***
В замке поговаривали, что лорд Эллагар просидел возле раненного Джавиера почти всю ночь. Лишь под утро, когда первые лучи разбились о витражи окон, он ушёл спать, обессиленный и печальный. Сам Рейек этого не видел, но знал, что мужу предстоит долгий и здоровый сон. Больше всего на свете он не хотел, чтобы Эллагара снедало чувство вины и усталости. Молодой лорд остановился возле покоев, где лечился Джавиер, а затем кивнул своему эскорту — послушно северяне отступили, в молчаливой покорности склонив головы. Тогда Рей легонько толкнул дверь и скользнул внутрь, подобрав полы синего плаща с вышитым на нем гербом Линдхольмов. Его он носил со дня свадьбы, и, признаться, удобнее вещи у него никогда не было. — Добрый день… — полушёпотом произнёс парень, остановившись возле порога. Джавиер уже пришёл в себя — лицо его было расслаблено, а единственный глаз прикрыт. Можно было подумать, что он спит, однако рот мужчины слегка скривился, едва он услышал голос Рейека. Рану его закрывала плотная тугая повязка с ромашковым компрессом — запах цветка пронизывал всю комнату и даже проникал за её стены. И едва половица под ногами Рейека скрипнула почти у самой кровати, мужчина разлепил веко и уставился на смущённого гостя. — Мой лорд, — чуть хрипловато произнёс Джавиер, — я бы почтил Вас, но встать не могу. — И не нужно, — серьёзно заявил Рей, делая шаг назад. Издёвки в словах он явно не заметил. — Как самочувствие? — А как бы Вы себя чувствовали, потеряв глаз?.. Лорд поджал губы, взглядом вновь прикоснувшись к лицу Джавиера. Его длинные тёмные волосы были чуть спутанными и влажными от пота, а ладони подрагивали от лихорадки. — Мне жаль… — единственное, что смог произнести Рей, покачав головой. Он хотел добавить что-то ещё — о прощении, сожалении, пожелании скорейшего выздоровления, но мужчина перебил его гораздо раньше: — Мне тоже жаль. Жаль, что всё вышло именно так… Рейек напряжённо замер, наблюдая за единственным глазом Джавиера. Тёмные ресницы слиплись от испарины, а к зрачку тянулись алые нити сосудов. Он выглядел ещё более жутко, чем всегда, однако Рей не позволил себе уйти. — Вы поправитесь, — убедительно заявил юноша, заведя руки за спину. Рядом с этим человеком он нередко терял самообладание — напускное спокойствие, которому он учился у Эллагара, моментально улетучивалось, и вновь посреди комнаты стоял старый добрый Рейек Уолш. — Я оправлюсь, — голос Джавиера перешёл на хрип, — а вот Северу оправиться будет сложнее. Северу, который ты погубишь, мальчишка. — Что? — удивлённым полушёпотом произнёс Рей. Он давно не слышал, чтобы к нему так кто-то обращался. Дерзость кентийца можно было списать на болезнь, но юный лорд понимал, что эти чувства искренни как никогда. — Сможешь ли ты не согнуться под тяжестью своей прелестной короны? — с усмешкой продолжал тот. — И выдержат ли эти плечи Север? Чем ты поможешь нашему лорду в момент опасности? Рей шумно сглотнул, глядя прямо в единственный зелёный глаз Джавиера. Слова застряли в горле, словно рыбья кость. Даже вдохнуть было тяжело, не то что ответить. А Джавиер будто входил в раж, распробовав смятение и страх Рейека на вкус. Глумливо он продолжал ковырять засохшие раны: — Ты считаешь, что благословлён богами? Ошибаешься. Ты принёс сюда только беды и разрушения: по твоей вине погибла девчонка Рейнгольдов, развязалась война с Западом и Югом, которая отняла сыновей, мужей и отцов Севера. От тебя разит смертью и болью! Последнее мужчина прошипел сквозь зубы, а затем почти без сил откинул голову, шумно вдыхая влажный воздух носом. — Простите, что потревожил Вас, — отступая, произнёс Рей дрогнувшим голосом. — Видимо, Вы ещё не пришли в себя… После этих слов он шагнул к двери и рванул на себя ручку что есть силы. А в спину врезался тихий сухой смех Джавиера, который пронизывал хуже, чем зимний ветер у моря. Шумно топая, лорд направился прямо по коридору, желая где-нибудь скрыться от случившегося. Но горькое послевкусие не исчезало — напротив, эмоции захлёстывали юношу с каждой секундой, и он уже был готов закричать от досады, если бы случайно не столкнулся с Эгиль. Вместе со служанкой она шла в сторону внутреннего дворика, чтобы подышать свежим утренним воздухом. Однако взволнованный Рей нарушил планы. Девушка подняла удивлённый взгляд к лицу новоявленного родственника, прочитав на нём