Поющий Койот. Перекрёсток Времён

Реохей - Ладно! Хватит! – Остановил их Рикардо. – Лучше, брат, ответь, почему ты рассказываешь нам это всё именно здесь? - О, всё очень просто. Я просто ввожу вас в курс дела, потому что хотел сказать…. – Леонардо повернулся лицом к тоннелю, к нам – спиной, широко распахнул руки, почти упираясь ими в стены, и выпустил из ладоней пламя Неба. – Хотел сказать, что этим миром, нашим миром, всё ещё правит… МАГИЯ. – Он произнёс это слово шёпотом, едва слышно, с придыханием, словно был зачарован им, но и одновременно торжественно. Произнёс так, что я понял: это больше, чем просто слово. Это – то, что везде, то, что правит миром. Момент отчего-то стал… особенным, поворотным, волшебным. И, почувствовав это, у меня по спине вновь пробежала стая мурашек…. А Леонардо, в тот же миг, как произнёс это самое слово, прикоснулся своим пламенем к стенам, и мир – вспыхнул! Словно цепная реакция, от его пламени, как по проводам, по тонким желобкам, к которым он и прикоснулся, по стенам потекло пламя. Что оно делало? Ничего такого. Просто в своде тоннеля через определённые промежутки начали загораться камни-светильники, на подобии того, который сделал Босс. Свод тоннеля, который должны были осветить светильники, вдруг словно бы улетел ввысь, становясь непроглядно чёрным. И там, в этой черноте загорались мириады звёзд, целыми звёздными скоплениями и туманностями. Отбитые куски камня, разрушенные временем, на наших глазах возвращались на место, восстанавливались. Сам тоннель очищался от грязи, пыли, всякого налёта, и становился почти зеркальным, что помогало отражать свет. И космос казался всюду. Казалось, мы шли по звёздам, и нашу дорогу, как взлётно-посадочную полосу, выделяли лишь светильники. О, фонарики были больше не нужны, потому что ТАК не освещали помещения даже современные осветительные приборы. Тоннель был коротким, и обрывался пропастью. Мы шли к ней, как заворожённые, а когда дошли – увидели, как из бездны к нам поднимаются круглые, тоже светящиеся, но более слабо, каменные ступени, ведущие куда-то вниз, в темноту космоса. Босс остановился, оглянулся на нас, подмигнул, и смело сделал шаг на камень, болтавшийся в воздухе. И тот не дрогнул! Я шёл следующим, и, честно говоря, струхнул. Но всё же пересилил себя, и не пожалел: это само по себе было волшебно. Мы относительно долго спускались в темноту, пока не вышли в очередной тоннель. Он был перегорожен завалом…. Но, в прочем, «линии силы», по которым проводилось пламя, светились и в этом коридоре, освещая путь. Так что, к тому времени как мы до завала добрались – уже некоторое время с восторгом наблюдали, как камни и земля буквально втягиваются в потолок, восстанавливая за собой кладку. Проход расчищался на глазах, так что минут пятнадцать спустя мы спокойно отправились дальше. Этот тоннель был прямым, без разветвлений, тоже выплавленный прямо в породе. Теперь я отчего-то не сомневался, что так оно и было. Стены были разрисованы какими-то узорами и символами, но на вопрос Рикардо Босс ответил, что обращать на них внимания не стоит, потому что никакой информации в себе они не несут, а лишь обеспечивают правильную работу «системы», как цифровая плата в электроприборах. Тоннель же, однако, привёл нас в странный круглый зал, в центре которого была круглая платформа, на которой стояли два непонятных столба. У одного, правда, макушка валялась на полу, отколотая упавшим из потолка куском породы. Зал был на подобии того, с люком, из которого мы и попали «в мир магии». То есть все поверхности в нём были целиком и полностью покрыты письменами. - Оп! Неожиданно. – Немного ошеломлённо прокомментировал увиденное Босс, скидывая на пол рюкзак. - Это ещё что за хрень?! – Иронично отозвался Джотто, потому что была в зале какая-то… особенная атмосфера. Я вот, например, чуял, что это место – самое загадочное, и наиболее значимое во всех подземельях. - Портал. – Тупо ответил Занзас, издав какой-то нервный или истеричный смешок. Леонардо, впрочем, как и все мы, резко обернулся к нему, и настороженно спросил: - Откуда ты знаешь? – Стой, он что, угадал? У Босса быстро на лице сменилось несколько выражений: испуг, судорожное размышление, осознание…. После последнего он шагнул к Занзасу, в миг, становясь очень опасным: - Ты был под пирамидой! – Воскликнул он. Занзас, кажется, растерялся. – Я ведь просил тебя туда не лезть! – Ещё шаг и грозного Босса Варии вздёргивают за грудки как за шкирку нашкодившего котёнка. – Рассказывай! – Прозвучала не просьба и не требование, прозвучал чёткий приказ. - Тихо-тихо, отпусти! – Пришёл в себя моё второе Небо, под угрожающим взглядом. – Я просто решил в пирамиде проверить интуицию. – А, так они о пирамиде на острове Воскрешения говорили! – В наземной части я не нашёл ничего интересного, и спустился в подземную. А там – только один путь, и он привёл меня в точно такой же зал. Я бы оттуда так и ушёл, не разобравшись. Но совершено случайно хлопнул ладонью с пламенем по одному из столбов. Когда понял, что есть реакция – вкачал в эту хренотень почти всё пламя. Ну, они все и загорелись, а потом, между столбами…. – Леонардо побелел, и, облизнув пересохшие губы, перебил вопросом: - Ты хочешь сказать, что просто тупо включил эту хрень? – Занзас замялся с ответом: - Эм… Да? - И шагнул на ту сторону? – Это прозвучало уже со скрытым рычанием. Я, честное слово, впервые видел на лице Занзаса такое загнанное, виноватое, обречённое выражение. - Раскаиваюсь. – Одними губами прошептал он. И тут же полетел в ближайшую стену: - КРЕТИН! – Совершенно по звериному прорычал Леонардо. – Я что, по твоему, столько времени