Поющий Койот. Перекрёсток Времён

Я лишь мельком почувствовал всплеск пламени, прежде чем понял, что кости сидящего в кресле скелета, обновлялись, их не слишком быстро, но начали покрывать материальные иллюзии живых тканей человеческого тела. Лео достаточно быстро, со знанием дела и анатомии человека воссоздал и опорно-двигательный аппарат, и пищеварительную, и нервную, и лимфатическую, и мочеполовую, и сенсорную, и дыхательную, и сердечнососудистую системы. Короче, почти с нуля создал тело человека, на разных стадиях создания которого мы видели наглядное пособие для изучения анатомии. Последней он создал покровную систему, то есть кожу, а на ней и волосяной покров, накинув на тело какой-то тоже созданный халат. И пока он заканчивал мелкие штрихи, мы могли рассмотреть черты лица последнего главы Авайе-Рей, в его молодости, лет тридцати – тридцати пяти. Вряд ли брат создавал бы образ «от фонаря», значит, можно было не сомневаться в том, что это были именно черты лица предка. И он был… больше похож на меня и Занзаса, нежели на Лео, и нашего с ним отца. Хотя, если брата состарить на десяток годков, они были бы как две капли воды. И всё-таки, мы все легко угадывались как потомки этого человека, по чертам лица, и, наверное, многие сказали бы, увидев нас вместе, что мы – копии друг друга. А ещё предок был очень похож на Хархару с барельефа в катакомбах Каккамо… Братец, тем временем, пока мы рассматривали Феодора, встал, и поманил пальцем… воздух. Рука его левая засияла бледно-голубым, немного потусторонним сиянием, а секундой спустя он схватил этой рукой что-то, и резко этим чем-то ударил вновь созданное тело так, что кресло опрокинулось вместе с ним. Прозвучал щелчок, а потом ещё два: на запястьях тела защёлкнулись два явно тяжёлых браслета, с непонятной символикой и письменами. Собственно, и материал браслетов мне был неизвестен. Я сомневался, что такой материал существовал в мире земли. Ещё щелчок, и Леонардо стал быстро выводить на оголённой груди созданного тела ещё какие-то письмена. Причём делал он это стальным, и явно очень острым, не для бумаги, писчим пером. А вместо чернил была его же кровь, которая смешивалась с кровью искусственной. Потом был шар, не больше теннисного мяча, из пламени, похожего на Солнце, но не его, который брат осторожно ввёл в тело в районе сердца. Потом были ещё два таких шара из пламени, которое я не мог идентифицировать даже примерно, введённые в солнечное сплетение и в лобную долю. Длинный усталый выдох, прежде чем порядком побледневший братишка снова уселся в кресле, и два новых щелчка пальцев. С первым, в его руке появилась бутылка биттера, со вторым… тело вздрогнуло, шевельнулось, открыло голубые, как у нашего с Лео отца, глаза, и неловко, словно кукла-марионетка, под управлением манипулятора, с помощью ниток, село… Карл, Эдуард и Эмилио судорожно выдохнув, отпрыгнули от ожившего искусственного тела. Леонардо же, напившись, глухим, сиплым голосом, произнёс, поясняя: - Основу я создал на твоих костях, и своей крови. Так тебе проще будет управлять новым телом. Но связи души у тебя с ним нет. Есть привязка, но это не то. А значит, чтобы материальная иллюзия не распалась, тебе нужна энергетическая подпитка. Где её возьмёшь – не мои проблемы. Ты уж извини, предок, но я просто физически сейчас не в состоянии поддерживать подобие жизни в твоём искусственном теле. Ходить и двигаться – учись сам. Впрочем, думаю, это не доставит особых проблем. И ещё, твоё сердце бьётся, значит, тебе нужно дышать, и пить. Еда – не обязательна, хоть пищеварительная система и должна работать, а ты должен чувствовать вкус. Всё равно можешь заменить её магией, которую, как я заметил, ты не утратил