Чай с лимоном: Чёртова дюжина

      Солнце выглянуло из-за туч, любезно посветив Ноксу прямо в левый глаз (и на миг его ослепив), и тут же скрылось. В мире смертных погода по-прежнему не баловала. И чего он так рано переместился? Впрочем, ладно: обратно так быстро всё равно не прыгнешь, и рисковать нечего. Подумав так, Рональд, заложив руки в карманы плаща, двинулся по улице, поглядывая на прохожих. Плащ у него был, прямо сказать, шик, высший класс; и вообще, это уметь надо – и примодниться, и месяц прожить, и всё на одну зарплату; но сейчас это было не так уж и важно, потому что шёл по улице Нокс как жнец, скрываясь от людей, так что красоваться ему было не перед кем.       Почему-то он не хотел, чтобы его видели.       И почему-то, по мере того, как он приближался к конторе Гробовщика, у него всё ощутимее начинало колотиться сердце.       Конечно, он не был влюблён. Какая чушь! И, если уж так, по-честному, не слишком-то он хотел этой встречи. Его, можно сказать, не приглашали, и письма на этот раз у него с собой не было. Но ему почему-то казалось, что он обязан прийти, потому что благодарность – это, так сказать, святое. Если бы кто-то спросил его, часто ли он страдает подобным, то едва ли получил бы положительный ответ; но спросить было некому, а сам себе Нокс такого вопроса не задавал. Да и зачем? Он шёл поблагодарить за помощь явно неадекватного, возможно, даже опасного субъекта. Вот и всё!       Он дошёл до табачного магазинчика на углу, когда увидел, как из дверей конторы выходит его начальник. Шагнув на мостовую, Спирс растворился в воздухе – переместился в мир жнецов.       Сердце Ронни ёкнуло и замерло. Не потому, что начальник мог его заметить на прогулке в неурочный час. Свободное от заданий время Нокс справедливо приравнивал к своему личному, и виноватым себя никогда не ощущал. Всё дело в том, что в конторе, где одни мертвецы, жнецу совсем нечего делать: некого забирать. Кроме, может быть, единственного живого там человека – хозяина этой конторы.       И Рональд побежал. Ноги понесли его сами. Он торопился так, что перемахнул экипаж, ехавший через улицу, почти не заметив этого. Он не думал, зачем ему так торопиться, если он всё понял правильно; да думать он и не мог. Ему, чёрт возьми, совсем не до того было, чтобы думать!       В контору он влетел, оборвав колокольчик над дверью. Печально звякнув, тот стукнул ему прямо по макушке, но Нокс не обратил внимания даже на боль от удара: хозяин конторы обернулся к нему. Невредимый, живой:       – А? Кто это?       – Вы живы, – прошептал Нокс – чуть ли не смеясь от счастья, так ему вмиг стало легко.       – Хи-хи-хи! Ну как посмотреть, как посмотреть, – улыбнулся Гробовщик, подходя к нему. – Знаете ли, дорогой мой, в мире всё так относительно… А вы хорошо выглядите. Выспались? И плащик на вас симпатичный… – Он придержал Ронни за плечо, явно оглядывая с головы до ног. – Надо же, какой вы… Рад вас видеть, дорогой мой, очень рад. Вы что же, снова с письмом?       Рональд заметил, что улыбается, и смутился.       – Нет, я… – Он потёр ушибленную макушку. – Я хотел сказать вам спасибо… вы мне вчера очень помогли. Я, правда, не знаю, как вас благодарить… а вообще, у меня очень мало времени, поэтому… – Он заметил валяющийся на полу колокольчик и наклонился, чтобы поднять его. – У вас красивые сапоги, – заметил он, – шикарные, вот! (Гробовщик улыбнулся ещё шире.) Простите, я, кажется, сорвал ваш колокольчик… я не хотел. Простите. Вот. – Он повертел колокольчик в руках – простой колокольчик, серебряный – и отдал его Гробовщику. – Наверное, я лучше пойду.       Он повернулся и хотел было уйти, но Гробовщик удержал его.       – Да вы постойте! – сказал он. – Зайдите хоть на минутку. Что же вы так сразу – пришли и убежали… Печенья хотите? Могу и чаю приготовить…       – Да нет, – отказывался Нокс, – спасибо, я…       – Что же, мёртвым я вам был бы интереснее? – вдруг печально вздохнул Гробовщик.       Нокс захлопал глазами.       – О чём это вы? – спросил он. – Почему?!       – Ну как же, – Гробовщик пожал плечами. – Врываетесь сюда, думая, что я мёртв, и убегаете, видя, что всё не так, как вы ожидали. Выводы недвусмысленные напрашиваются, сами понимаете…       – Но это неправда! – горячо воскликнул Нокс. Такая резкая перемена в собеседнике, от радости к глубокой печали, почему-то очень тронула его. – Я… понимаете, я просто увидел своего начальника, он только что от вас вышел…       – Не волнуйтесь, он не вернётся.       – Правда? Слава Смерти! – вырвалось у Нокса. – Ну то есть я хотел сказать…       Он осёкся, потому что Гробовщик мягко положил ему руку на плечо:       – Да не волнуйтесь вы так! Проходите, располагайтесь. Плащик можете вон там повесить, – махнул он широким рукавом своего балахона, – никто его тут, хи-хи, не украдёт. Так чай, говорите, вы не будете?       – У меня задание, – начал отказываться Нокс, – поймите, мне сейчас совсем некогда…       – Ну если так… – вздохнул похоронных дел мастер.       – Я вечером свободен, – вдруг выпалил Рональд. – С шести… и до восьми. Хотите, я приду?       «Зачем я это сказал?!»       – Хи-хи… ну приходите, – улыбнулся Гробовщик. – Надеюсь, до тех пор по мою душу никто не явится… Шучу, шучу, – успокоил он встрепенувшегося Рональда. – Юмор у меня такой. Профессиональный. А вы приходите. Я ещё печенья испеку…       «Совсем чокнулся», – трезво оценил себя Ронни.       – Хорошо, – улыбнулся он, – я приду.