Поющий Койот. Перекрёсток Времён

Рикардо - Братишка?! – Воскликнул я, удивлённо, когда после стука, открыл дверь в выделенную мне комнату. И вот уж кого я не ожидал увидеть на пороге, так это Лео, который всего четыре часа назад через силу шевелил губами. - Я. – Весело откликнулся брат, явно наслаждаясь произведённой неожиданностью, но, не мешкая, отодвигая меня с прохода, и врываясь в мою комнату. В другое время, и в другом месте, я бы возмутился, но в этом доме он был хозяином, да и держать ночью брата на пороге – не по мне. - Я думал, ты до обеда проспишь… - Трёх часов мне хватило, чтобы восстановить физические силы. Пламя так всё равно не восстановить, да и… я, похоже, по старой памяти, больше не усну. – Он скривился, будто был этим недоволен. Хотя, возможно так и было. С его-то организмом ему был просто необходим здоровый сон. Правда, исключительно здоровый. Брату же, насколько мне было известно, это понятие было знакомо лишь крайне смутно. Он спал крепко и без снов лишь под очень сильным снотворным, или в объятиях любовниц, реже - любовников. В остальное время ему либо снились кошмары или другие малопонятные для понимания, тревожные сны, либо он спал лишь поверхностным сном, держа руки под подушкой на пистолетах, и ожидая нападения. - Что вчера с тобой приключилось? – Спросил я. Накануне-то возможности не было, потому что вокруг нас постоянно кто-то крутился. Лео неопределённо передёрнул плечами, закатывая глаза. А голосом всё-таки дрогнул: - Спина. Я отвык от приступов. Но, похоже, пора снова привыкать к ним. – Я услышал тяжёлый совершенно старческий вздох, но, обернувшись, увидел, что брат всё-таки улыбался: - Не волнуйся. Я буду держаться до последнего, ты же знаешь. – Тут вздохнул уже я: всё-таки осознавать такую неизбежность – минимум неприятно. И развивать тему не стоило: - Ладно, чего припёрся? - Ты тоже выспался. - И? - Поколдуем? – Лукаво сверкнул синими глазами он. - Извини, но у меня пламя тоже не восстановилось. – Скрестил я руки на груди скептично, с удивлением ощущая, как где-то в глубине появилась и стала расти, как цунами, волна нешуточного интереса и любопытства. Не то, чтобы это было мне несвойственно. Просто в данном, конкретном случае означало… заражение опасной болезнью, которая заставляла людей верить в мистику, а так же меняла сформировавшийся мир, на мир Мудреца. Я… не был против, просто… это был слишком крутой поворот в ставшей в последние десятилетия скучноватой жизни. - Ну, мы обойдёмся тем, что у нас есть. – Весело заявил братишка. Я смирился, доставая из сумки рубашку, чтобы накинуть её на плечи. Думалось мне, что домашних мешковатых, полупижамных штанов и майки для «колдовства» будет достаточно. Тем более что и Лео был одет по-домашнему… - А девушки твои, если без тебя проснутся?! – На всякий случай уточнил я. - До утра меня точно не хватятся. Я об этом побеспокоился. – Хмыкнул он, прежде чем потянуть меня за собой, прочь из комнаты. Мы практически крались мимо комнат, в которых кто-то жил. Особенно – мимо комнаты Пабло. А вот под дверью комнаты Занзаса меня заставила замереть интуиция. Я просто вдруг почувствовал, будто ему было… страшно, будто он звал на помощь. Это была знакомая интуиция, но она будто усилилась. Перстень главы рода Авайе-Рей слегка нагрелся. И, под непривычным ощущением, я, не до конца понимая, что делаю, шагнул к дверям…. Ощущение неожиданно тяжёлой ладони на плече заставило меня вздрогнуть, странное наваждение прошло, оставив за сбой лишь нытьё интуиции, и раздражение от нагретого перстня. Это что, всегда будет так?! Но не это меня волновало, а сын, и вопрос, должен ли я помочь, и почему меня остановил брат. А он меж тем качал головой: - Рик, он справится со своими демонами сам. Должен. - А если не справится? – Глядя в пустые глаза спросил я тихо. - Тогда сгорит раньше, чем я. – Жёстко ответил он, прищурившись. - И это не зависит от того, вмешаемся мы или нет. Но он справится, я знаю. – Я выдохнул, удивляясь: когда успел задержать дыхание?! – Идём. – И мы отправились дальше. Шли плечом к плечу, так что, когда я потёр палец с новым перстнем, Леонардо это заметил, и вопросительно глянул на меня. Я пожал плечами: - Нагрелся