явную озабоченность. — Что-то случилось? — вкрадчиво поинтересовалась Эгиль, подойдя так близко, чтобы даже верная Аэль за её спиной не услышала ответа. — Да, — отозвался Рей, глотнув воздуха пересохшим горлом. Он тут же впился руками в плечи младшей леди и прошептал. — Рейнгольды не причастны к подмене маршрута на Западе. Это сделал сам Джавиер. Я уверен… — Что? — удивлённо переспросила младшая леди, деликатно убирая руки Рея со своих плеч. — С чего ты взял? Это невозможно… — Он ненавидит меня, — возбуждённо продолжал тот. — Я знаю об этом, Эгиль! Теперь точно. — Мой лорд, — покачав головой, произнесла та, выделив официальное обращение голосом, — не говорите глупости. Джавиер не раз доказывал верность короне. Он предан Эллагару, Линдхольмам и Северу. Я знаю его с самого детства и готова поручиться за этого человека. Пойдёмте, выпейте вина в саду. Я распоряжусь, чтобы… Девушка ухватила Рейека за локоть, притянув к себе. Тот ненароком наступил на подол её платья, а затем отпрянул, будто обжёгся. — Всё в порядке, — перебил он, пытаясь совладать с собой. Ещё никогда он не чувствовал себя так уязвимо и униженно одновременно. Спрятав похолодевшие ладони в складки синего плаща, он вновь заверил. — Просто вчерашняя ситуация всё ещё не выходит из головы. Вот и думается всякое. Эгиль понимающе кивнула, опустив ладонь на живот. — В саду Эллея и леди Ашберт. Спаси нашу союзницу, пока девочка не уморила её любовными историями. Рей изобразил подобие улыбки, немного успокоившись. — Да, — согласно кивнул он. — Мне стоит сделать хоть раз что-то полезное для Севера.***
Эллея Асвангир была милой девушкой пятнадцати лет, а красота её была северной и чистой — светлая кожа будто сияла на солнце, а волосы были белее снега. Светло-голубые глаза внимательно следили то за вышивкой эйс-леди Ашберт, то за вдумчивой молитвой Ксана, но стоило Рейеку появиться у входа в беседку, как тут же эйс-леди повернулась в его сторону. — Лорд! — высоким голоском почти что вскрикнула Эллея и поднялась со своего места, чтобы согнуться в поклоне. — Рада видеть Вас здесь. Надеюсь, наш сад станет для Вас приятным местом. Эссель почтительно кивнула в знак приветствия и вновь вернулась к своей работе. Семья Асвангиров была довольно большой. Помимо Эллеи в семье было шестеро детей. Но более всего Рей знал именно об этой девушке — покойная Айгелла была её близкой подругой. Именно ей было адресовано найденное когда-то в книге письмо, сломавшее судьбу юной наследницы Рейнгольдов. Правда, Рей так и не понял сути: глуповата ли Эллея или просто наивна. В отличие от покойной подруги, в ней не виделось и капли хитрости. Она была из тех девочек, которых с детства воспитывают на выданье — светлое личико почти всегда украшала полуулыбка, а манеры и образование позволяли ей оставаться желанной гостьей всюду. — Спасибо. Здесь впрямь замечательно. Не думал, что Север может быть таким разным… — О, это ещё сады не зацвели! — возбуждённо закивала та. — Чем вы занимались? — поинтересовался Рей, пытаясь вовлечь Эссель в разговор. Прежде, чем ответить, та сделала ещё пару стежков и спокойно отозвалась: — Младшая леди Асвангир рассказывает сказки. Девочка закивала, а затем выпалила на одном дыхании: — Это не сказка, а история про то, как доблестный солдат влюбился в младшую леди, дочь могущественного лорда. Она его сначала не замечала, а потом оказалось, что они давно обручены, потому что он на самом деле… — Достаточно, — покачал головой Рей. — Эти истории не ведут ни к чему хорошему. — Вообще-то всё заканчивается очень хорошо! — оскорблённо заверила Эллея. — Я не о том… С губ Рейека сорвался вздох. Смерть Айгеллы мало чему учила её подруг. Как в омут, они были готовы бросаться в придуманные истории, а порою выдумывали и свои. Только жизнь не была страницами книг, незнакомцы не были принцами, а смерть не была так красива, как пели о ней барды. — Эллея, — произнёс молодой лорд, — оставишь нас с леди Ашберт? Нам нужно поговорить. В сей момент девочка подскочила со своего места и склонилась в отточенном реверансе. Через несколько секунд она исчезла. Сложно было поверить в то, что расчётливая и холоднокровная Эссель и наивная Эллея — ровесницы. — Я не выйду замуж за иноверца, — внезапно произнесла девушка, невозмутимо продолжая вышивку. Она прекрасно знала, о чём пойдёт речь. — Вы не