Поющий Койот. Перекрёсток Времён

Леонардо Холодно. Да было зверски холодно. Длинная непростая жизнь, в которой запомнилось только дурное – вся она была перед глазами. Краткие моменты счастья в ней всегда заканчивались страшной трагедией. И со временем мои чувства, мои разум, сердце и душа словно вымерзли. Иногда даже возникал вопрос: а способен ли я чувствовать по-настоящему что-то кроме холода? Странные были ощущения, будто целый кусок жизни у меня из памяти выдрали. Почти семь лет мною словно кто-то управлял. Словно я жил чужую жизнь. Похожие ощущения были тогда, когда я под иллюзией Никчёмного Тсуны жил. Никчёмного Тсуны, Савады Тсунаёши – не существовало никогда. Не было такого человека, с таким характером, привычками, принципами в этом мире. Не было и старшего офицера Варии, Поющего Койота на полставки. Это два выдуманных образа. Впрочем, второй был не столь далёк от реальности. Но этот образ всё равно не понимал многих причин своего поведения, крывшихся в прошлом, которое было для него закрыто. Он был хоть и необычным, но полностью земным человеком, который хоть и грезил об иных мирах, но никогда в них не бывал. И многие тайны Мудреца для Койота были скрыты…. Эх, как бы мне ко всем прочим заболеваниям, ещё и раздвоение личности не схлопотать?! Нет, я не только вспомнил всё, что заблокировал себе когда-то, но и прекрасно помнил всё, что было после. Просто хоть эти воспоминания, эти эмоции и были последними, а всё равно терялись в ворохе других, которые я пережил заново. Шесть лет против сотен – ничто. И даже вроде хорошо знакомые, близкие люди – вдруг стали невыносимо чужими. В подкорке сознания скулил лев. Под массивным перстнем с моллюском чесалась кожа, в том месте я чувствовал жжение…. Прости Натс, дружище! Я виноват перед тобою…. Я обманул, и предам. Но ты ведь всё это знал? Ты ведь ведал даже то, что было скрыто от меня самого мною же! Ты знал, чем закончится всё это…. Да, ты знал, потому и стараешься изо всех сил, чтобы воля, вложенная в тебя, перестала меня отвергать хотя бы на время. Но это неизбежность, Натс. Мы можем остаться друзьями, но не единым целым, по воле моего отца четырёхсотлетней давности… Если бы я только знал, чем закончится поход - наплевал бы на чувства Занзаса и Рикардо, и… всех. Но Судьба неумолима, и моё время уходит безвозвратно. Больше не отсрочить, не избежать…. Случайности ли, что в споре с биологическим отцом я произнёс кодовую фразу, которая вскрывала все мои воспоминания о спутницах жизни и детях от них? Нет, однозначно. Это ЕЁ рок. Случайность ли, что рука того же «папаши» не дрогнула, когда он из-за такого пустяка как наследники, едва не угробил сына от любимой женщины? Ведь интуиция-то не дремала. Или дремала, но кто-то или что-то должно было надоумить, усыпить интуицию. И не так много было в этой вселенной сил, способных на подобное. Да, я чуял приторно-сладкий запах разложения, запах страданий, запах Госпожи Судьбы… Ещё когда они появились предо мной втроём: Смерть, Судьба и Фортуна, я понял, что либо начинаю действовать, либо они меня додавят. Обратный отсчёт действительно начался и это… печалило. С тех пор, как меня опять вытащила с того света Рада своим звонком, я старался не думать о том, что было, не вспоминать, не погружаться во времена, которых давно нет. Но всё равно ощущал всю тяжесть прожитых лет. Я позволил кровным родичам посмотреть фильм из необходимости, понимая, что обратного пути нет, что изменюсь после отпуска настолько, что к прежней жизни вернуться не смогу. Я хотел, чтобы и брат, и Джотто, – отцом я теперь не мог его назвать - но в особенности Реохей с Занзасом понимали, с кем имеют дело. Да и… мне просто уже было плевать. И о, как же сложно было выдавливать из себя какие-то эмоции! Хотя Занзас, на удивление, остался для меня, всё так же желанен. Правда, теперь было больше причин для отказа от отношений с ним. Да, я вспомнил всё. Даже мои способности, появившиеся благодаря частым визитам на тот свет, и те проснулись. Если когда память была закрыта, я мог лишь