вместе со звоном интуиции. Должно быть… это нормально? – Скорее спросил, чем предположил я. - Проводники пламени нагреваются обычно при опасности для владельцев, или при отвержении владельцев, чаще всего за попрекание семейных законов. Родовые цацки греются при опасности для главы, опасности для наследника, для рода, или при проявлении родовых способностей. У тебя родовая цацка, так что да, скорее всего, нормально. – Пояснили мне, когда мы уже спустились в подвал, прошли по каким-то тайным проходам, мимо частично затопленных казематов. Глядя на эти тяжёлые чугунные решётки, на пыточные, я понимал, что Чавесы были людьми серьёзными. Лео на немой вопрос снова пожал плечами. – Дом стоит почти на берегу океана, ему сотни лет, а он целый. Здесь непроходимый фарватер в акватории, иначе семью давно бы уничтожили из пушек с кораблей, те же короли Испании. С другой стороны – чаща труднопроходимого леса, частично заболоченная. Или скалы. Именно поэтому, несмотря на все пережитые войны, Чавесы могли позволить себе жить во дворце, а не в военном замке или в морском форте. Но всё же они были людьми военными, отвечающими не только за деревни и городки, находящиеся на вверенных территориях, но и за оборону границ. Естественно у них были военнопленные. Да и врагов у таких родов всегда было в достатке. Я хмыкнул: не поспоришь. Но мы прошли мимо сырых подземелий, (которые явно давно в порядок не приводили, или же намеренно держали в жутком состоянии), и вышли в сухой круглый зал, выложенный каким-то тёмным камнем. В центре стоял грубо обтёсанный цельный камень формы параллелепипеда. Его поверхность напоминала стол, и была отшлифована до блеска. Меня смущало только тёмное пятно в его центре, спускающееся на пол…. - Жертвенный алтарь? - Чавесы – язычники. Все. До последнего. – Равнодушно пожал плечами брат. – Но тут всё равно уже столетия никого не резали. С божествами мы или договариваемся, или идём на войну, посвящая им своих жертв. - Ты – не язычник. – Усмехнулся я. Лео снова прищурился: - Я уважительно отношусь к вере людей. Так что неверным меня не назовут, как и язычником, представители разных религий. И всё-таки, ты знаешь, с высшими сущностями я общаюсь нередко. И сложно не верить в тех, о чьём существовании знаешь точно. Однако эти сущности – языческие божества. Я – больший язычник, чем кто-либо в этом мире. - В связи с этим, меня терзают смутные сомнения…. Зачем же ты меня сюда привёл? - Принести тебя в жертву, конечно же. – Рассмеялся братец, поддержав шутку. – Хотя нет, зря я, что ли, герцогства для тебя добивался. Оно, конечно, не оформлено ещё. Но никуда от нас не денется. А привёл я тебя, чтобы закончить выяснение родственных связей. – Он щёлкнул пальцами, и перед нами мгновенно появился странного вида сундук. Он будто бы состоял из золота, и был обычной формы, только монолитный. Непонятно было, где открывается и как. Никакой щели, которая дала бы понять, где начинается крышка, не было, никакой скважины для ключа…. Лео заметно побелел, применив капли накопленного пламени, и всё же, силы на то, чтобы сундук поставить на жертвенный алтарь, у него нашлись. Потом он достал подаренный мною нож, и просто срезал себе кожу с безымянного пальца левой руки, чтобы хлещущим ручейком крови, провести по сундуку, вроде как рисуя отсутствующую щель крышки. Когда он закончил, кровь с шипением впиталась в материал, из которого был сделан сундук, и… крышка распахнулась сама. А рана на пальце братца исчезла, будто её и не было. Он деловито извлёк из сундучка книгу, не толще указательного пальца, размера современного формата А-4, в кожаной обложке с завязками, тоже из кожи. - Что это? – Спросил я заинтригованно. - О, брат, ты видишь перед собой величайшую ценность землян, гениальный полумагический артефакт, созданный кем-то из древних людей, ставших богами, чьи земные имена давно забыты. – Он держал книгу в руках трепетно и осторожно, как действительно очень ценную и хрупкую вещь. - Нынешние младшие боги – всего лишь наследники наследников энного поколения наследников тех богов. Младшие – не постоянны. Они меняются с годами. И хоть время идёт для них гораздо медленнее, но и они стареют, когда истончается