Леонардо
И снова работа, работа, работа. Всё-таки я не солгал Софии, когда сказал, что женат на работе. Чтож, это испокон веков было правдой. Я всегда и всему предпочитал работу, сначала наёмника, потом офицера Варии, а сейчас вот - Босса Вонголы.
Однако ныне что-то изменилось. Да, время было неумолимо. Оно губило и меня. Я заметил, что стал гораздо быстрее уставать, что всё чаще чувствовал свои старые травмы после не очень насыщенных дней, а уж после активных деньков – вообще валился с ног от боли и усталости. Тренировки по утрам помогали, и я чувствовал, что если бы не они – давно бы уже слёг. Но всё равно это было… горько.
Я знал, что дело не только во мне и моих старых травмах. Меня угнетали мрачные сигналы интуиции, серьёзно подкашивая нервную систему. Плюс, я взвалил на себя действительно слишком многое. Стоило признать, что без Хранителей и Варии, даже с наличием Наги, Рассиэля и бывших Аркобалено – мне было тяжело. И усталость от этого копилась. Так, что если в первом месяце после отъезда моих бандитов я легко справлялся с обязанностями, то в последнем – едва-едва успевал делать все дела.
Конечно, не стоило работать по восемнадцать часов в день, и ещё два часа тренироваться. Но иначе – я просто ничего не успевал сделать. Подчинённые, прекрасно видевшие моё состояние, буквально умоляли меня отдохнуть. Иногда это у них даже выходило….
Однажды, после очередной истерики Николы, при поддержке троих бывших Аркобалено, иллюзионисток и патрульного отряда, меня всё-таки уговорили сбавить обороты. Вай, совершенно бесплатно, взялась присмотреть за семьёй, Никола пообещал без потерь утрясти мой график так, что бы все, с кем я обещал встретиться или переговорить остались довольны, остальные уверили меня в том, что разгребут за меня все дела так, что мне останется только проверить. И, видимо я настолько вымотался, что поверил им на слово и отправился… спать.
Да, больше чем полдня в тот день я просто спал. Спал так крепко, что мне ничегошеньки не снилось. А потом, я наелся от души, и остаток дня провалялся в одной из гостиных на медвежьей шкуре, от скуки и непривычного безделья читая заказы, поступившие на имя Поющего Койота.
Ничего особенного, скучное времяпрепровождение. Были занимательные заказы, но по-настоящему интересных – ни одного. Конечно, среди нескольких тысяч заказов, скопившихся за время, что я их не просматривал, наверняка что-то было. Но разве эти тысячи можно было разобрать за один неполный день? Разумеется, нет.
Однако, было одно задание, заказчик которого, несмотря на то, что я не посылал никакого подтверждения тому, что взялся за предложенную работу, полностью оплатил её. Я так удивился, что даже связался с банком и проверил, действительно ли на один из моих счетов поступила указанная сумма, и получил подтверждение!
Это было удивительно, потому что среди наёмников всех видов было непринято получать предварительно полную оплату работы у заказчика. Обычно сумма предоплаты варьировалась от тридцати до семидесяти процентов, в зависимости от сложности работы. И тут, вдруг, стопроцентная предоплата…. Получалось, что раз я получил деньги – задание был выполнить обязан, иначе оно зачтётся мне как провал или возврат. Репутации моей это сильно повредило бы, так что я, разумеется, заинтересовался.
Сам заказ был оформлен неправильно, ведь в нём сразу выдали всю имеющуюся информацию. Заказ был на убийство семьи одного торговца из Катании, который мнил себя аристократом. Его фамилия мне была смутно знакомой, но я не помнил, где встречал её ранее. И, в общем, это было скучное задание. Однако из-за странностей оплаты, с заказчиком я всё-таки связался, попросив о личной встрече. И, когда вновь вернулся к работе, выкроил себе время в расписании так, чтобы на встречу явиться, предварительно вычислив имя заказчика.
И какого же было моё удивление, когда в месте встречи, в небольшой беседке у ручья в парке, я увидел… мальчишку лет двенадцати-четырнадцати, точнее было сложно определить. Данные о заказчике-то я собрал, но не особо поверил, что мой заказчик – ребёнок.