с усилием пробудить особое зрение души, позволявшее видеть контуры, энергетику и эмоциональный фон душ живых, то теперь и мёртвых я видел так же чётко как живых, а не только бледный контур. Я видел снова энергетические каналы мира, видел источники различной энергетики и…. Совсем забыл, как это… угнетает. Неупокоенные души всех погибших на территории особняка, и в древнем храме, и в католическом, я упокоил ещё во время обучения. В одном из миров я увлёкся и некромантией, к которой, опять же, из-за своих путешествий на тот свет и обратно, у меня были склонности. Пригодилось. Но теперь я встретил ещё и дух пса учителя, Сэма. Видимо после смерти отца он всё же ушёл умирать, и умер. А я не увидел его, не почувствовал, потому что заблокировал свои способности. Я долго беседовал с ним на берегу озера, сбежав ото всех, пока меня не нашла мама. Над Сэмом я сжалился, и отправил к отцу, с которым даже через Грань чувствовал кровную и духовную связь. Сэм не желал его покидать, и я исполнил его волю…. Мама долго молчала, будто поняла, хотя бы примерно, что я сделал, а потом, как давным-давно в детстве, подсела ко мне на лавочку, и спросила, что случилось…. Ха, а я ведь знал, чувствовал тогда, в те далёкие дни, что Нана мне не мать, а мама именно эта женщина. Но свои сомнения я тоже стёр. Я, как и тогда, когда мне было шесть лет, и меня ещё звали только Савадой Тсунаёши и не иначе, ткнулся ей в плечо. Но не ревел, нет. Не смог. А может гордость не позволила. А может просто слёз не осталось. Но, как и тогда, я выговорился, рассказал ей всё. Обо всём, что имел, обо всём, чем владел, о том, кем был, и обо всех тех, кого потерял или оставил. Мама была удивительной женщиной, такой же, как признанный отец. Но в отличие от оного, она не удивлялась. Недовольна была только выходкой Джотто. Не жалела. Не делала вид, будто понимает. Скорее наоборот. Но слушала и сочувствовала. И попросила, если будет возможность, познакомить её с внуком и его семьёй. С внуками, потому что и Костю и, почему-то, Оливера, она тоже восприняла моими детьми. Впрочем, ими они и были. Теперь – да, и Оливер, тоже. Конечно, я многое упускал, но…. Когда немного выговорился, и успокоил разбушевавшиеся нервы, я спросил её об отце. Точнее о том, что она испытывала к своему ученику. Мама не лгала, и говорила, что встреть она Виктора на пару сотен лет раньше, может что-то и сложилось бы. За всю её жизнь ей попалось лишь считанное по пальцам число столь волевых людей. К моему сожалению, Джотто был среди них. Но мама поняла моё желание считать отцом, по-настоящему кровным отцом, именно Виктора. Даже сказала, что её возлюбленный на хорошего папашу не потянет, и она рада, что я, по крайней мере, выбрал достойного. И я всерьёз задумался о том, чтобы вообще отречься от Примо Вонголы. Всё равно пламя Неба я не от него наследовал, а от мамы. Гармония, как и Гнев, вообще не способны породить Равновесие. А внешность…. Виктор тоже был хорош собой, просто по-другому…. Но мама посоветовала не отрекаться от рода, а найти корни Джотто. Найти род человека, который породил его. Иначе я мог потерять многие способности, к которым привык. Это было разумно. Так что я успокоился, и, предчувствуя скорую бурю, решил воспользоваться данным мне временем на полную катушку. То есть разрешить все вопросы, отдохнуть, и разобраться в себе. А заодно и примерно наметить с чего начинать, когда Вонголу передам Занзасу. Мой протеже, кстати, был подозрительно хмур и молчалив, как и Реохей. Это сильно бросалось в глаза на фоне не умолкавшего Рика. Братец… мне пришёлся по вкусу. Я сглазить боялся, но всё равно думал, что Рикардо послан мне, чтобы хотя бы под конец житуху мне облегчить. Этакое снисхождение от «благодетелей». Смешно. Мне отчего-то не захотелось задерживаться вблизи Каккамо, так что вечером мы вылетели в Испанию и к ночи были уже во владениях Чавесов. Я распределил гостей своего дома, тихо радуясь тому, что Джотто с нами лететь отказался. Дяди Марко не оказалось дома, но дворецкий сказал, что утром тот