после смерти. Собственно, знаки на груди обеспечивают подобие связи между живыми телом и душой, а браслеты аккумулируют жизнедеятельность. Всё с помощью твоей же магии. Вряд ли у тебя сейчас хватит сил на масштабные демонстрации способностей. И предупреждаю: боль ты тоже почувствуешь полноценную, еже ли чего… - Впеча-т-т-ляет. – Пару раз запнувшись, но тоже сипло произнесло тело. Кажется, у королевской семьи и Эскобара от ужаса волосы встали дыбом. Я бы посмеялся, но… тоже был под впечатлением: это действительно впечатляло. Тело издало несколько гортанных звуков, а потом, внезапно, ловко взяло голос под контроль. Предок встал с полу, и это больше не выглядело неловкими движениями. Это выглядело, будто с пола поднялся на ноги обычный живой человек. – И что, ты, потомок, любого так можешь к жизни вернуть? - Если в наличии есть кости, или хотя бы прах усопшего, и его душа находится в мире живых, и не утратила магию и силу воли духа – несомненно. – Пожал плечами Леонардо. - Из загробного мира душу, конечно, тоже можно вытащить, но это в разы сложнее. Да и кому-то придётся платить за призыв, чаще всего тому, кто призывает. Цены проводники душ обычно заламывают непомерные, да и сил на это требуется в разы больше. У меня столько, пожалуй, нету. Разве что зарезать пару-тройку тысяч живых, и забрать их жизненные силы… - Король со свитой резко спали с лица, став уже почти прозрачными. Мы же с сыном переглянулись: возможность возвращать мёртвых к жизни больше не казалась мне бредовой. Хотя немного напрягала простота, с которой брат говорил об умерщвлении тысяч людей ради возвращения к жизни одного единственного человека. Впрочем, если человек близкий, наверное, это стоило своей цены… - Прекрасно-прекрасно. Твои возможности и познания впечатляют. Не думаю, что маги моего времени, как и наши предки, могли бы повторить нечто подобное, создать что-то столь сложное, как полностью функционирующий человеческий организм. Тем более так быстро и просто. – Феодор говорил со странным акцентом. - Пф, предки могли круче. А человеческий организм даже не втрое гораздо более сложен, чем ты думаешь. Наука-то шагнула далеко вперёд. А я люблю изучать. – Фыркнул Лео. - Что, вы и летать научились? – Усомнился предок. - Не поверишь, но да: человечество разработало механизмы, благодаря которым поездки, а точнее перелёты даже между самыми дальними странами занимают меньше суток. Это – да. А вот человечность покидает наш мир. – Прадед хмыкнул, будто иного и не ожидал. Сомневался, что он и в летающие механизмы поверил. - Полагаю, что раз мой внук не помнит дома, вы нашли его с помощью писем Изабеллы, которые она писала покойной матери от скуки, и которые я пересылал её отцу? – Спросил он, внимательно осмотрев всех нас. Мы кивнули, отвечая на его вопрос. - Я вижу, вы плохо думаете о моём сыне, Тристане. – Вздохнул он, понимая, что это так. - Зря. Он был истинным Авайе-Рей, сильным, смелым, умным, но не лишённым безумия. – Трое из нас издали смешки. - Я не знаю причин его поступка. Знаю, что он был верен роду. Что крестьянку Кристину не любил. Но почему с ней связался – тоже не знаю. Изабеллу он тоже не любил, но уважал её как мать своего сына. Единственное, что мне пришло в голову за сотни лет одиночества: Тристан предвидел что-то, а потому и поспешил скрыться среди крестьян. Слишком уж спонтанным был его поступок. Ну а я…. Ждал всё это время. Знал, что потомки вернутся. Чувствовал интуицией. Но всё равно потерял надежду лет сто назад. - Ты в здравом уме. Что странно. – Подколол Лео. Видимо, предок ему чем-то не нравился. - А от тебя пахнет вечностью, прахом. – Со смешком отозвался тот. - И ты глуп, если думаешь, что я настолько невежественен, что