Я подошёл к беседке, и по ярко-сиреневой рубашке, о которой было оговорено заранее, узнал своего заказчика. Мальчишка тоже меня узнал по ожерелью из зубов…. Так что я уселся в беседке, с удобством устраиваясь напротив заказчика. Тот окинул меня удивлённым и подозрительным взглядом…
- Вы Поющий Койот? – С ходу и без приветствия начал он. - Я думал, вы несколько старше.
- А я думал, что вы, уважаемый заказчик, просто издеваетесь. – Хмыкнул я, тоже удивляясь бесстрашию мальчишки. - Чтоб ты знал: заказы так не оформляются. Всю информацию о нём в «наёмном листке» не выдают, во избежание…. Ну, например, я мог спокойно сдать тебя полиции. Среди братии наёмников таким образом нередко избавляются от нежелательных, или настойчивых заказчиков. – Я сложил руки в замок, и всем своим видом давал понять, что всерьёз заказчика не воспринимаю.
- Тогда почему вы пришли? – Нахохлился он.
- Я, видишь ли, своей репутацией славлюсь. – Решил пояснить я, после нескольких мгновений раздумья. - А среди наёмников не принято возвращать заказы, ведь это ухудшает репутацию. Что-то вроде: «раз вернул, то выполнить заказ не способен». Так же у нас принято брать максимум семьдесят процентов оплаты вперёд, а остальные тридцать после исполнения. Ты же сразу оплатил всю сумму. Поэтому я и пришёл разбираться. Человек я занятой, и сейчас мне некогда выполнять задания. Но репутация – это святое.
Итак, ты, Винченцо Аморе, решился заказать убийство своих официальных опекунов. Двоюродной тётки, её мужа, и двух дочерей, всё верно? – Уточнил я, в какой-то мере насмешливо.
- Да. – Осторожно кивнул мальчик. - Откуда вы знаете, как меня зовут?
- В подполье узнать имя – не проблема. – Отмахнулся я. - Однако у меня есть несколько вопросов не по делу: откуда у тебя деньги на убийство? Чем насолили тебе опекуны, что ты решился на это? Осознаёшь ли ты, что грех за их убийство ляжет не на мои, а на твои плечи? И что ты собираешься делать, оставшись без опекунов? И как ты вышел на меня? – Загибал пальцы я.
- Вы считаете меня слишком маленьким и глупым? – Вызверился он, нахохлившись, словно воробей под дождём. И смотрел исподлобья, словно загнанный в угол детёныш хищника.
- Именно так я и считаю. – Довольно кивнул я. - И так и есть. Но мне нет никакого до этого дела. Мне плевать кто заказчик, и какие у него причины. Меня это не касается.
- Но вы спрашиваете. – Возразил Винченцо.
- Душу твою хочу спасти, глупый ребёнок. – Вздохнул я. - Вляпавшись в кровь единожды – уже никогда от неё не отмоешься. Поверь, я знаю, о чём говорю.
- А разве принято у наёмников задавать вопросы? – Спросил он.
- Нет. Но я наёмник наивысшей категории мирового уровня. На моём счету нет ни одного возврата или провала, так же как нет и серьёзных жалоб. Сейчас я редко берусь за заказы. И за то, что бы я выполнил задание, заказчики перегрызться готовы. Так что у меня есть право выставлять собственные условия своим работодателям. – Пояснил я, и добавил угрозы в голос: - Вот они мои условия: ты отвечаешь на вопросы, и в зависимости от ответов, я либо исполняю задание, либо вынуждаю тебя отозвать заказ. Во втором случае, я возвращаю тебе деньги, и стираю память о себе. После чего мы расходимся.
- Но… - Растерялся от моего напора мальчишка. К такому повороту он готов явно не был. Я раздражённо прищурился:
- Мальчик, не забывай, что имеешь дело с закоренелым убийцей. Будь уверен, детей мне тоже приходилось убивать. Так что не трать моё время и ответь на заданные вопросы. – Я почувствовал взгляд в спину, и незаметно глянул в сторону, из которой он исходил. Это был мужчина, одетый как водитель или охранник, и за мальчишкой он явно следил. – Но сначала: ты один?