потратил на тебя, признавая равным, столько сил и нервов вложил в тебя, чтобы ты просто взял и сдох?! – Этот рык на самом деле вызывал неподдельный страх, несравнимый с тем, который мы испытывали, когда Леонардо сорвался на Кее вскоре после того, как стал Десятым. Тогда он был человеком – хотя нам в то время показался демоном – а сейчас был диким зверем, который готов был напасть в любой момент. И этот зверь медленно шёл на Босса Варии, и тот, не пытаясь как-то защититься или бежать, просто вжимался спиной в стену. Он явно сталкивался со своим Хранителем Облака в таком состоянии, и не раз, а потому знал, чего ждать. Однако вдруг Леонардо остановился, сделал задумчивое выражение лица, да так резко, будто и не ярился мгновением назад. – А быть может, ты просто устал, и таким оригинальным образом решил покончить с жизнью? – Вдруг спросил он, склоняя голову к плечу. И что-то было в этом жесте безумного. Ощущение возникало, будто этот человек выдумывал навязчивую мысль, в которую собирался верить, и действовать в соответствии с ней. Он сбавил тон до шёпота: - Бедный, несчастный мальчик, которого посадили на цепь и заперли в клетке…. – Он покачал головой, и вдруг сделал удивлённое лицо! – Постой, но ведь это не так! Просто мальчик оказался глупеньким…. Видимо твоя Ярость сожгла разум. – С презрением сплюнул Босс. – Трудно, наверное, жить без него, а? Может мне самому тебя пристрелить, чтобы не мучился, а? – Он медленно щёлкнул пальцами, доставая откуда-то из пространства пистолет, снял его с предохранителя, взвёл курок, и нацелился на своего протеже: - Что скажешь? - Я ведь живой. – Севшим голосом произнёс Занзас, похоже, не зная, как ещё оправдаться. - Исключительное везение. – Передёрнул плечами Лео. Ситуация была абсурдная. Мой разум судорожно пытался понять эту самую ситуацию, а точнее сообразить, с чего вдруг Босс так разъярился. Портал. Знание Занзаса о нём и признание в использовании. Игнорирование с его стороны просьбы не соваться в пирамиду. Обвинения в попытке самоубийства оригинальным способом…. Закрывая глаза на само существование непонятной хрени, с неизвестными мне свойствами, которую называли хорошо понятным мне словом «портал», выходило, что Леонардо «задним числом» испугался за жизнь Занзаса?! А как иначе было объяснить его злость? Тем более раз он предупреждал… Но, минуточку! Насколько я понял, он не объяснял, куда не следует лезть и чего стоит опасаться и почему. Он просто сказал Занзасу, чтобы тот не шатался по пирамиде. Босс Варии не послушался, и это, конечно, наверняка могло печально для него закончиться. Но если бы он знал бы, что ему в действительности угрожало, вряд ли бы он сунулся туда. В таком случае кого кому и следовало винить, так это Занзасу Лео, а не наоборот. Я вздохнул: все эти удивительные открытия, не поддающиеся объяснению моей логики, а потому вызывающие сотни вопросов, эти приключения и разборки, да и, в общем, эмоции последних дней порядком вымотали меня. Я устал. Понимал, что это ещё и от того, что я давно не видел естественного света, что в силу моей природы действовало на меня угнетающе, и всё же…. Да, я, пожалуй, готов был уже почти на всё, чтобы это прекратить. Именно поэтому я уверенно «шагнул в бездну». Я уверено встал на пути между Боссом и Занзасом, закрывая последнего собой. Это был риск, но шанс достучаться до одного упрямого моллюска. Шанс объяснить ему, что иногда сокрытие информации может принести вред. И я не мог не воспользоваться этой возможностью. - Мусор, не лезь! – Донеслось до меня со спины почти умоляющее. Но эту просьбу я проигнорировал, вместо этого вглядываясь в фальшивое недоумение на лице Леонардо. - Занзас поступил так потому, что ты не делишься с нами информацией! Это ты умалчиваешь! – Произнёс я, теряя уверенность под вмиг ставшим раздражённым взглядом. - Я уверен, что объясни ты ему, почему в пирамиду ходить не стоит, что это за хрень, - я кивнул на каменные столбы, - и почему к ней опасно лезть, Занзас не сделал бы то, что сделал. – Откуда-то из-за спины фыркнули. - И что нам делать, если мы, будучи твоим окружением, сталкиваемся с такими вещами, как этот портал, но пользоваться ими нас никто не учит? Приходится экспериментировать, идти наобум, понимаешь? – Спросил я, усилием воли подавляя инстинктивную дрожь тела, появившуюся в тот миг, когда раздражение в родных карих глазах, сменилось новой злостью. Пистолет-то он так и не опустил, а я как раз стоял на траектории полёта пули… - Занзас же сказал, что случайно хлопнул по этой штуковине ладонью, объятой пламенем. Это было случайностью! Это твой промах, а не его каприз! - Неужели? – Обманчиво заинтересовано осведомился Леонардо. - Да! – Твёрдо ответил я. – Это могло произойти с любым из нас. Мы не имеем твоего опыта и знаний, но это не значит, что нас не гложет любопытство и исследовательский интерес! – Тут нервы меня подвели, и я сорвался на обвинительный крик. Конечно, как он, я рычать не умел, но шипеть мог ничуть не хуже. - Однажды, из-за того, что ты вечно скрываешь от нас всё самое интересное, мы можем притянуть беду к себе. Если бы мы были обычными Хранителями – сокрытие информации нас защищало бы от этого. Но рядом с тобой мы чуть не каждый сталкиваемся с неизведанными, непонятными явлениями, и волей-неволей в нас просыпается интерес к этому, понимаешь? – Совсем уж выкрикнул я. – Мы твоя семья, а не чужие люди, и мы имеем… - Я не понял, что и когда изменилось в выражении лица Босса, но закончить фразу мне не дали. Кто-то, или что-то дёрнуло меня за ногу, утягивая на пол, и почти в тот же момент раздался выстрел. Я только несколькими мгновениями спустя понял, что