***
Виктор уже собирался вернуться домой, чтобы не утруждать хозяев волшебного места, как вдруг те решили напоследок исполнить его желание, и показать, что да, другие измерения, другие миры существуют. Волчонок просто вдруг ни с того, ни с сего, решил с кем-то познакомить отца. Оный не был уверен, что хочет знакомиться с этим кем-то, хотя бы потому, что остальные Дети звёзд были ОЧЕНЬ удивлены неожиданному предложению «прогуляться в термитник», прихватив с собой киллера в отставке. Глядя на предвкушающе потирающего лапки лучшего в мире наёмника, оспаривать его идею никто не решился. Молодёжь собралась в поход быстро. Ну а Волку и собирать особо было нечего. Ему только выдали несколько кинжалов, пожимая плечами, и бормоча что-то вроде «мало ли что». И, собственно говоря, больше всего времени было потрачено на Энму с Хранителями, которым их учитель долго что-то втолковывал. Дома за главную оставалась Рада, она же должна была присматривать за всеми детьми. Ну а Дети Звёзд и Виктор спустились на портальную площадку, где Амрит быстро напитала пламенем какие-то только молодёжи известные символы, и все восемь человек прошли через засветившийся проход портала, между столбами. Другой мир… был действительно другим миром. Это было ясно уже по одному пейзажу, в котором странные горы, не уступающие в высоте каким-нибудь Андам Земли, но похожие на огромные термитники, радиусом вряд ли больше небоскрёбов, словно подпирали небо, в котором спокойно светило два солнца, и тут же торчало несколько лун, разных размеров и цветов. Да и само небо было в этом мире каким-то зеленоватым. Температура воздуха была ощутимо жарче, чем в Италии летом. И душно, как на экваторе в тропиках, хотя источников влажности было невидно. В том месте, где путешественники вышли из портала, растительность была весьма скудной, как в степях, и, разумеется, от земной она сильно отличалась. Хотя бы тем, что кора кустов и низких деревьев была в основном цвета индиго. Листва была как на земле, зелёная, разве что прожилки были красными. И трава тоже была красной. На вопрос об источнике повышенной влажности, Дети Звёзд дружно указали на почву. Сказали, что там, под землёй, обширные подземные моря. Открытой воды на планете не было вообще, и было непонятно, почему подземные воды не размывали почву. Волчонок что-то говорил, про какой-то особый минерал, который удерживал влагу внутри себя, не позволяя себя деформировать снаружи, а ещё говорил про то, что в этом мире всё дышало магией. Однако мужчина, честно говоря, понял мало. Его, кстати, очень огорчила весть, что от портала до места назначения придётся прогуляться пешком весьма немало времени. Его состояние здоровья немного ухудшилось с тех пор, как ему пришлось взять в руки трость. Так что ходить на дальние расстояния он был неспособен в принципе. Но Леонардо его успокоил, и попросил довериться его друзьям и ему самому. У Виктора, в общем-то, и выбора не было, так что он легко доверился. Подошедшая Амрит тут же с силой хлопнула его по плечу, киллер почувствовал, как по его телу прокатилось пламя, очень похожее на пламя Солнца, а после ему стало гораздо легче. Боль ещё чувствовалась, но приглушённо, словно застарелая или и вовсе не своя. И трость больше была не нужна…. Горы-термитники, которые, как выяснилось, и дали междусобойное название миру Дети Звёзд, однако вскоре кончились, и начался лес, деревья в котором, были просто огромных размеров. Земные секвойи нервно курили в сторонке и молчали, потому что один радиус стволов самых «миниатюрных» молодых деревьев в этом лесу, мог сравниться с футбольным полем. А свет сквозь кроны почти что не проникал, из-за чего мелкая трава и мхи под ногами были белыми, и люминесцировали. Формой деревья напоминали драконово дерево, и, кстати, на них висели какие-то жёлтые плоды. Виктор смотрел на них, и думал о том, что если такой плодик свалится ему на голову, то блин из него будет настолько тонкий, что смешавшись с грязью в воронке от столкновения с землёй, его не найдут. Лес, однако, тоже кончился быстро. Из-за больших стволов просветов было не видно. Но стоило компании путешественников между мирами обойти один из таких стволов, как они увидели достаточно большой город, за которым было высокое, видное строение, замок, по архитектурному решению напоминающий всё те же термитники, только более изящное, утончённое, как дом Бальо или Храм Святого Семейства в Барселоне в исполнении Антонио Гауди. Тут же выяснилось, что они шли по возвышенности, потому что город был ощутимо ниже их уровня. А ещё Виктор понял, что в деревьях, которые были значительно меньше, и располагались в черте города, кто-то жил. То есть они использовались как жилища. Остальные дома были очень разнообразны, но не слишком отличались от тех, что разные национальности земли строили в разные времена. То есть были и деревянные дома, и каменные, больше похожие на небольшие крепости, и землянки, и дома похожие на современные коттеджи. Были и необычные, непонятные полупрозрачные пузыри, которые висели в воздухе…. Виктора, как маленького восторженного ребёнка, который удивлялся всему, захватило, ошеломило зрелище. Исследовать, или хотя бы просто поглазеть на всё это поближе, немедленно - вот чего ему хотелось. Но молодые люди не спешили спускаться, и удовлетворять проснувшееся и вышедшее из-под контроля любопытство мужчины. Вместо этого они задумчиво обсуждали маршрут: - Напрямик…? – С явным сомнением спросил Терри. - Нет, это глупо. Нас в городе каждая собака знает. – Качнул головой в отрицании Алекс. - Это хорошо бы, если только собаки, но… - Вздохнула Ги. - Вообще-то, нас здесь не было хрен знает сколько. Наверняка уже не одно поколение сменилось. – Напомнил Терри. - Это среди людей. А ведь есть ещё и расы долгожителей. Они – точно помнят. – Мягко возразил Лео. - В обход – долго. – Заныл вор. - А по подземельям – сыро, и можно на дворфов или ещё кого нарваться. Напрямик было бы проще… - Констатировал Салли со вздохом. - В наших шмотках привлечём ненужное внимание. – Вставила Амрит. – Жаль, что магию они быстро почуют, и сюрприза не получится. - Н-да, придётся в обход… - Вздохнул Терренс, разом поскучнев. И только тогда, понимая, что лишается возможности посмотреть настолько всего нового и интересного вблизи, Чёрный Волк решился подать голос. Вот только от эмоций, которые он тщетно пытался взять под контроль, вышло у него лишь невнятное: - Эй, а… - Не волнуйся, пап. Ещё успеешь наглазеться. – Задорно хмыкнул Волчонок, похлопав отца по плечу, отчего к нему вернулся эффект, благодаря которому он почти не опирался на трость во время прогулки. Он успел сойти на нет, а теперь – мужчина мог идти дальше. Правда, к его неудовольствию, от любопытства он так навертелся головой, что с непривычки мышцы шеи уже болели. - Потом. – Киллер вздохнул, но спорить со знатоками не стал. Пока они шли в обход города, как Виктор понял, по направлению к замку, Салах с помощью иллюзий передал ему знание местного общего языка. А после этого они разговаривали с ним исключительно на нём, чтобы он привык. И первое, что спросил Волк, было вопросом, основанном на том, что он услышал: - Итак, значит вы, детки, не только бывали в этом мире раньше, но и жили какое-то время, раз здесь вас «каждая собака знает, и не только»? – Дети Звёзд подтвердили предположение кивками. – И сколько времени вы здесь жили? - Тысячу лет, с немалым хвостиком. – Огорошила его прямолинейная Амрит. Мужчина закашлялся. - Это по местному времени. – Поспешил ввернуть Леонардо, пока отец не навыдумывал себе. – По нашему – меньше, но всё равно очень долго. - Так ты что, меня в возрасте переплюнул, сын? – Немерено удивился Виктор. Ему