- С водителем. Опекун одного бы меня не отпустил. – Хмуро ответил он, кивая на мужчину, с пристальным взглядом. - Я сказал, что встречусь с другом по переписке. – Я хмыкнул: хоть на что-то парню мозгов хватило.
- Тогда мой возраст – тебе на руку. – Он кивнул. – Так что с моими вопросами?
- Хорошо. – Вздохнул малец, спустя несколько мгновений проигрывая мне в поединке взглядов. - Опекуны насолили мне тем, что они убили мою семью, о чём и говорят мне, не скрываясь. Незадолго до смерти мама словно чувствовала, что с ними что-то случится и уговорила отца открыть на моё имя счёт, которым я свободно мог бы распоряжаться сам. Она поставила ограничения, а счёт пополнялся с их счетов. Мне пришлось ждать несколько лет для того, чтобы за несколько раз снять нужную сумму для заказа. – Сухо отвечал мне мальчик, не болтая лишнего, и не делая из себя несчастную жертву. Смотрел он в стол при этом. - Маму, отца и мою маленькую сестрёнку Лиззи, убил наёмник. Он оставил меня в живых, чтобы, когда я достигну совершеннолетия, мои опекуны могли вынудить меня переписать наследство родителей на их имена, а после подстроить моё самоубийство. – Он как-то судорожно вздохнул, и неожиданно твёрдым, уверенным взглядом посмотрел на меня, отвечая на последние вопросы: - Да, осознаю. Но мне плевать, что со мной будет. Я должен отомстить.
- Не думаю, что твои родители хотели бы, чтобы ты за них мстил. А мама заводила счёт на твоё имя явно не для того, чтобы ты нанял меня. – Покачал головой я, в очередной раз поражаясь жестокости людей, готовых на всё ради денег… или мести.
- Они мертвы. Я остался один, и теперь сам решаю, что мне делать. – Прищурился он, давая мне понять, что спорить с ним бесполезно.
- Где-то на небесах сейчас плачут две женские души, твоей матери и сестры. – Хмыкнул я.
- Я не верю в загробный мир. – Жёстко заявил Винченцо.
- Очень даже зря. Он и правда, существует. – Я фыркнул, и повторил последний вопрос, ответа на который так и не получил: - Как ты вышел на меня?
- На вас я вышел, подслушав разговор опекуна. Он говорил о том, что его главный соперник в бизнесе некогда заказывал какому-то киллеру по прозвищу Поющий Койот, развалить корпорацию ныне моего опекуна. У вас это прекрасно вышло. Я нашёл записи отца с телефоном того человека и связался с ним. Он, рассмеявшись, сообщил мне, как связаться с вами. – Пояснил мне, должен заметить, довольно-таки сообразительный мальчик. Я попытался вспомнить, когда это и кто заказывал мне развалить корпорацию здесь, на Сицилии. Не очень-то это выходило, и я, на автопилоте, пытаясь припомнить, начал щёлкать пальцами. Это неожиданно помогло:
- Луиджи Джанлука Мантовани? – Осенило меня. Винченцо облегчённо выдохнул, будто я разом развеял все его сомнения о том, что я тот, за кого себя выдаю:
- Да, он.
- Хорошо. – Решил я. - Но что ты собираешься делать, отомстив за семью? Если ты действительно наследник хорошего состояния, то тебя просто усыновят другие люди и сделают то же самое с тобой, когда ты достигнешь совершеннолетия. Наш мир очень алчен.
- Я… не думал об этом. – Замялся мальчик. В его глазах на миг мелькнула обречённость, и исчезла, не задержавшись в них надолго: - Но мне плевать, что будет после. Главное - это отомстить.