поверю твоим словам о некромантии. Ты такой же нежилец, как и я. Только тело твоё настоящее, и сердце бьётся. А нити, связывающей душу и тело, нет всё равно. - Твоему внуку, Джотто, почти пять сотен лет. Неужели ты думаешь, что его сыновьям многим меньше? – Феодор по очереди подошёл ко всем, вглядываясь в нас. Мы молчали. Кто-то из страха. А кто-то потому, что не знал, что говорить, как я. Беседу свалили на Лео. Впрочем, болтать он мастер. - Да, твой старший брат очень стар, но он в отличие от тебя, полноценно жив. А вот остальные молоды…. – Феодор хмыкнул чему-то своему. Он как раз стоял напротив меня, и смотрел в мои глаза. И, не смотря на некое высокомерие, холодность в общении, и независимость в движениях, в его очах я видел… детское любопытство, восторг от встречи, азарт. Он был рад нам, наш предок. Очень-очень рад. - Итак. Ты старший, но главный – ты. – Он обернулся к Лео, который в тот момент выглядел уж совсем больным. – Я вижу огромную паутину связей, в которой ты – глава. И глава рода тоже ты, а не ваш отец, почему? - Он серьёзно провинился передо мной. – Легко ответил Леонардо. - У него – долг рода. Но я глава не столько поэтому, сколько потому что сильнее. - Однако я почти не чувствую в тебе своей крови, хоть ты и совершенно определённо мой потомок. Почему? – В голосе предка прозвучала то ли обида, то ли какие-то подозрения. Мы с Занзасом закатили глаза. Лео – тоже. Тема уже надоела. Нам – слушать. Брату – объяснять. И, тем не менее: - Потому что Джотардо бросил меня в младенчестве, и я отрёкся от его рода, хоть и не до конца. В пользу человека, воспитавшего меня, главы рода Чавес. Это достойный род, думаю, ты согласен. – Феодор прищурился, но кивнул. - А я теперь его глава. К тому же мы не знали об Авайе-Рей. Джотардо искренне называет себя Джотто, и верит, что родом он из бедняков. Всё что он помнит – это герб семьи. – Леонардо лениво указал на флагшток с гербом. - Моя мать была из уважаемого рода Чавесов. Так что у тебя – все права, если иных потомков нет. – И всё-таки он был доволен тем, что его потомок возглавил союзный род. - Хотя отречься от рода в пользу другого способен только истинный Владыка Королей. Иным просто не хватит воли, чтобы не только воспротивиться воле Судьбы, но и изменить рисунок в полотнище истории. В тебе нет такой силы. – Снова сомнения, подозрения. Леонардо честно отдувался за всех, и я ему был очень признателен. Не хотел бы, чтобы и меня так… допрашивали. - Когда отрекался – была. – Ледяным тоном осадил Феодора братишка. – Хранитель Воли Неба, или Владыка Королей – называй, как хочешь. Да только хоть я и утратил силу, я не потерял своей воли. И оценивай не меня, а моего старшего брата. Я слишком стар, болен и не совсем жив, как ты верно заметил, для того, чтобы одновременно главенствовать в двух родах. - А я – молод. – Хмыкнул я иронично. - А тебе второй род и не предлагают. – Отрезал брат, как-то, по-хамски. Нет, настроение у него всё-таки отчего-то конкретно испортилось. И я подозревал, что братцу плохо то ли физически, то ли морально. Хоть прадед и сыграл свою роль. - Заметь, я не пытаюсь оспорить ни твоё главенство над собой, ни твоё решение. – Я прищурился. Наглость – это, конечно, хорошо. Но и меру нужно знать. Я действительно признал его силу, ум и знания, но не собирался позволять помыкать мною всегда, и пренебрежительно относиться к моим гордостям и свободам. - Над Авайе-Рей будет кто-то главенствовать?! Да ещё и… Чавес?! – Возмущённо вскинул брови прадед. И это спасло нас с Лео от перепалки, которая могла стать ссорой. Прадед, возможно, этого и добивался. - Земли Авайе-Рей всё равно принадлежат Чавесу, то есть мне. Если я отпишу их, хоть бы и