***
Время шло, и проблемы были отнюдь не только у Леонардо. Однажды проснувшись поутру, Виктор очень болезненно осознал, что двигаться без помощи больше не может. Сын был на задании, а мужчина не желал звать кого-либо на помощь. Он казался себе жалким, слабым, беспомощным, ничтожным. И он не хотел, чтобы даже верные слуги видели его слабость. Весь мир разом помрачнел для него, утратив былую ценность. Жизнь – тоже вмиг обесценилась. Хотелось просто уснуть, и больше не проснуться. Или застрелиться на худой конец…. Может, он даже так и поступил бы, если бы не гордость. Да, он был Чавесом, и чёрта с два он поддастся собственной слабости! Но Матео он так и не позвал, даже ради завтрака и свежих газет. До туалета он буквально дополз, а без душа и вовсе можно было обойтись. Еда… тоже можно было потерпеть. А отвлечься он решил, зарывшись в интернет, в поисках интересных новостей науки. Виктор решил, прежде чем паниковать, и что-либо вообще делать, дождаться сына, который пока дальше Италии заказов не брал, иногда мотаясь в Испанию. То есть, домой он явится не позже утра следующего дня. Естественно, что верный дворецкий, и другие слуги дома, когда хозяин не явился на завтрак, забили тревогу. Так что бывший киллер даже вздохнул с облегчением, когда заявился Матео в его спальню. Еды он, правда, так и не попросил, вдруг поняв, что происшествие напрочь отбило желание подкрепиться. И тихо попросил, всё мгновенно понявшего дворецкого, повременить с объявлением, а сказать остальным слугам, что ему просто нездоровится. Леонардо вернулся ночью, и сразу понял, что что-то произошло. Впрочем, понял это он ещё на задании, но тогда нельзя было отвлекаться. Он только ускорился, едва не завалив миссию из-за этого, и вместо того, чтобы лететь домой утром, что на вертолёте было проще – вылетел в ночь. О том, что конкретно произошло, догадаться было несложно. Но всё равно, это, как и всегда и со всеми, произошло слишком неожиданно…. О состоянии Виктора они объявили на утро следующего дня. Вызвали Сальвадора, вытащили из царства блуда Розу. Но разговор с друзьями у Волка не сложился. Ему не хотелось, что бы его видели таким слабым, даже если это личный лечащий врач. Он даже не позволил себя осмотреть, практически прогнав тех, кто был близок! Впрочем, они не обиделись, прекрасно зная нрав друга, за что им был благодарен… Леонардо. Мужчина отказывался от еды, но наёмник сумел настоять на том, чтобы пуcть и меньшую порцию, но ел он как следует. Не потому что хочется, а потому что ослабевшему телу это нужно. На предложение об инвалидном кресле Волк тоже отказался напрочь: не хотел покидать спальню. Но снова вмешался сын, и с трудом, но вынудил его выходить из спальни, чтобы поесть, и на короткую прогулку до лавки у фонтана на улице, потому что «свежий воздух необходим». Леонардо и таскал отца, чтобы тот поел в столовой, фактически на себе, и на прогулку тоже вытаскивал, когда был дома. А когда не был – поручал заботу Матео, и уже не до улицы, а на широкий открытый балкон. Всё свободное от заданий, тренировок, дел личных и по дому, а так же ото сна время, Волчонок проводил вместе с отцом. В основном, в его спальне, потому что с каждым днём его всё сложнее было уговорить опереться на плечо сына, и выйти из комнаты. В один из дней, когда Леонардо рассказывал отцу о каком-то «научном прорыве» с презрением в голосе, тот не выдержал. Ему не нравилось, что сын обращается с ним, как с тяжело больным, рассказывает что-то так, будто он потерял возможность читать и слушать (хотя