванессы вылезла улыбка. – С днём рождения, сыночка!!! Вот, мама смогла заработать тебе на пирожное. Кушай, сынок, кушай. Сделай маме легче, съешь это отравленное пирожное… - О, а житуха-то у нашего Босса была «весёлая и сладкая». – Шепнула мне Вайпер, и я мысленно с ней согласился. Фонг просто стоял и слушал, будучи донельзя удивлённый. Женщина меж тем запричитала, захныкала что-то о своей несчастной судьбе. Я смотрел на неё, и моя рука сама тянулась к пистолету…. Чтож, я для себя выяснил, что Секондо Вонгола всё-таки отец моего Занзаса. Хах, подумать только, мой главный любовник действительно был моим же родным племянником! Пиздец какой-то… - Не правда ли, удивительны судьбы людей? – Неожиданно раздался старческий мужской голос. Я вскинул голову и встретился со светло-голубыми и, какими-то по-детски наивными глазами старика, что дремал на грязном и продавленном диване напротив. – Кажется, я прослушал о том, кто вы и зачем пришли…. – Это он типа намекнул на то, чтобы ему представились?! Не простой это бомж, похоже, был…. Судя по манерам. Я прищурился, и хотел уж было ответить что-то вроде: «Меньше знаешь – крепче спишь», но меня опередила Вай: - Вы знаете что-то об этой женщине? – Бомж хмыкнул: - Вообще-то я здесь живу не так давно. Но у неё нередко случаются такие припадки, так что…. Кажется, её бросил любимый человек, после того, как переспал с ней… по принуждению. Она от него забеременела и родила сына. Любила его за то, что он был сыном любимого, и ненавидела за то, что он был на него похож внешне. Что с ним стало – я не знаю. Но детство его хорошим назвать трудно. Потом, уже после того, как она осталась без сына – нашла себе работу, и вышла замуж. Но муж её вскоре погиб, при невыясненных обстоятельствах. Ей осталась где-то в этом районе квартира от него. Мне соседи рассказали, они же говорят, что это она своего мужа убила. – О, как! Интуиция мне подсказывала, что так оно и было. Шикарная, блин, у Занзаса мать! - Работу тоже потеряла. У неё часто такие приступы. Но иногда, она словно теряет память, приводит себя в порядок, находит работу, возвращается в квартиру…. А потом по новой. – Старик смотрел на Ванессу с жалостью. И я его прекрасно понимал…. - Такое уже несколько раз при мне было. В частности, вчера она привела себя в порядок, но сегодня она встретила вас и вы ей напомнили…. - Что же вы нашли интересного в судьбе этой несчастной женщины? – Удивился я. - Вонгола. Она говорила, что её любимый - Босс Вонголы. А вы, я так понял, молодой, Десятый Босс этой мафиозной семьи. - Хм? - У вас особенная стать, для столь молодого человека. – Пояснил старик, роясь в стопке газет: - Та стать, которую описал один журналист в газете. – Он вытащил из стопки искомую и показал мне уже знакомый выпуск «Городских легенд», в котором было напечатано моё интервью. Я, не сдержавшись, хмыкнул: так и знал, что тот журналистишко будет долго мне аукаться. - Кроме того, я проснулся на том моменте, когда вы говорили: «Он второй человек в Вонголе». Вы сказали это таким тоном, что у меня не осталось сомнений в том, что этот «он» второй после вас. - Потрясающая наблюдательность, и дедукция. – Лениво поаплодировал я. - Вы не похожи на обычного бездомного, да и на просто обычного человека. Вы умеете замечать мелочи и думать, анализировать на ходу. На это способен не каждый. Да и впечатление вы производите человека как минимум начитанного. Что вы делаете на улице? - Живу, молодой человек, живу. Как вы могли заметить… - Бездомный старик кивнул на Ванессу. – Не всем везёт с семьёй. Меня выгнали на улицу собственные внуки. – Внуки? Это было мне знакомо…. Вернее, где-то я это уже слышал…. Не столь давно. Я попытался вспомнить, но… не вышло. - Раз вы поняли о том, кто я, то зачем рассказали об этой женщине, и о том, как сами на улице оказались?! - Вы бы всё равно вынудили меня рассказать, разве нет? – Казалось, искренне удивился старик. - Если бы вы и дальше притворялись спящим – мы бы просто ушли. А теперь ваша жизнь под угрозой. Вы, должно быть, знаете, что мафия свидетелей не оставляет. – Прищурился