стало за себя как-то обидно. Он ведь Волчонка считал равным, но относился всё равно как к ребёнку, малоопытному пареньку со сложной судьбой и жизнью, который нуждался в опоре, в поддержке, в понимании…. А оказалось… Однако стоило ему об этом подумать, как в голове раздался голос сына, который уверял, что ему – тяжело, и в отце, в родительской поддержке, в понимании он всё ещё нуждался. Леонардо говорил отцу, что тот для него – всё равно старший, всё равно авторитет, всё равно, что земля под ногами. Конечно, он бы неплохо жил и без отца, но… знание о том, что мужчина ждёт его не смотря ни на что, из любых далей, после любых унижений, падений, раненого и здорового, преданного и предавшего, всё равно ждёт – сильно облегчает ему его ношу. Точнее не саму ношу, а просто знание помогает нести её. Наёмник пытался передать свои чувства отцу, и тот чувствовал, и не мог сдержать немного усталой, но счастливой улыбки…. А Терренс в это время, прекрасно зная о мысленном диалоге и его содержимом, вслух тихо и немного печально пояснял Виктору: - Мы были во многих мирах, где время считается по-разному и течёт с различной скоростью относительно срока человеческой жизни, но никогда не пытались посчитать, сколько же мы прожили в чужих мирах по нашему времени. Примерно – знаем. Но предпочитаем не помнить об этом. Так мы чувствуем себя молодыми и груз прожитых лет, а так же память о них, не так сильно давят на плечи. - Вы вместе много лет. Вот почему доверяете друг другу вопреки всему. – Понял мужчина, что все его предыдущие предположения были «высосаны из пальца». - Да. Мы многое пережили, стоя плечом к плечу, сражаясь спиной к спине. – Подтвердил Александр. И они надолго замолчали. Прошло немало времени, прежде чем они достигли замка. Но, вопреки предположениям киллера, проникать внутрь незаметно они не стали. Вместо этого пройдя через главные ворота, с гордо поднятой головой. Ещё очень удивило, когда охрана, весьма грозного вида со странной смесью средневекового оружия, и оружия будущего, которое описывали в научно-фантастических романах, едва завидев лица семёрки Детей Звёзд, синхронно рухнула на колени, кланяясь на японский манер, то есть, распластавшись по земле, и пытаясь с ней слиться. - Приветствуем вас, доблестные стражи Его Величества. – Не менее синхронно поприветствовали охрану спутники Виктора, который тем временем осознавал, что среди стражей людей было немного. Зато было много всяких остроухих, с различным цветом кожи, были бородатые карлики, с ног до головы закованные в металл, и ещё какие-то непонятные существа и твари. Отчего-то сразу он не подумал о том, что не во всех мирах живут люди, или, по крайней мере, не только они. Без провожатых они прошли до главного входа в красивейший замок, который вблизи действительно немало напоминал Храм Святого Семейства в Барселоне, только он был раз в десять, если не в двадцать больше и выше. Однако войти они не успели: им на встречу, на перехват, выбежал из главного входа человек, не позволяя Виктору себя рассмотреть, он с ходу обнимал Детей Звёзд, что-то бормоча. И так уж сложилось, что дальше всех от него был сам Волк, его сын и Гижияшиквэ, поэтому мужчина очень удивился, когда шаманку человек назвал матерью, прежде чем обнять, целуя ей тыльные стороны ладоней. И девушка в ответ обняла его нежно и ласково, будто настоящая мать, которая давно не видела сына. - Извини, что мы без предупреждения, но больно уж хотелось сюрприз устроить. – Говорил тем временем Волчонок, обращаясь к человеку, на котором Волк успел разглядеть тяжёлый меховой плащ и небольшую, скромную корону. – Меня-то обнимешь? – В голосе тренькнула нотка ревности, и Ги отпустила человека, которого называла сыном. Тот мгновенно перевёл своё внимание на наёмника. - Конечно, - выдохнул относительно молодой человек, лет тридцати – тридцати пяти, заключая Леонардо в крепких, до хруста костей в суставах, но одновременно осторожных объятиях, - отец. – Вот тут-то Виктор и понял… что ничего не понял. Разумеется, дошло до него не сразу, а когда дошло – челюсть у него отвисла. И никакая выдержка, самодисциплина и самоконтроль не устояли бы перед таким пониманием. – Ты не представляешь, пап, как я рад, что вы вернулись, что ты вернулся. – Добавил незнакомец, когда минут пять спустя он расцепился с… с… отцом?! И это, похоже, действительно было так, потому что на Виктора с любопытством уставились хорошо знакомые карие глаза. Лицо мужчины, которого Волчонок назвал сыном, было одновременно и знакомо, и нет. Только присматриваясь, киллер в отставке понял, что больше всего этот незнакомец был похож на Леонардо, хоть и точной копией он не был. У него были чёрные волосы, как у матери, топорщащиеся на макушке знакомым ёжиком, как у отца. И они, похоже, были такими же жёсткими, как проволока. Подбородком, разрезом глаз, оттенком кожи, скулами – он напоминал индейца, то есть мать. И всё же был очень красив именно по меркам европейцев. Во всём остальном…. А хотя нет, Виктор с изумлением углядел во внешности этого человека и немало черт своей внешности: форму ушей и лица, а так же брови. Да и вообще, если приглядеться, то он не так уж сильно был похож на мать. Скорее на отца, и на приёмного деда…. И на прадеда. Виктор с удивлением понял, что его… внук похож на его отца, Риваса. Не индеец, а европеец, и не столь Вонгола, сколь Чавес. Поражённого выдоха сдержать не удалось. И если Леонардо можно было по внешнему виду принять за человека домашнего, какого-нибудь аристократа в дцатом колене, а по характеру он был дикарём, то с человеком, который называл его отцом, было с точностью наоборот. По внешности – он был дикарём, а по характеру…. Чтож, с ним Волку только предстояло познакомиться. - Знакомьтесь. – Наслаждался ситуацией Волчонок. – Сын, это твой дед, мой отец – Виктор Виола, или Чавес, или… в общем, я и сам не знаю, с каким именем он родился. Чёрный Волк, в общем. - Виктор Ривас Чавес Видаль. – Сипло от эмоций представился бывший киллер. - Вот. А это, отец, твой внук. – Пакостно улыбаясь, сообщил Леонардо. В глазах так и скакали чертята. – Ричард Виола. Имя не местное совсем, но моему наследнику могло подойти только оно. – Виктор сглотнул под двумя абсолютно одинаковыми озорными взглядами, только одним иллюзорным, а другим – настоящим, живым. Глядя на своего сына и… внука он понимал, что те действительно отец и сын. А он сам так внезапно обзавёлся внуком, о котором мечтал… Но наконец, Ричард отмер, и сделал шаг на встречу: - Очень рад познакомиться. Я, честно говоря, и не надеялся на знакомство, хотя папа о тебе очень многое рассказывал, дедушка. – Внук протянул киллеру руку для рукопожатия, и тот с удовольствием ответил, наслаждаясь яркой и искренней улыбкой, очень довольного жизнью, счастливого человека, улыбкой, которую на лице сына он так и не увидел. Вдруг улыбка стала лукавой, совсем как в крайне редких случаях улыбался его отец, сделал неуловимое глазу движение, и умудрился двумя руками обнять сразу и деда, и родителей, мягко оборачивая их ко входу. – Знаете, а у меня ведь тоже есть, с кем вас познакомить. – И стоило всем взглянуть на ступеньки, возле главного входа, как лица присутствующих стали вытягиваться, ведь к ним на встречу с достоинством вышагивала остроухая беловласая женщина с тёмно-серой, с серебристым отливом, кожей, и ярко-голубыми глазами. А за ней шли близнецы в возрасте около семнадцати лет, с до боли знакомыми ёжиками волос на макушках, только белого цвета, как у матери. Это, похоже, было семейным, то, что у детей цвет волос был как у матерей, а структура – как у отцов. На вид – люди, если бы не серебристый отлив бежевой, человеческой кожи, и чуть заострённые