Рейек мгновенно спешился и, едва его нога выскользнула из стремени, бросился к упавшей сестре. Он ожидал, что встретится с семьёй, но не настолько скоро. На секунду ему померещилось, что это один из тех снов, где прошлое возвращалось, — однако ногой он случайно упёрся в острый сук и зашипел от боли. Нет, всё было взаправду.
— Эй! Леа! — выпалил парень, задыхаясь одновременно от волнения и радости. Тут же он перевернул сестру на спину и аккуратно смахнул хвойные иглы с её ещё и лба.
— Это Леа? — дрожащим голосом произнесла Дор, в спешке слезая с лошади. Эллагар последовал её примеру, и вместе они подошли к бессознательной девушке.
— Упала в обморок, едва меня увидев! — заявил Рей, чуть встряхивая младшую сестру. — Вот умора!
— Давай аккуратнее, — возмутилась леди Крессен, толкая брата, — она же живая!
Тут же она ущипнула Лей за щёку и добавила:
— Можно подумать, ты бы не отключился, увидь родных целыми и невредимыми спустя столько времени.
Рей отполз и победоносно хмыкнул.
— Я же не отключился, когда встретил тебя в темнице Твердыни Ветров…
— Зато отключился, когда встретил меня, — произнёс Эллагар, протягивая ладонь своему мужу.
Дореа прыснула со смеху, в то время как юный король отмахнулся от поданной руки и поднялся на ноги сам. Тем временем веки Леи затрепетали, и три пары глаз с любопытством и нетерпением впились в девушку. Даже Эллагар, несмотря на внешнюю холодность, испытывал интерес к очередной сестре своего мужа и тянул шею в надежде как следует рассмотреть ещё детское, но милое лицо.
— Рейек… — произнесла очнувшаяся девушка, с трудом разлепляя веки. — Дореа. Я… тоже умерла?
Дор и Рей переглянулись, скривив рты.
— В смысле тоже? — недовольно рявкнула старшая сестра.
— Или это сон, — продолжила Леа, глотнув воздух.
Тут же она несколько раз моргнула, а затем лес сотряс девичий визг. Птицы взметнулись в синеющее светлое небо. Девушка в ужасе отползла к ближайшему дереву, а её большие жёлто-зелёные глаза стали размером с крупную монету. Рейек попытался было заговорить, однако та опередила:
— Древние, я что, рехнулась?!
— Н-нет, — замахал руками тот. — Не рехнулась. Это я, твой брат…
— Что за мрак с твоими волосами?! — ещё громче закричала Леа.
Дореа немедля ринулась к ней и, крепко обняв, зажала рот сестры ладонью. Та, мыча, зарыдала и обняла Дорею в ответ.
Рейек и Эллагар накинули капюшоны, чтобы не смущать Лею своим внешним видом — они оба знали, что у девушки не лучшие воспоминания о северянах.
— Леа… — тихо произнёс Рейек, опускаясь рядом с сёстрами. Крепко он обхватил младшую за плечи и вдохнул аромат, который исходил от её одежды. Так пах Запад, дом, торговая лавка и лес. Рей не был здесь почти год, и за это время воспоминания начали казаться лишь давним сном. Но тепло родного тела и горячие слёзы внушали, что жизнь лишь здесь и сейчас.
— Я точно рехнулась, — с улыбкой всхлипнула Леа, сжав одновременно ладони объявившихся родственников. — Я не думала, что мы вновь увидимся хоть раз. Что с вами случилось?
Внезапно взгляд девушки упал на стоящего впереди Эллагара, а затем на четверых молчаливых всадников позади.
— И… кто эти люди? — настороженным полушёпотом спросила она.
— Стоит представиться, — произнёс Эллагар. — Моё имя…
— Всё в порядке, — внезапно перебил его Рейек, сжав руку младшей сестры. — Это друзья. Они не сделают ничего плохого.
Леа удивленно открыла рот, вглядываясь в незнакомые лица. Затем она подозрительно прищурилась и впилась взглядом в короля.
— Вы северяне! — с отвращением прошипела она и ощетинилась, словно кошка, отняв свою ладонь. Затем она резким движением сбросила капюшон с головы брата и возмущённо глотнула воздуха. — И твой акцент, Рей, и волосы… Что всё это значит?
— Ле… Леа, послушай, — затараторил парень, замахав руками, однако Дореа перебила:
— Это северяне из гильдии торговцев, — находчиво заявила она. — Рейек путешествовал с ними, когда… когда сбежал от северян, которые его похитили.
Рей энергично закивал головой в знак согласия.