сможете стать частью Северной Земли, если не сделаете этого! Та откинула за спину золотую косу и кивнула: — Вы тоже не удержите её, если вера расколет людей. Изберите верный путь. — О чём речь? — удивился Рей, сев на резную скамейку прямо напротив Эссель. — Вера — сильнейший воин, — внезапно встрял в разговор жрец, всё это время молившийся в стороне. Он скинул тёмный капюшон, обнажив изуродованное лицо. — Она объединяет и делает невозможное. — Должно быть, вы шутите, — взгляд Рея поочерёдно скользил то к леди, то к жрецу. Девушка серьёзно покачала головой, а затем опустила вышивку на колени. — Рейнгольды и Асвангиры пировали за одним столом, — произнесла она, печально вздохнув, — охотились вместе и сватали своих детей друг за друга. Но теперь одни пляшут на костях других. — Что это зна… — едва произнёс Рейек, как голос эйс-леди Ашберт понизился, и она перебила его: — Лордам и их домам нельзя всецело доверять. Ваш щит — это армия и народ. Обуздайте их, и Вам не будет равных. Парень нахмурился, в смятении сжав кулак. Он понимал, к чему клонит Эссель. Уж кто как не она знала, чем завоевать любовь и повиновение. — Это не имеет смысла, — строго произнёс Рей, поднимаясь со своего места. — Вы хотите заставить моих людей отречься от Древних во имя богини, которой они не знают? Целые поколения молились Дару, Милости, Благодати и Казни. Если статуи падут, то падут и люди. Если они не будут бояться гнева богов, то не будут бояться ничего. Отдыхайте, эйс-леди. И Ксан. Кивнув, тяжёлой поступью Рейек зашагал прочь по ещё голым после зимы аллеям сада. Он не хотел знать, о чём говорят в беседке те двое, однако ушей его достигла лишь одна фраза, едва слышная, но такая чёткая, что врезалась в спину, словно брошенный нож: — Даруй слепцам очи, великая Ишия, ибо страждут невидящие… Рей сглотнул, прижав ладони к алому рубину, висящему под кирасой. Он не знал, правильны ли были его слова. Каждая секунда правления приносила всё больше и больше сомнений, и он чувствовал, как сильно бьётся его молодое сердце, обливая жаром грудь. Отчего-то в тот момент больше всего на свете хотелось увидеть Эллагара. Он единственный, кто внушал уверенность и силу, и единственный, кто доказывал, что всё это не напрасно.***
Эллагар давно не бывал в этом роскошном замке. Последний раз, ему помнилось, он видел Эллею ещё ребёнком, а волосы её отца, Амиана, были в целости и сохранности. С тех пор прошло уже восемь лет — девочка выросла в прелестную девушку, а эйс-лорд Асвангир полностью потерял свою шевелюру. Но сады и залы имения ничуть не изменились, будто для них время остановило свой ход. Даже оленья голова, в которую однажды младший лорд и Джавиер пустили стрелу, была прежней. Зато слишком многое изменилось за пределами замка, и справляться с этими переменами становилось всё сложнее. С балкона можно было разглядеть пустующие аллеи, а за высокими воротами — крыши одного из самых крупных городов Северной Земли. Лорду было сложно представить, что всё это принадлежит ему, как когда-то принадлежало его бесстрашному и справедливому отцу. Но родителей не было рядом, чтобы услышать, что всё это действительно так. Часто, прикрывая глаза, Эллагар впадал в недолгую дремоту. Тогда будто наяву раздавалось рычание Церессы, и в нос вкрадывался неповторимый запах её шерсти. Затем голос матери вторил, что нужно читать больше книг и меньше махать мечом. А отец, облачённый в меха и сталь, смеялся, глядя на своего сына, бегающего по ристалищу за такой же воинственной сестрой. «Я закончу эту войну, — мысленно пообещал себе Эллагар, прогнав тоску из сердца. — Ради народа, ради Севера, ради… Рейека». Внезапно, словно по распоряжению судьбы, раздался стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, на пороге появился сам юный муж. Слегка растрёпанный, с насупленными бровями и кривившимся ртом, он всё ещё казался милым. Как тогда, несколько лет назад… — Так нельзя поступать, — почти выкрикнул Рей, рассерженно сжав ладонь. — Я не видел тебя уже больше суток, хотя тут так близко, только руку протяни! Как тогда, когда смерть дышала в затылок будущему лорду, Рейек был так же хорош — зелёно-медовые глаза источали бесстрашие и юность, а ладони были горячими и не по-детски сильными. Эллагар почувствовал приятное тепло, тянущееся к кончикам пальцев. Его руки всегда мёрзли, однако