***
- Волчонок, будь любезен слушать старших! – Раздражённо шипел Волк своему ученику. - Думаешь, выучил несколько приёмчиков, освоил язык, и уже самостоятельным стал? И уже сможешь себя защитить? – Иронично спрашивал он. Спор длился уже больше двух часов, и оба спорщика не помнили, как и с чего он начался. Но, кажется, Виктор с утра ненамеренно, а желая блага, болезненно задел гордость Леонардо. И тот, как обычно, ощерился и вспылил, будто загнанный в угол Волчонок. Киллер обычно чётко понимал, когда можно оказывать помощь ученику, а когда – не стоит. Но глядя на то, как тот запутался в примитивном тренажёре из верёвок, не смог сдержаться. Откуда ему было знать, что у Леонардо с утра разболелась спина, а потому настроение у него было отвратительным? В итоге всё это и вылилось в спор раздражённых гордецов, каждый из которых, был уверен в собственной правоте. - Я был самостоятельным ещё в Японии. – Рычал в ответ Волчонок, давно позабыв о субординации, и уважении к старшим. - Мать мне только готовила, и стирала. А иногда и я готовил. Она научила. Я сказал, что могу справляться сам, значит могу! Я может и ребёнок, и калека, но больше не инвалид, и в жалости, и в подачках не нуждаюсь! - А продукты мать твоя, откуда брала? – Задал риторический вопрос Волк, и сам же на него ответил: - Верно, из магазина. Но брала их не бесплатно, а за денежки. Где ты, семилетка, заработаешь денежек, чтобы купить продукты в магазине? А где ты крышу над головой возьмёшь? Чем будешь за неё платить? Будь реалистом, Волчонок, без меня ты и двух недель на улицах не проживёшь. Всё это время тебе стирали и готовили мои люди, а жил ты за мой счёт. Или ты это тоже подачками считаешь? – Опасно сощурился лучший в мире убийца. Но Леонардо молчал, и тогда он добавил, в отчаянной попытке прекратить спор: - Я помочь тебе хотел, балда! - Тогда как насчёт того, чтобы заключить пари, учитель? – Для Волка это прозвучало неожиданно. - Если я смогу продержаться на улицах две недели, не сдохну, и не стану чьим-нибудь «ручным мальчиком» – моя победа, и вы станете уважительнее относиться к моему личному пространству, а если не смогу – думаю, вам, с вашим уровнем профессионализма, не составит труда меня найти. Я в таком случае больше никогда не буду спорить с вами, клянусь! – Виктор тщательно обдумал неожиданное предложение по разрешению спора, и, найдя в плане слабое место, уточнил: - А если мне не хватит навыков, чтобы найти тебя? - Значит, вам больше не нужно будет тратить на меня время, деньги и нервы, а я – сам виноват, и так мне и надо. Ничью я признаю, если продержусь две недели, но с трудом, и вернусь домой в таком случае сам! – Волчонок гордо вздёрнул подбородок. Его на самом деле возмутила попытка помочь тогда, когда он мог справиться сам, хоть и не без трудностей. Сам её факт удивлял, потому что если он желал стать убийцей, то его опекун не сможет всё время находиться рядом и помогать, а значит, ему не следует рассчитывать на кого-либо, кроме себя самого. Неужели Волк этого не понимал?! Однако за время спора Леонардо успел остыть, и понять, что, в общем-то, мог спокойно объяснить это учителю, а вместо этого сорвался из-за противной, надоедливой тягучей боли в спине. Теперь он понимал, что обратного пути нет: они уже довольно нагрубили друг другу, чтобы гордость позволила оставить всё как есть. Слишком во многих моментах они были не согласны друг с другом, а значит, спор нужно было решить иным путём, так, чтобы все остались при своём, но и гордость была отомщена. Но это была не единственная причина, почему он предложил пари. Другой – было желание проверить себя, хоть чуть-чуть. Виктор был отличным учителем, и благодаря ему он смог усвоить даже слишком многое. Он думал, обучение затянется, но… оно проходило семимильными шагами. А потому ему не терпелось выйти в мир. Волк заметил предвкушение в глазах ученика, и мысленно вздохнул: они друг друга стоили, особенно в области упрямства и гордости. Он помнил о своём обещании верить, и доверять, а ещё знал, что его ученика не стоит судить по возрасту. К тому же, выход действительно был неплохим. Потому Виктор решил рискнуть: - Хорошо. Пари! – Они пожали друг другу руки, после чего Волчонок с помощью уже хорошо контролируемого им пламени Тумана, перенёс себе тёплую курточку и охотничий нож. Нож он спрятал под штаниной на голени, а куртку – надел на себя, тут же отправившись на выход. Виктор мгновенно пожалел о своём согласии, ведь ученик даже не поел! Однако договор был заключён, и, не смотря на ответственность за Леонардо, не смотря на право взрослого, не смотря на обязанность вразумлять неразумное дитя – он своё слово сдержит, или он не Чавес! Он передумал уже на следующее утро. После бессонной ночи он был готов отказаться от родового имени, но вернуть чёртового мальчишку, который так сильно привязал его к себе. Кто бы вообще мог подумать, что именитый убийца и аристократ способен на такие эмоции?! Ан-нет, воспитан он был всё же правильно, а потому чувствовал ответственность за того, опеку над кем взял на себя, но ещё и приручил. Хотя кто кого приручил – вопрос спорный. Но Волчонок скрасил серость его будней киллера в отставке, показал, что даже в самой жестокой и тёмной стороне мира может быть что-то светлое, а ещё, что мир не такой, каким кажется. Чем дольше они жили вместе, тем сильнее Виктор замечал, что его ученик похож на него настолько, что действительно мог бы быть сыном, и в то же время отличался от него, ведь взгляды на мир у того были, точно как у Амбры. Ну, или, по крайней мере, сильно их напоминали. Ученик стал сыном, а потому Виктор изводился от