- Фу, как мелко ты плаваешь. – Скривился я. - Отомстить – и всё. Баста. А у тебя не возникало мыслей о том, что нужно просто стать сильным? Научиться защищаться и к восемнадцати годам уметь побеждать десятки вооружённых людей голыми руками? Не думал о том, что на эти деньги можно нанять хорошего адвоката и детектива - что обошлось бы в разы дешевле - сделать вещественные доказательства того, что твои опекуны убили твоих родителей, добиться суда и посадить их? – Спрашивал я. – Да и, подумай, их дети ведь не виноваты в том, что они родились у таких родителей. Они достойны шанса на жизнь. Не подходит? Можно было бы с помощью адвоката на суде добиться эмансипации несовершеннолетнего, и, получив права взрослого человека, и наследовав имущество родителей – просто свалить из страны? Или ничего не делать и просто сбежать? По итальянским законам никто не сможет присвоить себе имущество, завещанное другому человеку, даже если он мёртв. Ну, или, раз уж тебе плевать на себя после мести, ты не думал о том, что можешь просто взять обычный кухонный нож, прокрасться в спальню дядюшки, пока он спит и саморучно его зарезать? А потом и шокированную тётку можно…. Девчонок-то уж поймать вообще несложно. Месть, знаешь ли, гораздо слаще, если мстить собственными руками. Око за око, так сказать.
- Да что вы понимаете?! – Вскочил на ноги мальчишка, разъярённо сверкая глазами.
- Ага. Значит, о таких возможностях ты не думал. – Усмехнулся я, и пояснил: - Потому я и считаю тебя маленьким и глупым, и трусливым.
- Вы…
- Мне было четыре года, когда я впервые убил. – Перебил его я. И он мгновенно заткнулся на полуслове, вытаращившись от удивления. - Просто защищал мать от насильника и боли, что он ей причинял. Несколько ножевых в спину, кухонным ножом. Он умирал несколько минут в луже собственной крови. Не знаю, может он захлебнулся, а может от кровопотери. Но я его убил. Последствия были… мягко говоря, жуткими. Несколько лет спустя я узнал, что являюсь наследником мафиозной семьи. Тогда-то и понял окончательно, что если хочу выжить и защитить то, что дорого и свою свободу – мне придётся стать сильным и хитрым. Мама нашла мне учителя и привезла сюда. В восемь лет я начал карьеру наёмника. В девять уже славился Лучшим в своём деле. В одиннадцать мой учитель умер, завещав мне огромное наследство, за которым охотилась половина сильных мира сего. Я был несовершеннолетним, но я был прекрасно образован и мгновенно понял, как исполнить последнюю волю учителя, изложенную в завещании: «трать наследство, как хочешь, но не позволь его у себя отнять». Я всего несколько месяцев с помощью одного из лучших адвокатов мира судился с охотниками за состоянием учителя, иногда сутками не вылезая из залов заседаний, днюя и ночуя в суде. Но всё равно, я не только не позволил взять над собой опекунство, а ещё и добился полной эмансипации. Правда, мне было проще, ведь я прекрасно умел убивать. И в случае чего, мог просто зарезать кандидатов в опекуны.
Мне было одиннадцать тогда. Сейчас мне только семнадцать. – Парень был в шоке. - Да, не смотри так на меня. Жизнь суровая ещё и не так старить может. Так вот, мне семнадцать и от моего имени дрожит половина подполья мира.
Тебе четырнадцать, и у тебя с самого начала нашей встречи трясутся руки. Ты очень глупый, маленький ребёнок. – Констатировал я. - Если ты сейчас не отзовёшь заказ – ты признаешь то, что слаб, труслив и глуп. Всё ещё хочешь, чтобы я убил твоих опекунов? – Спросил я, и этот глупый парень, не задумываясь, ответил:
- Да.
- Это твоё окончательное решение? – Поднял бровь я.
- Да. – Тихо и неуверенно ответил Винченцо спустя почти пять минут раздумий, в которые я уже надеялся на отрицательный ответ.
- Ну чтож, это не моё дело. Жизнь сама тебя накажет, а ад заставит раскаяться и очиститься. У меня нет времени тебя переубеждать, так что тоже отвечу за это. – Вздохнул я. - Но раз решено, то перейдём к делу. У тебя есть какие-то особые пожелания о том, как я должен это сделать?
- В смысле? – Не понял заказчик.
- Убить их в какое-то определённое время? Тихо и без свидетелей, или, наоборот, в толпе народа? Убить их из огнестрельного оружия, или зарезать холодным? Если из пистолета, то, как именно? В сердце или в голову? По сколько патронов на тело? Убить как, быстро и безболезненно, или в мучениях? Яды тоже практикую. Могу подстроить «несчастный случай». Или может нужно разыграть какое-то действо?