ушки. Они были как две капли воды похожи друг на друга, и на Ричарда, за исключением материных пухлых губ, и её же по цвету глаз. А ещё была маленькая девочка, лет восьми. И вот она человеком не была…. Только глаза у неё были тёплые, карие, и волосы почему-то не чёрные, как у отца, и не чисто белые, как у матери. У неё были белоснежные волосы с несколькими массивными прядями на висках тёмно-русого с рыжинкой цвета, как у… деда? - Отец, мама, дед, крёстные и дяди, знакомьтесь, это моя супруга Арантаэль, - Ричард кивнул на женщину, - и дети Эраст, Йорген и Рейна, или Рейнаэль, - он указал на девочку. При произнесении сокращённого имени дочки женщина скривилась. А Виктор чувствовал, как сильно напрягся стоящий рядом сын. - Мои дорогие, - обратился внук к своей семье, - вы и сами прекрасно знаете, КТО перед вами, но папочка к нам ещё и своего папочку притащил. – Он аккуратно тряхнул Виктора за плечи. - До боли знакомая манера общения… - Хмыкнул киллер, кинув взгляд на своего сына. Ему до сих пор не верилось, что Волчонок успел исполнить его мечту, причём… таким странным образом. Он мечтал повозиться с внуками, но…. Следовало радоваться, что хотя бы один, но у него вообще есть. А возраст – не главное. - Так что знакомьтесь, мой дед, Виктор Ривас Чавес Видаль, или Виктор Виола. Эм, я верно запомнил? – Представил его семье Ричард, но замявшись, осторожно уточнил. Волк кивнул внуку, ведь он всё запомнил правильно. - Здорово! – Выдохнули близнецы в один голос, большими глазами смотря на всю семёрку Детей Звёзд и Виктора. Но с особенным интересом они, конечно же, смотрели на деда и бабушку. А ещё они явно не знали, как себя вести в присутствии этих людей, что сильно контрастировало с оценивающим взглядом младшей сестры. - Песец. – Выдохнул Леонардо, глядя на внуков, подозрительно шмыгая носом. В глазах Гижияшиквэ, как показалось, Волку, блестели слёзы. Остальные Дети Звёзд молчали, с интересом разглядывая семью их друзей, и отчего-то бросая беспокойные взгляды на наёмника, который к тому же ещё и побледнел немного. - Эй, не выражайся! – Возмутился Ричард. Его отец тряхнул головой, и виновато улыбнулся: - Извини. Просто это иронично. - Я знаю, отец. – Выдохнул тот, немного… печально. - Имена не этого мира выбрал. – Заметил Лукас. - Я может и родился здесь, но родом я из другого мира, а значит и они, отчасти. – Пожал плечами Ричард. - Пришлось напрячься, чтобы вспомнить имена, упоминаемые вами, которые устроили бы супругу. – Его папаша всё никак не мог прийти в себя от осознания, удивления, или ещё чего-то, и Виктор, не удержавшись, решил его подколоть: - У внучок, я уже горжусь тобой! – Ричард недоумённо посмотрел на Волка. - Одним махом отомстил своему папаше за деда. – Задорно ухмыльнулся тот, и ткнул локтём Волчонка под рёбра: - Ну что, сынок, понял, какого мне было, когда ты мне внука представлял? Уж тебе-то, я смотрю, сынок больше сюрпризов подготовил. – Леонардо улыбнулся, приходя в себя и прекрасно понимая чувства отца. В тон он ответил: - Чему ты радуешься? Ты сейчас постарел лет на надцать, потому что выходит, у тебя уже правнуки есть. – Лицо Виктора вытянулось: - Ой, это я не подумал. Хм, а ведь мне всего около сорока лет! – И тут же первым счастливо рассмеялся, потому что раньше до него не дошло. Впрочем, смеялись или посмеивались все. Кроме супруги и дочки Ричарда. Леонардо смекнул, что её что-то не устраивает, и мягко высвободившись из-под руки сына, сделал по направлению к ней несколько шагов, а после осторожно взял её за ручку, и приложился губами к тыльной стороне ладони, а после к запястью с внутренней стороны: - В любом случае, леди, я очень рад знакомству с вами. – Произнёс он несколько высокопарно. Женщина была невысокого роста, миниатюрна, и отцу супруга, который, кстати, был с ним одного роста, едва дотягивала до плеча. Той это явно не нравилось: - Свысока смотрите? – Волчонок усмехнулся, как-то… неприятно, прищуриваясь, и вновь окидывая, уже оценивающим взглядом женщину, с ног до головы. Та мгновенно закаменела лицом, будто ей только что нанесли тяжкое оскорбление. Расе она принадлежала неизвестной Виктору, он как-то не увлекался фантастикой, которая для некоторых была реальностью. Но он осознавал, что нравы и обычаи её рода могли сильно разниться с людскими. Так что возможно Волчонок и оскорбил эту женщину. Не удивительно, что она разъярилась. - Это позволено только моему супругу! – Холодно произнесла она. А дальше Волк, видимо, моргнул, потому что он упустил момент, когда из складок юбки длинного в пол тёмно-алого платья, был извлечён треугольный кинжал, как женщина им замахнулась, и как Волчонок с лёгкостью остановил атаку, перехватив тонкое женское запястье. Чертовка, между прочим, в сердце метила, а наёмник остановил кинжал в каких-то четырёх-пяти сантиметрах от своей груди, но на сталь он при этом не смотрел. Зато, не моргая, смотрел невестке в глаза, и ухмылялся: - Ах, что за нрав! - Наигранно восхищённо воскликнул он, и, внезапно наклонившись, широко облизнул кинжал. Волк закатил глаза, и мысленно подумал о вероятном наличии на клинке яда. Но… это же Волчонок! – Горячая и опасная. – Продолжал он, почти пожирая взглядом, в общем-то, необычную, но красотку. - Ты сумасшедший, сын, или попросту безумец. Впрочем, это у тебя в крови. Меня тоже всегда вело на таких… опасных, коварных, страстных. С ними не скучно. – Ричард хмыкнул, и буркнул себе под нос что-то вроде «это точно». - А вас, леди, я предупреждаю, чтобы вы держали свой характер в узде. – В серьёзном голосе прозвучала угроза, и… сила. Цвет кожи Арантаэль на щеках внезапно стал светлее, будто бы она… смутилась. - Быть может, я больше не король здесь, но это не значит, что я позволю, кому бы то ни было, относиться ко мне неуважительно. Даже младшей принцессе илитиири, - Волк так понял, что так называлась раса этой дамы, - даже королеве этого мира, даже супруге своего сына. И будь уверена, девочка, - Леонардо выделил это слово, как бы показывая, что именно она здесь маленькая, неопытная, неразумная, как дитя, - что если ты не научишься уважению к более старшим и опытным, то я научу. – Арантаэль вырвала свою руку из хватки, отступила на шаг, под очень удивлёнными взглядами детей, и прошипела: - Моя мама из тебя… - Прячешься за родителей, в таком-то возрасте? – Леонардо почти смеялся. А вот Волку было стыдно: в его представлении сын не так должен был знакомиться и налаживать отношения с невесткой. - Хм, кстати, твой папаша мне трижды жизнью обязан, и долга своего ни разу не вернул. – Припомнил он, наигранно задумчиво. - А с матерью твоей я кувыркался ещё до того, как родилась твоя старшая сестра. – Наёмник замолчал, что-то обдумывая, и достаточно серьёзно посетовал: - К слову, надеюсь, она не моя дочь. – И вновь обратился к женщине. - У Великой Матери вашего народа была бурная молодость, и она очень любила сильных мужчин, не обделённых властью, в своей постели. Так она укрепляла позиции – весьма шаткие, между прочим – своего народа в мире. Ты ведь знаешь, что илитиири мало кто доверял? Вас Совет Предводителей даже уничтожить предлагал…. Но твоя мать выкрутилась своими способами. А женщина она очень…. – Тут он шумно выдохнул, явно припомнив ту, о ком говорил, зарылся пальцами в волосы, и с силой дёрнул себя за них, приводя в чувства самого себя. - В общем, отказать ей было сложно. - Отец, будь любезен, не оскорблять семью моей супруги, мою семью, в каком-то смысле. – С неожиданным предупреждением в голосе высказался Ричард. - Я не оскорбляю, Риччи. – Обернулся на голос его отец. - Я констатирую известный многим факт. И, кроме того, через вас, и я породнился с ними. Раз она твоя супруга, то