память о них, и вера в их существование. Некоторые, конечно, просто устают от силы и власти, и снова становятся смертными. Некоторые уходят в другие миры и вселенные, или в другое время. Некоторые поднимаются выше. А некоторые нарушают законы, и их изгоняют…. – Я понял, что если его не остановить, то он будет говорить и говорить, а сути так и не объяснит. Информация, которую он нёс, конечно, интересна была. И всё-таки это – хлам. В его голове такого было полно. Побочный эффект от многих знаний. - Ты отвлёкся… - Прервал я его. Леонардо дёрнулся, оторвал взгляд от книги, и осоловело глянул на меня: ну да, немудрено было терять связь с реальностью с каждым днём всё больше, если теряешься даже в дебрях своих мыслей. - Да, прости. – Улыбнулся он, и более коротко ясно пояснил: - Это – книга судеб, книга жизни, книга смерти, книга кармы, книга мёртвых, книга душ. У неё много названий. Легенды о ней всплывают в разное время в хрониках разных стран и даже континентов. За этой книгой охотятся даже боги… - И как же она оказалась у тебя? – Вопросительно вскинул брови я, действительно, наслушавшись легенд о чём-то подобном. Только в легендах книга всегда была из чистого золота, а тут… кожа, в двух видах: недублёном сыромятном и в необработанном, то есть в пергаменте и просто в затвердевшем. Хотя верующие много лет искали и ищут до сих пор Священный Грааль, чашу, из которой последний христианский пророк пил на тайной вечере, и в которую после распятия была собрана его кровь. По легендам испивший из неё получал отпущение грехов, вечную жизнь и прочие плюшки, а потому охотников за ней было много. Большинство искали золотую, или богато украшенную чашу или кубок, и лишь немногие помнили, что тот пророк был плотником, а потому и чаша его, скорее всего, была деревянной. Откуда бы он взял золотую-то? На какие средства? Но, тем не менее, искали золотую. С книгой, скорее всего, была та же история. Возможно, кстати, это способ запутать след, ведь пока охотники за сокровищами ищут золотые артефакты, простые и ничем не примечательные предметы хранятся никем не замеченные… - Я не отвечу, Рик. – Тонко улыбнулся братик. Но мне ответа было и не нужно. Я был уверен: он её нашёл, и не в каком-нибудь тайном забытом храме, а где-нибудь в пыльной библиотеке, среди хлама, приготовленного на розжиг печей, в случае отключения отопления. Так чаще всего и бывало. А может он стащил книгу у богов? Или достал её из тартара? Такое тоже вполне могло случиться. - И… в чём её ценность? – Снова задал я вопрос. Всё-таки легенды – легендами, а реальные свойства подобного артефакта могли сильно отличаться от воображения людей. - Она как расшифровщик генома. Ну, как универсальная программа, которая может считать и расшифровать файл любого формата, где файл – это мы сами. Капля крови – словно универсальный пароль для получения доступа. – Пожал плечами Лео. - Может показать дерево судьбы, все ветви-варианты развития событий в жизни от рождения и до смерти. Может подарить жизнь, или отнять её. Позволяет переписать личную историю гусиным пером с кровью вместо чернил. Может показать долги. И Карму, которая вернётся бумерангом в расплату за грехи этой жизни и предыдущих воплощений. Она может рассказать о предыдущих воплощениях. А может показать дерево рода… Страшная вещь. – После паузы, сглатывая, и не сдерживая дрожь голоса, добавил он. И я понимал: такая вещь действительно была страшна. Она могла стать худшим оружием, даже хуже ядерного, в руках умного человека, умеющего распоряжаться знаниями. И я смотрел на брата, и понимал, что мне страшно видеть эту книжку в ЕГО руках. Он не обращал на это внимание, страстным шёпотом проговаривая, поглаживая корешок книги: - А как велик соблазн воспользоваться всеми её возможностями, скажем, переписать свою жизнь с нуля…. - Что же мешает? – Спросил я. - Плата, Рик. Страшная даже по моим меркам плата.