зрительные мышцы тоже подверглись заражению ядом, а потому читал он только в очках). Вот гордость и «воспалилась»: - Сын, уйди. И прекрати приходить, тратить своё время на меня. Я не хочу, чтобы ты видел меня таким. – Попросил он. - Это унизительно, да? – Усмехнулся тот, как-то понимающе. - Да! – Раздражённо воскликнул Виктор, бессильно сжимая кулаки. Леонардо тяжело выдохнул: - Чтож, я понимаю, что ты не хочешь, чтобы я видел твою слабость, но так же знаю, что гораздо сильнее ты не хочешь оставаться в одиночестве. В моменты своей беспомощности одиночество и становится по-настоящему страшным. – Он открыл глаза, глянул в глаза отцу. В них не было ни жалости, ни отражения неприятия ситуации, только сплошное понимание. Иллюзии, конечно, да, но иллюзии в этих глазах отражали лишь те чувства, которые Волчонок действительно испытывал. Он мог решить не показывать свои эмоции в глазах, но не выдумывать лживые, нет, только не отцу. - Пап, я знаю, что ты чувствуешь. И как бы далеко я не находился – это знание не исчезнет. Не бойся, я не буду проводить всё своё время здесь. Буду ходить и на заказы, и заниматься досугом. Но и постараюсь проводить с тобой как можно больше времени. Мне не сложно, а тебе это нужно, разве нет? – На губах у него появилась тонкая улыбка, а взгляд блеснул лукавством. Виктор невольно и сам улыбнулся, успокаиваясь и расслабляясь. – Кроме того, мне и самому сейчас одиночество противопоказано. Так что проводить время в твоей, весьма и весьма приятной компании, отец, на руку и мне самому. - Спасибо. – Только и мог сказать мужчина в ответ. Неделю бывший киллер терпел и исполнял все требования сына. В конце концов, тот кое-что знал о физической беспомощности, и как облегчать её течение. Вот только к концу недели стало ясно, что выполнять эти требования он просто не в силах: его состояние стремительно ухудшалось. И если поначалу он сам, вдоль стеночки, но доходить до туалета от кровати мог, то к концу недели и это сделать он был практически не способен. Приёмы пищи в столовой пришлось отменить, перенося их в спальню. Прогулки ограничить до кресла на балконе, и вообще… Виктора целиком и полностью охватило отчаяние. Тихое, но сильное. Боль в поражённых мышцах больше не прекращалась, и даже не утихала. Они ныли постоянно, и отзывались острой болью при малейшем движении. Сначала он упрямился, но потом понял, что без обезболивающего он просто застрелится. Так сломаться он не желал, а потому послушно пил всё, что ему выписали Сальвадор и Лео, сговорившись. Его мир отныне заключался в четырёх стенах достаточно тесной, по его меркам, комнатки. Его больше ничто не радовало, но всё равно он ещё держался. Пытался улыбаться сыну и слугам, старался скрыть от них боль, и дурное настроение. Всячески пытался избавиться от мыслей о том, что он, как калека, отныне только помеха, обуза для близких ему людей. Им ведь приходилось за ним ухаживать, о нём заботиться, потому что сам он на это был не способен. Волк старался ничего не требовать от окружающих, и это нелегко ему давалось, ведь он так привык к уютным мелочам, и маленьким традициям его холостяцкой жизни, но…. Ныне он был их лишён. Нервы сдавали, и не только у него самого…***