за ногу меня дёрнул Занзас,… спасая от пули, потому что Босс… стрелял в меня. И то ли он знал, что меня спасут, то ли действительно желал пристрелить…. - Не вмешивайся! – Прорычал Босс, непонятно кому из нас с Боссом Варии. Я нахмурился, но с места не дёрнулся, только медленно, уже опасаясь всерьёз ствола в руках этого демона, встал, всё так же прикрывая своё второе Небо. Гнев в карих глазах, к тому времени, уже сменился на бешенство в ярких, тёмно-синих: - НЕ СМЕЙ УКАЗЫВАТЬ МНЕ, ЧТО ДЕЛАТЬ! – Звуковая волна чуть не сбила с ног, но всё подземелье ощутимо тряхануло. Выстрел такого эффекта не произвёл, а это…. И ведь свою ауру убийцы он не выпускал…. Рикардо и Джотто вскочили на ноги, кажется, собираясь успокаивать Босса. А я… я просто не знал, как реагировать. ТАК на меня ещё никто никогда в жизни не кричал. И обижаться в этом случае было как-то низко, но и стерпеть гордость не позволяла. Я ему шавка, что ли, что командовать надо мной?! Хах, а ведь я ему и правда, всего лишь приблудная псина, если задуматься…. Да, мысль заставила меня скривиться. - Я просто хотел сказать, что от случайностей и любопытства не застрахован никто. – Холодно заметил я, обращаясь к Боссу. - Учить меня вздумал? – Обманчиво спокойно отреагировал он. – Лучше подумай о том, кто ты такой, чтобы меня учить. – А вот ледяная ярость его слов явно имела больший эффект, потому что пробирала до костей. – Всё, чего ты добился – добился благодаря мне, всё, что имеешь, ты получил тоже благодаря мне. И сам ты тоже, хочешь того или нет, но принадлежишь мне. Знай, своё место, и не смей указывать мне и поучать меня, если не хочешь познать на себе мой гнев. – Змеёй прошипел он. Самое обидное, что в чём-то он был прав. Да, как бы отношения между Хранителями и их верность не превозносили, а для Небес мы всего лишь игрушки. Игрушки, которые добровольно стали таковыми. - Леонардо, твой Хранитель прав, и не заслужил такого обращения к себе. – Тихо заметил Примо. Босс перевёл синий взгляд прищуренных глаз на него: - Да? Неужели?! – Саркастично спросил он. – Мне незнакомо понятие о дружбе – я признаю, но зато понятие о субординации мне хорошо известно. - Когда потеряешь – поймёшь, что они для тебя значили, чем для тебя были. – Печально заметил Секондо, тоже, неожиданно вставая на мою сторону. - И пожалеешь о каждом, даже о самом малозначительном негативе в их сторону. Ты просто не знаешь то чувство, когда остаёшься без них. Когда… - Леонардо рассмеялся, опуская пистолет. Мы с Занзасом выдохнули облегчённо, переводя дух, хоть и понимали, что это ещё не конец. Босс же как-то насмешливо продолжил: - Когда вырывают часть души, часть себя. С мясом, большим куском. Одну седьмую часть. Когда весь мир становится пустым, мрачным, бесцветным. Даже не чёрно-белым, а никаким. Ни звуки, ни голоса, ни краски, ни свет – ни что больше не достигает сердца. Когда понимаешь, что ты один единственный на всём белом свете. Один, последний…. Так, наверное, себя чувствовал бы тот, кто пережил бы ядерный апокалипсис в одиночестве. Бродишь, по абсолютно пустому миру, гладкому и ровному, как степь. Только под ногами пепел воспоминаний, и на плечах вся давящая тяжесть одиночества, какой-то детской обиды, и вины. Когда в мозгу бьётся только одна мысль: «оставили одного». Хочется только двух вещей: отомстить, неважно кому: судьбе, миру, или конкретному человеку, а затем, последовать за ними, как можно быстрее. И не ощущаешь ничего, кроме пустоты. – Вот только говорил он совсем не о смешных вещах. Я тут же простил все обиды и судорожно вздохнул: вот значит, откуда иногда его лицо выглядело столь замученным, а взгляд столь… больным. Вот она, причина всему…. Мы всей бандой подозревали, что это не просто для Небес, терять Хранителей, глядя на то, как Занзас изменился после смерти Леви-А-Тана. Но чтобы так… И, судя по тому, какими взглядами Вонголы смотрели на него – он ни словом не преувеличил. Сам Занзас смотрел на Неугомонного с печалью во взгляде, а вот старшие – удивлённо. Не понимали, откуда он это знает. Да, Босса бесполезно было одёргивать на счёт отношения к нам, потому что Хранителями нас он и не считал. Вряд ли от нашей смерти он испытает что-то подобное, что испытывал в первый раз. - Леонардо… - С вопросительной интонацией в голосе начал было отец Босса, но тот спросить не дал, встряхнулся, и криво ухмыльнулся: - Довелось побывать с помощью Тумана в голове одного обладателя Неба, лишившегося Хранителей. С трудом ноги унёс! И чуть не свихнулся. – Если бы я не знал о существовании его семьи – поверил бы, но, выходило, что он солгал. Правда, когда я глянул на Занзаса, он одними губами сообщил мне, что Лео сказал правду. Интересно, ведь выходило, что он за одну правду выдал другую правду, например, он действительно мог побывать в голове у какого-то Хранителя Неба, после смерти Хранителей того, но узнал о том, что Небеса испытывают от потери не в тот раз. Или он себя считал другим человеком, считал, что тот он, у которого была семья – давно мёртв, а он с тех пор так изменился, что всё равно, что стал другим человеком. И так и так выходило, что он не лгал, но незнающие люди обманывали себя сами. Игра слов в исполнении гения лжи. Уж не был ли это «слабым местом» интуиции?! - Туман вообще очень опасное пламя. При его использовании нужно соблюдать несколько правил. На подобии, как: никогда не создавать иллюзии мёртвых людей, которые были тебе дороги, чтобы не сойти с ума. Всегда чётко осознавать себя, чтобы не принимать чужие эмоции и мысли за свои собственные, чтобы не сойти с ума. Всегда чётко осознавать, какой именно мир реален, и иметь что-то связывающее