мне, вроде как, дочь. Это – тоже иронично. Но в семье, ты уж мне поверь, всякое бывает…. – Он долгим взглядом посмотрел в голубые глаза илитиири, и та внезапно отступила ещё на шаг, после чего покорно опустила взгляд, и сделал реверанс перед Леонардо, который на этот раз слегка склонил голову, в подобии снисходительного знака уважения даме, поклона. Волк уже мало что понимал, но, видимо, женщины этой расы были не простыми, и им нужно было показать, кто главный. Позже Амрит ему объяснит, что у тёмных эльфов, или дроу, или илитиири, царствует матриархат, и женщина всегда главнее мужчины. В смешанных по расам браках мужчина может взять главенство в семье на себя, но для этого он должен быть сильнее, и опаснее. После этого Волку всё стало ясно. Сын просто показал невестке, что он ничуть не хуже сына, и раз в их роду царствует исключительный патриархат, то значит, она должна уважать свёкра. Но это потом. А пока наёмник опустился на корточки перед внучкой, и предложил ей руку. Девочка неуверенно оглянулась на мать, которая так и не подняла глаз, покосилась на братьев, кинула затравленный взгляд на отца. Но сообразив, что на этот раз за неё никто ничего решать не будет, робко улыбнулась деду, тоже опуская взгляд, сделала книксен, и вложила изящную ручку в ладонь Леонардо. Тот приложился губами к тыльной стороне её ладошки, а затем, так же как матери, с внутренней стороны поцеловал запястье. Но отпускать руку не спешил, вместо этого легко подхватил девчушку на руки, слегка подкинул в воздухе, поймал, под задорный смех, и с удивлением почувствовал, как внучка его обняла. Он и сам рассмеялся, и посадил восторженную девочку себе на плечи, придерживая её за ноги. Та увидала длиннющие волосы дедушки, и тут же вплела в них свои шаловливые ручонки, норовя сплести из волос что-то, что вряд ли можно будет распутать или расчесать. Волчонок расплылся в блаженной улыбке, и отправился к внукам, протягивая им сразу две руки. Те отчего-то удивлённо переглянулись, и пожали деду ладони. Виктор осознал, что один из близнецов левша. Как это понял наёмник? Наверное, интуиция. Имена парней он тоже не перепутал, так что…. Внуков он пытался придушить, приговаривая, что-то о внучатах. И вообще, он со стороны смотрелся самым счастливым человеком во вселенной, вот только в глазах засела какая-то печаль…. Впрочем, ни Виктор, ни Ги, ни Ричард, ни Дети Звёзд не замечали этого, или делали вид, что не замечали. И, в общем, счастливы были все. - А ты совсем не изменился. – Выдохнул внук Виктора, обращаясь к своему отцу, на голове которого уже были заплетены несколько достаточно строгих косичек, а руки которого, обнимали внуков. – Знаешь, за всю свою жизнь сильно я жалел о чём-либо лишь трижды. Первый раз, когда женился. А второй, и третий, когда у меня дети появились. – Все замолчали, недоумённо, а кто и обиженно, поглядывая на говорившего. - Все разы жалел о том, что не мог разделить своего счастья со всеми вами. И я очень боялся, что так и не смогу познакомить вас со своим счастьем…. - Тогда прости, что нас не было рядом. – Гижияшиквэ обняла сына, взлохматив шевелюру, и положив голову на плечо. Тот широко улыбнулся, и кивнул: - Главное, что я боялся напрасно. Это тоже, видимо, было традицией. Потому что спутники Волка пошли знакомиться с семьёй Ричарда, только после того, как Леонардо формально закончил знакомиться. Он попытался проинструктировать своего отца о том, как обращаться с женщиной илитиири, чтобы те относились с уважением. Но киллер отмахнулся: мол, он дед и прадед, и уважение ему ни к чему. Лишь бы с правнуками не запретили общаться. Его интересовало другое. Фраза «больше не король». Однако Волчонок пожал плечами и смущённо улыбнулся. Когда со знакомствами было, наконец-то, покончено, Ричард потащил всех в замок, который, в общем-то, мало чем отличался от замков мира земли, за исключением мелочей. Те же предметы роскоши, та же отделка из всего самого лучшего, дорогого, ценного, но по меркам этого мира. Виктор к этому привык с детства, а потому не обратил особого внимания. Со вкусом, уютно – и ладно. К тому же новоявленный внук задёргал его вопросами, в основном о самом деде, а так же о детстве отца. По его вопросам киллер понял, что об отце он знал если не всё, то очень многое, так что он с удовольствием делился забавными историями, коих, к сожалению, было не много. А скользких тем внук, явно опытный в общении мужчина, и сам избегал, не желая поставить новоявленного родственника в неловкое положение перед родителями, которые тут же вовсю щебетали с внуками. Арантаэль, кстати, вопреки первому впечатлению, оказалась болтушкой и дети от её рассказов о себе самих, то краснели, то бледнели. Держалась женщина поближе к матери супруга, и к его крёстной, Амрит. Девочка не желала покидать плечи деда, а вот близнецы лезли ко всем. Встречные по пути слуги расступались с поклонами и свежими поручениями от хозяина замка. И как у них чесались языки не только обсудить между собой, но рассказать всему городу о том, что старый король со свитой вернулись… Всего в том мире, по ощущениям киллера, они провели около трёх недель по земному времени. По местному – два месяца. За это время Виктор действительно успел и наобщаться с правнуками и внуком, и полазить по окрестностям, и погулять по городу – в их же сопровождении. Дети Звёзд иногда принимали участие в их прогулках, скрывая лица, но чаще всего они просто расползались по памятным для себя местам. И естественно, Чёрный Волк сумел выяснить хоть и не всю, но многую интересующую себя информацию, которую из деток вытащить было непросто. Например, о том, как это его сын стал королём, и королём чего он стал. Оказалось всё просто. Когда Дети Звёзд впервые пришли в этот мир, немного изучив его, решили стать наёмной группой. В те далёкие – больше тысячи лет – времена, войны в том мире были постоянно. Мало того, что планета делилась на пять государств, примерно равных по силе, но воюющих между собой постоянно, так и ещё и различные более малочисленные, чем люди, расы, воевали между собой. А рас этих было ой как много! Так вот наёмники были сильны сами по себе, умелы и опытны, да ещё и владели магией, что среди людей считалось невозможным, а потому, нанявшись в армию одного из местных королей, быстро продвигались по службе, однажды став во главе той самой армии. Их уважали и боялись, как свои, так и враги. Их много раз пытались переманить или убить. Но подчиняться кому-то, кто боялся выйти на передовую они и сами не могли. Провоевав некоторое время, они решили, что этот мир гораздо проще их родного, и они могли бы попробовать свои силы здесь. Они видели мирное население, и понимали, как сильно местные страдали от войн, а потому решили объединить мир. Исполнить свою мечту здесь, раз уж в родном мире это слишком сложно. Путём нехитрых интриг они заставили встретиться на поле брани армии всех пяти государств, а потом, проявив силу и убеждение, смогли заставить встать эти армии уже под свои знамёна. Конечно, сопротивлялись многие, но Дети Звёзд были терпеливы, и подбирали подходы ко всем. Воевать все устали. Местные короли сопротивлялись до последнего, но, в конце концов, их подданные отказались от них. Пятьдесят лет Дети Звёзд утрясали создание нового, единого государства, которое весь мир. Тяжело было, знаний и опыта оказалось мало, но вместе – они справились. И удивились, когда и воины, и мирное население стали называть их своими владыками, ведь они были захватчиками и узурпаторами. Тогда они организовали некое подобие земных выборов, и народ безропотно подтвердил их власть. Лидером и вожаком пришельцев из другого мира, конечно же, был Леонардо, за многие личностные