- Усмехнулся он, ехидно поглядывая на меня: - Я храню книгу в этом сундуке, потому что открыть его смогу только будучи в своём уме. – Я выдохнул и расслабился, потому что он понимал: ему таким владеть нельзя. Разве что, в крайнем случае. Но, с другой стороны, лучше уж у него, потому что он понимал, что это за вещь и чем она страшна, и почему не должна появиться в мире. Наверное, он и сжечь её пытался, но либо рука не поднималась на «гениальный артефакт», либо он был защищён от попыток его уничтожить… М-да, а до встречи с братишкой я и подумать не мог, что сказки и легенды для меня начнут… оживать. - Но, значит, ты мог узнать о своём происхождении, просто заглянув в эту книгу? – Предположил я. Леонардо кивнул, отчего-то внимательно наблюдая за мной синими глазами. Интересно, отчего зависел их цвет? – Почему не сделал? - Напоминаю, кто я. – Вздохнул он, и вдруг выпрямился, и гордо вздёрнул подбородок, свысока глянув на меня: - Я – король из рода королей, императоров, великих правителей. Я – Дитя грёбанных Звёзд. Я…. – Он снова вздохнул, и вдруг обмяк, почти ссутулившись, очень устало, угнетённо, как человек, которому надоело таскать на плечах страшный груз, великую ответственность. - Мне хватает знаний о себе. Не хочу знать, почему я родился именно в этой семье и в этих условиях, не хочу знать, кем был в прошлой жизни, не желаю знать о карме ничего, просто понимая, что даже за попрание законов вселенной наказания не столь суровые, какие прилетали мне бумерангом. И за долгую полную сверхъестественности жизнь, я понял, что и о будущем знать – это страшно. Если бы я знал, что меня ждёт, поступил бы я так, как поступил? Нет. - Ты знал, что тебя ждёт, и всё равно делал. – Заметил я. - Это другое. – Качнул головой в отрицании брат. - Сейчас меня не гнетёт мысль о том, что осталось мне недолго торчать среди живых, и что к мёртвым мне не попасть. Я – желаю этого. Но боюсь, что мне снова кто-нибудь не позволит отправиться на покой. – Я хмыкнул: в отличие от брата, я в этом не сомневался. - Тогда зачем ты достал книгу? - Для тебя. Всё же мне любопытно. И мы – братья. – Леонардо улыбнулся уголками губ. - Ты можешь посмотреть о нашем роде, как он тянется, и верна ли моя теория о Хархару. – Он легко передал книгу, как будто она была просто приключенческим романом. Это было как-то… странно. Я не понимал почему, но руки у меня дрожали. Он заметил, но ничего не сказал, просто отвернулся, и потянулся. – На первом форзаце геометрический рисунок совмещённых фигур. Достаточно капнуть в центр крови, и сформулировать мысленно, что тебе нужно. Кровь – проводник воли, и, заодно, материал для анализа, как сказали бы современные учёные. – Пояснил он. Я развязал завязки, и открыл первый форзац. Там действительно были фигуры: круг, в который вписан квадрат, в который вписан треугольник, в котором овал, в котором шестиугольник. Он был центром двенадцатилучевой звезды, покрывавший весь рисунок. Сначала мне показалось, что рисунок состоит из линий, но нет, присмотревшись, я понял, что и линии – это всего лишь знаки и письмена «языка силы». - А если я хочу узнать что-то о другом человеке, его кровь обязательна? – Осторожно поинтересовался я. От Лео послышался смешок: знал, что я спрошу, что ли? - Нет. Хватит только твоей. В том и особая гениальность книги: она считывает информацию об интересующем человеке по памяти пользователя, а потом загружает данные из информационного энергетического поля, ну… по аналогии, как из интернета по запросу. - Тогда почему ты о своём враге не хочешь узнать информацию с помощью этого. – Брат резко обернулся, чтобы посмотреть на меня. – Только не говори, что это из принципа, или потому что так неинтересно. - Если человек одержим чем-то, когда пользуется артефактом, книга или не работает как нужно, или… стирает человека из истории мира. Боюсь, что думая о враге, я становлюсь невменяемым. Вот и не рискую. – Пояснил он, но по глазам я видел: он очень хотел бы решить свои проблемы так просто. Я подошёл к каменному столу, положил на него книгу, и, вытащив из кармана нож, проткнул им себе палец, безымянный на левой руке. Почему он? Потому что даже совсем без него я всё ещё мог держать в руке пистолет или нож. Повреждение любого другого пальца бы сказалось, а так – я по-прежнему максимально боеспособен. К слову, стоило бы возобновить тренировки. Чуял, с братишкой мне придётся всё время держать пистолет наготове. А пока я капнул кровь свою в шестиугольник, и пожелал узнать свою родословную