брату, вернув роду, – это вызовет слишком много шуму в общественности. Мир слишком изменился, Феодор, чтобы я легко мог поступить так. К тому же, человеческая память коротка. Они и не помнят, кому раньше принадлежали эти земли. Авайе-Рей ныне всего лишь закрытая страница истории. – Мы все синхронно вздохнули. Тут король напомнил о деле, и уже я обратился к герцогу Феодору Авайе-Рей с просьбой о помощи поисков доказательств причастности к роду. Тот хмыкнул, и прицепился с вопросами уже ко мне. Иногда личными. Проверял то ли на вшивость, то ли профпригодность. Лео, в качестве главы семьи, его явно устраивал больше, чем я. Однако, под его поручительство, и обещание сделать меня и Занзаса достойными рода, Феодор снял с пальца массивный на вид золотой перстень, с печаткой-гербом рода, и тремя крупными идеально огранёнными камнями неизвестной мне породы чёрного, алого и янтарного цветов, впаянных в толщу печатки. Этот перстень болтался ещё на фаланге скелета предка, а теперь… принадлежал мне. Я, немедля, надел его на свой палец, и тут же почувствовал тепло. Красный и янтарный камни засветились магией. Лео заметил, что на его пальце первым засветился бы камень чёрный, а янтарный – остался бы мёртвым, как у меня - чёрный. Но это не главное. Главное, что я был принят в качестве главы рода. Потом Феодор принёс странного вида, треугольный, с болтавшимся кристалликом изумруда, амулет, с письменами Языка Силы, которые - как прадед признался – уже давно никто не мог прочесть, да и смысл забыли. Мы с сыном косились на Леонардо…. Тот делал вид, что предка не слышал, самозабвенно ковыряясь в ухе. И всё-таки предок что-то прошептал над амулетом, прежде чем передать его мне. Одевая его на шею, я почувствовал… себя главой рода. И брата с сыном я почувствовал, но как-то иначе, словно ощущая ответственность за них. Дела Авайе-Рей резко начали волновать меня больше. На вопрос об интуиции, Феодор подтвердил, что знания передавались в семье, и существовало обучение дару, которым, оказывается, можно было управлять! В качестве доказательств причастности к роду, предку было нечего нам дать, кроме нескольких исключительных регалий. Впрочем, братишка собрал старинные, и очень длинные волосы предка, которые оставили голову далеко после смерти, с пола. И, бесцеремонно, вытащил из созданного собственными руками тела… фалангу пальца, заменив её Прорывом Точки Ноля. Для анализа ДНК этого должно было хватить. Хотя, на мой взгляд, в современном мире, не обделённому властью и деньгами человеку, можно было подделать всё что угодно. Королю же и вовсе достаточно было слово сказать – и остальным пришлось бы смириться. Так что, непонятно, что нужно было Карлу от этой затеи с доказательствами. А потом Лео спросил, что случилось с нашим дедом, Тристаном Авайе-Рей. Прадед тут же сник, начав судорожно растирать костяшки пальцев рук, и сказал, а точнее признался, он далеко не сразу: - Я убил его. - Лично? – Склонил голову к плечу брат. Феодор кивнул, глядя ему в глаза. Мы тихо настороженно слушали, а потому вздрогнули, когда брат неожиданно рассмеялся: - Убил родного сына, какого, а? – Задыхался он. Только смех стих резко: - Знаешь, Я, пожалуй, признаю тебя своим прадедом. – Предок удивился, как и я, ведь Лео он, кажется, не нравился. - И отчего же я удостоился такой чести? – Прищурившись, поинтересовался Феодор с лёгким сарказмом. Леонардо, глядя ему в глаза и ухмыляясь как-то по-особому, ответил: - Видишь ли, я убил человека, которого признал своим отцом в обход твоего внука. Ты убил своего сына, а я - своего отца. И сделали мы оба это без чувств, не ради мщения или материальных ценностей, а потому что того требовал долг. Ты ведь понимаешь, о чём