беспокойства, чувствуя острую вину. Ведь если с ребёнком что-то случится – виноват будет он, потому что он взрослый, и он должен был остановить. Да и вообще, не должен был вступать в спор! И всё же, искать Волчонка раньше, чем через две недели, или следить за ним, он не собирался. Знал, что ребёнок обидится ещё сильнее из-за недоверия, и того, что он своё слово не сдержал, а значит, снова замкнётся в себе. Это было хорошее испытание, и не столько для сына Виктора, сколько для него самого. Но он верил, как и обещал… Настроение от этого факта было отвратительное. Виктор не мог найти себе места, не мог сосредоточиться на делах, ел без аппетита, а потому что надо, курил раза в три чаще, и выпивал без особого повода. Оптимизма и вопросы прислуги о том, куда делся ребёнок, не добавляли. Ведь они видели лишь ледяную невозмутимость аристократа в дцатом колене, и знали о пропаже ребёнка. Не понимали, почему он был так спокоен. Спокоен? Ха! Но им было ни к чему знать об истинном настроении хозяина. Неделя прошла как в тумане, а ему казалось, что прошёл год. Во вторую неделю стало хуже, потому что Волк стал ощущать странный озноб, физически оставаясь здоровым. Этот феномен он связал с Волчонком, и теперь целыми днями сидел у разожжённого камина, потому что не хватало огня. А потом его навестил Сальвадор, найдя друга в ужасном состоянии, сходу раскусив все его маски. Тот уже считал себя конченым человеком, от того, что ребёнка не уберёг. Врач, конечно, вправил другу мозги, и хорошенько наорал, через слово, повторяя, что не ожидал такой безответственности от лучшего в мире убийцы. У Сальви были не очень важные дела, но он их отложил, решив остаться с другом, и проконтролировать. Он уговаривал его найти Волчонка, пока не поздно, но Виктор упёрся в договор своей слепой верой, и всё. В день, когда срок спора истёк, Виктор с утра особенно нервничал, каждые полчаса вопрошая: - Да где же носит этого чёртового ребёнка?! - Тебе выпал такой шанс избавиться от этого Чудовища, а ты его вернуть хочешь?! – Смеялся Сальвадор. - Кроме того, ты сам его отпустил… - Ой, не зуди, а? – Раздражённо рявкнул киллер. - Да уймись же ты! Твоё Чудовище убить будет крайне непросто. Оно же одним взглядом может запоры лечить. – Воскликнул Сальвадор. - Всё шуточки шутишь? – Почти прорычал в ответ его друг. - Дружище, я тебя не узнаю. – Недоверчиво покачал головой врач. – За все годы, что я тебя знаю, ты терял контроль над собой только четыре раза. И ситуации были посерьёзнее, чем эта с твоим Чудовищем. – Волк остановился, как в копаный, хотя до этого мерил одну из гостиных шагами. И, выдохнув, опустился в кресло, схватившись за голову: - Я и сам не знаю, почему так реагирую. - Неужели ты так сильно привязался? – Виктор не отвечал, и врач тоже выдохнул, понимая друга без слов: - Не боишься, что это он тебя в могилу сведёт? - Может быть. Жалеть не стану. – Усмехнулся киллер. Он уже не раз об этом думал. Просто грызло что-то внутри, когда он смотрел в пустые глаза ученика. - Так даже лучше, чем от яда, который жрёт меня постоянно, или чем от пули где-нибудь на задании. - Лучше всего - от старости, чёртов романтик! – Отрезал врач. Он хотел добавить ещё и несколько матерных конструкций, потому что как врач не одобрял мечты о красивой смерти от рук, например, ученика, но мужчины услышали двигатель приближавшейся к дому машины. Виктор сорвался с места, потому что на машине к нему никто не приезжал, кроме Сальви, а он уже был у него. Волчонок, конечно, водить ещё не умел. Киллер собирался учить его вождению в последнюю очередь. Но он мог… заставить взрослого его подвести силой, и у него вполне хватило бы на это сил, или подчинить его с помощью Тумана, потому что у мальчишки отлично выходила работа пламенем с органами чувств, и сознанием, или и вовсе мог просто уговорить. Однако того, чего увидел, Виктор никак не ожидал. Да, это приехал его Волчонок, очень эпично вернувшись домой…. В сопровождении полиции. Офицер полиции, невольно оттолкнув дворецкого Матео с дороги, (который шёл открывать дверь), и, кажется, даже не заметив его, прошёл в холл особняка, наткнувшись на Волка и окинув его подозрительным взглядом, облегчённо выдохнул, силой вытаскивая из-за спины мальчишку, которого тащил, держа за запястье. - Волчонок…. – Тоже облегчённо выдохнул Виктор. - Привет, пап! – Провоцирующе воскликнул тот, с озорной улыбкой на губах. У киллера что-то дёрнулось не то в сердце, не то в душе, потому что Леонардо впервые назвал его папой, а не официально и сдержанно отцом. Но радоваться или разбираться в причинах – было не время. - Вы Виктор Виола? – Спросил полицейский. - Да, сеньор офицер. А рядом с вами мой сын, Леонардо Виола. Не могли бы вы объяснить, по какому праву его удерживаете? – Наигранно холодно поинтересовался Виктор. - Предъявите, пожалуйста, документы на себя и ребёнка, и забирайте его ко всем чертям. Я бы вам сразу его отдал, но ваш зверёныш быстро бегает и дерётся, - стоявший в дверях Сальвадор весело засмеялся, - а мне нужно убедиться, что вы – это вы. – Виктор воспользовался Туманом, и вытащил документы из пиджака так, будто там они и лежали. Их он и передал офицеру полиции, с вопросом: - Так что же всё-таки произошло? – Пока полицейский проверял документы одной рукой, опасаясь выпускать мальчишку из рук, он озлобленно рассказывал: - Ваш сын попытался украсть хот-дог в частном ларьке Катании, но был пойман мною, оказал необычайно сильное сопротивление при задержании, и попытался сбежать. Я, в соответствии с положением, поймал нарушителя и доставил в участок для опознания личности. Сам отказался называть своё имя, всё