по отцу. По матери я и так её знал. По крайней мере, ту её часть, которая меня интересовала. Капля крови… впиталась в пергамент, некоторые из фигур или их отдельных линий засветились и погасли. Я заметил, что книга увеличилась в объёме. Дрожащими руками я перевернул страницу, и та вдруг оказалась длинным, сложенным пергаментом. Иных страниц не было. Только сокращённое древо рода нашего с Лео биологического отца, и я принялся скользить взглядом по строчкам и именам. Думаю, это заняло довольно-таки много времени, потому что из какого-то ступора, в котором я и изучал древо, меня вырвал голос брата: - Ну, что там? Только коротко, без подробностей. - Чтож, ты был прав во всём. – Вздохнул я. - Мы – прямые потомки многих родов. Не всегда старших ветвей, старших сынов, но…. Авайе-Рей ведут род от Римских Императоров, сразу от нескольких. Один из них – от Римских Царей. Имя Сервий Туллий тебе о чём-нибудь говорит? - Этрусс по происхождению. Кажется, сын одного из этрусских царей, который погиб в войне против римлян, в то время как его жена с сыном, Сервием, были взяты в плен. – Припомнил брат. - Его мать была рабыней царицы Рима, Танаквиль, которая и привела Сервия к власти. Несмотря на то, что Сервий был рабом, он получил хорошее греческое образование. Наверное, любимцем был. Ещё, согласно мифологическому преданию, уже в детском возрасте проявилось его «божественное происхождение». Они же, цари, богами считались или их потомками…. Короче, однажды, когда мальчик спал в атриуме дворца, яркое пламя короной охватило его голову. Слуги хотели потушить огонь, но Танаквиль увидела в этом событии знамение и остановила их. Пламя погасло лишь тогда, когда ребёнок проснулся, и не причинило ему никакого вреда. – Лео ухмылялся. - Пламя Неба, а не огонь! – Тоже хмыкнул я: всё сходилось. - Удивительно только, что это «знамение» видели простые рабы. - Тогда маги не скрывались. – Он пожал плечами, и уточнил: – Он наш предок? – Я кивнул: - Да. И, как ты понимаешь, потомок этрусских царей. Это, честно говоря, похоже на миграцию царей. Потому что наши предки успели побывать царями на всех землях, прежде чем окончательно осесть в Испании: Римские Правители, Этрусские цари, Персидские Цари, Ассирийские Цари…. Да, мы потомки Хархару. – Ошалело понял я, когда довёл линию прямых предков до него. - Не сомневался. – Фыркнул брат, будто мы говорили не о линии рода, непрерывающейся многие тысячи лет, а о колебаниях валют на фондовом рынке. А я смотрел на него, и понимал, что он – действительно неземное существо, хотя бы из-за знаний, которых не могло быть у человека, будь он хоть трижды интуитом. Понимал ли он сам, насколько на самом деле отличался от людей?! Но я вернулся к книге, поистине стоящей всех сокровищ мира вместе взятых, и сглотнул, когда понял, что Хархару…: - Леонардо, но наш род правителей начался не с него…. – Ещё более ошалело произнёс я. - Он – великий, но всего лишь один из многих, и далеко не первый…. – Я хотел рассказать ещё более удивительные и шокирующие вещи, но он прервал меня взмахом руки, и резким: - Дальше – не хочу знать! – Я вздохнул, принимая его выбор. Хотя эта информация наверняка помогла бы ему понять себя лучше. Но… тему я всё же сменил: - Удивительно, но наш род никогда не прерывался. – Поражённо заметил я, снова всматриваясь в линии. - Всегда по мужской линии. Наши предки брали новые имена, основывали новые рода, но никогда…. – Я бы не поверил, честно. Но, после всех приключений с братом в последнюю неделю, я был готов поверить во что угодно. Даже в то, что род моих предков, на протяжении не пяти тысяч лет, а намного, намного большего времени, никогда не прерывался по мужской линии. Это казалось нереальным, но было фактом. Я чувствовал. Леонардо, однако, горько и жёстко усмехнулся: - А теперь представь, сколько проклятий на нашей крови. Мы – не потомки королей. Мы – потомки завоевателей, агрессоров, захватчиков, оккупантов, узурпаторов. Я закрываю глаза, и чувствую: в моей крови кипит ненависть миллионов душ. Сколько покорённых народов ненавидели персов, которым они платили дань? Сколько диких варварских племён, было перебито римлянами? Только представь, сколько людей их