вернётся. Ну я и плюнул на всё, решил запереться в личных покоях. Хоть и отоспался немного, но делать ничего не желал. Просто хотел поваляться. А вот и Рик, и Зан, и Реохей смотрели видео. Думал, устроятся – рухнут спать. Но нет. Через какое-то время ко мне в комнаты постучали. Оказалось, что Занзас и Солнце спать не собирались, или не могли. Чего припёрлись? Я опасался худшего. Но всё равно пустил: закончилось то время, когда я мог позволить себе прятаться. - Чего не спите? Вымотались же. – Спросил я, развалившись на кровати в форме морской звезды, когда Занзас устроился на кушетке неподалёку, а Реохей чуть не утонул в большом мягком и глубоком кресле. - Уснёшь с тобой, как же. – Фыркнул Реохей. – Комнаты тут слишком большие и вычурные. Слишком пусто, одиноко, неуютно. Да и мыслей много было, лишь ухудшающих настроение. - И я, по вашему, могу это изменить? – Иронично поинтересовался я. Но мой вопрос проигнорировали: - Ответь честно, пожалуйста, кто мы для тебя? – Я вздохнул: сколько можно было мусолить одну тему?! Неужели им действительно нравилось мучить и себя, и меня? Нет, конечно. Они просто хотели определённости, которой в моём случае не было никогда. И что вот ответить, если я и сам не знал, кто они для меня? Особенно теперь, когда в голове прояснилось, эмоции и поступки собственные стали понятны, а вот отношение к людям и вещам, наоборот, стало кашей. Одно осталось неизменно: желание сбежать ото всех и вся на самый край вселенной, туда, где Тьма ещё не смешалась с Огнём. - Можете начинать привыкать к мысли о том, что я скоро вас брошу, или предам – как вам угодно думать – и больше не вернусь. – Усмехнулся я своим мыслям. Да, теперь мой уход должен быть очевиден и для них. - Это не ответ. – Прохладным тоном заметил Занзас. Я сел на кровати, и с досадой спросил: - Какая разница, а? Я всё равно никогда не смогу дать вам то, чего вы желаете, и чего заслуживаете. – Занзас поморщился. Реохей устало потёр шею, опёрся локтями на колени, и, стиснув пальцы в замок, тяжёлым взглядом глянул на меня из-под бровей: - Лео, пожалуйста, хватит ёрничать. - Чтож. Сам попросил. – Дёрнул я уголками губ, встал и подошёл к окну. Там была ночь, но фонари, освещавшие огромный парк и сады, наверное, в честь моего приезда, до сих пор не отключили. Они красиво подсвечивали беседки, аллеи, фонтаны, какие-то интересные уголки. Было чем полюбоваться. Я снова вздохнул, и решил больше не лгать, отвечая как есть: - Небо – есть Небо. Я признал тебя своим Небом, Занзас, ещё в те времена, когда ты точно этого не заслуживал. А Хранители…. Мои – мертвы. Вы, Реохей, скорее всего, Хранители Фредерико, сына Тимотео. – За спиной послышался тяжёлый вздох. - У него было пламя Гармонии Неба, как у предка, у Джотто. Как я к вам отношусь? Как и ко всем сотням моих живых и мёртвых приближённых подчинённых-приятелей. Да – вы есть. Да, надо о вас заботиться, потворствовать развитию. Да – вы особенные, уникальные сами по себе. Но меня всегда окружали именно такие люди, и из их толпы вы ничем не выделяетесь. Толк от вас есть только в организациях, к которым принадлежите. Возможно, в каких-то бытовых ситуациях вы даже незаменимы. Но это всё. На меня сильно повлияло время, в которое я правил целым миром. Достойным я не был, но меня научили быть достойным. Не зря говорят, что свита правит короля. Вот и моё окружение научило меня многому, в том числе и тому, что нельзя никого выделять из толпы подопечных. Будь ты учителем, боссом, правителем, или отцом – у тебя не должно быть любимчиков. Каждый должен быть для тебя ценен одинаково, не зависимо от способностей, потенциала, характера, возраста и тд. Иначе будут обиды, зависти, появятся распри и ненависть, и закончится всё это хаосом и погибелью. Понимаете? Я могу выбрать из толпы тех, кто и сам может эту толпу править. Тех, кто сам может вести за собой. То есть тех, кому я могу что-то перепоручить. Именно поэтому ты, Реохей, правая рука Десятого Дона Вонголы, а не Хаято или Такеши. Они – приносят больше пользы в других местах. Ты – правая рука Десятого Дона Вонголы, Реохей. И только его. Но для меня он – очередная маска. Маска, под которой скрыто ещё сотни масок. Ты Хранитель Джудайме, а не Поющего Койота, и, тем более, не Бродячего Мудреца. Всех остальных мне должны заменять, так называемые итальянской мафией, Хранители. Но их нет, они мертвы, и ты, Реохей, мог бы стать мне лишь другом. Просто другом. Как Ланчия, Скуалло или Бел. Мог бы если бы не лез, куда не просят, и если бы…, - я обернулся к альбиносу лицом, и закончил, - не боялся меня. – Он далеко не сразу сообразил, что я сказал. Но естественно, он был не согласен, и даже возмущён. Ещё бы! Но от него пахло страхом. Тем страхом, который я много раз чуял от своих недругов, тех, что рискнули встать у меня на пути. - Я не… - О нет, ты боишься. – Усмехнулся я, усаживаясь в кресло напротив Солнца. - Да, боишься потерять меня, но и меня боишься тоже. Мне любопытно отчего, но, похоже, ты и сам этого не понимаешь. – Реохей недоверчиво прищурился, как-то незнакомо глядя на меня. Хотя… я тоже ощущал себя как-то иначе. Дышалось… свободнее, что ли?! Даже говорить то, что действительно думал, то, что было на душе, было проще. Я обрёл пусть и горькую, но часть себя, и может, в этом всё дело. - А я… - Начал было что-то говорить Занзас, но я не дал. Хотелось высказаться. Ну я и не сдерживался…. В миг оказавшись на ногах, я навис над племянником…. Хм, да, именно, что племянником. Странное чувство возникло у меня к нему, после возвращения воспоминаний. Странное, несколько двойственное. Но, не суть. Короче, я навис над ним, заглядывая в глаза, и насмешливо сообщил: - А ты вообще шизанутый! И гораздо сильнее, чем я. Тебя теперь ведёт на меня так, как ведёт негров под воздействием афродизиака на голых грудастых миниатюрных блондинок. - Ну у тебя и сравнения, Мусор. – Хмыкнул Алоглазый Дьявол. Да, этот наглый тип не оставлял за собой равнодушных. Вот только я чувствовал: он меня не боялся, а наоборот, тянулся ко мне всей своей сущностью, готовый подчиняться во всём. Странный…. - Ладно ещё, меня с негром сравнить, но ты на грудастую блондинку никак не тянешь! – Отрезал он, хмыкнув, и вырисовывая руками в воздухе контуры шикарного девичьего тела. Я фыркнул: - Прости, я не так выразился. Я хотел сказать, что тебя на меня ведёт, как ведёт несовершеннолетних голых грудастых миниатюрных блондинок на негров под воздействием афродизиака. - Не лень же произносить было, а? – Я рассмеялся. - И вообще, нарываешься?! – А после не злобного рыка – пуще прежнего. И Занзас вдруг отчего-то замер, как-то ошалело глядя на меня, словно заворожённый. Даже лапоньки свои кошачьи ко мне потянул. Я отпрянул тут же, смерив его ироничным взглядом: - Хочешь сказать, что тебя не прёт от моего возраста, титулов, силы, знаний, талантов, странностей и прочих недостатков, в том числе и от моей безответности и даже холодности по отношению к тебе? – Вскинул брови я. Занзас смотрел на меня с тщательно затаённой болью, и в тоже время нежностью, несвойственной таким людям как мы. Скорее всего, этого и не заметил бы никто, кроме меня…. Он долго вглядывался в мои глаза, но всё же скривился, цыкнул и отвернулся, в знак признания моей правоты, насколько я понял. – Связался с сумасшедшими на свою голову…. – В который раз фыркнул я. - Кто бы вякал, а?! – Огрызнулся он, снова вызывая мой смех. Но он же его и прервал, вздохнув: - Всегда так: кажется, приблизился к тебе, кажется, ещё чуть-чуть и…. И снова открывается какой-то факт из твоего прошлого, который делает пропасть между нами шире и глубже…. - А я всегда об этом твердил. Только вы не верили. – Печально улыбнулся я. – Предпочитали игнорировать истину, которая вам не по нраву, или же хранили надежду на что-то. Не знаю. Это вы сами для себя решите. И ведь до сих пор вы не понимаете: чтобы со мною не произошло в будущем – ничего страшного не случится. Я УЖЕ прожил очень длинную полную яркую, не очень счастливую, но хорошую жизнь. Я использовал все возможности, которые предоставляло мне Небо. Использовал