качества в целом, и за видение «всей картины, всех сложностей, всех подводных камней» в частности. Он же и стал Королём мира, а его друзья – советниками. Ещё триста лет они сначала воевали с отчаявшимися расами, а потом и договаривались с ними же, чтобы не ущемлять в правах. И всё же договорились. Постепенно все встали под знамёна единого планетарного королевства, и его короля. А с расами был создан «Совет Предводителей». Предводители народов решали проблемы внутри своих рас, докладывая о них королю, который нередко вмешивался. Проблем хватало, и королю спокойно не жилось. В конце концов, недовольные находились всегда, но…. Леонардо при помощи друзей правил целой планетой ровно тысячу лет, по местному летоисчислению, день-в-день. И они навсегда остались легендой этого мира, королём, и его свитой, которые объединили мир. Но ныне он сложил с себя власть, и передал её наследнику, сыну, который правил уже больше трёхсот лет. Виктор не сразу сумел переварить эту историю. Но послушав разговоры в одном из приличных пабов понял – всё это правда. Дальше он раздумывал над тем, стоит ли обижаться на сына за молчание, или нет…. Он только спросил однажды: - Ну и каково это, быть королём? - Сложно ответить однозначно, пап. – Улыбнулся чему-то своему Койот, они стояли на балконе и любовались видом на город. – Знаешь, мы в разных мирах пытались жить разными жизнями. Пытались и как крестьяне жить, и как воины, и как маги, и как простые люди, как монахи-отшельники, и как искатели приключений, сокровищ, были и музыкантами, и художниками и…. В общем, кем мы только ни были. Вот только недолго: по разным причинам, но мы бросали это дело, понимая, что это не наше. То ли слишком много знали для того, чтобы быть обывателями, то ли есть в нас что-то особенное. Но власти всегда видели в нас угрозу, а обыватели, наоборот, спасение. В конце концов, мы пришли к выводу, что быть Детьми Звёзд – это карма, ответственность и власть, от которой не избавиться, и её можно лишь отработать. Да, быть Небом – это судьба, обрекающая людей на власть или на смерть. Быть королём мира…. – Волчонок зарылся пальцами в волосы. – Это тяжело. Морально, в первую очередь. Салах как-то сказал, что быть хорошим королём, это уметь балансировать на грани эгоизма и альтруизма. Полная самоотверженность королей быстро убивает. А абсолютный эгоизм убивает человечность. – Он посмотрел на отца, и, сообразив, что хоть и согласен с ними, тот не понимает, к чему сын ведёт, а потому сменил тактику: - Короче, мне никогда не понять, почему люди так просто возносят на пьедесталы массовых убийц, узурпаторов власти, диктаторов и прочих…. Ненавижу свою силу, которая подчиняет. Ненавижу коленопреклонение, и преданность в глазах. Я сейчас думаю, что лучше бы меня там, в Намимори, камнями забили. Мне легче, когда все вокруг меня ненавидят. - И всё же ты добровольно взял на себя ответственность за целый мир! – Воскликнул Виктор. - О, ты даже не представляешь, отец, какой страшной силой могут быть вера и надежда. – Усмехнулся Леонардо. - Мы не желали брать на себя эту ответственность, и что-нибудь придумали бы. Нашли бы достойного кандидата в короли, нашли бы ему свиту и…. Но люди, с которыми мы воевали, которые знали нас, их семьи, друзья их семей…. – Он вздохнул. – Только нас они считали достойными объединить их. Тогда они действительно не приняли бы никого иного в правители. И желавшие захватить власть снова разбили бы мир на части, и стало бы только хуже. Мы видели в глазах людей проснувшуюся надежду, веру в нас, и не смогли от этого отвернуться. Да и негоже было бросать дело не завершённым. Инициатива наказуема, так сказать. Хотя, знаешь, честно признаться, мне нравилось. Все эти политические интриги, хитросплетения традиций…. Думаю, большинство земных политиканов мне теперь как милые зайчата, потому что договариваться с расами, тысячелетиями воюющими между собой, да ещё и объединять их… - Он мечтательно выдохнул. – Жизнь на грани всегда интересна. И не важно, что это за грань. Всё равно нескучно. – Волк рассмеялся, и потрепал лохмы сына: - Знаю я, как ты договаривался. С теми же илитиири, к примеру. Твой сынок мне рассказал, что некая Великая Мать согласилась отдать за него свою младшую и любимую дочь, только потому, что он твой сын. Ричард говорил, что она в красках описывала своей дочери, как ненасытны в постели бывают некоторые люди-долгожители, владеющие магией тьмы и огня. Внук даже объяснил мне, что женщин илитиири крайне сложно удовлетворить, а про тебя у их народа легенды ходят. Точнее о твоих похождениях, в которых тебя сама Великая Мать с трудом удовлетворяла. – Волчонок внезапно смутился. - О, мать Аранты, Дараэнтель, такая… женщина. Устоять действительно невозможно, поверь. – Он почесал затылок. – Мне тут много кого сосватать пытались, тоже, в основном ради власти. Красотки все были, и нежные, и горячие, и всякие. Но на них я внимания не обращал. В этом мире меня только илитиири привлекали. И Аранта вполне могла бы быть действительно моей дочерью, ведь на её матери я едва не женился…. - А я-то думал, что тебе сексуальное воспитание не помешает. – Тут заливисто расхохотался уже Койот. – Почему ты не сказал, что проблем – нет? - А ты поверил бы? Я думал тогда, что чтобы я ни сказал – ты бы подумал, что я пытаюсь скрыть правду. К тому же, ты был прав. Проблемы у меня были, и я думал, что бордель поможет. Но… как и до, так и после, прикосновения к себе я переношу плохо. Мне думается, что это не изменить ни чем… Знакомство Виктора с Дараэнтель, к слову, так и не состоялось. Великая Мать народа илитиири, конечно, примчалась во дворец, как только младшая дочь ей рассказала о возвращении старого короля. И стоило ей увидать Волчонка, как она тут же бросилась ему под ноги. Судя по лицу, Леонардо собирался страшно отомстить «болтливой сволочи» за то, что Дара узнала о его возвращении. Виктор, Ричард и Дети Звёзд с умилением наблюдали за тем, как Волчонок пытался убежать и спрятаться от сногсшибательной красотки, а та устроила на него настоящую охоту. И как бы её дочь не кричала матери в след о том, что это неприлично, та лишь отмахивалась: - Я вдова, и он – вдовец. Я полжизни была несчастна в браке только потому, что любимого мужчину упустила, на секунду позволив подумать себе, что он уже мой. И на этот раз я его не упущу. А за своим счастьем охотиться не стыдно, дочь моя. – Леонардо обычно в эти моменты бурчал что-то о предприимчивых дурах, и прятался. Виктор понял, что это было что-то вроде сексуальных прелюдий. Хотя сын был искренен в попытке скрыться от Великой Матери и своей бывшей любовницы, но это, похоже, его забавляло. Илитиири, в конце концов, всё же загнала его в постель и не выпускала из покоев дня три. Леонардо из покоев буквально выполз, явно сбежав, а потому заглядывая за каждый поворот во время передвижениям по замку. И пока Дараэнтель не умотала куда-то по делам её народа, Волчонок жил в покоях своих внуков… Волк просто поражался этой новой для него стороне своего сына. И ведь от привычной степенности ни следа! На фоне этих игрищ, Виктор даже не заметил, что его сына вполне серьёзно называли вдовцом. О многом ему умолчали, но историю появления на свет Ричарда, Волку рассказала сама Гижияшиквэ, после того, как Леонардо сказал ему о том, что Риччи – приёмыш. Вот только это было не так. Ги многое упустила, но мужчина и не переспрашивал. Она лишь сказала, что в жизни наёмника в этом мире был период, когда он не желал видеть никого. Не желал ни с кем общаться. Подданные ценили короля, а потому прощали ему многое. В том числе и отлучки от власти, - по особым поводам, - которую тот оставлял на друзей. И вот однажды такой