стоило только мальчишке появиться рядом, как тело отогревалось. Он будто был создан для того, чтобы не дать владыке Северной Земли оледенеть. Как тогда, когда Рей выхаживал спасённого им солдата, заботливо прикасаясь к его коже и развлекая абсурдными речами… Он всегда был хорош. — Так протяни же, — с едва заметной усмешкой произнёс северянин, развернувшись в сторону гостя. Кажется, мальчишку эти слова застали врасплох. Сперва он поджал губы, затем смущённо почесал затылок, но всё-таки послушался. Сделав шаг вперёд, он поднял руку и вытянул её навстречу мужу. Лёгким движением Эллагар поймал подрагивающие тонкие пальцы и, сжав их, поднёс к губам. Смотреть в такие моменты на лицо Рейека было одним удовольствием — глаза его начинали возбуждённо блестеть, а щёки зажигались румянцем смущения. Он впрямь был обещан самой судьбой и создан богами, взиравшими с горы Миац. — Не оставляй меня больше так надолго одного, — с горечью выпалил парень. Его руки сомкнулись на широких плечах Эллагара, и северянин почувствовал сердцебиение даже через кожаную кирасу. Волосы Рея были мягкими и едва заметно вьющимися, а пахли они цветочной водой и весной, которая уже наступила. — Я не могу давать таких обещаний, — произнёс тот, прижимая возлюбленного к себе. — Идёт война, и многие… — Элл, — внезапно Рейек отстранился и устремил прямой внимательный взгляд перед собой. Лорд даже вздрогнул, но не выдал удивления. — Ты уверен в верности Джавиера? — Прости, что? — Ты уверен, что Джавиер верен тебе и короне? Вопрос, словно штормовой ветер, едва не сбил с ног. Слышать подобное Эллагару было неимоверно странно и одновременно неприятно. Но глаза, словно северный закат, оставались спокойными. — Ты сомневаешься в верности человека, который защищал тебя ценой своей жизни? Рейек заметно замялся, припав спиной к стене. Было видно, что он не уверен и огорчён. Его пальцы сжали край плаща, а взгляд блуждал. — Не то чтобы, — наконец отозвался юноша. — Просто… — Джавиер — последний человек, в чьей верности я усомнюсь, — перебил лорд. — Мы выросли вместе. Я хорошо знаю его с самого детства… Рей кивнул, усевшись на край деревянной лавочки, обитой овечьей шкурой. Эллагар заметил в его взгляде молчаливый интерес и продолжил. — Помню даже день, когда впервые его увидел: его угольно-чёрные волосы восхитили меня и напугали одновременно. В тот же день мы подрались, а потом ещё неделю не могли поладить. Джавиер принадлежит к знатному кентийскому роду, но из-за войны и бушующего смертоносного поветрия семье пришлось покинуть родину. Мой отец с радостью принял у себя гостей, и с тех пор Джавиер сопровождал меня по жизни. Он прекрасный стратег и советник. Я дорожу его верностью, ты знаешь об этом. Рей заметно осунулся и одарил мужа взглядом исподлобья. Эллагар тут же заметил этот недобрый настрой: — А ты… ревнуешь меня к нему? — Нет. Я знаю, кому принадлежит твоё сердце. Но что-то подсказывает мне… — Что? — Не знаю. Что-то. Вроде как, Джавиер угрожал мне… После этих слов Эллагар понял, что быть серьёзным не получается. Он мог поверить во что угодно — даже в рассказы Эллеи о неземной любви или поучительные притчи Ксана об Ишии. Но не в то, что Джавиер, его давний и верный друг, способен на предательство. Казалось, за годы, что они провели вместе, он изучил его досконально. Неужели может остаться нечто, сокрытое от глаз? — Угрожал? — хохотнув, поинтересовался Эллагар, играючи наполнив стакан вином. Тут же он сделал несколько глотков и отставил его пустым. — Рей, ты впрямь ревнивец. Причём без оснований на это. Лицо Рейека из напряжённого превратилось в угрюмое. Извечно обветренные уголки губ парня поползли вниз, а его жёлто-зелёные глаза будто полыхали огнём непокорности и несогласия. — Ладно, — пожал плечами Рей. Плащ с геральдикой Линдхольмов невероятно шёл ему, несмотря на то, что парень не был северянином. Лорду тут же захотелось прикоснуться к меху воротника, а затем осторожно пальцами подкрасться к щекам мужа. Но он сдержался, так как знал о том, что необходимо решать другие вопросы. — Что будет с нами? — предвосхитив вопрос, поинтересовался Рей. — Коронация состоится, — с уверенностью отозвался Элл, а затем устремил взгляд за горизонт. — А потом… — Потом?.. — в нетерпении повторил парень. — Потом мы пойдём на Восток, возьмём его столицу и казним Тамерсена. Вместе.