я говорю? – И он снова засмеялся. Феодор молчал, но я видел по глазам, что его отношение к Лео изменилось, стало теплее. То, что для меня было немыслимым – они легко понимали и принимали. Да, отец меня не учил ставить долг перед родом превыше всего, а эти двое были воспитаны именно так. И вообще, какой долг мог заставить отца убить своего единственного сына, или заставить сына убить своего возлюбленного и уважаемого отца?! Нет, я этого понять был не в состоянии. Но не они. Карл, кстати, с особым удивлением после этого смотрел на Леонардо. Он явно ещё переспросит брата о том, правильно ли он понял, что тот убил предыдущего главу рода Чавес. Но потом. Пока братишка задорно спросил у нашего предка: – Так что, примешь ли ты меня своим правнуком, Феодор? - Тебя – это кровожадную, лживую и бессердечную тварь, с жёсткими принципами и гиперответственностью? – Уточнил предок, иронично ухмыльнувшись. - Да. – С вызовом кивнул Лео, улыбаясь. - Принимаю, и с гордостью. – Отзеркалил улыбочку Феодор. - Даже если отрекусь от твоего внука, в пользу человека, которого убил? - Несомненно. - На миг глаза брата снова вспыхнули синим, по его телу прошлась волна пламени Неба, и он снова неуловимо изменился. Кажется, оттенок кожи поменялся на чуть более смуглый, и цвет волос ещё на тон потемнел, кажется, скулы стали уже и чуточку выше. И судя по тому, как после этого брат схватился за палец, на котором был перстень Вонголы, к роду семьи он больше не относился: кольцо отца, точнее воля отца, вложенная в перстень семьи, отвергала Лео окончательно. Но пока он терпел. К слову, мой новенький перстень во время этого тоже нагрелся, но извергая приятные волны тепла. У меня мгновенно возник вопрос: если Лео окончательно отверг нашего отца, могли ли мы считаться братьями?! Но брат меня успокоил: в нас и раньше текла лишь малая доля одной крови, но мы были братьями. Сейчас же у нас было даже больше общей крови, просто по прадеду. К тому же, его, как и меня, зачал наш отец, и это не изменится. И чтобы не произошло, братьями по духу, по роду рождения, мы останемся до конца своих дней. Это радовало: мы всё-таки оставались родными. Вскоре я это почувствовал. Потом мы с Феодором вводили в род моего сына, вследствие чего его внешность тоже неуловимо изменилась, став более утончённой, аристократичной. И пока разбирались с этим со всем, Лео где-то успел найти библиотеку, и теперь, обложившись древними книгами и свитками, похоже, надолго выпал из реальности. По крайней мере, мне так показалось. Однако нет. Предок, увидав, что читает младший правнук, возмутился. Тут же выяснилось, что книжки братец взял не из семейной библиотеки, а из какого-то козырного тайничка Феодора. Это было… грандиозно! В смысле скандал, который последний устроил. Суть сводилась к тому, что, мол, почему взял без спроса и изучал так открыто. Это, мол, его тайные знания, которые он бы не доверил первому встречному родственничку, пусть даже и признанному правнуку. Спор был жарким, Лео, невозмутимо продолжая читать, яро отстаивал свою позицию, опираясь на то, что Феодор всё равно труп, и должен был быть в аду, а мы уже нашли его дом, и тайнички, значит, как наследники имели право на имущество. Прадед от него не отставал, упирая на то, что мы в доме вообще были бы никем, если бы он нас не признал, потому что от сына он отрёкся. Они переругивались такими витиеватыми завуалированными оскорблениями, что будто говорили на другом языке. Карл и Эмилио то и дело посмеивались, то над одним, то над другим, явно, в совершенстве владея языком. Мы же с сыном и принцем сидели и внимали, пытаясь разобраться в хитросплетениях культурной ругани. Останавливать их всё равно было бесполезно… Всё