я, чувствуя внутреннее напряжение Фонга. Наверное, он думал, что я и вправду собирался убить этого старика. Вот только таких планов у меня не было, в отличие от планов на Ванессу… - Я уже прожил достойную жизнь. Всё что я мог потерять – уже потерял. - Жизнь ценнее людских ценностей. – Презрительно фыркнул я. - Но, не мне вас судить. Однако вы говорите, что не знаете, что случилось с сыном этой женщины? – Я смотрел на неё, на то, как она раскачивалась из стороны в сторону, бормоча бессмыслицу на первый «взгляд», если не вдаваться в детали. Смотрел на её ярко выраженное раздвоение чувств, проявленное в ненависти и любви к сыну и его отцу. Видел её искреннее горе, раскаяние в совершённых ошибках и усталость от того, что это своё прошлое она оставить не могла. Это безумие, оно было мне до боли знакомо. Да, пожалуй, я очень хорошо её понимал. Со мной ведь тоже случались такие приступы, хоть я их и не помнил…. Но в отличие от неё, мне было за что цепляться: за свою бесконечную игру, за цели, за ответственность, за людей, за принципы, в конце концов. А у неё этого не было. Ей не за что было зацепиться. Да, я просто превосходно её понимал…. Знал, каково это, медленно, но верно терять связь с реальностью. Когда временные рамки размываются, полностью теряя свои границы, и уже не осознаёшь, что уже было, что есть сейчас, а что только будет. Я никому никогда не признавался в этом, да и сам старался не думать, но иногда, просыпаясь посреди ночи, после очередного «адского сна», я думал, что проснулся в Бразилии, в нашем доме. Что ребята живы, и вот-вот проснутся Костя и Алистер, требуя еды, что Рада и Амрит будут их успокаивать, подкармливая. Что проснётся Александр, поцелует жену и сына, и вместе с Ги решит приготовить завтрак на всех вместо кухарки. Мне казалось, что сейчас я выйду на улицу, и буду встречать рассвет, глядя на то, как Салах разминается на берегу океана, а Терренс принесёт мне чашку горячего шоколада, и присоединится ко мне. И к завтраку вернётся Лукас с младшим братом, Талисом, из родного поселения, потому что ночевал в доме родителей…. В такие моменты, мне казалось, что вся дальнейшая жизнь, Вария, Вонгола, Хранители – это всего лишь сон. Что гибель моей семьи – всего лишь мои страхи, и этого никогда не случится, в этом меня обязательно убедят наша Жрица, и наш Оракул. Но я просыпался в «незнакомой» комнате, выходил в коридор и встречал «незнакомых» людей, и откровенно не понимал, что происходит, и где я нахожусь. А потом кто-нибудь из незнакомцев называл кого-нибудь по имени, и я вспоминал, что всё совсем не так. Границы времени вставали на свои места. А иногда и моя первая семья казалась мне будущим, а не настоящим. О том, что иногда я искренне верил в то, что всё это сон, иллюзия, созданная воображением сломленного ребёнка, который наверняка пускает слюни, сидя в инвалидном кресле, и глядя пустым, ничего не видящим взором на задыхающуюся от слёз мать…. Да, я знал, какого это, сходить с ума, потому и смотрел на Ванессу, понимая, что если ничего в моей беспросветной жизни не изменится, и если не сдохну – и меня ждёт то же самое. Я ведь чувствовал, что мне становится хуже с каждым днём, в психологическом плане. И такие события, как история появления Аркобалено в Вонголе – только подливали масло в огонь. И я буду гореть так же, как Ванесса Скайрини. Я не хотел этого. Словами не передать, как я этого не хотел. Это страшно. Лучше самому сломать собственную гордость, предать принципы и застрелиться, чем догорать вот так, да ещё и если на глазах у близких…. Жалкое и страшное зрелище это, смотреть на человека, сломленного до такой степени. Уверен, что она и сама хотела хоть какого-нибудь покоя уже. Даже если этот покой ей принесёт смерть или ад. Но бедный, бедный Занзас. Он видел собственными глазами, как сгорала его мать. А теперь я, поражённый той же болезнью…. Может у него карма такая?! - Нет. Но полагаю, что это знаете вы. – Вырвал меня из мыслей старик, внимательно наблюдающий за мной. Я на автопилоте ухмыльнулся, и кивнул: - Вы правы, вот только…. - Так кто