с ним, чтобы не спутать с иллюзией, не заблудиться в ней, и не сойти с ума. В общем, с того случая, я больше не лезу в чужие головы, и не захватываю чужие тела, прежде не убедившись в удовлетворительном состоянии психики захватываемого. Однако к нашей проблеме это не относится. – Жаль, я уж было подумал, что его отвлекли. - Впрочем, вам удалось заставить меня взять себя в ручки, так что…. – Леонардо повернулся ко мне лицом, и усмехнулся: - Если кому-то что-то не нравится – я не держу. Сбежишь – можешь застрелиться сам, или попытаться жить самостоятельно, но тогда бойся даже своей тени, ведь я предателей не прощаю и не оставляю. И если не настигну тебя сам – настигнет отряд карателей, под управлением кого-нибудь из твоих товарищей. - Как всегда жесток и беспощаден. – Скривился я. Ну да, как обычно: знай своё место, и не дёргайся. Надо бы придумать, как ему отомстить… Но Леонардо лишь хмыкнул, будто мысли прочитав, и повернулся к Занзасу: - Знаешь, Падаль, между гениальностью и безумием очень тонкая, размытая местами грань. Точно такая же грань есть между безумием и безрассудством. А знаешь в чём разница? – Босс Варии вздохнул. – Знаешь. – Удовлетворённо кивнул Лео. – В безумии есть логика и гарантии, а в безрассудстве – нет. В нём – лишь голые эмоции, например, любопытство или отчаяние. Ты не знал, что эта хренотень могла с тобою сделать, и наверняка чётко осознавал это. Но всё равно сунулся, поступив крайне безрассудно. Так что знай: я был гораздо лучшего мнения о тебе. – Занзас досадливо поджал губы. И злился, злился на себя. Но Босс не закончил: - Честно говоря, ты страшный везунчик, Падаль! Жив остался, хотя бы. Мы когда начинали эксперименты с порталами, прежде чем сунуться самим, кинули туда кролика. Включили портал мы при этом, почти ничего о них не зная, то есть, как ты. Так вот, потом выяснилось, что несчастного кролика буквально размазало по всем вот таким вот установкам этого мира. – Леонардо похлопал по каменному столбу, кажется, от эмоций не заметив, что говорил «мы». - Где-то одна лапка валялась, где-то – оторванное ухо, кишки или лужица крови. – Я побелел, и понял, что Лео был не так уж и не прав. Занзас скрипнул зубами. – Хм, кстати…. – Босс обошёл площадку вокруг, и довольно хмыкнул, поднимая с полу… маленький кусочек белого меха, от которого что-то тянулось…. – Надеюсь, мой дорогой Занзас, ты понял, как был неправ. – И, с этими словами, он отвернулся ото всех, вскинул руку, к сломанному столбу, и произнёс: - Воля Неба. – В тот же миг все отколотые куски портального столба, вплоть до пылинок, взвились в воздух, а затем и встали на место, сливаясь воедино так, что стал казаться совсем новым. Кусок потолка тоже встал на место, на этом Босс и успокоился. – Ночуем здесь. – Скомандовал он. После чего демонстративно устроился как можно дальше ото всех на полу, доставая откуда-то из пространства свежие бутерброды с запечённым окороком и салатом, и вгрызаясь в них с аппетитом. Запивал он их чем-то непонятным из небольшой фляжки. Делиться он, похоже, даже и не думал, будто строил их себя обиженного. А поев, уставился ничего невидящим взором в столбы и затих, никак не реагируя на внешние раздражители. Делать нечего, и нам тоже пришлось устраиваться на ночлег. Мы доели зачерствевшие, но ещё съедобные старые бутерброды, запили их чаем, воду для которого набрали в фонтане поблизости, который располагался в тоннеле дальше по курсу, и тоже устроились спать. На этот раз – все по отдельности. Но, чего-то не спалось. Босс из нас был единственным, кто не пытался уснуть, по-прежнему глядя на каменные столбы, и так и не распаковав спальник. А нам, точнее мне, (про остальных я тогда ещё не знал), просто не спалось. И то ли Босс был не в себе, что не заметил того, что мы не спим ещё, то ли скрываться не хотел, но в какой-то момент он горько произнёс: - Хранители, значит, да? – Длинно выдохнул, и, внезапно вскочил на ноги. Сквозь ресницы было непросто наблюдать за ним, но главное я не пропустил. То, как быстро и ловко Босс начал «зажигать» некоторые письмена на стенах, после чего заполнил своим пламенем Неба и столбы, между которыми почти мгновенно, словно целлофан, натянулась огненная призма. Леонардо немедля шагнул между столбами и… исчез вместе с призмой. Я мгновенно сел, и понял, что вместе с Боссом пропал и его рюкзак…. На миг стало страшно: если это портал, то он мог уйти куда угодно, и больше не пожелать вернуться. С него сталось бы, исчезнуть вот так и навсегда. А сел не я один. Сели все. Разбудил ли их Босс, или сами не спали – этого я не знал. Но все одинаковыми взглядами смотрели на портал… - Ушёл. – Выдохнул я. - Довели, вот и ушёл. – Хмыкнул Занзас. – Вернётся. – А после несколько гневно сверкнул глазами: - Но ты, если ещё раз влезешь между мною и Мусором… - Что, тоже смертью или адскими муками грозить будешь? – Скривился я. - Нет. Только гордость сломаю, будь уверен. – Оскалился второе Небо Вонголы в ответ, и немного спокойнее добавил: - Я вполне способен сам за себя постоять, и, в отличие от тебя, успею защититься в случае чего. К тому же, он был прав. – Я передёрнул плечами: - У меня тоже нервы не стальные. – Некоторое время в странном помещении висела тишина, и я было уже погрузился в размышления о происходящем, как меня вырвал из мыслей голос Второго: - Реохей, не обижайся на моего брата. Одумается. - На сумасшедших не обижаются. – Усмехнувшись, фыркнул я. Рикардо тоже улыбнулся, и кивнул мне. В свете большого фонаря сидеть в полутьме было приятно. Но пусто, ведь светильников, работающих на пламени, в помещении не было, а оно было большим. Свет далёких светильников в