Восход

Я вообще не собираюсь управлять компанией. За эти сутки я должна официально вернуть ее в руки моего дяди. Ах, как же мало времени! Я предавалась размышлениям, пока снова шла вдоль окон в другую похожую комнату в сопровождении пока незнакомой мне мадам. - Меня зовут Елизавета Алексеевна. О, теперь знакомой. Впрочем, это ничего не меняет. В похожей комнате меня ожидала новая одежда, девушка-визажист и Аля. На все мои одевания и прихорашивания ушло от силы минут пятнадцать. Я посмотрелась в зеркальную стену. Строгое синее платье до колен невероятно мне шло, черные лодочки на шпильке делали образ строгим и деловым, а рыжие волосы, часть которых была собрана тоненькой резинкой сзади, струились по спине и доходили почти до колен. Моя фирменная фишка. Отражение в зеркале придало уверенности. Аля тоже была красиво одета. Магия, точно. Где они набрали платьев? Надеюсь, что не раздели сотрудниц. - Вы с подругой Александрой были в глухом поселке по сугубо личным причинам, - Елизавета объясняла мне, что говорить прессе по дороге к лифту. Я жутко волновалась. Алиби не казалось мне правдоподобным, да и пресса со своими камерами пугала. Ничего, справлюсь. Двери лифта открылись и я уверенно шагнула наружу. Меня окружили журналисты, камеры, микрофоны со значками знакомых каналов. - Я хочу сделать заявление. Прошу освободить из под стражи моего дядю, Николая Сафонова. Никакого преступления совершено не было. Все это время я находилась с подругой в глухом поселке по сугубо личным причинам, - Аля шагнула вперед, на ее лице была изображена глубокая печаль. Превосходная актриса. Все выглядело так, будто мне пришлось уехать, чтобы ее поддержать. - Но почему?... Зачем?... Как?... Где?... - Простите, никаких комментариев, - я развернулась и снова зашла в лифт. Подруга проследовала за мной. - Фуф, выжила. Так боялась говорить на камеру, ты не представляешь, - двери лифта закрылись и мы с Алей рассмеялись. Как раньше. Словно ничего не произошло. Возможно, в последний раз. Аля прошла в одну из секций возле лифта: что-то вроде кафе. Судя по обстановке, здесь ее покормят черной икрой. Я же в сопровождении Елизаветы вернулась в комнату со столом. За ним сидели все те же. Нужно было дождаться возвращения дяди: непременно, его освободят и он сразу приедет в офис. - Думаю, Николай Андреевич прибудет через час, - сказал мужчина в черном костюме, посмотрев сообщение в телефоне, - думаю, обсуждение важных вопросов стоит отложить до его появления. - Конечно, это несомненно, - я не хотела ничего обсуждать без дяди Ника, - Простите, но я проголодалась. Мне принесли кофе, салат и вкуснейшее пирожное. Кажется, я подобрела и стала меньше волноваться. Я стала наблюдать за работающими людьми сквозь стеклянную стену. Мне их видно, но меня им - нет. Каждый из них пришел сюда утром, в обычный рабочий осенний день, и тут такой повод для сплетен - мое появление. Оживление, интерес. Испытывают ли они радость, что я нашлась? Скорее всего, это их не волнует. Безразличие - вот бич общества. Люди видят только себя, но никого вокруг. Нет, не все, большинство. Есть неравнодушные, на которых мир и держится. Точнее, Земля. Я понятия не имею на чем держится Моланд... Не прошло и часа, как дверь отворилась и вошел дядя Ник.