вы, откуда знаете моё имя?! – Внезапно меня перебила мама моего Неба, вскинув голову и неожиданно ясными глазами посмотрев на меня. Глаза её покраснели и опухли от слёз. Я понял, что синяки под её глазами были вовсе не от состояния здоровья или нехватки сна, а именно от слёз…. - Я родной брат Рикардо и Босс твоего сына, Десятый Дон Вонголы. – Честно сказал я. Взгляд Ванессы мгновенно вновь затуманился безумием. Видимо она реагировала на имя «Рикардо», упоминание о сыне, и слова «Босс» и «Вонгола» стоящие в одном предложении. - Ты…. Ненавижу! – Снова попыталась кинуться на меня она, но я её не позволил, схватив за горло и прижав к стене дома: - Зачем ты всучила Занзаса Девятому Боссу Вонголы? – Прошипел я. - Я вернула его в семью. – Словно выплюнула она в ответ, кривя губы в ядовитой усмешке. - Хотела, чтобы папаша с ним нянчился. Уж они-то бы нашли его…. А иначе, я бы его убила! – Выкрикнула мать Занзаса. Я и сам не понял, как пистолет оказался в моей руке, да ещё и направленные дулом ей в лоб. - Есть, что бы ты хотела сказать им, Занзасу и Рикардо? – Холодно спросил я. - Тсунаёши…! – Попытался вмешаться Фонг, но его остановила Вайпер. - Да, пусть горят в аду! – Выплюнула мать Занзаса. У меня, наверное, впервые, действительно дрогнул палец, соскользнув с курка. Она едва успела договорить, как моя пуля с треском и тошнотворным хлюпом, насквозь прошила её голову. - Всенепременно, Ванесса. Они обязательно попадут в ад, но ты раньше. – Выдохнул я. – Надеюсь, там тебе будет спокойней. - Тсунаёши, я не думаю, что это был правильный… - Несколько минут охреневания – иначе не сказать – спустя, подал голос Фонг. Я не сдержался и насмешливо глянул на него, собираясь сказать за всегдашнее «неужели», но меня опять опередила Вай, достаточно грубо, не по-женски рявкнув: - Заткнись, Фонг! Это был лучший выход из ситуации. - Но… - Ты нихрена не знаешь нашего Занзаса! – Бедный несчастный Ураган пятился от такого неожиданного напора этой обычно молчаливой женщины. Мне тоже было удивительно видеть её такой, но я, по крайней мере, знал, что в защиту своей семьи, то есть Варии и её Босса, ей за словом в карман лезть не приходилось. Ну а вообще, она наверняка просто начала высказывать всё, что долгие годы сдерживала в своей душе, притворяясь парнем. - Во-первых, он уже давно мысленно похоронил свою мать, которую, к слову, считает сумасшедшей шлюхой, которая не помнила, с кем спала, а с кем - нет. Во-вторых, ни я, ни Лео не смогли бы смолчать о том, что встретили её. А узнай об этом Занзас – не смог бы оставить её в покое. Он бы тут же примчался в Неаполь, и, увидев столь печальное… - Жалкое. – Поправил я иллюзионистку, сдёргивая какой-то неприметный камешек на шнурке с шеи трупа женщины. Мало ли, может, кому на память пригодится?! Занзасу вряд ли, конечно. Но может, братику Рикардо нужно будет? Если он всё-таки объявится, и я с ним полажу…. А сделав дело, я благополучно сжёг Ванессу Скайрини своим пламенем Неба, сгребая пепел в маленький хрустальный сосуд на шнурке, тоже предназначенный для ношения на груди. Решил, что может, они решат её похоронить…. Ну а если нет – сделаю это сам. При всём при этом я игнорировал испуг, пополам с недоверием и любопытством старика…. Какое мне до него дело? Позже с ним разберусь. - Да, спасибо, Лео. – Поблагодарила меня Вайпер, и продолжила наседать на Фонга: - Увидев столь жалкое зрелище, Занзас бы пожелал сам её пристрелить, и сделал бы это. Но уж лучше, что это сделал Лео, потому что какой бы дерьмовой матерью она не была – она всё равно была матерью. В-третьих, если мы узнали в ней мать Босса Варии – мог узнать и кто-то ещё. Не думаю, что она скрывала свою фамилию, а Занзас хоть и не любит ею светить, но тоже не скрывает. Сопоставить это всё для умного человека не сложно. И неизвестно к каким последствиям могло бы привести то, что кто-то бы узнал о детстве грозного Босса Варии, при одном произнесении имени которого дрожит половина итальянского подполья. Да и то, что он всё-таки Вонгола и сын…. – И тут до неё дошло: - Стой, Лео, он что, и правда, сын Секондо?! - Ага. Представляешь иронию судьбы? Занзас мой племянник! – Воскликнул я. - Оу, кажется, я многое пропустила. - Не то слово! – Хмыкнул я. - Ладно. Разберусь по ходу. – И она снова обратилась к своему Урагану: - В общем, Фонг, последствий неприятных было бы много. И в-четвёртых, заруби себе на носу, Фонг, раз уж ты теперь, так или иначе, связан с моей семьёй, что наш Лео, Поющий Койот, никогда не ошибается! – Совсем уж грозно нависла над ним она. - Ошибаюсь, Вай. Всё просчитать невозможно.