закончилось, когда раздражённый Лео, которого прадеду всё-таки удалось задеть за живое, демонстративно отметил все заинтересовавшие его рукописи и книги Туманом, после чего картинно их испарил, отправив куда-то уже в свои тайники. Феодор был возмущён до глубины души, и просто открывал и закрывал рот. Жилка на виске дёрнулась, и в братишку полетела молния…. - Ну всё. Ты меня достал! – Прорычал Лео, отбивая и гася магию - именно магию, а не пламя – левой рукой, не глядя. Карие глаза вспыхнули синим снова. Вымощенный каменной плиткой пол под его ногами треснул, несколько осколков разлетелись в стороны. Я мгновенно понял, что брат не собирался устраивать тут баталию, и разрушать дом предков. Зато он выпустил на свободу свою ауру, и хорошо, что я сидел, потому что Карл и Эмилио, которые брезговали садиться на пыльный пол, покрытый паутиной, буквально рухнули на него, хватаясь за горло. Вдохнуть казалось невозможным, а давление на плечи грозилось вдавить в камень. И всё же я сидел и дышал, судорожно. Сын дышал ровнее, явно сталкиваясь с гневом дядюшки не впервые. Зато он с трудом справлялся с ознобом, ведь аура Леонардо была холоднее, чем просто ледяная, и покрывала изморосью, а потому и промораживала всё вокруг. Да уж, эта воля была истинной волей Неба, не человека, но Владыки, на чьём счету были миллионы отнятых жизней, и не меньше спасённых, и зависимых. Сложно было даже описать мощь этой воли. Однако, вот что удивительно: предок был поражён, ошеломлён, но всё же… стоял. Леонардо, привыкшего к другой реакции, это, однако, не смутило. Он, пылая своим чёрно-багровым, изначальным пламенем, не спеша подошёл к Феодору, поравнялся с ним, и что-то прошептал на ухо. Прадед… осел. Я думал, он просто не выдержал воли, но… нет. Он встал на колени перед своим же правнуком. И, похоже, встал он на них добровольно. Воля его была сильнее моей или Занзаса, или он лучше понимал, что это такое, и всё-таки склонился… Брат скрыл ауру, обойдя прадеда, но сделал это осторожно, не резко, благодаря чему лишь цвет аристократии Испании судорожно хватали воздух. - Что это было? – Просипел Карл. - Это то, что делает его лидером, то, благодаря чему миллионы людей готовы следовать за ним с одного взгляда и даже на смерть. Это то, благодаря чему мой братец если не самый сильный, то один из десятка сильнейших магов нашего мира уж точно. – Пояснил я. - Хорошая шутка, Рик. – Отозвался Лео совсем уж как-то… вяло. И вдруг я понял, что с ним: просто и банально упало давление. Пламени он потратился уже знатно на сегодня. И это явно был не конец его затратам. Конечно, пока он ещё не плевался кровью, но…. Действительно, о чём это я? Леонардо не был одним из сильнейших уже лет семь. Он был мудрейшим, и искуснейшим, но не сильнейшим. Сейчас брату нужно было пламя, и, похоже, это поняли мы с сыном одновременно, раз, быстро стряхнув впечатление от ауры некоторых, оказались подле него. И хорошо, что он сел на лавочку-диванчик, потому что мы могли сделать вид, что просто решили посидеть с родственником. - Чего вам? – Тихо спросил он. - Пламя – пей. – Фыркнул в ответ Занзас. Лео по очереди посмотрел на нас, зажавших его с двух сторон, и выдохнул, то ли просто смиряясь с необходимостью принять помощь, то ли критически в ней нуждаясь. Но пламя сына он отверг: - Не ты. Тебе твоя Ярость ещё пригодится. – Потом повернулся ко мне. – Уверен? – Я тут же испытал на брате свой фирменный взгляд «делай-а-то-заставлю-силой». На него не подействовало, но он усмехнулся, и как бы невзначай приобнял меня за плечи. Почти мгновенно я почувствовал слабый-слабый всплеск пламени Облака, по коже, даже сквозь ткань, под его рукой пробежали мурашки, тонкими иголочками впиваясь