все шансы. Сожалею я о многом, и, в то же время, не жалею ни о чём. Седина в волосах у меня уже есть, внуки – тоже. Я – настоящий старик. А вы… так молоды, но желаете сломать свои жизни, и сложить их за меня. – Реохей не выдержал, подтянул к себе колени, и ткнулся в них лицом, будто маленький ребёнок, который не желал верить в страшную сказку. - Вам ещё жить и жить, и многое в этих жизнях будет и хорошего, и плохого. И я не позволю погибнуть вам в попытке вытащить меня. Просто не дело молодёжи умирать за стариков. - Ты собираешься нас оставить, да? Скажи прямо. – Сипло попросил Солнце. Я пожал плечами и просто ответил: - Да. Я говорил уже Занзасу, что должен уйти, что мафия не мой уровень, что Вонгола его, а не моя семья. - Босс, на тебя столько надежд возложено даже не сотен, а тысяч людей. Неужели ты их всех бросишь?! – Вскинул он лицо, упрямо посмотрев на меня подозрительно покрасневшими глазами. Я снова вздохнул, поднимаясь из кресла: - Идёмте, в рабочую зону, кое-что покажу. – Мы прошли в часть моих апартаментов, туда, где стоял рабочий стол. Я быстро врубил процессор компа, и вывел изображение на большой экран, попутно пытаясь подключиться к собственной базе данных, которую курировали Шо и Спан. Те, кстати, попытку засекли, и вышли на связь. На мой вопрос о том, какого хрена они ещё не спали в середине ночи, ответили Гении просто: ждали приказов. Даже с возвращением поздравили, черти! С возвращением к самому себе. Ха! Но раз уж они не спали, я их и напряг вывести на большой экран - который висел на одной из стен, и который в выключенном виде являлся цифровой картиной – шарик мира, карту. Но не простую карту, а ту, на которой отмечено моё влияние. Все материки раскрашены по регионам, совершенно не по границам, разными цветами. Чёрным – запретные для меня зоны по разными причинам, нахождение на территории которых для меня не желательно. Например, именно этим цветом были выделены страны, или отдельные штаты стран, в которых я был приговорён к смертной казни. Подобным образом был раскрашен мир. Красным – зоны, где у меня много врагов, оранжевым – где у меня были опасные враги. Жёлтым цветом были обозначены нейтральные зоны, в которых меня или плохо знали, или не считали опасным, или же наоборот, считали полезным. Салатовым были выделены зоны, на которые я имел внушительное влияние в одной из трёх прослоек мира: нормальной, или подпольной, или подпольной подполья. Обычным зелёным были выделены регионы, в которых я имел влияние в двух прослойках: Китай, Италия, Индия, Венесуэла, Кипр, Чили, Мексика и ещё несколько стран. Тёмно-зелёным цветом были раскрашены полностью подчинённые мне территории: небольшие участки Сицилии и Рима, Испания и Португалия, половина Ливии и ещё несколько арабских стран, Коста-Рика, Тунис, Алжир, Марокко, большая часть Бразилии и тд. Зоны были разными по размеру, от континента до точек, размером с деревню в двадцать домов. Были и зоны, раскрашенные в полосочку зелёную. Такова была Латинская Америка, вся, за исключением зелёных зон. Это земли, которые были подо мной, под нами, пока ребята не погибли, пока я не оставил всё. Это были территории, статус которых был неизвестен: может, они всё ещё были подчинёнными, а может, переметнулись и сменили хозяина, или просто кто-то новый частично переподчинил земли себе, и мои люди ждут моего возвращения, чтобы вернуть своё. Были на глобусе земного шара и белые пятна: Новая Зеландия и Австралия. Никогда там не был. И было у меня такое суеверие, что ли: на эти земли я вступлю только перед концом, и если сделаю это раньше, то и конец наступит раньше. Это всё я и объяснил своим… любовникам прежде, чем поинтересоваться: - Как думаете, сколько миллионов человек живут на землях, отмеченных зелёным, и сколько сотен тысяч, а может, миллионов из них – я не считал - возложили свои надежды на нас, тех, кто называл себя Детьми Звёзд? – Это был риторический вопрос, и ответа я не ждал. Мои собеседники и молчали. От них противно пахло отчаянием. - Я был их лидером. Точно таким