время что-то лопоча на иностранном языке, заговорил с жутким акцентом, пытаясь объяснить, что не понимает наш. Хотя в машине прекрасно знал итальянский, и матерился как сапожник, оскорбляя меня и моего напарника. – Волчонок при этих словах весело оскалился, вызывая уже почти истерический смех у Сальвадора. Полицейский недовольно посмотрел на него, поджал губы, но продолжил объяснять: - В участке снова попытался сбежать, и…. Ваш сын покалечил семерых моих товарищей, публично унизив все правоохранительные органы Сицилии, после чего всё же снова был пойман и заперт в обезьяннике, где быстро вошёл в контакт с карманниками и шлюхами. Личность мы опознали по данным, но так как вашего контактного номера мы не нашли в базе, а только адрес, да и зверёныш к тому времени достал всех, мой начальник посчитал, что будет надёжнее, если я доставлю мальчишку лично вам, как можно быстрее. Так же хочу сообщить, что мы подаём в суд, а так же пишем жалобу в органы опеки. А пока забирайте вашего…. – У Волчонка дёрнулся глаз, и он, неожиданно, резким движением поднял руку, и вцепился сотруднику полиции в кисть, которой он удерживал его за запястье. Полицейский завопил не своим голосом, крича от боли: - Отпусти, отпусти щенок! – Кричал полицейский, пытаясь выдернуть свою руку из крепких зубов Леонардо, или стряхнуть его. Попытался даже врезать ногой, но Волчонок профессионально увернулся. Тут уж и у Виктора подозрительно задёргались уголки губ, в попытке сдержать смех. – Да уберите же от меня это чудовище! – Заорал на мужчин полицейский. Сальвадор, услышав знакомое прозвище, вообще сполз на пол. - Леонардо, отпусти. – Тихо произнёс Волк, и Волчонок мгновенно выпустил из захвата своих челюстей кисть чужой руки. А после, облизывая окровавленные губы и зубы, холодно произнёс: - Вы оставили синяк у меня на запястье. Я – отпечаток зубов у вас на руке. Мы в расчёте. - В мой кабинет, живо! И жди там. – Приказал хозяин дома. Его приёмный сын с достоинством кивнул, и удалился, будто король, заложив руки за спину. - На вас однозначно нужно подавать в суд! – Кричал полицейский. – Это же не ребёнок, это Чудовище, дикий зверь! У него отвратительное воспитание!!! Да я… - Глядя на то, как с дрожащей, повреждённой кисти руки, которую баюкал офицер, капает на пол кровь, Сальвадор мгновенно пришёл в себя: - Я профессиональный врач. Владею частной клиникой в Катании. Позвольте обработать… укус. – Предложил он. Полицейский замолчал и с сомнением посмотрел на мужчину, а потом, что-то передал по рации, и всё же кивнул согласно, позволяя проводить себя в комнату с медицинским оборудованием. Сальвадор быстро осмотрел укус, и мысленно присвистнул: мальчишка прокусил ткани почти до костей, а в одном месте и до кости. С позволения офицера, он быстро обработал раны, и зашил, предварительно обколов кисть местной анестезией. Благо, что Виктор всегда следил за наличием всего необходимого. - Вы понимаете, что несёте ответственность, за вашего сына? – Уже спокойно, но хмуро спрашивал полицейский у Виктора, пока врач возился с его рукой. – Как он вообще оказался один в Катании, так далеко от дома, без присмотра старших? - Ну, он очень активный мальчик, - с нежностью и гордостью в голосе, откровенно издеваясь, лгал хозяин дома. – Я слишком рано взялся за его обучение, а потому он гораздо самостоятельнее сверстников. Из-за этого школу он не посещает, и любит пошалить. Я не слишком беспокоюсь, когда он уходит из дома, потому что Леонардо всегда возвращается в течение нескольких дней. Он вполне способен себя защитить, так что… - Это совершенно безответственно с вашей стороны! – Возмущённо воскликнул полицейский. - Вы что, не понимаете, как опасно в современном мире в городах, особенно после захода солнца? - Я ответственен за мальчика, но законов, которые принуждали бы меня обучать его по какой-то определённой программе, и держать его на цепи, у нас, в Италии, к счастью, пока нет. Родители не отпускают своих детей одних как раз из-за страха. – Сухо заметил Виктор. - Органы опеки с вами не согласятся, когда узнают. – Покачал головой офицер, и хотел сказать ещё что-то, но хозяин дома легко переключил его внимание: - Мне хотелось бы избежать суда, господин полицейский, потому я предлагаю разойтись миром в обход судопроизводства. Передайте начальству, что завтра я подъеду в участок, и мы договоримся о размере компенсации, как за порчу имущества, так и за моральный ущерб лично всем пострадавшим, включая вас. Разумеется, суммы должны быть приемлемы… - Боюсь, это невозможно. – Прищурился Офицер полиции. Ему не нравились эти люди, и он посчитал своим долгом добиться справедливости в соответствии с законом. Виктора Виола должны были наказать, и лишить опекунства, а его сына – определить в детский дом для трудных детей. Просто так он не собирался оставлять это дело. - В соответствии с положением…. – Он попытался припомнить дословно предписание, но ему это не удалось, а потому он сказал своими словами: - Короче, вы нам заплатите, а потом сами подадите в суд за то, что мы якобы взятки вымогаем. - Вам придётся мне поверить на слово, что этого не случится. Однако если вы подадите в суд – вы не получите ни цента, ведь у меня очень хороший адвокат. – Опасно прищурился Виктор, так, что полицейский поёжился, сам не зная от чего. - Я закончил. – Сообщил Сальвадор, закончив перевязку, и передавая полицейскому рецепт с лекарствами для лечения, сами лекарства, найденные в аптечке хозяина дома, и свою визитную карточку. – Обрабатывайте мазью четыре раза в день. Постарайтесь особо не тревожить. На ночь, чтобы рука не беспокоила, принимайте вот этот