тоннелях был виден, но всё же тот свет не разгонял тьму там, где мы заночевали. Вот поэтому за пределами света фонаря была тьма, и она казалась бесконечной. Казалось, что мы сидим на одном островке света, в целой вселенной, наполненной тьмой. Это немного подсознательно пугало…. Пугало бы, если бы я был один. - Занзас, откуда он знает, что значит терять Хранителей? – Снова подал голос Рикардо некоторое время спустя. - Леонардо вроде не солгал, но что-то толкает меня к недоверию…. – Занзас хмыкнул, и начал шариться в карманах брюк. Вскоре он извлёк из них небольшой тонкий пакетик, а из него – фотографию. Ту самую фотографию, на которой вся семья моего Неба. Та семья, которую он признавал, и по которой тосковал. - Ты что, с собой её таскаешь? – Удивлённо воскликнул я, и, чуть сбавив голос, добавил, предупреждая о своих опасения: - И вообще… - Вообще, кому знать, если не кровным родственникам? - Хотел добавить, но моё второе Небо прочитал мои мысли, и сразу ответил на так и не высказанное предупреждение. - И да, таскаю. Профессиональная привычка иметь с собой хоть какой-то документ, удостоверяющий личность, за исключением случаев, когда о личности знать не должны. – Он продемонстрировал мне права на вождение автомобиля, а после покачал пакетик: - И этот документ хранить в жароупорном, водонепроницаемом пакете. Мотай на ус, Мусор. Может пригодиться. – Фотографию он передал Джотто, который сидел ближе к нему. - Смотрите с двух сторон. – Примо тут же включил фонарик, направив свет на фото, чтобы лучше видеть. Он удивлённо вскинул брови, когда прочитал единственное слово на обороте фотографии. Похожая реакция была и у его сына, только более… эмоциональная. В смысле, он, в отличие от отца, сразу понял, что подразумевала под собой надпись, и воскликнул: - Оу, так братец… - Я не могу сказать точно. – Вздохнул Занзас в ответ, снова прочитав мысли. Впрочем, они витали в воздухе, и поймать их было несложно. - Скрытный, гад. Но я почти уверен, да и интуиция…. – Он помассировал правый висок, и закончил: - Знаю, что эта фотография сделана до того, как он вступил в Варию. То есть не меньше шести лет назад. И все эти люди – мертвы. Это тоже точно. - А возраст? – Прищурился Примо, несколько скептично. Ну да, он-то точно знал, когда Лео родился, и что шесть с лишним лет назад он не мог быть таким взрослым. - Сами должны были понять, что Мусор не Хранитель Неба, а грёбаный маг, в самом, что ни на есть, буквальном смысле. – Картинно развёл руками его внук. - Хрен же его знает, сколько своих знаний он благополучно утаивает. – Тут он прищурился, и обвинительно ткнул в деда пальцем: - А ещё, зря ты, Мусор, на него своими фокусами с пламенем Истины подействовать хотел. Что-то в нём изменилось. Как-то неуловимо, но, кажется запах даже иной. – Значит, мне не показалось?! Ох, это сулило проблемы. - Он сказал: «Словно жизнь заново прожил». Значит, ты разбередил его воспоминания, и это – очень нехорошо. Не сейчас, но скоро это аукнется. И не вам, а нам, тем, кто его давно знает. Не будь Я Занзас Скайрини! – Я насторожился: такой прогноз от обладателя интуицией не радовал. Джотто смотрел на внука несколько виновато, потёр шею задумчиво, и покачал головой: - Если это, - он мотнул головой в сторону фотографии, которая находилась в руках старшего сына, - правда, то многое встаёт на свои места. – Тут он недовольно поджал губы. Я подумал о том, что, судя по рассказам о нём, и записях в Вонголе, да и по поступкам, вряд ли он был доволен воспитанием, и жизнью любимого сыночка. И от упрёков его сдерживало лишь понимание того, что он сам во всём этом виноват. - Хм, так значит, мне не показалось…. – И снова возникшую тишину нарушил Секондо, задумчивым тоном. Он обхватил большим и указательным пальцами свой подбородок и о чём-то размышлял. - Это печально. - Что «печально»? – Настороженно спросил Занзас, с языка срывая вопрос. - Я могу ошибаться, но возможно у брата проблемы с психикой. – До боли знакомым жестом склонил его отец голову к плечу, и, уловив скепсис во взглядах, обращённых на себя, махнул рукой отрицательно: – Нет, здравости его рассудка можно позавидовать. Но, кажется, у него проблемы с осознанием времени. Это психологическое расстройство, когда прошлое может временами казаться будущим, или настоящим. Будущее – прошлым. А настоящее – будущим. Симптомы могут быть разными. Например, возможно, по утрам он просыпается, и не может долго вспомнить, где он, как здесь оказался, и кто все эти люди. Вместо настоящего, думая, что он в прошлом. А возможно прошлое само приходит к нему, тогда может случаться что-то вроде припадков. – Я сглотнул вязкую горькую слюну, и кинул взгляд на Занзаса, что бы поймать точно такой же, встревоженный. Не уверен был на счёт первого симптома, но второй – иногда случался, это точно. Когда Лео перебирал с выпивкой. - Не уверен, но это может быть из-за бурного прошлого и сильной интуиции. И прошлое не отпускает, и будущее – мрачное. Как многие предсказатели сходят с ума, переставая понимать, где прошлое, где настоящее, а где будущее, и где сны, где видения, а где реальность. Да, это бывает и у простых людей, но чаще встречается у таких, как он, особенных. Тех, кто слишком хорошо помнит прошлое, осознаёт настоящее, и знает будущее. - Чем это нам грозит? – Сипло спросил Занзас, облизывая сухие губы. Рикардо пожал плечами: - Ну, или он сумеет побороть болезнь. Или продолжит сходить с ума, и однажды рассудка всё же лишится. Собственно, если я прав, то с ним даже просто спать в одном доме опасно. – Я удивлённо вскинул брови, и Второй пояснил: - Он однажды может проснуться, и решить, что его похитили