Чай с лимоном: Чёртова дюжина

      Спасите!       Рональд вскочил, путаясь в одеяле; сел посреди разворошенной постели. Протянул руку в темноту, нащупал ночник. Слава Смерти, зажёгся! Очки оказались там же, на тумбочке; он торопливо надел их, огляделся.       Так, это была его комната, его спальня; повсюду – художественный беспорядок, иначе говоря, бардак: листы бумаги, пара газет, где-то там есть один-другой носок и несколько брошенных на середине книг. Всё как всегда. Нокс перевёл взгляд на свои руки: так, у него есть руки, на них – по пять пальцев. Отлично. Пальцы тоже двигаются как положено, ничего не расплывается и не превращается в щупальца. Отлично!       Значит, он действительно проснулся. Он больше не спит. И это не один из тех кошмаров, когда думаешь, что проснулся, и даже поднимаешься с постели, и вроде бы идёшь куда-то – во сне, – и всё такое настоящее – но потом случается что-то жуткое: не зажигается свет, сколько ни старайся – даже из спички ни искры; и ты один в темноте, и тебе страшно, страшно, страшно…       О нет. Он больше не будет спать. Хватит! С него хватит!       Что же ему такое всё-таки снилось?       Рональд поёрзал на месте.       Он не мог вспомнить ничего конкретного – обрывки; но и в них не было ничего хорошего…       Чёрт. Надо принять душ. Холодный душ. Ронни выбрался из постели и босиком поплёлся в ванную. Это вообще ненормально – принимать холодный душ после кошмаров, – но у него, вот, такая ситуация… проблема остро стоит, так сказать… чёрт!       Под холодным душем он взбодрился (и стоять больше ничего не стояло), но быстро замёрз и переключил воду на тёплую. Приятно… Рональд зажмурился и подставил струям воды лицо. Мысли разбрелись; и в голове сами собой всплыли обрывки кошмара: ласковый, со смешками, голос, бледные руки с длинными чёрными ногтями… что-то ещё… Ах да, губы; Ронни помнил их изгиб, их мягкий оттенок… и своё желание… о, нет, ну только не снова!       С отчаянным стоном Нокс отвернул кран на полную – и взвыл от хлынувшей на него ледяной воды. Но уж нет, теперь он собирался выморозиться как следует. Больше никаких снов!       Простояв под душем до того, что у него посинели губы (как он потом заметил в зеркале), Ронни закрыл воду, дрожа, растёрся полотенцем, посушил немного волосы и вернулся в спальню. Там он достал из шкафа чистую пижаму, надел её, перестелил постель и лёг, плотно закутавшись в одеяло. Он всё ещё дрожал, но начинал понемногу согреваться. Больше никаких снов, ни за что… а то потом начинает торчать на всяких извращенцев непонятного возраста, одетых непонятно во что и лезущих руками непонятно куда, а ты думай, думай, пока не сойдёшь с ума, что это с тобой такое, раз у тебя опять… опять!       Рональд перекатился на спину, чуть не плача.       Это всё Сатклифф, это он виноват!       Он замер, раскинув руки и глядя в потолок. Так плохо ему ещё никогда, никогда в жизни не было… Даже когда он с Сатклиффом проснулся, – хотя, казалось бы, хуже ничего быть не может. А вот пожалуйста, может! Сатклифф выглядел как псих, да и был психом – но, выходит, это ещё ничего… он хотя бы похож на того, кого можно хотеть!       А этот…       Ронни перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку.       Ну почему, почему? Может, у него какие-то особые эти… как их… флюиды? А что, всякое же бывает! Или голос у него особенный? Хех, да, особенный… тёплый такой… слушать бы и слушать. Были бы у них преподы в Академии такие! Рональд ни одной лекции бы не проспал. Правда, запомнил бы мало, потому что запоминать было бы некогда – только слушать.       Не голос, а чистый секс. Нет, честное слово! Вот, наверное, в чём всё дело. А тут ещё и сам владелец такой заботливый, лечить его пытался зачем-то… Врач он, что ли? Твоё дело людей хоронить, понятно?! Ронни приподнял голову с подушки, потянул ближе к глазам пострадавшую руку, чтобы посмотреть на запястье… и замер.       От «ожога» плёнкой не осталось и следа. Будто и не было его.       Нокс открыл рот. Он был в шоке. Потом, опомнившись, вскочил и сунул руку под ночник, к свету, чтобы разглядеть, не ошибается ли он.       Нет, он ничуть не ошибался. На запястье ничего не было. Он видел только ровную гладкую кожу, покрытую едва заметным золотистым пушком. Больше ничего.       С ума сойти…       Этот тип всё-таки врач? Волшебник? Кто он, чёрт возьми, такой? О какой вообще профессии (или ремесле, или о чём там) он говорил? И неужели он просто человек? Простой смертный? Да быть не может!       Надо спросить обо всём Грелля. Нет, он обязательно спросит Грелля. Даже если придётся вытрясти из него правду, он всё равно добьётся ответа!       А этого… Гробовщика – надо его поблагодарить. Точно. Вот как только представится случай. Такого, как он, лучше держать в приятелях. Мало ли что…       И ещё – надо срочно найти себе девушку. А то ведь так, на почве воздержания, и совсем свихнуться недолго. Может, конечно, его и привлекают мужчины… иногда… но, чёрт возьми, не настолько.       Не настолько, он сказал!       Да Смерти ради, что же это такое…