препарат. Если укус всё же будет беспокоить – свяжитесь со мной, а через два дня приезжайте в мою клинику на осмотр руки. Разумеется, за лечение я не возьму с вас ни цента, а гарантию дам. – Офицер с подозрением уставился на него, затем на перебинтованную руку. Затем молча передал Виктору квитанции к оплате штрафов, и, наконец-то, покинул дом. В кабинет Чёрного Волка оба мужчины вваливались со смехом. Леонардо тоже улыбнулся, глядя на веселящихся мужчин. Однако веселье быстро прошло. Виктор судорожно стиснул сына в объятиях, а выпустив, потребовал: - Рассказывай! - Я признаю ничью. – Пожал плечами мальчик, и начал рассказывать о своём приключении. - До Катании зайцем было несложно добраться, тем более что дорогу я хорошо знал. Там сначала впроголодь жил, а потом договорился с одной милой пожилой женщиной, продавщицей цветов, что за доставку оных будет мне немного платить. Она и приютила. – Солгал он, не желая беспокоить человека, который заменил ему отца. - Но если она сама относилась ко мне хорошо, то люди, которым я цветы таскал…. В общем, быть «мальчиком на побегушках» - это несколько унизительно. Нервы не выдержали сюсюканья женщин, которым я цветы таскал, и пожилую сеньориту пришлось покинуть. – Леонардо правдоподобно поморщился, и передёрнул плечами. Мужчины переглянулись, и снова засмеялись. - Пара дней голодовки вынудила меня признать свою неправоту. А вернуться я решил с эскортом…. И ещё, кажется, на улицах, а потом и в участке прославился у мелкой шушеры прослойки миров. То есть проституток, карманников и алкоголиков, которые стали свидетелями унижения полиции. - Я же говорил, что ничего с твоим Чудовищем не случится. – Флегматично усмехнулся Сальвадор, обращаясь к Виктору. - Зачем сотрудников полиции избил-то? – Вздохнул тот. - Чтобы они меня сами сюда привезли, а не вызвали тебя. – Волчонок снова пожал плечами, а затем скривился в омерзении: - И, кроме того, они меня оскорбляли, и прикасались ко мне… - Браво, Волчонок! – Воскликнул киллер, не заостряя внимание на теме. Знал, что Леонардо привык к его прикосновениям, Сальвадора и некоторых слуг, а вот остальных – по-прежнему не терпел. - Я восхищён. Согласен, ничья достойная. - Видел бы ты своё лицо…. – Пакостливо хихикал Волчонок, но быстро посерьёзнел: - Но за проблемы – прости. - Веселье того стоило….***
Реохей - Ты же говорил, что на карманные деньги жил! – Воскликнул Занзас, когда очередной отрывок из жизни Босса, известный нам, закончился. - Папе об этом знать было не обязательно. – Хмыкнул Леонардо. - Он сильно беспокоился, я это даже на расстоянии ощущал. Не столько за меня, конечно, сколько из-за того, что позволил ребёнку остаться без крыши над головой. Ему бы не понравилось, что я жил на пляже, и не очень честно исполнял спор, не зарабатывая на еду, и используя средства данные им. - Кусаться любишь, значит. – Усмехнулся Рикардо непонятным голосом. - Не то, чтобы люблю. Умею. – Тут уж и я издал нервный смешок, потирая плечо, на котором наверняка был не один отпечаток его зубов. Не любит он кусаться, как же!...***
- Медленно! – Безапелляционно заявил Виктор, останавливая секундомер. И недовольно глядя на ничуть не запыхавшегося, но всё равно дышащего неровно ученика. За его спиной, была построена просто невероятная полоса препятствий. Различные тренажёры, через которые нужно было перепрыгнуть, под которыми проползти, пролететь, пролезть, пройти, пробежать и так далее. Мужчина был недоволен, потому что Волчонок по какой-то причине совершенно не старался в этот день. Прошло полгода с момента начала обучения. Леонардо сильно вытянулся, приобрёл мускулатуру, выправил осанку…. Его силе, и физической в том числе, могли позавидовать даже взрослые. Виктор умел пользоваться мышцами, и научил этому ученика. А днём ранее Волчонок впервые смог побить его рекорд по скорости стрельбы по движущимся мишеням. Потому результаты проверки скорости его расстраивали. - Чё?! – Возмутился Леонардо, повышая голос. За прошедшее время он окончательно расслабился, и вёл себя так, как хотелось, свободно. - Да ты сам пройди дистанцию с той же скоростью! - Я – не смогу. А вот ты – можешь гораздо быстрее. – Жёстко отрезал киллер, и приказал. - Сначала. Бегом! - Если я пройду её быстрее, то ты сразишься со мной, серьёзно. – Поставил условие Леонардо. - Идёт. – Хмыкнул Виктор. Ему и самому хотелось проверить ученика,… и себя заодно. Да и сам Волчонок наглым ему нравился больше. - А теперь, бегом! - Тот скорчил жуткую физиономию, но послушно поплёлся на старт. Как только оный прозвучал, он кинулся проходить полосу. И проходил её с такой скоростью, что его было едва видно. Было ощущение, что он летит. Бревно – не заметил, по одному пролетел, под другим, вместо того, чтобы ползти, как-то хитро, по паучьи шевеля руками и ногами, протащился. Сквозь шину колеса просто прыгнул с разбега. Двухметровой стены даже не заметил, а на пятиметровую – влетел с такой скоростью, что Волк и не понял как. Вниз он просто спрыгнул, в полёте перекувыркнувшись, и приземлился с кувырком, чтобы смягчить удар. Верёвочная лестница, и паутина из той же верёвки, проблемой вообще не стала. Где надо – проплыл, где надо – перепрыгнул…. Виктор, глядя на ученика, выдохнул. Он помнил о том, что сомневался, сможет ли Леонардо чего-то достичь. Но оказалось, что тот очень любит учиться, и делал это играючи! Особенно после того, как поправил себе память. Хватал всё буквально на лету. Стоило один раз объяснить, или показать – и Волчонку оставалось только отрабатывать. То, на что у любого другого ушёл бы не один год, его ученик, возлюбленный сын, освоил за полгода! Конечно, его