из дома, а вы – похитители, и значит враги. С врагами, я думаю, у него разговор короткий. Он даже слушать вас не станет, а если станет – не факт, что вы сможете убедить его в чём-либо. Например, вы можете сказать ему, что вот эти люди с фотографии мертвы, - он вернул фотографию сыну, - в то время когда он будет уверен, что они живы. Не поверит, и перестреляет вас, как шакалов. - Помочь можно? – Хрипло и поражённо спросил я. - Я таких способов не знаю. – Вздохнул Секондо. - Для того чтобы побороть такое психологическое расстройство, нужно разобраться с причиной. Если причина в прошлом – нужно встретиться с ним лицом к лицу. – Он задумался на мгновение, почесал пробивающуюся щетину на подбородке, и заметил: - Кажется, он так и собирался поступить. И, - кивнул в сторону портала, - возможно, уже начал. Если причина в гибели Хранителей – то вы, само ваше существование, может только ухудшать ситуацию. А если, скажем, вы не желаете его отпускать. В том не ваша вина, но… - Не продолжай, мы поняли. – Прервал его Босс Варии, тяжело выдыхая. - Кажется, ещё один кусочек мозаики встал на своё место. – Горько констатировал я, прислоняясь затылком к холодной каменной стене. И ведь это действительно, так и было. Становились понятны все его предупреждения об опасности для нас, исходящей не откуда-нибудь, а от него, нежелание привязывать нас к себе, попытки отстраниться, закрыться от нас, будто мы действительно ему вред причиняли одним существованием. Выходит, что так и было, и есть. Боссу хуже, и это было ясно, стало ясно по возвращения с острова Воскрешения. А причина – в нас. Получалось, что если мы хотели его спасти – должны были от него отказаться, его отпустить. Это – печально. Действительно, очень экстремально печально. - Хуже то, что он сам об этом прекрасно знает, и, я боюсь оказаться прав, но, кажется, он уже распланировал и свою смерть. – Глухо произнёс Занзас. Я вздрогнул: это мне уж точно категорически не нравилось. - Эй-эй, детки, ничего не понял! Не поясните? – Воскликнул Джотто внезапно. Рикардо усмехнулся: - Ничего страшного, отец! – И вдруг улыбнулся отцу тепло-тепло: - Знаешь, именно о таком брате я тебя и просил в детстве. Умном, ловком, бесстрашном, с которым можно было бы легко влезать в авантюры, зная, что спину прикроют. И вы, вижу, знаю, испугались. – Обратился он и к нам с Занзасом. - Зря. Судя по тому, что я узнал о брате за последние дни, судя по тому, что я видел – уверен, мой брат не сдастся. Даже если захочет сдаться – не сдастся. Думаю, он действительно мог распланировать свою жизнь вперёд надолго, зная о своём психическом заболевании, и предвидя возможные последствия. Но и возможно самый худший вариант в его планах не стоит, и он просто страхуется, если всё же…. А если и стоит – наверняка постарается его избежать всё равно, или сделать для этого всё. – Логично. Очень хотелось верить…. - Умеешь обнадёжить, Мусор. – Усмехнулся и моё второе Небо, зевая, а после укладываясь, поудобнее заворачиваясь в спальник, и сообщая: – Ладно, вы как хотите, а я – спать. - Спать?! – Воскликнул я. - А что ещё делать? Болтать?! Не хочу, а то – договоримся до чего-нибудь. Остаётся только ждать. – Констатировал Занзас. - Спать – вряд ли усну… - Будешь думать о несчастном кролике? – Ехидно осведомился Рикардо. - Буду думать, как развести Лео на информацию об этих штуковинах до того, как он куда-нибудь от нас свалит, свихнётся, или убьётся. – Отрезал его сын. Это внезапно показалось мне смешным, и я засмеялся. Остальные тоже похмыкали. А потом всё же устроились спать, не решаясь больше разговаривать. Мне и правда, не спалось, так что я прекрасно знал, что Босс вернулся из портала только под утро. Я специально устроился так, чтобы держать портал в поле своего зрения, и при этом притворяться спящим. Но я едва не вскочил, когда между столбами «натянулось» пламя Неба, и «извергло» из себя нечто в массивном мохнатом не то плаще, не то в шубе, с огромным капюшоном. Это явно был мех, причём зверя, которого совершенно точно не существовало на планете земля. Чёрный мех это был, с какими-то… благородными золотисто-бронзовыми пятнышками, а точнее колечками. Смотрелись пятнышки так, будто в них отражался огонь. Красивая шубка…. Но пришелец меня напрягал до тех пор, пока не скинул капюшон, присыпанный отчего-то фиолетовыми снежинками. Разумеется, это оказался Босс. Просто если он мог воспользоваться порталом, то мог и кто-то ещё. И эта мысль появилась и напрягла меня лишь, когда увидел это нечто в шубе. Она всё-таки оказалась плащом, и в тишине прозвучал шёпот: - Тихо, Шо! Я вернулся, значит так нужно. Мы это обсуждали уже! – Лео длинно выдохнул, побрёл к месту у стены, где устраивался перед тем, как уйти, и сел почти в ту же позу, только уставился он не на портал, а на свои руки, в которых что-то было. В свете фонаря я смог разглядеть только блеск драгоценных камней, кажется разных по цвету, но огненных, от розового до алого. Эти камни были, похоже, чем-то вроде женской подвески, соединённые в виде простого цветка. Ещё Босс в пальцах крутил три браслета из каких-то непонятных металлов. Причём два из них были пластинами не шире полутора сантиметров из ярко-белого металла, разные по размеру, но это было их единственным отличием. Кажется, на пластинах был выбит какой-то рисунок, но из-за темноты и удалённости его было не разглядеть. Последний браслет был из тёмного металла, и смотрелся он как перекрученная верёвка, канат, или что-то подобное. Кажется, его кольцо было незамкнуто, и продуманно так, чтобы незамкнутую область носить напоказ. В его руках явно было что-то ещё, но что – я не видел. Он долго