Попались на глаза варийцы Койоту случайно. Он был по делам дома – Виктор их был ныне не в силах выполнять - в Катании, когда ему на глаза попался Принц-Потрошитель. Решение проследить за ним, было принято мгновенно, и, используя все свои навыки для скрытной слежки, он «довёл» Бельфегора Кавалини до остальных старших офицеров. И теперь он откровенно подслушивал крайне заинтересовавшую его беседу, сидя на лавке за углом дома, одновременно делая вид, что просто разговаривает с помощью видеосвязи через интернет со своими друзьями, по-испански. Роль друзей весьма успешно играли Шоичи и Спанер, которых он заодно учил шифроваться, а так же выяснял, почему его шпион в Вонголе не доложил ему о новом крупном дельце Варии. Печально, но тот погиб на задании семьи, хотя в тот момент это было ещё неизвестно. Зато гениям-японцам была практика. Они, обменивались ничего не значащими репликами, о погоде, о какой-то новой сетевой игрушке и ещё по мелочи. Но только сосредоточенное вслушивание в разговор могло заметить короткие фразы, мало относящиеся к общей теме беседы, но и то, мало кто бы понял, о чём они. А неподалёку, возле того же дома, у закрытого на обед киоска с пирогами велась бурная беседа, которую не только подслушивал, но и записывал Леонардо: - ВРОООЙ, ну и где мы, Чёртов Босс, по твоему, должны найти этого Орущего Койота?! – Возмущённо потряхивал длиннющими серебряными волосами Суперби Скуалло, выдав реплику, которая заинтересовала наёмника гораздо больше других. Хотя он и оскорбился такому отношению к себе, зато было ясно, что ищут они не Ньюгета, который уже несколько лет в могиле гнил, а конкретно его. Ибо не было больше Койотов в европейском подполье. - Поющего Койота, Скуаллочка. Ты больше орёшь. А у него должно быть очень красивый голос, раз его пение стало частью его прозвища. – Поправил его Луссурия. Но тот, к всеобщему удивлению, даже не наорал на товарища из-за искажения своего имени, явно занятый более важными, на его взгляд, проблемами: - Его связи неизвестны. Известные заказчики боятся или уважают его больше, чем Варию и Вонголу. По питейным он не ходит, шлюхи о нём слышали от клиентов, но лишь мельком, а самого в глаза не видели. Иные источники информации нам закрыты! И даже эти идиоты из Вонголы не смогли взломать данные. - Сказали «надо», значит, найдём, Мусор! – Буркнул Занзас Скайрини, кажется, прослушав большую часть речи приятеля и правой руки. - С чего это Принц должен искать какого-то простолюдина по приказу простолюдинов?! Он не будет этим заниматься! – Уточкой выпятил губы Бельфегор. - Наша репутация на кону, ублюдки! Это рискованный, но приказ! – Босс Варии рявкнул на своего офицера так, что половина улицы обернулись на компанию, и половина этой половины начали парней сторониться. И ещё бы! О мафии знали на Сицилии все, и подозревали в связях с ней каждого, кто им не нравился. А кто орущий на всю улицу может понравиться толпе?! - Врооой, так зачем ты взял это задание у старого пердуна?! Мы рискуем большим, чем получим, если всё сделаем. Или ты с помощью Койота хочешь найти Маскеру?! – Леонардо не удержался и присвистнул, после чего захихикал. Шоичи и Спанер тоже веселились. Наёмник спросил у них о том, как дела с родителями, и они погрузились в новую беседу, всё так же вслушиваясь: - И это тоже. Заодно. – Фыркнул Скайрини так, что Леонардо его едва услышал. - Хм, значит, семья объявила охоту на Койота, а их отряд - на Маскеру, значит, да…. – Тихо и задумчиво пробормотал он, почти тут же восклицая: - Ох, Шо, Спан, как же это всё забавно! - А они тебя не заметят, Босс? – Так же тихо и опасливо поинтересовался Ирея. - Смотри, из них всех, только Занзасу неуютно. – Леонардо говорил так тихо, что только планшет его и мог услышать, его он и повернул так, чтобы Варийцев было видно не только с видео-мухи, но и с камеры самого планшета. Скайрини и правда