ещё многому нужно было обучить, ему самому во многом придётся совершенствоваться, отлаживая всё до автоматизма, да и опыта ещё нужно было набраться. Но результаты впечатляли уже сейчас. Мальчишка был Гением с большой буквы. Полоса препятствий была пройдена, и Чёрный Волк остановил секундомер, с удивлением отмечая, что время тот показывал в три раза меньшее, чем в предыдущий раз. - Ты обещал спарринг. – Заметил Волчонок. Виктор хотел предложить ему отдохнуть, но глядя на упрямо сведённые брови, прикусил себе язык, откладывая секундомер в сторону, выходя к ученику, и вставая в боевую стойку…. Поединок, с переменным успехом длился не меньше сорока минут. Он был сложен для обоих, потому что на стороне киллера был опыт, а на стороне мальчишки – эффект неожиданности, благодаря нетрадиционному подходу, плюс интуиция. Оба при этом скалились, как настоящие волки, и даже падая, вставали, чтобы снова напасть. Их обоих давно скручивали собственные болячки от напряжения, но гордость не позволяла поддаваться им… В конце концов, Волчонок оказался прижат лицом к земле, с заломленной за спину рукой. - Очень неплохо. – Прокомментировал Волк. – Но я пока сильнее…. – Леонардо рассержено зашипел, и, внезапно, вывернул заломленную руку из сустава, резко, каким-то невероятным движением вывернулся сам так, что вес мужчины сыграл против него, и тот потерял равновесие, в следующий момент чувствуя удар по печени, и то, как ловко приподнявшись на одной руке, Волчонок ногой, а точнее пяткой, ударил его по спине, вынуждая перевернуться. Ещё три движения, и к земле был прижат уже сам Виктор. Но Леонардо учёл ошибку учителя, и, не доверяя уставшим ногам, удерживал тело мужчины коленями. – Великолепно! – Рассмеялся киллер. В тот момент он был почти счастлив, искренне гордясь сыном. Тот отпустил учителя, и Виктор сел на землю, глядя как Волчонок вправляет себе вывих, без тени боли на лице. – Как ты это сделал? - Нашёл в интернете пособие по йоге. - А вкупе с высоким порогом боли, она дала тебе серьёзное преимущество. Использовал мой вес против меня, и свою гибкость…. – Покивал Виктор. – Чтож, я горжусь таким учеником. Для меня честь быть твоим учителем…. – Леонардо хихикнул, и, сложив руки особым жестом, согнулся в пояснице, абсолютно серьёзно отдавая дань уважения «мастеру» на китайский манер. Тот усмехнулся, встал, и склонился точно так же… Они всё же друг друга стоили.***
Виктор флегматично болтал пальцем кубики льда в стакане с виски. Весь его вид говорил о том, что он пребывал не то в шоке, не то в ступоре, не то где-то в астрале. То и дело он немного нервно посмеивался, чем пугал искренне беспокоящихся за него слуг дома. Однако причина такого состояния хозяина была ясна как день: сынок изволил баловаться. Собственно, все обитатели дома уже не раз успели пожалеть о том, что Виктор, ещё когда притащил мальчишку в дом, разрешил тому быть собой. Это не раз сказывалось на нервах людей, не привыкших к безумию царящему вокруг. Новым увлечением Волчонка на этот раз стала… химия. После победы над собой, Волк решил познакомить ученика с точными науками, да и науками вообще. И если математика, алгебра и геометрия, так же как теория вероятностей, показались ему скучными, ибо со своей интуицией и абсолютной логикой, он щёлкал задачи даже высшей математики как орехи, порой просто угадывая ответ. Физику и биологию он не признавал как науки, ибо в его мире существовали только законы вселенной, и ни о каких законах физики и природы в ней речи не шло, потому что сама жизнь Волчонка опровергала их. Географию, геологию, историю и археологию он изучал вдумчиво, но молча, и почему-то по ночам. Виктор подозревал, что этими предметами тот просто серьёзно увлекался… Вообще, финт, который Леонардо провёл со своей памятью, и разумом вообще, позволил ему изучать все науки беспорядочно и разом. В голове это всё равно хорошо укладывалось по своим местам. Так что его кабинет и комнаты были буквально завалены стопками книг, учебников и научных талмудов по разным предметам. Астрономия, валялась в одной куче с термодинамикой, квантовой физикой, и обществознанием, мировой художественной культурой, культурой народов мира. Черчение лежало рядом с экономикой, юриспруденцией, и дипломатией. Проектирование, медицина, маркетинг, менеджмент, управление кадровыми ресурсами, бухгалтерия, генетика, криминалистика, археология, журналистика и массовые коммуникации, политология, антропология, статистика – всё лежало вместе, и Леонардо порой просто выдёргивал первую попавшуюся книгу, открывал в месте, где была заложена закладка, и читал, вникал, изучал. Виктор поначалу не верил, что Леонардо способен переварить это разом, но в очередной раз навещавший друга Сальвадор напомнил, что мозг того используется в десятки раз больше, чем мозг любого другого человека. Усвояемость материала они проверяли вместе, и убедились в том, что Волчонок не только запоминает, но и понимает то, что читает. Отдельно он изучал Психологию и философию, но уже как науки, а не как увлечение детства. Они давались ему легко, благодаря куче прочитанной литературы, но время он на это тратить не жалел. Риторикой, Актёрским Мастерством Леонардо занимался с приёмным отцом, параллельно обучаясь играть словами, эмоциями своими и людскими, а ещё учился правдоподобно лгать, и плести интриги с тройным и более дном. Музыку, архитектуру, танцы, изобразительное искусство и прочие творческие науки он изучал ещё в начале своего обучения, а потому сейчас не отвлекался на собственные интересы. Параллельно со всем, теперь, когда физически он был в идеальной для своего возраста