же лидером, каким сейчас я являюсь в Вонголе. А может, я был для них даже кем-то большим…. Например, надеждой на лучшую жизнь. Большинство из этих сотен тысяч людей получают зарплату с моих счетов, по моим приказам, или же с моего разрешения. Я уже оставил их однажды. У меня была причина, и большинство об этом знают, но всё равно они ждут моего возвращения. Они для меня не лучше, но и ничем не хуже Вонголы. Однако ты, Реохей, предлагаешь мне наплевать на их надежды, ради всего нескольких десятков тысяч? – Я покачал головой, мол, этого не будет. Если я и брошу кого, то сразу всех. - Я повторюсь, но Вонгола со всеми потрохами для меня чужая. Не я создавал эту организацию, я только наследовал её. Зато все остальные организации, политические структуры, предприятия и корпорации организовывал если не я лично, то ребята под моим руководством. Исключением являются только предприятия, доставшиеся мне от Виктора. Но это было уже после того, как я остался один. - Меньшее из двух зол, да? – Выдохнул Занзас. - Ты бросаешь Вонголу, к которой, так или иначе, но всё-таки имеешь отношение, ради этих зелёных пятен. Десятки тысяч, конечно, не стоят миллионов. – Он прикрыл глаза: знал, как Босс и Небо, что я прав. Как Босс, но не как человек. - Я не бросаю, Занзас. Я оставляю семью в очень надёжных руках. – Я улыбнулся своему заместителю. - И снова повторюсь, но кому мне доверять, если не своему Небу, тем более приходящемуся мне племянником, и влюблённым в меня же до…?! – Попытался подобрать сравнение, но не вышло. Хотя Занзас и так всё понял, горько усмехнувшись: - Хочешь покинуть золотую клетку, посадив в неё меня? - Ты желал этого когда-то. Да и сейчас… не нужна тебе свобода. От слова «совсем». Иначе из моих ненамеренных пут ты давным-давно сбежал бы. Да и вообще, выполни долг перед семьёй, воспитай наследника, усади на трон – и гуляй. Можешь даже как твой папаша, воспользоваться пламенем, продлить себе жизнь, и жить себе в своё удовольствие, так, как хотел. - Ты тоже можешь поступить так! – Вскричал Босс Варии. Теперь горько усмехнулся я: - Не могу. Только если опять отшельничать уйду. Среди людей… всегда находились те, кто чуть ли не силой вешал на меня ответственность за себя. Люди не любят нести ответственность за свои жизни. Все люди, и я – тоже, и вы. Но, знаете ли, я никогда и ни кем не правил добровольно. Уговаривали, убеждали, заставляли, вынуждали и как только не изворачивались. В этом плане я человек малодушный, особенно, по отношению к нуждающимся. Мне в детстве никто не помогал, все отворачивались от моих проблем, и я не хотел быть таким же, не хотел отворачиваться от людских бед, которые мог разрешить. И я брал на себя ответственность. - Тебе же безразлично всё, Босс! – Воскликнул Реохей. - Тогда – нет. Теперь – да. – Спокойно кивнул я. - Но теперь мне гордость не позволит бросить все дела незаконченными. - То есть мы, по-твоему, в твоей опеке больше не нуждаемся? – В алых очах Занзаса мелькали какие-то эмоции. Азарт? Довольство? Решимость довести что-то до конца? Я не стал выяснять, только понимал, что сдаваться он не намерен, и мне ещё придётся с ним повоевать за собственную независимость. - К тому времени, как соберусь вас покинуть – успею натаскать вас до такой степени, чтобы больше за вас не беспокоиться, зная, что постоять и за себя, и за друзей, и за семью, и за свои убеждения вы сможете. – Занзас хмыкнул, и неожиданно улыбнулся чему-то своему, подходя к экрану: - Значит, это и есть твоя… сеть? - Именно. – Кивнул я. - Плюс ещё связи, приобретённые за время карьеры. Я стараюсь сохранять если не хорошие, то нейтральные отношения со всеми, а потому иногда за плату, а иногда в знак добрых намерений для меня могут эти люди сделать очень и очень многое. - Впечатляет. – Восхищённо причмокнул Падальный Босс. - Вы столь многого добились…. И вряд ли силой. А Вонгола не может стать частью этой сети? Представь, у меня появилась бы куча союзников, и пикнуть другие семьи уж точно не посмели бы…. – По-деловому поинтересовался он. - К