повод нашёлся. Леонардо тогда ушёл в дикую, необитаемую часть планеты, и жил один дикарём. Друзья волновались за него, а потому иногда навещали, впрочем, не подходя близко. В один из таких раз Волчонок заметил слежку. Ги растеряно рассказала, что сын Виктора тогда накинулся на неё, явно себя не осознавая и не контролируя. Она ничего не имела против Леонардо, а тот был осторожен, потому она далась ему, о чём ни секунды не жалела. А несколько недель спустя поняла, что беременна. Но она понимала и другое, что для рождения их общего с наёмником сына время не пришло. С помощью магии возможно было многое, а потому она отложила свою беременность, тем более что и опыт в этом, у подруги и названной сестры, у Амрит, уже был. У техники никаких последствий, просто Ги не могла иметь других детей до рождения этого, отложенного ребёнка. Леонардо шатался по диким землям почти тридцать лет, по местным меркам, нашёл несколько рас, о которых давно никто не слышал, и однажды вернулся, безропотно вновь надевая корону. И тогда, ещё с десяток лет спустя, Ги решила, что пора. Вместе с Амрит и Лукасом они отправились в путешествие, в котором должны были удостовериться, что в королевстве всё хорошо. Это должно было занять несколько лет, и так и случилось. В этот период она и родила здорового карапуза, которого назвала Ричардом, решив, что отцу понравится. И привезла домой, королю, уже годовалого мальчугана. Тот как раз подумывал о наследнике. Вот только мальчик не был представлен ему как сын. Он просто был чужим мальчиком, даже не сыном Ги, которого она предлагала Леонардо признать своим. На этом месте шаманка призналась, что они, Дети Звёзд, знают слабости интуиции, а потому с вероятностью в девяносто три процента могут обманывать сына Виктора в особых случаях. Естественно, все кроме самого наёмника знали, что Ричард – сын короля. Поверил Леонардо или нет, или догадался со временем – они не знали. Но малыша, родители которого якобы погибли на глазах у Ги, Эми и Лу, он усыновил, а некоторое время спустя, привязавшись, и признал сыном. Тут девушка рассказала, что Дитя Звёзд, Хранитель Воли и Равновесия Неба, может по своему усмотрению выбирать себе родственников. Впрочем, они все могли. И если Леонардо признавал, волею Неба, ребёнка своим сыном, то менялась сама кровь мальчика, менялись гены, внешность, даже характер. Таким образом, любой ребёнок мог стать родным, кровным наследником Лео, по обоюдному желанию, разумеется. И любая генетическая экспертиза могла подтвердить это с вероятностью в девяносто и более процентов. Виктор удивился, но Ги удивила его ещё сильнее, сообщив, что Волчонок давным-давно изменил и свои гены, в пользу человека, которого волею Неба признал своим отцом. То есть любая генетическая экспертиза могла подтвердить, что Леонардо сын Виктора. И именно поэтому, Ричард, который и без признания родной сын наёмника, немного похож и на киллера, и с гордостью носил фамилию Виола. И вот это стало для него ОТКРОВЕНИЕМ. Позже он сходил за подтверждением к Волчонку, и получил его. Указав на то, что мужчина не заметил, как однажды его, Волчонка, волосы потемнели, и что это было как раз от признания. А потом радовался тому, что некровный сын стал кровным. Сыном, его и Амбры, учительницы и первой возлюбленной. Сынок, конечно, в своём амплуа слегка обломал папашу, сообщив, что для стопроцентного результата генетической экспертизы в пользу Виктора, он должен полностью отказаться от крови и генов биологического отца, но он не спешит это делать, так как любит свою внешность, и привык к интуиции, не желая от этого отказываться. Но всё равно, радость Волка была сильной и искренней. Он снова и снова благословлял день, когда ему позвонила Нана. Но пока девушка заканчивала рассказ. Ги говорила, что не знает, догадался ли об обмане Леонардо, но она рада, что он молча принял её игру. Ричард знал, что его признанные родители – родители настоящие, и он ничуть не расстраивался от того, что отец считал его приёмным. В конце концов, относился Лео к нему как к родному. А нужно ли больше? Он не был уверен. Только согласился молчать он с условием, что мать однажды признается его отцу во лжи. Разумеется, Ги согласилась. На вопрос киллера о том, почему бы просто не сказать, что Ричард родной её и Лео сын, девушка, помрачнев, сообщила, что это для его же, Риччи, защиты. На вопрос, отчего защитить – она не ответила. Волк согласился хранить её тайну, но с тем же условием, что и внук. Гижияшиквэ клялась, что расскажет. Сам внучок с удовольствием рассказал дедушке о своём детстве. Рассказал, что авторитетом для него был только отец. Виктор понял, что Волчонок попросту воплотил своё представление об идеальной семье в жизнь. То есть мать воспитывала в Ричарде только человечность, учила дорожить тем, что он имел, учила жить в гармонии с окружающей средой, учила любить жизнь. Но больше в воспитание она не вмешивалась. Жизни его, целиком и полностью, учил Леонардо. Воспитывал нравственность, закалял характер, учил учиться, защищаться и защищать, учил нести ответственность за свои поступки, и решимости для того, чтобы их совершать тоже учил, да и вообще обучил всему, чему должен был, как отец. И при этом ни разу ни накричал, ни разу не поднял на сына руку, ни разу не ругал, не навязывал своё мнение насильно, и инакомыслие нередко поощрял, даже если оно было ошибочно. Просто учил признавать, и исправлять ошибки. Ричард отцом восхищался, и старался воспитывать своих детей так же. Чтобы привести пример, он рассказал деду историю, как однажды в юношестве, из-за своего эгоизма и нетерпения, один из подданных отца, старик-фермер, который поставлял овощи в замок, лишился глаза. Он помнил, что ничего тогда не почувствовал, но боялся, что отец будет злиться, а потому постарался случай утаить. Однако не удалось, потому что старик сильно обиделся на королевскую семью, а по причине травмы ещё и не смог вовремя собрать урожай, и тот – пропал. Леонардо до этого случая докопался, а узнав причину – унизился, на глазах у Ричарда, встав перед стариком на колени, и прося прощения за то, что недоглядел за сыном. Юного принца тогда это сильно поразило - что гордый отец, король, встал на колени перед практически слугой, фермером - и он осознал свою ошибку. Не сразу, конечно. Старик тогда простил короля, но не его сына. А Леонардо поговорил с Риччи - вместо того, чтобы наказать - объяснив, в чём тот ошибался. Ричард понял, вроде бы, но извиняться перед стариком?! Вот уж нет! Он ведь принц! Но отец прекратил с ним разговаривать, и вообще общаться. Ричард не понимал, почему папа из-за старика так сердится, не понимал, почему старик оказался дороже отцу, чем он, сын и наследник – а именно так ему и казалось – и более того, мама встала на сторону Леонардо, хотя всегда была на его стороне, и крёстные и дяди не поддержали. И тогда ему пришлось переосмыслить разговор с отцом, и все действия того, и Ричард, наконец, понял, в чём был неправ. Он не просил больше прощения у отца, а отправился к старику, и встал на колени перед ним. Тот простил, но не сразу. Потребовав, чтобы принц помог ему убрать новый урожай. И он полгода ходил к старику, вместо того, чтобы тренироваться или играть со сверстниками. Тогда он, наконец, понял, что такое ответственность за свои поступки, за себя, и за живых существ, которые доверили тебе свои жизни. Понял, потому что вспомнил, как унижался перед стариком отец. Ведь тот был ответственен и за старика и за сына в равной степени, как отец и король. Ричард на всю жизнь запомнил этот урок, который преподал ему отец. Хоть и по молодости он немного обижал его жестокостью, но ныне признавал справедливость. А тогда он долго