проклинали. – Я представил. Представил голод, кровь, слёзы и передёрнулся. Ведь даже если завоеватели по собственному убеждению несут завоёванным прогресс и культуру, на деле они, прежде чем построить свой быт, разрушали старый. Не зря до сих пор, новые правители, приходя к власти, обвиняют старых правителей во всех бедах народа. И когда люди, особенно молодые поколения, начинают им верить, эти новые правители стараются уничтожить всё старое: старую веру, старую культуру, старые обычаи, насаждая новые, свои, потому что это укрепляло новую власть. Так делали христиане во время своих крестовых походов: им стоило лишь огнём и мечом крестить всех завоёванных, и заставить молиться своему богу. Так делали мусульмане. Так делали те, кто пришёл вслед за Гитлером и за Сталиным, двумя тиранами, якобы спровоцировавшими вторую мировую. Да, но ведь ненависть старых поколений к новым правителям-завоевателям никуда не уходит, а их проклятия лишь наслаиваются. – Это вовсе не честь, родиться в таком роду, это – проклятие само по себе. – Словно в ответ на мысли, произнёс Лео. Я вздохнул, согласно. И всё же… в нас текла жидкая власть, умение управлять и командовать, доведённое многими поколениями до формы инстинктов. Мы были королями по своей сути, даже если не являлись ими физически. Править народами – для нас это инстинкт. Это как в семье потомственных музыкантов родиться музыкантом, у которого идеальный слух, или голос – в крови, в генах. Этим стоило гордиться. - И всё же, мы – достойные потомки таких людей. – Усмехнулся мыслям я. - Отец – создал мафию, и стал, фактически, негласно, её первым королём. Мафии тоже платят дань, как завоевателям. Я – прославил эту мафию, завоевав многие земли для своего рода, основанного отцом, рода Вонголы. Ну а ты… вообще особенный. - В нас одна кровь. – Резко одёрнул меня брат. - Но я не подгребал под себя власть над целым миром. – Ехидно заметил я. Он посмотрел на меня ТАКИМИ глазами, что я вздохнул, пытаясь изложить моё видение его… жизни: – Ладно, слушай. Кровь-то у нас одна, одних предков, и мы с отцом старше тебя, и опыт у нас… есть. А всё равно, и отец, и я в присутствии тебя чувствуем себя неловко, будто робеем, как… новобранцы перед старым маршалом. Как будто это ты наш отец, или…. – Я замялся, подбирая слова. Всё-таки «отец» - не подходило. Скорее духовный наставник, или…. Точно! - Глава рода - подходит. – Нашёлся я. Но в голову тут же ударило другое слово. Лео был как… «великий предок». И словно внезапно укреплялось интуицией, будто бы… Но эту мысль я предпочёл отмести. Не готов был к ней. - Странное ощущение: знаю, что старше, а ты всё равно кажешься мудрее, что ли. Даже когда дурачишься. Будто бы ты узнал что-то о самой сути жизни такое, что позволило приобрести тебе эту мудрость. Будто ты, как тибетский монах, достиг просветления, которое позволило откинуть суетность обыденной человеческой жизни…. Моя жизнь была яркой, и не простой, но без сверхъестественного, без фантастики, понимаешь? – Он не понимал. - Нет, кровь у нас может и одна. Была, до того как ты отцом Виктора признал, и если не считать разных мамаш. Но восприятие мира у нас разное. Поэтому мы – одни из многих в роду. А ты такой один. – Лео выдохнул, и отвернулся, снова потянувшись: - Знаешь, я ненавижу это. Ненавижу быть особенным. С детства. Помню хорошо, как меня камнями забрасывали…. У меня интуиция тогда ещё слаборазвитая была, но зато я чуял смерть и отмеченных Ею. Тех, кого можно было спасти, я предупреждал: чтобы были осторожнее на дорогах, чтобы прошли обследование в больнице, чтобы…. Кто-то прислушивался к моим предупреждениям, кто-то нет. Но меня продолжали забрасывать камнями всё равно. Сначала потому что предсказываю смерть. Потом, если прислушивались и спасались – за то, что накаркал, или сам беду вызвал, если не прислушивались, то родственники обвиняли меня в убийстве. Я был для них для всех или проклятым, или просто порождением тьмы. Если бы не законы – меня бы просто порвали. Так было всю жизнь, ты же видел. – Да, видел. Это была страшная жизнь. Очень страшная. - Меня всегда уважали, любили, но и боялись, и ненавидели, а потому, стоило мне оступиться или сделать не то, чего от