сидел так, глядя на эти вещицы, и в никуда одновременно. Но в какой-то момент свистяще тихо-тихо выдохнул на португальском: - Я посмел забыть вас, простите. Это было необходимо, но…. Клянусь, больше этого не повторится! – С этими словами Босс скинул с плеч свой меховой плащ, и, быстро-быстро закатав рукава чёрной водолазки, начал цеплять на себя новые цацки. Сначала незамкнутый браслет на предплечье правой руки, потом – два одинаковых браслета на левую руку. Меньший – за запястье, а больший – у локтя. Когда дело было проделано, рукава были опущены, Босс отстегнул от ремня свою цепь с бусинами, и принялся каким-то хитрым способом прикреплять женскую подвеску к ней. Закончив – он вернул бусы на законное место, снова завернулся в меховой плащ, прислонился к стене, и, кажется, задремал. А утром я проснулся от грохота. Как уснул – я не помнил, но мигом подскочил. И, естественно, источник шума обнаружился сразу: Босс зажёг какие-то два непонятных символа у выхода из помещение, и оттого два столба в центре оного, начали погружаться в пол, а вскоре и скрылись в нём. Босс окинул наши не выспавшиеся рожи ехидным взглядом, ибо не я один вскочил на ноги от шума, и высказался: - Подъём, господа! – Не понимал причин таким переменам, но рожа его просто лучилась счастьем и энергией, за что ему крайне сильно хотелось съездить по этой самой роже. – Чую, если поторопимся, то сегодня найдём что-нибудь более вам понятное и интересное. Я обещаю вести себя смирно, и даже поделиться свежими бутербродами, если встанете немедленно. К слову, кипяток уже есть, а значит, и чай готов. Мы, те, кто в порталы не прыгали, недоумённо переглянулись, но покряхтев, всё же соизволили продраить глазки. А полчаса спустя, сыто икая вкуснейшими бутербродами, не очень охотно потащились дальше. Хотелось, мне, по крайней мере, завалиться в тёплую мягкую кроватку. Надувные коврики, конечно, спасали, и мы спали на не совсем жёстком холодном камне, но тело не привыкло, и требовало комфорта всё равно. А вместо этого куда-то тащиться…. Но… Коридор от портальной площадки был примерно такой же протяжённости, как и тот, что привёл нас к ней, через бывший завал. И его от подземного лабиринта отделяла точно такая же пропасть, как и с той стороны, откуда мы пришли. И те же светящиеся камни, висящие в воздухе, служили лестницей-переправой через неё. А потом, когда мы поднялись, снова начался лабиринт. Местами освещённый, местами, там, где была обычная каменная кладка, нет. Там где была кладка – часто попадались и провалы в никуда, и разрушения, а вот в выплавленных в породе проходов такого не было. Босс сказал, что наверняка было, но за ночь могло восстановиться, потому что он «вбухал» в стены немало пламени. В принципе, до самого обеда нам ничего интересного и не попадалось. Зато примерно в обеднее время мы вышли в залы. Их было несколько, и они следовали один за другим. Но ничего необычного. Некоторые из залов, (всего их было шесть), были выплавлены в скале, а остальные – обычная кладка. Во всех – своды потолка подпирались колоннами. Но всё это, конечно, поражало, да и в живую увидеть подобное, а не по телевизору, было здорово, и всё-таки не сами залы были интересны, а то, что было в них. А они были приспособлены под не то гробницу, и не усыпальницу. Во всех стояло по нескольку гробниц, с гербами каких-то знатных родов Европы, времён крестовых походов. А ещё несколько сундуков с серебром, золотом, драгоценными камнями, другими ценностями. Монет или слитков, естественно, не было. Так, украшения, столовая утварь, ещё что-то непонятное. Были и меха, точнее их остатки, и удивительно хорошо сохранившиеся шелка. А ещё целая куча доспехов…, с отличительными знаками различных орденов. Я – не разбирался, не знал. А вот Рикардо, чуть ли не с визгом, закопался во всё это. Вопреки моему ожиданию, к нему присоединился Занзас, а не Лео. Джотто и тот рассматривал находки с интересом, пока я копался в сокровищах, а вот Босс почему-то как-то брезгливо рассматривал небольшой золотой кувшин. - Леонардо, ты в порядке? – Забеспокоился Секондо, тоже не ожидавший от брата такого поведения. - Извини, мне просто не интересно. Я столько раз на подобное натыкался, что уже… приелось. Золото, серебро – это просто металл, не представляющий исторической ценности. Чувствую, по-настоящему стоящего здесь нет ничего, так что…. – Он демонстративно сел на один из каменных гробов в позу лотоса, и скрестив руки на груди. - Золото не интересует? – Спросил его брат. - Видели бы вы мою сокровищницу…. – Скривился Босс, и пожал плечами: – Но всё это бесполезный металл. Камни ещё можно приспособить куда-нибудь, украшения – тоже. Женщин-то много, и они любят всякие блестящие дорогие цацки. – Я иронично глянул на него, потому что уж кому-кому, а Лео о любви к цацкам говорить не стоило. Сам ими увешан был. - А в остальном…. Денег у меня хватает, и они – работают. - Тогда мы поделим добычу…. – Азартно потёр руками Рикардо. - Ха! А ты вынести-то добычу отсюда сможешь, чтобы без шума? – Теперь уже моё Небо иронично посмотрел на брата. Я прикинул: на самом деле, если мы не хотим привлечь людей, выносить всё это отсюда придётся вручную. А это долго, и нелегко. Ну, или попросить Босса вытащить это с помощью пламени Тумана. Только… почему он о таком варианте умолчал? Это подозрительно! - Золото, всё-таки, тяжелейший из металлов. - Хм, и то – верно. – Поскучнел Второй, снова зарываясь в доспехи, и что-то на них выискивая. Некоторое время мы провели в залах. Правда, мне копаться в сокровищах быстро надоело, а историю я знал лишь смутно, так что, с разрешения, прикарманив несколько интересных