учился, чтобы своими силами восстановить старику глаз. В конце концов, ему это удалось. И Виктор гордился и сыном, и внуком, считая, что оба были воспитаны правильно. Хотя, это было традицией. Он сам до сих пор помнил уроки своего отца, ценил и уважал его, восхищался им. Он знал, что Леонардо точно так же ценит и уважает его самого, и даже восхищается, несмотря на то, что сам давно превзошёл. И Ричард точно так же относился к своему отцу. Да и у его детей уже сейчас, несмотря на буйный возраст, вопреки ожиданиям, авторитет отца был непререкаем. Династия целая. Всё-таки кровь королей в жилах – это не баран чихнул, и значит многое. Не повод ли для гордости?! Правнуки Виктору тоже себя показали, но быть серьёзными причин ни у кого из них не было. Просто киллер понял, что даже младшенькая Рейна могла не только за себя постоять, но и за целый мир, в любой момент, если придётся. Что же говорить о её старших братьях? В конце концов, все они, как и отец, как и дед, обладали пламенем Неба, с сильной составляющей из пламени Тумана, как у прадеда, и легко могли расщеплять своё пламя на составляющие. А пока причин не было, они только атаковали деда, бабушку, их друзей и прадеда, клянча рассказать что-нибудь об их родном мире или об иных мирах, о своих приключениях, или ещё проще, просили научить чему-нибудь. Так что все были заняты, ибо мелкие были шумными и энергичными, и заражали весельем всё и всех вокруг. Выбраться из пределов их внимания было ох как не просто. И всё же это удавалось, и не только Волку. Хотя самому Виктору нравилось больше не столько участвовать в вечных проделках близнецов Эраста и Йоргена, сколько смотреть на то, как казалось, искренне радуется жизни сын в их компании. В моменты, когда они втроём, например, танцевали мужские военные танцы этого мира, Волчонок казался ему почти счастливым. И эти моменты с киллером с удовольствием делил его внук. По его словам, он тоже не часто видел своего отца таким… Однажды, гуляя по дворцу, он услышал разговор сына и внука о сложностях с наследием трона. Всё верно, ведь наследников было двое. Ричард просил совета у отца. И тот советовал ему не торопиться объявлять кронпринца, во-первых, потому что они ещё были юны, и было неизвестно, как они изменяться со временем, да и произойти могло всякое. Так не исключено, что власть в свои руки придётся взять Рейнаэль. Во-вторых, у Риччи могли появиться ещё дети, и тогда стоило разговаривать уже с ними, а так же смотреть на характеры, и делать выводы. Быть может кто-то просто не пожелает наследовать трон, так к чему насиловать детей, если будут те, кто этого пожелают? А может случиться и так, что кто-то просто не подойдёт по характеру для правления. В-третьих, если близнецы хорошо ладили между собой, при правильном воспитании – а пока оно было хорошим – они вполне могли править вместе, являясь замечательной опорой и поддержкой друг для друга. В конце концов, отсутствие таких прецедентов было всего лишь поводом для создания оных. Леонардо советовал никого не сбрасывать со счетов, но уже сейчас иметь в виду, кому лучше будет оставить трон, хоть и не зацикливаться на этом. Подслушивая, Волк услышал и ещё кое-что интересное. Ричард признавался отцу в том, что… боялся повторить его судьбу. Дальше киллер ничего не понял, услышал только что-то про остроухую супругу, и узнал о том, что в истории королевства были и другие близнецы… А потом, в другой раз, прогуливаясь по замку, он наткнулся на картину, что висела на стене, будучи почему-то скрытой под чёрным балдахином. Поддавшись любопытству, он сдёрнул ткань и замер. На картине был изображён типичный семейный портрет, такие рисовали и на Земле. И вроде ничего необычного, только в качестве главы семейства на портрете был изображён Леонардо, в деревянной короне, и мантии-плаще из чёрного меха с кольцами-пятнами. Он был в центре. А к нему прижималась, обнимая за шею, будто тянулась поцеловать в щёку, но обернулась на художника, тонкая, хрупкая и нежная на вид, остроухая девушка, с золотистой гривой волос, уложенной в аккуратную причёску, и оттенком кожи серым, но настолько светлым, что она казалась отлитой из белого золота, и вообще светилась. А ещё у неё были яркие насыщено-синие глаза. И к расе она принадлежала явно к той же, что и Арантаэль, илитиири, хотя бы частично. Леонардо чуть приобнимал её, смотря на девушку почти со щенячьей нежностью – художнику здорово удалось это передать. А к ногам «сладкой парочки» прижимались с разных сторон двое мальчишек-близнецов, с золотым ёжиком волос на головах, и с синими как у матери, но более живыми глазами. Им было лет по пять-шесть. Виктор был озадачен. Можно было бы подумать, что на портрете изображён его сын с какой-то девушкой, например старшей сестрой Арантаэль и внуками. Но у Эраста и Йоргена глаза были голубыми, а волосы – снежно белыми. Конечно, с возрастом это могло измениться, но…. Леонардо явно был шокирован самим существованием у него внуков, да и…. Волк помнил, что при знакомстве тот говорил сыну об иронии, а Дети Звёзд при этом на своего лидера поглядывали обеспокоенно. Так не в этом ли была ирония?! Ещё некоторое время спустя киллер в компании Салаха и Лукаса прогуливался по городу. Те рассказывали мужчине о местных религиях, которые они не стали подавлять в своё время, ведь люди нуждались в вере, но лишь прижали немного, чтобы жрецы не жирели с бывшего до объединения обязательного церковного налога. Теперь взносы в храмы были добровольными, и религии немного захирели, зато вера была более искренней и чудеса случались чаще. Так вот, гуляя по городу - между прочим, столице мира, не смотря на не самую большую площадь и численность населения из всех городов этого мира - они зашли в один монастырь, на экскурсию. Это был открытый храм, одного из божеств остроухих народов, так что Волку было искренне интересно. Но мельком заглянув на кладбище, они увидели то, что никто из них видеть не желал. Леонардо там стоял на коленях у одной надгробной плиты. Лу и Сэл тогда печально посмотрели на него, и молча потянули Виктора прочь из монастыря, в другой похожий, что был неподалёку. Вопросов мужчина не задавал, но парни всё же пояснили: - Детям Звёзд крайне не везёт в личной жизни. Мы… обречены на одиночество. Виктор сдержал вопросы, рвущиеся с языка. Но определённые подозрения у него появились, и выводы из всего этого он сделал. Только делиться ими не спешил, а может просто… боялся, что они окажутся верными. Небезосновательно. А ещё как-то раз, уже перед тем, как они пожелали вернуться, он спросил у Детей Звёзд в отсутствие сына, почему тот не рассказал ему о своей жизни раньше. И друзья Волчонка, посомневавшись, всё же ответили: - Лео готов делить своё прошлое, и чувства, которые испытывал в нём, только с теми, с кем это прошлое пережил. Так же с настоящим. Его он тоже готов разделить лишь с теми, кто рядом с ним сейчас. О будущем тоже узнают лишь те, кто будет с ним там, в грядущем времени. Он не любитель хвастаться или жаловаться, а потому не считает нужным грузить своими радостями и горестями тех, кто всё равно их не сможет разделить с ним, а значит, и понять. – Виктор тогда только улыбнулся, потому что сын был в своём амплуа. Принципы у него были дикими, но справедливыми и жёсткими, как всегда. Как-то раз он ещё решился спросить у сына, много ли было в его жизни неудач. Тот ответил, что никогда не считал, но знал, что их было не меньше, чем удач. Для равновесия. А после даже рассказал немного хмуро, о том, что однажды в одном из очень развитых технологичных миров, а точнее в одной большом скоплении солнечных систем, стоило им, Детям Звёзд, явиться из портала, как их спеленали. Магов в