- Фыркнул я. Но иллюзиониста лишь отмахнулась: - Нет. Я не верю. - Вы сказали Поющий Койот?! – Словно очнувшись, воскликнул старик. Я аж закатил глаза, уже всерьёз, подумывая написать на своём лбу: «Да, я именно тот самый Поющий Койот». - О, неужели ты тоже, старик, слышал записи моего голоса?! – Иронично вздёрнул бровь я. - Ты…. То есть вы тот самый…. Который поёт во время…. - Убийств. Да, это я. – Снова закатил глаза я. Старик несколько раз глубоко вдохнул, но взял себя в рук под моим заинтересованным взглядом. - Я слышал записи, но меня больше волнует…. У меня есть двое знакомых ребят, тоже бездомных. Они грезили повстречаться с вами…. – И тут до меня дошло. - Лучано Джентили и Микеле Ди Лоренцо?! – Воскликнул я, вспоминая, как парни упоминали старика. Старик медленно кивнул. Пришло время удивляться мне. Вот уж действительно, в Италии проживает больше шестидесяти миллионов человек, и это только официально, и среди всей этой толпы мне нужно было за день встретиться аж с двумя людьми, которых знают мои знакомые: - О, мы уже повстречались. Они теперь часть моей сумасшедшей банды и в данный момент греются на острове посреди Атлантики. Парни упоминали о вас, а я-то всё не мог вспомнить, где не столь давно слышал упоминание о «старике, которого выгнали из дома внуки». Они за вас просили, кстати…. Не хотите поработать на мафию? Достойный заработок, комфортные условия работы…. Жильё вам найду. - Как сменился ваш настрой…. – Поразился старик, нервно покосившись на то место, где ещё недавно лежал труп Ванессы. Я пожал плечами, как бы говоря, что я всё-таки мафия. Вслух же произнёс: - Для своих – ничего не жалко. – Бездомный старик задумался, я не мешал, наблюдая как Вай и Фонг о чём-то тихо спорили. Несколько минут спустя он всё же размеренно произнёс: - Чтож, Дон Вонгола, за предложение благодарю, но позволю себе от него отказаться. - От чего же? – Вскинул бровь я, несколько удивлённый. Немногие готовы были променять все блага цивилизации на свободу и покой души. Ещё меньше людей осознавали, что на что на самом деле меняют. Старик-то и правда, был умным…. - Я, видите ли, человек учёный. – Пояснял он. - Но на старости лет искренне поверил в бога, и теперь соблюдаю заповеди. С внуками я судиться отказался – Бог им судья. А раз я остался без крова – значит такова Его воля. Да и жить на улицах – не так плохо, как могло бы показаться. У меня много друзей, коллег и благодарных учеников, которые и навещают, и помогают, и пожить у себя предлагают. Здесь я имею возможность помогать бездомным детям и подросткам, кого-то устраивая на работу, кому-то находя семьи, благодаря связям, а кому-то просто помогая выжить, как Джи и Мики. – Это он так парней называл?! А что, неплохо звучит. Я решил запомнить. - А сами вы, почему не работаете? – Спросил я, ибо всегда верил, что учёные не уходят на пенсию… - Я пенсионер! Пусть молодёжь работает!!! – Воскликнул он. И мне сразу стало понятно, что его такая жизнь бездомного вполне устраивала. Ну да, так он никому ничего не был должен. Ни за что не ответственен, кроме собственной жизни. Но главное, может идти туда, куда захочет. Это многое значит… - К слову, я на ваших глазах убил человека, а вы никак на это не отреагировали. Почему? – Вспомнил я. - В Библии сказано, что ни один волос не упадёт с головы человека без воли Господа. Я верю, что вас бы остановили, если бы её время не пришло. Меня удивляет, что вы сделали это так запросто, убили мать своего - как я понял - племянника. Хотя поступить так было… милосерднее. Этой женщине так легче….