- Безболезненно и быстро, пожалуйста. – Ответил мальчик, тоже, почти не задумываясь. И я мысленно порадовался тому, что мучений он опекунам всё-таки не желал. - Они устраивают приём в мою честь послезавтра. Будет много гостей. Хочу шумиху вокруг этого случая, но…. Наверное, будет лучше, чтобы на меня подозрение не пало.
- Начинаешь думать головой. Хвалю. – Хмыкнул я, и уточнил: - Во сколько приём?
- В пять.
- Что-то ещё?
- Вы не посоветуете мне адвоката? – Я снова хмыкнул, и написал электронный адрес, имя и телефон одного знакомого, весьма неплохого адвоката, который не раз имел дело с преступностью, и брал за работу сравнительно недорого. Мне было не жалко бумажки.
- Расскажешь ему свою историю по электронке, и свой номер телефона пошлёшь. Если согласится – свяжется. – Пояснил я, передавая листок.
- А оплата?
- Договоритесь. По делу, есть что добавить?
- Нет. – Покачал головой мальчик.
- Тогда ещё один вопрос: в списках гостей приёма значится фамилия Анри? – Я внезапно вспомнил о знакомой Волка, и её дочке – подруге Футы, и решил, что им ни к чему будет участвовать в следственном процессе.
- Да, но они слишком богаты для моего опекуна. – Винченцо удивился вопросу, но виду не подал: - Если они явятся – мой опекун будет у них в ногах ползать, приговаривая о том, какая для него честь, что они посетили его скромное мероприятие. Анри – настоящие аристократы, а….
- Твой опекун просто торговец. – Кивнул я. - А ты?
- Моя мама была аристократкой, но род по отцу меряют….
- Сильная кровь, всегда подавляет более слабую. Но. Это не важно. Всё что мне нужно – я получил. Есть что ещё сказать? – Снова уточнил я.
- Нет. Разве что, спасибо.
- За такое не благодарят. – Отмахнулся я, и решил дать несколько советов. - Подготовься морально, и если действительно хочешь, чтобы подозрение на тебя не пало – правильно разыграй шок и горе. В общем, подготовься…. И ещё: выдашь меня – устрою ад ещё при жизни. Скажем, продам в рабство, и ты будешь подстилкой какого-нибудь жирдяя. – Искренне пообещался, скалясь. Пацана проняло: побелел, но разума не утратил.
- А как вы попадёте…?!
- Это уже не твоё дело. Ты заказчик – я исполнитель. Ты задал мне цель, а остальное уже моя работа. – Я поднялся со скамейки, и решил, что действительно выяснил всё, что мне было необходимо узнать. - Бывай, мелкий. И имей в виду, что даже если ты в последний момент передумаешь – меня это не остановит, потому что оплата получена. - Винченцо Аморе угрюмо и неуверенно повесил голову, но промолчал.
Первое, что я сделал, вернувшись домой, это выкроил время на исполнение заказа. А потом позвонил Виктории Анри, уточняя, приглашали ли их с матерью на приём к моей будущей жертве. Вика ответила, что да, приглашали, но её мама, Николь, принципиально на приёмы к торговцам не ходила. Это было замечательно, но на всякий случай, я всё-таки предупредил подругу Футы о том, чтобы они с матерью не вздумали появляться на этом приёме, красочно описывая причину. Виктория согласилась с тем, что не хочет видеть, как убивают живых людей, тем более, когда в роли убийцы выступает старший, но любимый брат её лучшего друга. Так что я был спокоен: Анри на приёме не появятся.
Я еле-еле дождался назначенного времени, изнывая от предвкушения, и разбирая документы с удвоенной скоростью. Всё-таки свою работу наёмника я действительно любил. А сейчас, когда я правил Вонголой – это занятие стало для меня ещё и своеобразным отдыхом, и способом расслабиться. Потому я и не мог дождаться часа «Х».