том мире не любили, и знали множество способов борьбы с ними, способов сделать жизнь мага мучительной. Подробности Волчонок не рассказывал, лишь вскользь упомянув, что лет тридцать-сорок по земному времени, гнул спину, в кровавые мозоли стирал руки и ноги, до болезненного предела и больше напрягая магию, работая в шахте на добыче одной страшно вредной для здоровья руды. И ладно бы, если вместе были бы, так нет же, их раздели. Пришлось очень сильно постараться и морально и физически, чтобы не сдохнуть в шахтах, а потом ещё и отомстить. Впрочем, последнее тоже не прокатило, и Дети Звёзд думали лишь о том, как сделать ноги из того мира. Позже они возвращались туда, но уже хорошо заблокировав в себе даже малейшие намёки на магию. Волк мысленно присвистнул: его сын был рабом где-то в забытом высшими силами месте сорок лет! Столько, сколько лет было самому ему! Это поражало! Виктор тогда смотрел в неживые глаза сына, и, впервые видел в них жизнь. Жизнь прожитую, а точнее воспоминания о ней. Это отчего-то угнетало мужчину. Ведь у него складывалось впечатление, что у Волчонка, как и у него самого, жизнь-то уже за плечами давно, прошла, и близится к закату. Прощание было… очень печальным. Уходить никто не хотел, расставаться тоже. Дети плакали, не скрываясь, прижимаясь друг к другу. Особенно Рейна ревела, обнимая Эраста. Она успела очень сильно привязаться к волосам терпеливого дедушки. Плакала и Ги, шмыгал носом удивительно чувствительный Терренс. Арантаэль неуверенно жалась к супругу. Королевская семья провожала их до самого портала, к которому они ехали на каких-то местных ездовых животных, смеси лошадей, гиппопотамов и велоцирапторов. И все слова прощания были уже сказаны, все объятия и поцелуи подарены, да и портал был открыт, ждал, но… что-то держало. Волку было не по себе, ведь он чувствовал, что семью сына больше не увидит никогда. Дети Звёзд и сами Ричард с семьёй тоже неуверенно кусали губы. Но, наконец, Леонардо, который до этого стоял с закрытыми глазами, стоя спиной ко всем, что-то решил и обернулся: - Я очень рад, что мы навестили этот мир, и я познакомился с вами. У меня стало на целых пять причин больше для гордости и растущего день ото дня эго. Но нам пора домой. - Мы ещё встретимся, отец? – Судорожно спросил Ричард как-то совершенно по детски. - Не знаю. Всё может быть. Но такими, какими знал, ты больше нас не увидишь, это точно. – Он сообщил это спокойно, и всем тоже стало спокойнее. Хотя душа…. Её будто рвали. – Берегите друг друга, и мы тоже постараемся друг друга сберечь. - Не знаю, выдержу ли я править тысячу лет, смогу ли повторить твой подвиг, отец, но мне очень интересен ваш родной мир. Вы учили не планировать далеко, и всё же, если буду жив, однажды в ваш мир приду. – Выдохнул молодой король. - Надеюсь встретить там хоть кого-то из вас. - Пусть Госпожа Фортуна улыбнётся тебе. – Склонил голову старый король. – Прощайте, и до встречи. – Леонардо отвернулся от семьи, и первый шагнул в портал. За ним последовали и остальные. Виктор вздохнул облегчённо и обречённо одновременно, когда осознал себя в Бразилии. И, несмотря на то, что его не гнали, он засобирался домой. Тем более что и в Доме Звёздного Света довлела какая-то мрачная тишина. Все обитатели, включая хозяев, были тихи и задумчивы, и даже дикие попугаи, кажется, шумели меньше, чем обычно. Так что киллер молча собрал вещи, тепло распрощался с хозяевами, благодаря за приглашение, и кучу положительных эмоций, которых оно обеспечило, и попросил сына вернуть его туда, где взял. Волчонок молча исполнил просьбу, после чего на несколько часов вернулся в свой дом, но не стал там задерживаться. - Ты нарушил мой душевный покой, знаешь? – Пожаловался Волк сыну за ужином в тот день. - Я нарушил и свой. Но, кажется, ещё я сумел сделать тебя чуточку счастливее, разве нет? – Хитро улыбнулся тот, впрочем, улыбка не затронула глаз. - Чуточку. – Тонко улыбнувшись, согласился мужчина. У обоих в головах было много мыслей, которые следовало обдумать. Так что больше они не беседовали. Особенно на тему того мира, а так же тему детей и внуков. К собственному удивлению, Виктор даже Сальвадору, лучшему другу не решился рассказывать о внуке и правнуках. Он боялся, что спугнёт это хоть и маленькое, но всё же счастье, предмет гордости и утешенья. А ещё он боялся, что всё это было иллюзией. Слишком уж нереальным это казалось. Вот он и молчал, опасаясь, что она развеется…***
Реохей - Аха-ха-ха-ха! – Рикардо смеялся уже минут двадцать. Видео даже на паузу пришлось поставить. Но Секондо всё давился и давился от смеха, то и дело, выдавливая из себя фразы: - Сделал! Всех сделал! И сын, и внуки…. Аха-ха-ха-ха-ха. И папашу сменил, как не фиг делать! – Мне было не смешно. Никому было не смешно. - Заткнись, Мусор! – Рявкнул Занзас на отца, не выдержав. Тот мгновенно заткнулся, и повернулся лицом к своему отпрыску. При этом у него дёргались бровь, глаз, уголки губ, но он всё же серьёзно спросил: - Любопытно, каково это, осознавать, что любовник, которого ты считал младшим, оказался не только твоим родным дядей, но и имеет внуков, а то уже и правнуков? В нашем-то мире восемь лет, или около того, прошло, в том мире, наверняка больше, и мои внучатые племянники вполне могли обзавестись своими семьями. Да и… ты вообще представляешь, сколько женщин и возможно не только их, побывало за все эти годы в его объятиях?! – Занзас скрипнул зубами, и отвернулся. Рикардо повернулся к своему отцу: - Любопытно, а каково это, осознавать, что любимый сынок от любимой женщины не отказался от тебя только из-за… смазливой внешности, которую ему подарили, в том числе и твои гены? - Рикардо, это не смешно! - Возмутился отец основатель. - Смешно. Очень смешно. – Покачал головой Второй. - Вы понимаете, что он мог скрывать от вас всё это лишь по двум причинам: считая вас чересчур эмоционально нестабильными или попросту слишком недоразвитыми, чтобы всё это понять? Братец ваши нервы берёг, и это чертовски меня веселит. – Он хихикнул, потом глубоко вздохнул, и успокоился: - А если серьёзно. Он был королём целого мира, и не просто унаследовал власть, нет. Он объединил целый мир, создавая разнорасовое многокультурное государство с нуля сам, и оно функционировало! Он создал свой мир сам, и поддерживал его целую тысячу лет, а потом передал власть сыну, вырастив его достойно. Унаследованная Вонгола с её несколькими десятками тысяч подчинённых после этого для него не более чем детская песочница. И знаете, я бы на его месте оскорбился на предложение возглавить эту песочницу. Цени своего дядю, сын, потому что ради тебя он сильно унизился. И не смей его останавливать, потому что он поднял Вонголу, и ждёт покорно, когда ты будешь готов взять её на себя. Он и так сделал многое, и рассчитывать на большее – это уже детский эгоизм, и грех. – И ведь даже не вставишь ничего. Я собственными глазами видел, с какой ностальгией Босс ходил по тому замку, видел, как низко опустились его плечи, когда он стоял на коленях возле той могилы, видел… боль. Я… мне сложно было всё это переварить, принять. Прежде чем я пойму, как теперь относиться к своему Небу, и к его жизни, пройдёт немало времени. Это я хорошо осознавал. А пока мыслить здраво, без чувств, просто не получалось. Босса слишком сильно было жаль. Я знал, что моя жалось, жалось ребёнка, неоперившегося птенца, идиота возомнившего себя… хм, оскорбительна для него. Но ничего поделать я с собой не мог. Хм, интересно, успела ли эта… Гижияшиквэ, как я понял, первая Хранительница Урагана Босса – хотя существует высокая вероятность, что их нашими мерками мерить было нельзя – рассказать Леонардо о том, что Ричард действительно их сын?***