форме, Леонардо уже занимался продвинутым изучением искусства боя. У Виктора была серьёзная коллекция разнообразного оружия, как холодного, так и огнестрельного, всех времён и народов. Вот пользоваться этим всем Волчонок и учился. Причём самостоятельно, потому что половиной оружий Волк и сам не умел пользоваться. Зато он быстро вычислил, что предпочитает его сынок кроме своего ятагана: это были искривлённые не длинные кинжалы, винтовка и пистолеты. Правда, мальчишке нравилось стрелять с двух рук, и махаться сразу двумя ножами или мечами…. Так что пришлось заказывать пистолеты специально для него. Но оно того стоило… Однако сейчас, сейчас Волчонок особенно сильно увлёкся… химией. И именно это стало новой головной болью жителей особняка вблизи Каккамо. Он действительно увлёкся. Химией, биохимией, алхимией, ядами и так далее. Волк пожалел за последнюю неделю тысячу раз о том, что позволил оккупировать свою лабораторию. Так что вот уже неделю оттуда, то и дело, слышались взрывы, странное бульканье, и… дьявольский хохот. Прикладывая ко лбу стакан с виски и льдом, и слушая очередной взрыв безумного гогота, киллер опасался даже думать о том, кем в это мгновение воображал себя его сынок. В лабораторию тот не пускал «пока не получится что-нибудь стоящее»…. И ладно бы просто что-нибудь варил! Так нет же, ему нужно было экспериментировать. И Волку было страшно. Не за себя, не за лаборатории, и не за Волчонка, потому что интуиция не позволяла тому насовершать ошибок, а за тех, на ком он собирался ставить свои эксперименты, а ещё за его будущих друзей, которые, как он надеялся, у ученика появятся. Окружающие Леонардо люди, будут находиться в постоянной опасности, он был уверен в этом. Прозвучал очередной взрыв, и, буквально минут пять спустя, в гостиную явился его создатель. В белом защитном халате, который был весь в саже и в подпалинах, защитных перчатках и очках, с торчащими в разные стороны, стоявшими дыбом волосами, на которых висели нитки и тряпочки, остатков защитной шапочки, а так же с безумным блеском в глазах, и двумя пробирками в руках с непонятной зелёной бурдой в них – в таком виде Волчонок действительно казался совершенно безумным учёным…. - Учитель, как на счёт того, чтобы выпить со мной на брудершафт этой бурды? – Предложил он, как понял Виктор, едва сдерживая смех. - По-твоему я соглашусь испить непонятно что?! – Удивлённо взглянул на ученика киллер, выплывая из астрала. - Испытания на мышках пройдено успешно, как подсказывает моя интуиция, оно безопасно, побочный эффект, а точнее просто действие – только одно. Это хороший способ повеселиться, и я уверен, что тебе понравится. - Да? – С сомнением протянул руку Виктор, принюхиваясь к бурде, которую тут же получил. - Да! – Предвкушающе облизнулся Леонардо, стаскивая с себя перчатки, очки и халат. - Ну чтож, я обещал верить. Тогда давай попробуем. – Учитель и ученик, как и было оговорено, чокнулись, и на брудершафт выпили жидкость, по консистенции напоминавшую кисель. А минут пять спустя оба начали страшно чесаться…. Ещё некоторое время спустя оба стояли и ржали, как сумасшедшие. Они успели раздеться, и теперь имели честь смотреть на… настоящих снежных людей. Та бурда, которую случайно получил Леонардо в ходе очередного эксперимента, в десятки раз ускоряла рост волос. Ею можно было просто мазать место, где требовалась шикарная грива, и волосы хорошо росли только в том месте, но приняв внутрь…. Первые две мышки, к сожалению, скончались. После того как одна задохнулась в собственной шерсти, а вторая – задушила себя отросшей шерстью. И вот Виктор хохотал до слёз, когда обнаружил, что у него волосы отросли до пола, брови доставали до груди, а борода и усы – до пояса, из ушей торчали пучки шерсти, и всё тело покрылось равномерным, очень тёплым чёрным мехом. Естественно, что одежда была лишней, причём вся! Леонардо выглядел не лучше, разве что усов и бороды у него не было, только пушок. Ушки были чистыми, а вместо жёсткой шерсти, его молодое, не сформированное, не созревшее тело покрывал густой и мягкий пух каштанового цвета. - Потрясающе! – Смеялся Виктор, когда Матео, растеряв всю свою невозмутимость, шарахнулся от них. – Надеюсь, ты записал рецепт! - Обижаешь, отец! До самого вечера они вдвоём бегали по территории особняка, изображая из себя не то обезьян, не то пещерных людей. Пытались рыбачить примитивными удочками, и танцевали вокруг костра непонятные ритмы. В таком виде их и нашёл Сальвадор, а когда сначала убедился в том, что это мохнатое нечто действительно его друг, а потом успокоил истерический смех, после пояснений, предложил одну интересную идею. Ещё два дня спустя они чокались уже втроём, и долго пугали, людей, ищущих йети в Андах, а за одно и красовались перед ними, позволяя сфоткать руку или ногу, и оставляя отпечатки ног. В лагере искателей стоял знатный переполох, ведь они нашли то, что искали, а таинственные йети им языки показывали. Правда, их ждало разочарование, ведь в лабораториях скажут, что они принесли пучки собранных с веток кустов обычных человеческих волос. Вот только зайдя поглубже в лес, чтобы привести себя в порядок, они и сами наткнулись на чьи-то следы, а потом и на… снежного человека, только настоящего в отличие от них самих. Грязно-коричневая шерсть, заросшее лицо так, что было непонятно ближе к человеческому оно, или к обезьяньему, и… медвежьи ушки, на шее болталось ожерелье из чьих-то клыков. И пока взрослые мужчины испугано обдумывали пути обхода, Леонардо сделал несколько шагов по направлению к чудищу, не отрывая взгляда синих глаз от его морды лица. Йети и сам испугался не меньше, но замер