В Катанию я приехал, однако, всё равно гораздо позже начала приёма. Чтобы явиться тогда, когда он в самом разгаре…. Быстро закутавшись в давешний плащик с одним рукавом и глубоким капюшоном, закрывающим лицо до самых губ, и проверив пистолеты – я приступил к заданию.
С лёгкостью перемахнув через забор относительно небольшого особняка, я наткнулся на грозного вида собак. Вот только мне они не стали бы причинять ни какого вреда, так что я лишь погладил их, и, показав им знак тишины, стал осторожно красться по направлению к дому…
Пока крался, внезапно услышал на одном из деревьев соловьиную трель. И не мог не остановиться, не послушать. И странно было то, что время года было совсем не подходящим для соловьёв. Они пели поздней весной, а до наступления полноценной весны был ещё целый месяц. Это было интересно, потому что получалось, будто старые легенды не лгали….
Место проведения приёма в особняке было вычислено мною быстро: там горел свет, было шумно, и, то и дело, мелькали тени. На моё счастье, одно из окон было немного приоткрыто, хотя стены были гладкими, и забраться было бы непросто, но не зря же я обладал пламенем, верно?
Осталось немного. Только привлечь внимание, и обнаружить свою будущую жертву…
***
Сеньор Колуччи наслаждался лучшим вином из подвалов семьи Аморе, его племянника. Сегодня у него, как никогда было хорошее настроение. Несмотря на то, что приём был в честь ублюдка брата его жены, сеньор Колуччи чувствовал: сегодня его день.
Гости, собравшиеся на своеобразное празднество, поздравляли именно его и его супругу. Поздравляли, фактически с победой, с тем, что он почти заполучил состояние своего покойного шурина. Конечно, пришлось, и улыбаться, и льстить, и многим иным родственникам покойного пообещать часть состояния, да и вообще, провести тонкую и непростую работу, задолго до того, как он нанял киллера. Но, несомненно, и время, и потраченные нервы, стоили своих затрат. Сеньор Колуччи чувствовал, что он на коне, и искренне улыбался, понимая, что льстят теперь ему.
Было немного обидно, что многие аристократические семьи до сих пор презрительно к нему относились, а потому даже не отвечали на приглашения, и игнорировали просьбы о личной встрече. Но ничего страшного в этом он не видел, потому что был уверен, что ещё сможет добиться их расположения.
В частности его отдельно интересовала Николь Анри. Французская аристократка и глава своего рода. У неё были счета с баснословными цифрами в его понимании, но главное, она была истинной леди. Очень красива, обольстительна, сексуальна, хорошо воспитана и… абсолютно неприступна. Сеньор Колуччи надеялся охмурить её, потому что не без оснований считал, что не дурён собой. Он не любил свою супругу, часто ей изменял, как, впрочем, и она ему. И Сеньору Колуччи было, что предъявить ей, чтобы развестись и остаться и с дочерьми, и с её деньгами, и с её родным племянником на руках. Он надеялся на то, что сердце Николь Анри сможет разжалобить одинокий, обманутый супругой и брошенный на произвол судьбы многодетный отец. А потом, когда она согласится стать его женой – от детей можно будет избавиться, в том числе и от её дочери.
Конечно, Сеньор Колуччи понимал, что вероятность такого исхода невысока, однако, Николь он желал всем своим существом. А потому решил, что если она не отдастся ему добровольно – он возьмёт её силой. В конце концов, у него были хорошие связи в теневом мире, и денег хватало на то, чтобы спланировать и устроить покушение. Скажем, на юную Викторию Анри…. Хм, а может сразу на саму Николь?
Хотя с Викторией Анри был ещё один вариант: можно было посватать её с сыном шурина. Предложить Анри брачный контракт и… получить оба наследства сразу, убрав Николь, главу рода….
Да, будущее сеньору Колуччи казалось очень сладким, потому он и не скрывал самодовольной улыбки. Однако из сладких грёз его неожиданно вывел голос супруги, которая подхватив его под локоток, увела немного в сторону от всеобщего внимания, и тихо произнесла:
- Паршивец больно тихий сегодня. Обычно он стремился испортить нам праздники, а сегодня ведёт себя как мышь…. – Сеньор Колуччи посмотрел на тихо притулившегося в уголке племянника жены, попивающего сок, и отмахнулся:
- Тебе показалось.