меня ждали – били в спину. Толпа непостоянна, как шлюха, предпочитающая ласки нескольких клиентов, тех, кто больше платит, и тех, кто доставляет больше удовольствия, сразу. Я хорошо это уяснил, когда был королём. Я был любим, пока был мир и сытость, а стоило прийти голоду – меня проклинали. Как будто от меня зависел неурожай. Как будто я мог создать пищу из ничего. Разумеется, я не мог и был плохим, несмотря на то, что заготовленных по моему приказу запасов всегда хватало, чтобы пусть не наесться, но хотя бы выжить. А толпе ведь всегда мало. Она не умеет довольствоваться тем, что уже имеет. Даже в нашем современном мире, смотри: они жалуются, что у них маленькие зарплаты, и не понимают, что надо радоваться той, которая есть, ведь и её могло бы не быть. – Он снова выдохнул, и обернулся, пытаясь донести до меня его точку зрения. - Рикардо, я – не особенный. Мы не знаем о том, какими были наши предки, были ли они людьми, и что у них было в голове. Быть может, (я на это надеюсь), они как раз-таки были такими, как я, а не как вы. - Обманывать себя легче, да? - Да. – Усмехнулся он. - Ладно, не дуйся. То, что я сказал о своих ощущениях, наверняка вызвано тем, каким близоруким я оказался, в конце концов. Я почти всю жизнь копался в истории человечества, и не понимал её, а ответ был у меня под носом: магия, пламя посмертной воли, которое было со мной всю жизнь. А появился ты – и мир, и история будто бы, наконец-то, обрели свои места. Я кажусь себе старым безмозглым идиотом, вот на этом фоне ты и кажешься кем-то более великим. – Примирительно сообщил я, и по-лисьи улыбнулся, подкрадываясь к Лео, и резко втягивая его в объятия: - Но не бойся, я не забыл, что помимо всего прочего, ты ещё и мой младший братишка, который в некоторых вещах тоже идиот. - Я не идиот. – Буркнул он мне на ухо, отвечая на объятия. - Идиот, и ещё какой! – Фыркнул я, растрепав причёску брату пальцами. - Ты ни черта не смыслишь в своих чувствах к людям, особенно к близким людям. И ещё так, по мелочи, конечно. - Разорвали объятия мы нескоро. Мне просто было приятно, а Лео, кажется, немного не хватало молчаливой поддержки. Однако когда мы разошлись, я добавил: - Не забывай, братишка, что на правах старшего брата, у меня есть право тебя лупить. И будь ты хоть трижды признанным мною главой рода, главой нашей семьи, я это сделаю, если ты совсем глупить начнёшь. - Я не против БДСМ-практик. – Ухмыльнулся гадёныш. – Умею получать от них удовольствие. Но и ты не забывай, о мой извращённый старший братик, что твой младший брат не меньший развратник…. – Хихикал он, намекающе двигая бровями, и облизываясь, как-то, по особенному, вызывающе. Взгляд мой не хотел отлипать от юркого язычка, который точно умел творить… всякое…. - Брат, можно я посмотрю… о тебе? – Спросил я, когда веселье прошло. - О происхождении твоей матери, о Чавесах… - Смотри, только… держи информацию при себе, ладно? – Предупредил он. Я согласно кивнул, и погрузился в изучение. Некоторое время спустя я заметил, что брат без дела не сидит. Он что-то чертил на полу вокруг себя. На мой вопрос о том, что делает, он ответил, что поправляет здоровье одним простым ритуалом, в котором требовалось минимум магии. Брат даже пояснил, что научился ему в магической академии одного из соседних миров…. А пока он был занят, я тоже мог удовлетворять своё любопытство сколько душе угодно. Смешно, кстати, что Чавесы тоже были родом «мигрирующих королей». Только если Авайе-Рей мигрировали от Месопотамии в Испанию по Европе, то Чавесы – по Африке, пока не добрались вместе с маврами до берегов пиренейского полуострова. Наверное, поэтому они до сих пор владели многими африканскими землями… История Амбры…. Ну это отдельная тема. Короче, по всему, что вычитал о брате, я мог сделать однозначный вывод: история тысячи лет шла к тому, чтобы родился он именно таким, каким родился. Последним я решился посмотреть предыдущие воплощения Лео. Но тут… стоило мне только прочитать три строчки, как книгу я захлопнул решительно, поклявшись, что больше никогда не буду смотреть информацию о предыдущих воплощениях брата. Да, никогда. Мне и трёх строк хватило, чтобы точно знать: кем он был рождён, кем он