в шоке, когда понял, что это не его сородичи, а люди. Они не походили на пару, а детёныш явно не был их потомком. Однако вглядевшись в синие глаза, оно поняло, что перед ним легендарное существо, которому его племя поклонялось испокон веков, ведь из глаз на него смотрело само Небо. В сказки он не верил, а существо давно не рождалось на земле. Йети утробно пробулькал что-то, видимо на своём языке, а после и вовсе приклонил колено перед Волчонком, тот отступил на шаг, и, внезапно, хрипя и срываясь от непривычных звуков, пробулькал что-то в ответ. Йети что-то добавил, потом ещё и ещё, потом и вовсе встал, и поманил их за собой. Леонардо повернулся к шокированным мужчинам, и не менее шокировано произнёс: - Говорит, примерно, что для него честь встретить меня, что он рад, что я вернулся, а ещё, что его стойбище неподалёку. Зовёт за собой. - Ты понимаешь? Как? – Воскликнул Сальвадор. - Я не знаю. – Что-то на лице мальчика дрогнуло, и Виктор мгновенно понял, что тот боялся. Но ни Йети, а самого себя. Своих особенностей, странностей. Старые страхи никуда не делись, явно. И что делать с этим он не знал, но понимал, что что-то делать нужно. - Думаю, что это интересно. – Выдохнул он, в два шага поравнявшись с учеником, и без особых усилий подхватил хоть и подросшего, но всё ещё мелкого парня, на руки, и посадил его на плечи. - Ты с ума сошёл! – Воскликнул поражённый Сальвадор. - Да брось, люди десятилетиями ищут Йети, а мы уже нашли, и сможем сразу узнать об их быте. – Фыркнул Волк. Сальви закатил глаза: - Может он нас себе на ужин привести хочет, главным блюдом в котором и будем мы? - Нет, он был искренен… - Отрезал Волчонок, чувствуя благодарность к учителю. Его всё-таки, хоть кто-то, принимал таким, какой он есть. - Связался с сумасшедшими. – Обречённо застонал врач, но послушно прихватил с собой шмотки, прежде чем углубиться в горы. А Йети вёл их всё дальше и дальше, во всё более дикие, неисхоженные людьми места. За всё время он подал голос лишь один раз, и Волчонок с трудом перевёл это мужчинам, как облегчение от того, что они мохнатые, иначе его племя испугалось бы людей. В конечном итоге, оно провело их сквозь горную пещеру, и оказалось, что гора – это вовсе не гора, а иллюзия. Или гора, а в пещере был портал, перемещавший всех живых существ в другое измерение. В принципе ничего необычного они не увидели. Просто горная долина, хотя скорее чаша, и деревня кочевников в её центре, с развитием быта, какой был в веках восьмом-двенадцатом нашей эры у людей. Только люди были… волосатыми. Знакомый йети провёл их сразу к домику вождя, старейшины и шамана в одном лице. Тот, к слову, отличался от остальных домиков только черепушкой какого-то зверя над дверью. По дороге на чужаков косились, но не сказать, чтобы враждебно, просто настороженно. Вождём оказался полностью седой и сухенький йети. По началу гостей он принял враждебно, но после того как провожатый что-то пролепетал ему, резко сменил настрой на противоположный. Быстро выяснилось, что он не важно, но знал испанский, а потому мог объясниться с гостями. Он провёл мужчин и мальчика в дом, усадил за стол, налил откуда-то странно дымящийся, но холодный раствор, предлагая его, то ли вместо чая, то ли вместо выпивки, и стал расспрашивать о том, насколько сильно изменились люди, с тех пор, как они стали жить уединённо. Беседу с Йети вёл в основном Виктор, не отрывая руки с плеча Леонардо. Тот старался держаться поближе к старшим, остро реагирую на странные поползновения вождя уединиться с ним. Вождю не понравился прогресс людской цивилизации. Он рассказал, что его предки жили когда-то с людьми, но те потом стали уничтожать всех отличных от себя, и им пришлось скрыться. А помог им в этом, создав пространство, пригодное для жилья, по словам йети, предшественник Волчонка. Что тот имел в виду, пояснять он отказался, сообщив мужчинам, что «мальчик и сам знает». Судя по его лицу, тот нихрена не понимал в ситуации, и был просто в шоке. Вечером того же дня, вождь всё же уговорил мальчика на разговор и потащил его в какую-то «священную пещеру». Виктор сопротивлялся, не желая его отпускать, но ему пришлось смириться. Однако видео-муху он с ними всё-таки отправил. Оказалось, что вождь и правда, ничего страшного не планировал. Он что-то булькал на своём языке, тыча сухоньким мохнатым пальцем в рисунки. О том, что старейшина йети ему рассказывал, Волчонок по возвращении не обмолвился и словом, но отчего-то выглядел чересчур задумчивым. Они переночевали у вождя, а утром их провожало всё поселение, не спуская любопытных взглядов с ребёнка. Вождь лично довёл их до выхода из их долины, и поклонился мальчику напоследок. Выбравшись в более редкие леса, и исхоженные людьми места, все трое привели себя в порядок, после чего вернулись на Сицилию. Уже подъезжая к дому, Волчонок попросил старших напоминать ему почаще о том, что он человек…. Старшие понятливо кивнули, и заперлись в кабинете хозяина дома, как мальчику по секрету рассказала добродушная кондитерша Анна: «Пьют они, видать, ты снова что-то учудил». И Леонардо тоже понятливо усмехнулся: он бы тоже выпил после такого приключения, если бы ему разрешали… Оставшись наедине, некоторое время спустя, Волк решился поднять щекотливую тему: - Волчонок, ты боишься себя? – Леонардо сидел в кресле напротив, читая очередной научный талмуд. Но услышав вопрос, замер, и кинул на учителя непроницаемый взгляд, поверх книги. – Ну, в смысле, своих особенностей…. – Уточнил Виктор, минут пять гляделок спустя. Взгляд его ученика снова уткнулся в книгу. Киллер было подумал, что тот не ответит, но отчего-то продолжал