– О, учёный, подавшийся в религию – это ещё большая редкость. Но я не был бы собой, если бы не попытался разубедить его: - Вы не можете этого знать. Если она действительно убила мужа, и пыталась отравить или убить сына – её ждёт ад. А там…. - Никому из живых это неведомо. – Перебил меня старик. Я горько хмыкнул, и решил закрыть тему: - Ошибаетесь. Но это неважно. Вы ведь понимаете, что отпустить я вас не могу? - Убьёте? – Вскинул брови он. - Нет, но я сделаю так, чтобы вы не смогли никому и никогда рассказать о том, что сегодня видели и слышали. - Как? Заставить замолчать не убив…. Мне приходит на ум только один способ: отрезать язык. - Фу, какой вы варвар. В мире мафии, однако, это не спасёт. У нас есть способы добыть информацию даже у трупа. А человек без языка может запросто что-то написать, к примеру. - Тогда…? - А вы верите в магию? - Сложный вопрос, молодой человек. - Многие с вами не согласятся. Но я вам, как разумному человеку, поясню, что большинство мафиози – не совсем простые люди. Они обладают силой, которую когда-то и называли магией. Простые смертные не способны её видеть, но могут увидеть результат её воздействия, или почувствовать его на себе. - Вы с помощью неё уничтожили тело Ванессы? - Именно. С помощью этой силы я и сделаю так, чтобы вы ничего не смогли рассказать как о нас, нашем с вами разговоре, так и о том, куда делась Ванесса Скайрини. Поговорить об этом вы сможете только с теми людьми, которым я более-менее доверяю. Но так как вероятность вашей с ними встречи очень мала – сами понимаете. - Да. - Хорошо, тогда…. – Я напряг волю, и на запястье у старика появилась огненная метка в виде волчьей морды. Бездомный схватился за запястье, и вопросительно глянул на меня: - Ничего. Просто метка, по которой знающие люди поймут, что расспрашивать вас бессмысленно. Ну и заодно не станут вас трогать, раз уж вы имеете какие-то дела со мной. – Я вздохнул: - Чтож, не вижу больше смысла тут задерживаться. У вас есть, что передать Лучано и Микеле? - Да, пусть живут полной жизнью и хоть иногда вспоминают старика, которому они стали внуками лучшими, чем родные. - Хорошо. Я передам, когда они вернуться. Идём. – Бросил я своему сопровождению, и прежде чем скрыться за поворотом, махнул старику рукой: - Прощайте. – Его ответа я уже не слышал. Чуть позже, уже прогуливаясь по набережной Тирренского моря, Фонг спросил меня: - И всё-таки, Тсунаёши, даже так она могла ещё жить и жить. Сумасшедшие люди не осознают то, что они сумасшедшие… - Это если человек быстро сошёл с ума. – Возразил я. – А если медленно, день ото дня, чувствовать, что собственное безумие разъедает тебя. Осознавать, что любишь и ненавидишь давно уже мёртвых людей, или людей, навсегда покинувших твою жизнь. Просыпаться, и не понимать, где ты находишься и кто все эти люди, окружающие тебя, вместо них видя призраков прошлого, будто это было вчера, а потом вспоминать, что всё не так. Путать, где прошлое, где настоящее, а где будущее. Всё это очень страшно, поверь, Фонг. Смерть в таком случае кажется избавлением, даже если после неё тебя ждёт ад. Ванесса могла бы жить, ты прав, но жизнью назвать это существование у меня язык не повернётся. Я уверен, что поступил правильно! – А Вай косилась на меня с лёгкой настороженностью и подозрением…. Несколько часов спустя, уже вечером, мы вернулись на Сицилию. Где Никола сообщил мне, что меня просила о встрече Юни Джиглио-Неро. И я, блин, понял, почему мне нельзя оставаться одному: слишком много событий, который ураганом выносят мне мозг. Что нужно было Юни? Разумеется моя поддержка в лице Вонголы. Союз, или она в Альянс просилась – всё равно. Ей просто нужна была поддержка, чтобы её не растоптали. Однако предчувствуя нелёгкий разговор, я всё-таки дал добро, приказав Николе подыскать для неё время в моём графике. Всё же совсем без надежды оставлять девчонку не стоило, да и бежать от неё. Как взрослый человек, я считал, что обязан хотя бы объяснить часть причин того, почему не стану ей помогать. Неприятно, но надо. Время и день приёма были назначены, и мне оставалось только дождаться её…