вопреки привычке, и ожиданиям, игнорировал возмущение своих офицеров. Он нервничал, и, как казалось, о чём-то напряжённо думал. - Он – слежку чует, не понимая как, не понимая, что это слежка. Но он собран, насторожен и осмотрителен, и постоянно оглядывает толпу. Однако даже если он меня заметит – так и не поймёт, что я тот, кого он ищет. Моих фотографий у семьи нет, это точно. Вы сами это знаете. А описания у них, в основном взрослого парня. Посмотрев на меня, они не увидят ничего, кроме одиннадцатилетнего ребёнка. Особенно, если я правильно сыграю…. Хотя, лучше, конечно, не рисковать… - Леонардо выглянул из-за угла, делая вид, что смотрит на киоск, и, замечая, что он ещё закрыт, уточняет время по наручным часам. Но на самом деле он смотрел на своё потенциальное Небо, с неподдельным интересом. Вернувшись на лавку, он немного мечтательно и коварно улыбнулся: - Мм, какой интересный парень, это Небо. Смотришь на него, и понимаешь, что пощады от него не дождёшься. У него кровь в венах кипит, и она невольно закипает и у окружающих, от восхищения, преклонения или страха. Этого хищника хочется сделать ручным, да, но не ломать, нет. Хочется потискать его, как кота… И… - Лео! – Воскликнули Спан и Шо в один голос, покраснев до коней волос. Наёмник только глянул на них, и засмеялся: - Хе-хе-хе, ах, да… вы же… - Дети, и прошу об этом не забывать. – Поправил очки Шоичи. Леонардо фыркнул: - Да ладно, вам. Будто вы постельных сцен в моём исполнении главной роли не смотрели! Краснели, как варёные раки, но смотрели. Или, по крайней мере, подглядывали. – Хитро улыбнулся он. Мальчишки раскраснелись ещё сильнее: краска смущения некрасиво, пятнами расползлась и по шеям: - Босс! Мы не… - Ну конечно, вешайте мне лапшу на уши. - Мы простые порядочные японские дети…. А ты нас испортишь, Босс! – Отвернувшись от камеры, пробурчал Ирея. - Зато вы получите всё, о чём порядочные, но главное простые японские дети могут только мечтать. – Резонно заметил наёмник, когда успокоился. Мальчишки тоже успокоились и вдруг, насторожились: - Койот, Занзас-сан идёт к тебе! – Одними губами в панике прошептал Спанер. - Я чувствую. – Хмыкнул тот, отключая вызов, пряча планшет, вскакивая на лавку, и подпрыгивая. Он зацепился за крупную деревянную вывеску того самого киоска, подтянулся, и очень быстро и ловко, подтянув колени к груди, завис. Вывеска полностью его скрывала, если не смотреть наверх, конкретно на неё. Занзас из-за угла показался через неполную минуту. Он сначала настороженно заглянул за угол, явно готовый в любую секунду выхватить пистолет. На мгновение на его лице выступило удивление от того, что на лавке никого не оказалось, да и вообще с торца дома. Он нервно пооглядывался, походил вдоль лавочки туда-сюда, поприглядывался к прохожим, особенно к мужчинам. И, даже посидел. Но ничего подозрительного так и не обнаружил: - Глюки, что ли?! – Недоумённо произнёс он, зарывшись пальцами одной из рук в свои вороные волосы. Точнёхонько над ним едва не падал от сдерживаемого смеха Леонардо, тот, кого Босс Варии и искал. - Чёртов Босс, ты там где застрял? – Услышали они из-за угла. - Показалось, что за нами следят…. – Буркнул Занзас в ответ. - Иду. – И он действительно поднялся с лавки, и отправился обратно к своим офицерам и киоску, который вот-вот должны были открыть. Наёмник абсолютно бесшумно спрыгнул на асфальт, и, щёлкнув пальцами, прикрываясь иллюзией, достаточно быстро преобразился с помощью частичного перевоплощения техники пламени Неба в пятилетнего ребёнка. Наивного, доброго