являлся, кем предстояло ему стать, и почему он был таким, каким был. И жаль, что он просил меня не рассказывать это никому…. А то бы можно было успокоить сына и его Хранителей: за их обожаемого Леонардо можно было не волноваться. Беспокоило одно: кажется, отныне мне будет очень непросто относиться к нему как к брату, тем более младшему, а не пресмыкаться перед ним добровольно. Да… знал бы он… Однако мой жест был им замечен: - Что, со мной всё так плохо? – Усмехнулся он без тени веселья. Я сглотнул: - Тебе не слишком это понравилось бы, но мне стало легче. Знаешь, я думаю, что наш дед, Тристан Авайе-Рей, сделал то, что сделал, потому что предвидел твоё появление у Джотардо, то есть своего сына и нашего отца. – Произнёс я, глухо. Потому что вдруг представил, что случилось бы с миром, если бы ОН, эта нечеловеческая сущность, буквально, родился бы в те времена, и не у кого-нибудь, а у герцога, королевского происхождения, а может и у короля, если бы отец нашей бабки-принцессы, Изабеллы, посадил бы на трон Джотардо. Эта мысль на самом деле объясняла, почему Тристан спрятал сына среди черни, и внушил ему мысль, что он сам – чернь. Он сделал это, чтобы спасти и род, и семью, и мир. Наверняка. - Жаль, что сыну не рассказать, а то и он бы вздохнул спокойнее. – Усмехнулся я мыслям. - Может…? - В кипящем пламени свечи сгорают тени. А мы бежим в рассвет. Секунды наши палачи, но нет сомнений - Возврата нет. Быть может всё это игра, и жизнь нам снится. Но не дано другой. Мы ищем в завтрашнем-вчера живые лица. Что б их позвать с собой. – Процитировал братишка на смутно знакомом языке, прежде чем покачать головой и прямо ответить: - Не стоит вам влезать в игры богов. – Покачал головой он, иронично прочитав мои мысли. Или… он просто догадывался о том, кем являлся, но мысли гнал? Может быть. И знать, видимо, он не хотел, вместо этого, решив отвлечься: – Давай лучше выпьем. - Гномью Водку? – Вскинул брови я. - Самый ядрёный вариант. – Улыбнувшись, кивнул он. - Только не будем напиваться в хлам. Не сегодня. – Я с удовольствием согласился, и, вскоре мы уже сидели в одной из беседок, и пили из поистине королевских кубков, стоимость которых наверняка равнялась стоимости средней страны Европы. Никогда не пробовал более приятного на вкус напитка, и… более ядрёного. На земле обычно, чем ядрёнее горячительный напиток, тем он специфичнее на вкус: горький, кислый, противный. Но Гномья Водка была приятной на вкус, пахла цветами, мёдом и, совсем чуть-чуть, плесенью. И на языке чувствовалась такой же ароматной. Но стоило жидкость глотнуть, как начинался пожар, начинался ад. Я впервые хмелел так быстро. - Ушлые коротышки придумали этот, самый ядрёный вариант их водки, когда я, отправившись из одного подземного города в другой, увлёкся подземельями, и не явился в назначенное мною же время. Они заволновались, подумали что заблудился, и отправились на поиски, в их давно заброшенные проходы и поселения и города. Там и нашли особые грибочки…. Он сразу стал моим любимым напитком, «напитком короля», как его назвали люди, испившие эту водку, когда дворфы поставили производство на поток. Для всех - на поток, чтоб подешевле. А для меня изготовляли вручную. У воинов всех рас было даже соревнование: кто больше сможет осилить. Пламенем Неба они не обладали, да и вообще такой магией как у нас, а потому и сравниться не могли. Те, кто могли выпить бутылку – считались самыми выносливыми, и сталь их нервов славилась на больших территориях. Дворфы сняли этот вариант их водки с массового производства в день, когда я передал трон сыну. Но мало кто даже из них знает, что вручную напиток продолжает изготовляться. Для меня. Ящик на шестнадцать бутылок я лично заколдовывал, чтобы не выжимать из себя всё, перенося его, или отдельные бутылки из него, сквозь время, пространство и миры. Я не выбрасываю бутылки, а незакрытыми складываю обратно в ящик. Дворфы за ящичком следят, и вовремя заменяют пустые – полными. – Рассказал мне братец историю, и со смешком добавил: - Сынок сильно расстроился, когда узнал, что любимого пойла отца ему больше не достанется. И хотя соблазн был велик, в хлам мы напиваться всё же не стали. Утро нас застало на пляже…