в нервные окончания. Резкий отток пламени я почувствовал не сразу, лишь когда услышал облегчённый вздох, и увидел, как Лео устало прикрыл глаза. – Как же меня всё это… замучило! – Едва слышно прошептал он тоном смертельно уставшего человека. Неприятно такое слышать. Тем более из уст ТАКОГО человека. - А что случилось с потомками моей сестры? – Тем временем отошёл уже совершенно спокойный Феодор, у которого претензии к нам, после демонстрации Лео, похоже, кончились. Однако то, о чём он спрашивал… - Сестры? – Прищурился брат, вопросительно. - Да, у меня была сестра. Но я её выдал замуж за родовитого итальянца, которого та где-то встретила и полюбила. Как же его фамилия…. – Щёлкая пальцами, так знакомо, прямо как отец в моём детстве, ловя ускользавшую мысль, пытался припомнить фамилию прадед. – Эсту... Эстра…. Точно, Эстранео! – Занзас засмеялся, как умалишённый. Я – не очень понимал. Братишка – обречённо прикрыл глаза. Бравада с него слетела окончательно, и теперь даже Эдуард, кажется, понял, насколько стары мы с братом были, и как же это утомительно, жить сотни лет. - В мире сотни тысяч дорог, и все они ведут в Рим. А из Рима ведёт только одна дорога, и по ней вечно не проедешь. – Флегматично вздыхал Леонардо, видимо, высказывая своё мнение. - Даже тысячам осколков одного целого, разнесенным по вселенной, рано или поздно всё равно предстоит стать одним целым, даже если это целое – всего лишь прах. – А, я понял! Он имел в виду, что все потерянные и разделённые части нашего рода соединились в нём. Он ведь верил, почему-то, что Хархару, ассирийский царь, был нашим предком. Судя по обмолвкам, брат собрал уже меч и нож, и камни в перстнях Вонголы, принадлежавшие царю. А так же перстень римских императоров, потомков царя, роды Чавес, Авайе-Рей, род матери нашего отца, принцессы Испании, и Эстранео, и…. Осколки единого целого собрались в нём. И не в расцвет его сил и жизни, а на закате, когда от него почти ничего не осталось, кроме мудрости, воспоминаний и праха. Вот, что он имел в виду. Хм, мне вдруг пришла в голову мысль: а действительно ли все родовые побрякушки принимали Лео хозяином? Или просто в его крови были хоть капли крови тех родов, которым побрякушки принадлежали, и благодаря которым он по праву мог быть наследником? - Эстранео мертвы. Последние погибли меньше десяти лет назад. – Пояснил Лео прадеду. - Ныне я глава этой семьи, тоже ставшей мафиозной. Джотардо в молодости заражал своими идеями буквально всех. За пару сотен лет многие знатные рода предпочли уйти в тень, и действовать оттуда, будучи не связанными законами, веяниями времени и властью королей. - Мафия…. Да, я следил за внуком, пока был жив. – Кивнул Феодор, как бы говоря, что внука своего не терял, и знал, чем он стал. - Знаю, что он организовал преступную организацию Виджиланте, которая потом стала… - Вонгола. – Подсказал Занзас. - Точно! Создал свой род…. – Прадедушка хмыкнул, кажется, гордо: - Кровь королей дала о себе знать. - Род прервался на седьмом колене. – Обломал его братишка. – Мы трое – не считаемся, потому что мы – только второе и третье поколения его потомков. - Наш род не прерывается по мужской линии! – Гневно воскликнул Феодор, кажется, задетый за живое. Но, если задуматься, брат был прав: Девятый и его дети были потомками женщины, а значит, входили в род Орсини, в то время как род Вонголы прервался на седьмом Боссе. Однако Авайе-Рей не прерывался: у Джотардо двое сыновей, у которых тоже было по сыну. У сына младшего даже внуки имелись, мальчики, сразу двое. Род не прерывался. Хотя, младший сын Джотардо был Чавесом, а их род по мужской линии тоже не прерывался, если не считать уловки Лео…. Это забавляло, то, как хитро