и бесконечно милого ребёнка. Надувной мяч, который был в треть его роста, он вызвал себе так же с помощью пламени, и пока Занзас не дошёл до офицеров, решил проверить его на безразличие к чужим жизням. Точнее, решил выяснить, насколько мафия, Девятый, Колыбель льда, и восстановление после оной сломало его…. Да, он решил проверить, и, именно поэтому, он запустил мячик прямо на проезжую часть и кинулся за ним, с детским воплем: «Мячик, постой». Он рисковал, конечно, кидаясь под колёса машин, толком, не привыкнув к телу. Зато детская неуклюжесть была натуральной. Да и интуиция говорила, что всё будет хорошо. Через несколько считанных мгновений послышался звук клаксона, отборный итальянский мат, визг тормозов, а потом наёмник почувствовал хватку крепких рук, которые не только схватили его, но и быстро вернули на тротуар, он, кажется, и сам не понял, как. Его поставили на ножки, удержали, чтобы не упал, когда он от неожиданности пошатнулся, и присели рядом. Напротив оказалось лицо Занзаса. Так близко-близко, что, не смотря на не детский разум, вполне себе детское хоть и полумёртвое сердечко пропустило удар, и не один. Занзас был ещё симпатичнее, чем казался ранее. Брутальный, ершистый и…. И действительно он был во вкусе наёмника. Однако больше всего из внешности его поразили нереально алые глаза, как хорошее клубничное вино, или… свежая кровь. Они переливались и блестели, огнём и тьмой. Завораживая… ребёнка. - Сдурел, мелкий, под машины кидаться? – Возмутился Занзас, прикрикнув, но как-то ласково, по-доброму. Леонардо чувствовал, как натягивается связь. Леонардо слышал зов Неба, зов своего Неба. И не знал, что делать с разом обострившимися чувствами. Кажется, не отдавая себе отчёт, и почти не контролируя себя, он уже был готов идти за этим человеком до конца, наплевав на собственные интересы. Но алые глаза смотрели на него требовательно, и он с огромным трудом взял себя в руки, обратно входя в образ. Хотя ошеломление на его личике было очень искренним, он шмыгнул носом: - Мячик… - Босс Варии вздохнул, и наставительно поднял перед наёмником указательный палец: - Запомни, он не стоит твоей жизни. Мяч можно новый купить, а жизнь новую – не купишь. – С этими словами он вернул мальчику мяч, который, неведомым образом тоже умудрился спасти. - А…? – Леонардо натурально неверяще посмотрел на мяч, и перевёл взгляд на чёрствую от мозолей и шрамов, но сильную руку, которая удерживая его ладошку, помогала держать мячик. Он резко отдёрнул свою ручонку, и отступил на шаг, недоверчиво глядя на варийца: - Ой, мне зе мама не лазлесает лазговаливать с незнакомыми людьми… - Я тебе жизнь спас, мог бы и поблагодарить. – Хмыкнул тот, не заметив как за его спиной «вырос» Суперби Скуалло, и заорал: - Врооой, Чёртов Босс, какого ты возишься с… - Занзас лишь в последний момент перед не совсем приличными словами успел зажать ладонями уши мальчика, который ему понравился чистым и открытым взглядом, а так же умильной детской пухлостью щёчек. А потом раздражённо рявкнул на своего заместителя: - Завали хавальник, Патлатый! – Про себя он думал о том, какого хрена он и правда возится с мелочью. Но к мальчишке его тянуло что-то непонятное. Тот меж тем, не обращая внимания на то, что ему зажали уши, задумчиво смотрел на несущиеся по проезжей части машины. А потому, когда Занзас уши ему освободил, так наивно-наивно, совершенно по-детски спросил: - Больно было бы? – Босс Варии не сразу понял суть вопроса, но проследив за взглядом, сообразил, и хмыкнул, с кивком подтверждая: - Да, очень-очень больно. - Тогда спасибо. – Широко и открыто, но главное искренне улыбнулся ребёнок. Занзас, как и Скуалло, поразились сообразительности мальца. Леонардо, глядя на их рожи, мысленно вздыхал: «какой, блин, хороший актёр пропадает». - Моё имя Занзас. – Подавая руку для взрослого рукопожатия, Босс Варии решил познакомиться, игнорируя немое изумление своего офицера. - Леоналдо. – Застенчиво ответил наёмник, тоже протянув ладошку. В тот миг, когда руки соприкоснулись, обоих Небес ударило слабым разрядом статического тока. Оба вздрогнули. Вот только Койот вдруг вспомнил, что не желал даже просто пересекаться со своим гипотетическим Небом и… племянником, потому что знал, к добру это не приведёт. И всё равно…. Теперь ему придётся подавлять ещё и эту связь, что очень угнетало… - Вот видишь, мы теперь знакомы. – Открыто ухмыльнулся Занзас, и, не подозревая, что мальчик уже придумал, как ловко и быстро завершить знакомство. После реплики своего «спасителя», он снова подошёл к нему поближе, и наивно, и всё так же застенчиво, но открыто попросил, тщательно картавя слова: - Дядя Занзас, а вы не могли бы пелевести меня на ту столону дологи? Меня там тётя здёт, а я как-то сюда попал… - Он снова шмыгнул носом, делая расстроенный вид. У Занзаса мелькнула мысль, что возможно он попал на эту сторону проезжей части так же, гонясь за мячом. А потому решил, что не хочет видеть глупую смерть этого светлого существа: - Наглая Мелочь! – Воскликнул он, подхватывая мальчишку на руки вместе с мячом, и снова игнорируя свою «Патлатую Акулу». - Ой, у вас такие глаза класивые…. – Заметил Леонардо, почти искренне признаваясь в симпатии, когда доверчиво прижимаясь «ко взрослому», он засмотрелся в алые очи. Занзас был занят тем, что сосредоточенно следил за машинами, а потому на замечание не отреагировал, но губы его дрогнули в улыбке… - Так, где тебя тётя ждёт? – Уже на другой стороне улицы поинтересовался он. - А то ещё куда-нибудь вляпаешься. - А вон в том доме… - Мальчик протянул ручку, указывая на ничем не примечательный частный двухэтажный дом – швейное ателье, в определённых кругах известное как бордель. Босс Варии об этом знал, но глядя в лучащиеся уверенностью глаза, мысленно пожал плечами: мол, может ублюдок какой-нибудь шлюхи. В Италии это редкостью не было. Он поставил мелочь на ножки, взял за крохотную ручку, и повёл к дому, на который тот указал. - Ты уверен, что тебе сюда? – В сомнении спросил он, открывая дверь. - Да! – Счастливо воскликнул мальчик, вырывая руку и вприпрыжку направляясь в сторону, к счастью, стоявшей неподалёку женщины: - Тётя Лоза! – Та обернулась на вошедших, и глянула на мальчика. Несколько мгновений у неё ушло на это, но своего «клиента» и сына лучшего друга, наёмника, она опознала: - Леонардо?! – Ошеломлённо воскликнул она, обнимая мальчика. К счастью, клиентов у неё не было. Тот, играя глазами, и указывая на своего спутника, пытался попросить, чтобы женщина подыграла. Не будучи глупой, она сообразила быстро, и строго воскликнула: – А я тебя потеряла! И где только шлялся? – Качала головой она. - Иглал. – В общем-то, честно признался наёмник. Роза обратила внимание на спутника: - Спасибо вам, что притащили этого сорванца. Не хотите… - Она обольстительно улыбнулась, и намекающе подвигала бровями. - Детям тут не место, Мусор. – Холодно ответит тот. - Лучше за ним следи, а не предлагай первым встречным себя… - Я и не себя предлагала, а своих птенчиков. – Презрительно скривилась хозяйка борделя. - А как с ребёнком обращаться – не твоё дело. - Он чуть под машину не попал. – Заметил вариец, дёрнув уголком губ в раздражении. Он считал, что таких женщин нельзя щадить. Но… - Впрочем, это действительно не моё дело. – Фыркнул он, поворачиваясь спиной и собираясь уходить. - Пока, дядя Занзас! – Воскликнул наёмник почти насмешливо ему вслед. - Бывай, мелкий. – Махнул рукой тот, прежде чем выйти за дверь. Леонардо быстро преобразился в шестнадцатилетнего подростка, и они с Розой почти синхронно спрятались по бокам от открытой двери, глядя Занзасу вслед. - Решил с Варией поиграть? – Поинтересовалась женщина. - Вонгола объявила на меня охоту. Они – мои охотники. И я решил познакомиться с ним ближе, а заодно оставить метку Тумана, чтобы отслеживать, и если и пересечься, то по своей воле. – Усмехнулся Леонардо. Между его пальцев демонстративно мигнуло пламя, и, словно в ответ, оно мигнуло на… оголённой шее Неба Варии, к которой «случайно» прикоснулся наёмник, когда его перетаскивали через дорогу. - Играешь с огнём. Они могут распознать…. – Улыбаясь, покачала головой Роза. - Пламя – да, но не высшую магию. – Пожал плечами тот, и облизнулся, по мнению хозяйки борделя, очень выразительно: - И… он мне нравится. Да, кажется, я увлечён. – Это он произнёс несколько ошеломлённо от осознания: сердце билось быстрее, чем обычно. Впрочем, он тут же грустно вздохнул: - Жаль, что он отказался от твоего предложения, а то я бы с ним поиграл… - Присмотрел себе любовника? – Развеселилась женщина. - Да, этого хищника я бы с удовольствием…. Во всех позах, приручил. – Роза откровенно расхохоталась. Они с Виктором спорили когда-то давно о том, сможет ли Волчонок сам заинтересоваться кем-то в таком свете. Женщина была уверена, что сможет, а потому сейчас она чувствовала себя победительницей. Вот только Волк давно знал, что проиграл… Вариец скрылся из поля видимости, которое просматривалось из-за двери, и они прошли внутрь здания, в скрытый холл борделя. - Как Виктор? - Печально поинтересовалась Роза. - Плохо. – Тяжело вздохнул Койот. - Передвигается теперь только с помощью того, кто может его в руках удержать. По большей части сидит в комнате. Глубокая депрессия, которую он пытается скрыть, постоянные боли, и… - Лечиться… - Ты же знаешь, какой он упрямец. – В сердцах, почти отчаянно выдохнул Леонардо. - Впрочем, я не оставил надежды… - Ясно. – Повторила его вздох и женщина. Устраиваясь за стойкой, она предложила: - Не хочешь… забыться? Невооружённым взглядом видно, что ты тоже на нервах. Небось, и самому очень неприятно видеть отца таким. А мои - всегда тебе рады. – Её гость несколько минут раздумывал, прежде чем согласно кивнуть: - Не отказался бы, только я всё же заплачу. В удовольствие или нет, но твои птенчики работают. А я воспользуюсь их набором услуг, так что… - Не буду уговаривать. – Тонко улыбнулась Роза. В конце концов, деньгами её птенчики обделены не были, ведь клиентов всегда хватало. Но всё же она была согласна с тем, что за работу, как и за удовольствие, нужно платить. - Знаю. Только времени у меня немного. В этом теле долго не продержусь… - Тогда не трать время в пустую…***
Реохей - Вот, сука! – Выругался Занзас, как показалось, со всей дури хлопнув Босса по груди, на которой он и лежал. – Помню тот момент. И ведь было, было ощущение, что есть какой-то подвох! – Рикардо снова смеялся. Впрочем, как и я. Даже Джотто и тот посмеивался, ведь реакция Занзаса действительно была забавной. Только немного удивляло, что Лео ему не рассказывал всего этого… Впрочем, он многое не рассказывал.***