драгоценностей,… заскучал и я. Ко мне присоединился и Примо, а затем и Занзас. Впрочем, Рикардо тоже надоело копошиться в тряпье, и ржавом металле доспехов, и он переключил внимание на сами гробницы, пытаясь выяснить, что за люди похоронены с таким почётом на Сицилии. По гербам он понял, что они все принадлежали к тамплиерам, тевтонцам, госпитальерам, мальтийцам. Захоронены они были в разных залах, и, как мне сказали, в разное время. Секондо пытался выяснить, кому принадлежат кости, но не смог. Не нашлось ни записей, ни каких вещей или гербов, хоть как-то намекающих на имя похороненного человека. Это его сильно… расстроило, что ли. Он, на всякий случай, покосился на Лео, и тот вздохнул, постучал костяшками пальцев по могильной плите самого резного гроба из всех, на котором, собственно говоря, и сидел, после чего произнёс: - Подо мной покоится некий Жоффруа ле Ра, Великий Магистр Мальтийского Ордена. Но был им меньше полного года, потому что, держа путь в Акр, по делам ордена, заболел воспалением лёгких, когда переправлялся из Франции на Сицилию. Числился пропавшим без вести в море, но умер, на самом деле, в тысяча двести седьмом году здесь, на Сицилии, где и был захоронен собратьями, вместе с другими погибшими от травм или заболеваний. – Босс на минутку замолчал, склоняя голову, и будто прислушиваясь к чему-то. А после назвал ещё несколько имён, указывая пальцем на соседние гробы. Я закатил глаза: ну опять! Неужели хоть сутки ему нельзя побыть обычным человеком, а? Разумеется, мы его спросили, откуда он знает…: - Он сам сказал. – Пожал плечами Леонардо, как нечто, само собой разумеющееся. И, конечно, его не волновало, что названный им человек был мёртв уже восемь сотен лет! Босс видимо заметил скептицизм в наших глазах, и, тоже закатив глаза, принялся обстоятельно пояснять: - Я, кажется, упоминал как-то в последние дни, что успел побывать на том свете. Так вот, уверяю, такие прогулки без последствий не остаются. Я сам, как не совсем живой человек, способен одновременно видеть как живых, так и мёртвых. Вообще-то эту свою способность я частично блокировал, но с тех пор, как кое-кто решил применить на мне магию, которую называл пламенем Истины, мне многие, если не все блоки просто сорвало. Это я тоже уже говорил. Так что я знаю, что в этих лабиринтах целая куча неупокоенных душ. – Так мне не снилось?! – В их числе и Жоффруа ле Ра. Он здесь, видит нас и слышит, хоть и с трудом, но понимает, ибо сам француз, а я вижу и слышу его. Ясно? - Босс, извини, но это уже слиш… - Начал было я, но тут же получил…. Или не получил, почувствовал, будто мне в нос врезалось что-то могильно-холодное, после чего…. Я икнул от страха, когда понял, что у меня из носа потекла кровь. - Что, испугался? – Рассмеялся Босс, глядя на мою, да и остальных, растерянность. – Уверяю тебя, Солнце, знать о существовании души у человека, которая может остаться среди живых не упокоенным призраком – не страшно. Видеть их – тоже не страшно. А вот быть призраком, привязанным к собственным костям, и находится в одном подземелье в одиночестве на протяжении восьми сотен лет – это по-настоящему страшно. Кстати, - обратился он к кому-то невидимому по-французски, уставившись в пустоту синими глазами, - предлагаю обмен: я тебя упокою, а взамен ты мне подаришь занятный перстенёк, знак отличия магистра, что светится у тебя на пальце. Только, без проклятия. Как тебе такое предложение, а? – Босс склонил голову к плечу, снова замолкая, и, видимо, ожидая ответа. – Нет, на том свете не так страшно. Там нужно просто уметь искренне раскаиваться. Раскаиваться, а не жалеть. – И снова тишина, а затем Лео спрыгнул с могилы, азартно потирая руками: - Договорились! Некоторое время он пытался стащить с гроба плиту. Но она была тяжеловата, так что пришлось ему помочь. Под плитой, разумеется, были истлевшие останки этого Жоффруа. Босс потребовал от его призрака немедленно избавить перстень, который висел на одной из фаланг пальцев кисти, проклятие, который тот наложил, умирая. И, видимо, после того как призрак это сделал, он просто провёл над костями рукой, светящейся голубоватым свечением, и что-то шепча себе под нос. После произнесённого: «Прощай, и удачи на том свете. Передавай привет Церберу», перстень был снят, а плита возвращена на место. Я вздохнул с облегчением. - Вот, это единственная ценная и интересная для меня вещица. – Неугомонный подкинул несколько раз в ладони новый перстень с типичным крестом мальтийцев, одел его, немного поиграл пальцами, прислушался к ощущениям. – Тоже кусок металла, по сути, но вещица коллекционная, не обделённая силой и властью. Вы даже не представляете, что может предложить до сих пор существующий орден за неё! Впрочем, вряд ли я этим воспользуюсь. Оно пойдёт в мою коллекцию. – Он щёлкнул пальцами, и перстень бесследно исчез. – Ну что, наигрались в искателей сокровищ, и можно идти дальше? Или дать вам ещё время?! - Да ну тебя! – Фыркнул Рикардо, при активной нашей поддержке. - Мусор, скажи, а тебе не скучно знать всё? - Покосился на Босса Занзаса. - Во-первых, глупо думать, что я знаю всё. Многое, по сравнению с вами. Но это крохи знаний в масштабах планеты, галактики, а тем более вселенной. Во-вторых, знать-то может и скучно, а вот добывать знания – вовсе нет. И в-третьих, «во многих знаниях - многие печали». Это, к сожалению, факт. Но я слишком люблю учиться, изучать, узнавать. Слишком люблю новое, потому что старое быстро приедается, так что от этого мне не избавиться, Занзас. – Тоже фыркнув, ответил Неугомонный. Рюкзак с плеч он не снимал, так стоило нам их накинуть на плечи, и мы тут же отправились дальше.