ждать. Успел погрузиться в задумчивость даже, в процессе ожидания, но был вырван из неё тяжёлым вздохом, и хриплым ответом: - Себя – не боюсь. Просто слишком остро чувствую разницу между собой, и окружающими, между собой, и тем, что «нормально». – В голове Виктора мелькнула мысль о том, что его ребёнок может искренне считать себя чудовищем. Ему это не нравилось, а потому он поднялся из кресла, а через мгновение опустился на корточки перед креслом ученика. - Знаешь, Волчонок, я не думаю, что разница так уж велика. – Осторожно заговорил он, тщательно подбирая слова, пытаясь передать своё мнение, и надеясь, что Леонардо поймёт его правильно. Мальчишке, странному до одури, нужна была чья-то поддержка, чтобы не свихнуться от собственной силы. Виктор почувствовал это ещё во время знакомства. А кто кроме него ныне мог этой поддержкой стать? Только он. - Просто твоим окружающим, особенно взрослым, с раннего детства формировали определённые взгляды на жизнь, промывали мозги, что мы были обычными. Формировали, пока мы были слишком глупы, чтобы иметь свой взгляд на мир. Родители, школа, высшая школа, и так далее. Общество не любит тех, кто отличается от него. Ты знаешь это лучше многих. – Волк провёл пальцем по шраму, пересекавшему бровь сына. Оба хорошо помнили тот момент, в который камень глупого японца едва не выбил тогда ещё Тсунаёши глаз. – Твои взгляды на мир, и на людей сформировались рано, до того, как к твоему формированию приступили. Тебя бесполезно делать таким, как все. Но неужели ты хотел бы быть таким же, как те, кто тебя камнями забивал за то, что ты другой? – Провокационно улыбнулся киллер, не сомневаясь в ответе: - Нет. Не хотел бы. Но удел, таких как я – одиночество. - Что за глупость? – Возмутился Виктор. - Просто нужно найти друзей, которые тоже далеки от общественных норм. Сложно, но не невозможно. Семь миллиардов вариантов! Выше нос, Волчонок. Наплюй на окружающих! Они тебя не стоят, поверь. - Ты забавный, учитель. – Заметил Леонардо, тонко улыбнувшись. Ему было интересно, понимал ли этот человек, как дорог он стал ему, как раз из-за вот таких разговоров. Для него самого оставалось загадкой то, как мужчина умудрялся понять его, и подобрать несколько фраз для того, чтобы… успокоить. Но Волчонок тут же погрустнел, и решил сознаться, что же его испугало в Андах: – Я подумал, что было бы здорово встретить настоящего йети в том лесу. Он и появился, не прошло и минуты. А потом я пожелал понять его – и понял. А потом… он сказал, что не помнит, как оказался на той поляне. Йети не выходили в мир людей уже более восьмидесяти лет! - Хочешь сказать, что это ты призвал его? – Уловил суть Волк, обеспокоенно глядя на сына. Тот был необычен, но всех его способностей и возможностей узнать, никак не удавалось. Но с Волчонка сталось бы, действительно призвать ненамеренно. Сам он, кстати, обречённо выдохнул едва слышно: - Я не знаю. – Киллер тоже вздохнул: - Разберёшься со временем. Я уверен. – Он легонько щёлкнул Леонардо по носу, и поднялся на ноги. – Идём, обчистим запасы пирожных Анны. – Весело предложил мужчина. Ребёнок тут же повеселел, заложил в книгу закладку, и, с готовностью и энтузиазмом, отправился в след за старшим. Дома, кстати, чуть позже появилась ещё одна проблема: после применения бурды для роста волосни, и последующего приведения себя в норму, шерсть продолжала расти, хоть и не так, как в первые минуты, но существенно. Виктор категорично заявил, что раз Леонардо в этом виноват, то ему и решать проблему. Тот снова заперся в лаборатории, и неделю спустя получил другую бурду, которая рост волос наоборот почти полностью останавливала. Мужчины оценили её очень высоко, так как благодаря ей можно было на некоторое время забыть о бритье. А ещё, в удивлении, обнаружили в рецептах жидкое пламя, которое невесть каким образом удалось получить мальчишке. Так, например, в зелье роста волос присутствовало пламя Солнца. С такой алхимией мужчины ещё не сталкивались. После зелья роста волос, к слову, Волчонок принял решение, с одобрения опекуна, оставить волосы достаточно длинными. Сам Виктор тоже удлинил свой и без того шикарный чёрный хвост прямых волос. Когда Волк заинтересовался, что ещё тот наварил, нашлась ещё одна смесь, требующая доработки. Зелье – киллер называл все изобретения Волчонка исключительно так – имело кремообразную прозрачную консистенцию, которая после нанесения на кожу вступала с той в реакцию, и приобретала такие же характеристики. То есть кожа сквозь эту смесь дышала, под ней не прела, водой не смывалась и так далее…. Волк заинтересовался образцами, и подключился к исследованиям. В течение нескольких недель они вдвоём, учитель и ученик, вывели несколько формул волшебного крема. И если первый образец полностью повторял свойства кожи, то новые формулы могли скрывать рубцы, синяки, родимые пятна, стягивать родную кожу, или придавать вид пухлости, а так же полностью маскировать различные химические соединения, например, татуировочную краску. У Виктора и у Сальвадора обнаружились армейские татуировки, кои они новым изобретением и спрятали. В процессе Виктор так заразился полубезумными идеями сына, что и сам начал экспериментировать в свободное время. А разработки тестировал на самом Волчонке, у которого было недостаточно времени, чтобы продолжать заниматься увлечением. Гиперинтуиция Вонголы позволяла легко распознавать опасности, а потому он был идеальным подопытным, ведь просто отказывался принимать то, что ему навредило бы. Таким образом, экспериментаторы улучшили своё зрение, ночное в том числе, и слух. Волчонок от такой науки был в искреннем восторге!***