сожалению, это пока невозможно. – Я защёлкал по клаве, переключаясь между картами, и выводя на экран ещё одну, раскрашенную в три цвета. На неё я наложил границы мафиозного мира. – Здесь мой цвет – снова зелёный. Цвет союзников – жёлтый, и врагов, соответственно, красный. Территория семьи действительно частично находится на моей территории, но лишь частично. Благо, что часть её на территории моего союзника. Хотя этот немец тоже чертовски противная личность. Если я возьму семью под крыло своей сети, не разделяя, кое-кто это может воспринять захватом их территорий. Среди элиты элит в дела мафии не было принято вмешиваться столетиями. Боюсь, тем, что я возглавил Вонголу, я и так привлёк к ней лишнее внимание. Если я пойду дальше – они влезут, и неизвестно чем это закончится для закрытого мирка. - Те десять человек, с которыми вы с Виктором сидели за круглым столом в Марокко? – Вопросительно посмотрел на меня Занзас. Я не сразу понял, о чём он говорит. Но потом припомнил день, когда отец передал мне земли Чавесов. Он ещё тогда сильно обиделся за то, что я не сказал…. А ещё я припомнил досаду на лицах участников совета. Я и так был на вид самым молодым из собиравшихся. На вид. Но и этого хватало, чтобы меня недооценивали. Беспородным щенком, которого подобрали из жалости, которому повезло, считали меня не только аристократы Испании, но и ещё многие люди…. Эх, если бы не беседа, я, скорее всего, увлёкся бы воспоминаниями. Но моего ответа ждали, и я согласно кивнул: - Да. Под моим колпаком и так слишком большая часть суши. Это позволяет мне наглеть, но и злит конкурентов. Ты, Занзас, можешь только сам вывести семью за пределы мафиозного мира. – Он склонил голову к плечу, задумчиво, и, в то же время, предвкушающе, будто смирился со своей участью стать Боссом Вонголы окончательно, и уже наметил план развития семьи. Это не могло не радовать! - Кое-что я в этом направлении уже сделал. – Решил я его подбодрить. - Вооружение семьи больше не зависит от оружейного рынка подполья. Я потом, в штабе поясню тебе, что это даёт, и какие обязательства накладывает. – Моё Небо многозначительно кивнул, как бы говоря, что даже если я забуду пояснить, он – напомнит. Кажется, я действительно не зря позволил им посмотреть видео…. А может, нужно было раньше рассказать, объяснить, и они бы стали понимать…?! Хотя нет, они были не готовы тогда. Им нужно было самим прийти к пониманию того, что я не обязан вертеться только вокруг них, и что у меня вполне может быть другая, не касающаяся их жизнь. - Извините, что перебиваю ваш диалог, Боссы. – Отвлёк Реохей меня от мыслей. - Но Лео, ответь ещё на один вопрос: если мы в беду попадём, будем нуждаться в помощи, которую, кроме как от тебя, будет неоткуда ждать, ты придёшь? - Это зависит от конкретных обстоятельств. – Пожал плечами я, и жёстко продолжил: - Если в своих проблемах вы сами будете виноваты – не приду. Кашу заварили, ешьте её сами. Если проблемы вам создадут обстоятельства, с которыми вы, по моему мнению, будете в состоянии справиться сами – не приду. Да и вообще, приду, только если я, так или иначе, буду виноват в ваших проблемах. Но тогда они не будут вашими, они будут моими. Спасение утопающих же, дело рук самих утопающих. А я не намерен до конца своих дней прикрывать вас собою. - Задача родителя – это воспитать чадо так, чтобы оно было готово к любым жизненным трудностям? – Хмыкнул Занзас. Я согласно кивнул: - Именно так. - Тогда почему я не готов к ним? - Ты готов, только не понимаешь этого. Вы все готовы, но поймёте это позже. – Снова покачал я головой. - К тому же, я не оставляю вас сию минуту. Дела в семье я ещё не закончил, хоть и близок к этому. Да и пока не почувствую, что вы готовы взять ответственность на себя – я придержу её, и, надеюсь, что дождусь. – Занзас несколько мгновений смотрел на меня, потом на экран, потом снова на меня, и с размаху упал в кресло, нервно сминая пальцы рук в замок. Некоторое время он свои пальцы мял, а потом глянул на меня из-под бровей, и сообщил: - Просьба есть….