- Он нервничает уже два дня, и, клянусь, иногда на его лице появляется торжествующая улыбка! Я боюсь его. Он смотрит на меня, будто убить хочет… - Супруга сеньора Колуччи и правда была бледна. Её взгляд бегал из угла в угол, будто оттуда могло появиться что-то, что её убьёт. Она чувствовала себя отвратительно, что заметили даже её, так называемые, подруги, а на самом деле завистницы. И сегодня ей пришлось много лгать, чтобы они ничего не заподозрили. Но супруг, кажется, совсем ничего не замечал:
- Дорогая, ты должно быть просто переутомилась, организовывая приём, или простудилась позавчера, когда попала в бурю. – Попытался успокоить её сеньор Колуччи, и посоветовал пойти прилечь, пообещав, что он попросит за неё прощание у гостей, за её ранний уход.
Однако покинуть приёмный зал синьора Колуччи не успела. Она как раз проходила мимо приоткрытого окна, когда оно внезапно раскрылось. И на подоконнике появился, словно из ниоткуда, мужчина в странном чёрном плаще без одного рукава. Капюшон плаща был накинут на голову так, что почти полностью скрывал лицо, оставляя открытой только лёгкую улыбку на губах.
Синьора Колуччи замерла на месте, будто почувствовав, что этот мужчина и был тем, чего она так боялась.
- Доброго времени суток вам, дамы и господа. – Поприветствовал и хозяев, и многочисленных гостей незнакомец. - Сегодня прекрасный вечер, вы не находите? – Сеньора Колуччи немного напрягли слова супруги, но всерьёз он их воспринял только лишь после появления отчего-то жутковатого незнакомца, явно тесно связанного с теневым миром. Он точно помнил, что никого такого не приглашал. И даже успел испугаться, ведь в погоне за состоянием шурина у него были соперники, которые вполне могли нанять убийцу для него…
- Кто вы, и что здесь делаете? – Сглотнув от такой догадки, спросил хозяин мероприятия. Жутковатый незнакомец легко спрыгнул с подоконника на пол:
- Вы очень невежливы, сеньор Колуччи. – Слегка насмешливо заметил он, и с укором добавил: - Если бы вы были более внимательны, то заметили бы, как красиво полная луна сегодня подсвечивает кучевые и перистые облачка на небе. А ещё, что у вас в саду поют соловьи. Знаете, такое прекрасное пение…. – Новоприбывший мечтательно улыбнулся, и коротко что-то просвистел. К удивлению всех гостей, с интересом наблюдавших за развитием событий, из окна в ответ на свист послышалась соловьиная трель. Незнакомец обольстительно улыбнулся…
Гости были заинтересованы происходящим, потому что заметили испуг четы Колуччи. Кто-то из них даже выключил музыку, чтобы происходящее было слышно всем.
- Я позову охрану! – На шаг отступил от незнакомца хозяин приёма.
- Ну что вы, сеньор. Я не задержу вас надолго, уверяю. – Вежливо слегка склонил голову мужчина, и вдруг переключил своё внимание на обольстительную синьорину в коротком облегающем красном платье, стоящую неподалёку: - О, Леди, вы прекрасны как заря в раю: хочется смотреть на вас вечность. – Жутковатый незнакомец в капюшоне подошёл к молодой женщине, взял её за руку, и легонько поцеловал тыльную сторону её кисти. Женщина была поражена и смущена одновременно. Ей уже приглянулся этот странный гость Колуччи.
- Я повторяю вопрос: кто вы и что вам нужно? – Снова спросил хозяин дома, немного расслабившись от того, что незнакомец не убил дочь его партнёра. Мужчина с каким-то сожалением выпустил руку девушки, и задумчиво обратился ко все гостям, кажется, и вовсе игнорируя сеньора Колуччи, что очень раздражало того, но и веселило многих гостей:
- А знаете ли вы о том, что в одном из государств древнего мира считалось, что Соловьи своим пением оплакивают мёртвых и умирающих? В том государстве считалось, что если соловей залетел во двор и запел – это очень дурной знак. – Жутковатый незнакомец, наконец-то, повернулся к учредителю приёма, рядом с которым стояла жена, две его дочки и племянник супруги: - Моё имя вам ни о чём не скажет. А здесь у меня, к вашему сожалению, работа. – Немного скучающе всё-таки ответил он хозяевам.