переплетались судьбы, чтобы – теперь я не сомневался – великие рода, действительно значимые для мира, Хранители Магии, не прерывались. - По крайней мере, если потомки чтят… - В современном мире все кодексы забыты. Родовые клятвы – тем паче. Низкородные сделали всё, чтобы уравнять всех с самими собой, а потому истина стала всего лишь словами, которые легко переврать. – Снова обломал старика Братец. - Смотри – это цвет современной аристократии Испании, - махнул он рукой в сторону Карла и Эмилио, - а они и понятия не имеют, о чём мы с тобой разговариваем, Пра. На планете живёт теперь семь с лишним миллиардов человек. Сохранить что-то – почти невозможно. Современные люди не верят в существование магии, забыли предков и их законы. О том, что существуют ещё и законы вселенной – помнят единицы. Я знаю четверых таких людей. Все – моя семья. - А ты… - Таких, как я, обучает само Небо. – Тонко улыбнулся братишка, прекращая качать из меня пламя. Нормальный цвет лица к нему более-менее вернулся, но я всё равно чувствовал: ему этого мало, чтобы вернуть себе прекрасное самочувствие. И всё-таки он остановился. Некоторое время спустя прадед решил провести для всех экскурсию по особняку, уже рассказывая где и что. Это было гораздо интереснее. Однако ещё интереснее было одно зеркало, которое предок нам показал. Оно, по его словам, отражало не человека, как он есть, а его отражение в лучшие годы жизни. Феодор заколдовал его для своей матери, когда та сильно постарела. Потом им пользовалась Изабелла, наша с Лео бабка. Он предложил и нам заглянуть в него. И если Карл и Эмилио просто нашли в своём зеркальном отражении себя же молодых, но ничего такого в этом не увидели, то мы с братом к зеркальцу буквально прилипли. Я в нём отражался таким, каким правил Вонголой. Длинный хвост чёрных волос за спиной, хищный прищур глаз, полных ненависти и презрения к окружающему миру…. Ох, как же я был глуп! Однако Занзасу мой вид в молодости внезапно понравился, он даже брякнул что-то вроде: - Это лицо больше похоже на лицо моего папаши, а не вот это вот…. – Польстил, зараза. Я так понял, что вид умудрённого жизнью человека, который сумел укротить собственное пламя, ему не нравился. Лео же нашёл себя тоже с волосами, волнами стекающими до плеч. Хм, а я и не замечал, что волосы у него были волнистыми. В отражении у него была не выстрижена в ёжик макушка, а потому причёска смотрелась… благороднее, что ли. Особенно учитывая бороду, тем же коробом, но примерно на кулак от подбородка в длину, то есть длиннее, и деревянную скромную корону, больше похожую на обруч, но от того ещё больше придающей величия обладателю. Знакомый меховой плащ болтался за спиной. Красавец-король, не иначе. - М-да, давно же я не видел эту невыносимую рожу. Тем более в своём отражении. – Хмыкнул брат, с печалью приглядываясь к собственным чертам лица. - А тебе с невыстриженной макушкой больше идёт. – Заметил Занзас. - Королю, но не наёмнику, и, в общем, ехидной сволочи. – Словно на автопилоте ответил Лео. – М-да, прошлое, которое никогда меня не оставит…. – Он с сожалением отвернулся от зеркала, и экскурсия продолжилась…. Но закончилась всё равно неожиданно. Я… что-то почувствовал интуицией, а Занзас и Леонардо переглянулись. И всё, брат быстро-быстро закончил исследования, резко и много без спроса позаимствовал у меня пламя, забрав почти всё, и едва попрощавшись на время с Феодором, перебросил всех нас сначала в королевский дворец, где мы распрощались со сбитыми с толку Карлом, Эдуардо и Эмилио. А оттуда Лео перенёс уже нас троих в дом Чавесов. И это всё – чтобы оказаться в окружении из хорошо вооружённых, явно умелых наёмников, скрывавших нижние половины лиц за шарфами…