- Работа? Какая работа? – Не понял сеньор Колуччи, ещё сильнее бледнее от оскала, выползшего на лицо незнакомца:
- Вы моя работа. – Ответил он, молниеносно выхватывая откуда-то из-под плаща пистолеты. Не успели гости завизжать, а он запел удивительной красоты песню, похожую на молитву. Он быстро спустил курок, и первая пуля попала точно между глаз самой младшей дочери Колуччи. Никто не успел ничего понять, как снова раздался хлопок, треск, тошнотворный хлюп, и рядом с первой жертвой незнакомца, упала бездыханной её сестра, у которой точно так же из маленькой дырочки между глаз сочилась кровь, лимфа и что-то ещё, а пустые глаза ничего не видя, смотрели в потолок. Синьора Колуччи успела схватиться за мужа, прежде чем тоже получила пулю между глаз. Уже мёртвая, она потянула за собой на пол супруга, но он стряхнул её, и наивно попытался защититься от уже спущенной пули рукой. Однако всё равно не успел: пуля нашла свою цель.
Прошло времени меньше минуты, но гости уже поняли, что произошло и шокировано замерли от страха, не способные сдвинуться с места. Убийца довольно ухмыльнулся, но пистолет прятать не спешил. Он навёл его на мальчишку, чьими опекунами были только что убитые. Мальчик правдоподобно неверяще, непонимающе сначала посмотрел на тётку, потом на сестёр и перевёл взгляд на их убийцу. В его глазах был неподдельный страх и удивление, отчего мужчина с пистолетом в руке ухмыльнулся ещё шире, и произнёс неожиданно холодным тоном:
- Извиняй, мелкий. Я убил бы и тебя, чтоб не мучился. Но мой заказчик велел оставить тебя в живых. У него на тебя больши-ие планы. Впрочем, они мало чем отличаются от планов твоих бывших опекунов и от мечтаний многих присутствующих. – Он снова хмыкнул. - Мой тебе совет: бросай всё и беги не оглядываясь. – И только закончив речь, убийца спрятал пистолет. В ту же секунду кто-то в толпе гостей истошно завизжал.
- Ай, ну зачем же так громко? – Скривился незнакомец. - Я уже ухожу. Хочу ещё послушать соловьёв в окружных садах. Рад был с вами повстречаться, Леди и Джентльмены. – Он шутовски поклонился. И вновь подошёл с женщине в красном платье, которая теперь смотрела на него с непередаваемым ужасом: - А всё-таки жаль, что мы не встретились в другой ситуации. Я мог бы носить вас на руках, и завалить лилиями…. Но боюсь, что наши миры слишком далеки друг от друга. – Он снова взял задыхающуюся от страха женщину за руку, снова поцеловал тыльную сторону руки, грустно улыбнулся на прощание, а после неторопливо подошёл к окну, и, махнув на прощание рукой, спрыгнул на землю, скрываясь в ночи. Он уже не знал, что девушка в красном упала в обморок, стоило ему уйти, а гости дома чуть не давили друг друга от паники. Хотя некоторые из них не скрывали своего удовлетворения от того, что соперников на состояние убрали. Убийца не знал, что племянник покойных, заказчик убийства, упал на колени возле сестёр, и, глядя в их пустые глаза, понял, что совершил страшную ошибку, и стал раскаиваться в содеянном. Но со стороны казалось, что он просто искренне переживает потерю….
Убийца в это время неторопливо пересёк сад, на прощание, потрепав уши собаками, перебрался через забор, не скрывая самодовольной улыбки, и спокойно уехал на любимой машине. Оплату за блестяще выполненную работу он получил заранее, и то, что происходило сейчас в доме покойников, его более ни капли не волновало. Он торопился домой, к своим людям, которые, несмотря на предупреждения, наверняка очень волновались. Он торопился отдохнуть.
***