Эллагар посмотрел сперва на своего мужа, а затем на его сестру. Но возражать уже было бессмысленно. Он многозначительно взглянул на своих людей и согласно заявил:
— Да, торговцы.
— Хорошо, — вскинув голову, произнесла Леа и, оперевшись на плечо брата, поднялась с земли. Деловито она отряхнула плащ от хвойных игл и продолжила. — Если вы торговцы, то где тогда ваши товары?
— Мы их распродали в ближайшем городе, — пожал плечами Эллагар. — Пряжа из шерсти северных овец, ковры с этнической вышивкой и фляги из оленьей кожи. Всё в миг разошлось.
— Ближайший к Риховфу город — это Орта, — холодно парировала Леа, — и там стоит не больше сорока домов. Не думаю, что кому-то внезапно понадобились ваши ковры и фляги.
Девушка всё ещё была полна недоверия.
— Товаров было мало, сестра, — мило улыбнулась Дореа, подталкивая Лей к тропинке. — Кстати, представь, как мама сейчас обрадуется…
Леа ещё раз обернулась на брата и северян, подозрительно сощурившись, но затем стала бодрее.
— Да! — с воодушевлением произнесла она. — Мать и отец обрадуются. А Ней… Ней… Даже не знаю. Она просто лишится рассудка от счастья.
Путь до Риховфа занял десять минут, и всё это время Леа неустанно тараторила о том, что нового случилось в городке. Рейек мог только улыбаться и прижимать ладони к груди. Он так давно не видел родных, что почти позабыл их лица. Но сердце всё помнило.
Перед воротами северяне, включая Рейека, накинули капюшоны. Они знали, что к границам постепенно стекаются военные и встретить их было бы не самым безопасным делом. Помимо этого, эскорт было решено оставить за пределами города, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Риховф оставался всё тем же спокойным городком, который помнился Рейеку ещё с детства. Едва перешагнув ворота, он полной грудью вобрал запах весенней травы, влагу камней и аромат отсыревшего за зиму дерева. За год здесь почти ничего не изменилось, если не считать отремонтированных после пожара крыш и отстроенной молельни Древним.
— Четыре бога, четыре истины, четыре сути, — произнёс Эллагар, приложив ладонь ко лбу в священном жесте. То же самое сделала и Дореа. Юный король переглянулся с Лей, которая не была набожна, и надвинул капюшон на глаза, чтобы никто из риховфцев его не узнал.
— Во дворе никого нет, — произнесла Дореа, едва они приблизились к дому.
Рей кивнул, а затем, сам не зная почему, стрелой бросился к крыльцу. Он бежал так быстро, что капюшон упал с его головы, а волосы растрепались. Удары сердца считали секунды. Один, два, три… Рей перемахнул через калитку, как делал это всегда, и его руки толкнули массивную входную дверь. Он невольно зажмурился от волнения и радости, но едва не упал, споткнувшись о порог. Рей забыл, что он был здесь всегда.
Вновь запах овощей и пшеницы. И тепло деревянных стен, которое обволакивало, словно сон. И светлые глаза… светлые глаза Аниссы, которая молча смотрела на брата из дверного проёма, ведущего на кухню.
— Нисс, — тихо произнёс удивлённый Рейек, не желая напугать сестру. Он и сам боялся, что вот-вот проснётся и всё это окажется очередным сном в холодных покоях.
Сперва девочка недоверчиво отступила, а затем прищурилась, разглядывая незваного гостя. Она будто не узнавала его.
— Не-ей! — внезапно выкрикнула она, подняв глаза к потолку.
— Чего тебе? — раздалось сверху.
Нисс повернула голову к лестнице, ведущей на второй этаж дома, и вновь произнесла своим мягким девичьим голосом:
— Рейек вернулся!
— Передай сестре, что это не смешно. И мама может услышать!
— Но… — замялась младшая, вновь переведя глаза на брата. Рейек пожал плечами, отвечая сочувственным взглядом. — Я вообще не шучу. У него длинные волосы. И он…
Её перебил топот. Нейа спускалась, явно злясь.
— Может хватит? — выкрикнула она.
А затем, едва Нейа оказалась на второй ступеньке, застыла в недоумении. Их с Реем глаза встретились, и он печально улыбнулся сестре.
— Рейек… — произнесла она, глотнув воздуха. Тут же Нейа бросилась вниз с невероятной быстротой. Анисса прильнула к брату, молча обняв его. Ней обвила его плечи руками и заплакала так же, как это сделала её двойняшка.
Всё было словно в тумане. Рейек плохо понимал, почему его сёстры плачут, но его слёзы также катились по щекам. Плохо понимал, почему Леа, Нейа и Анисса бесконечно касаются его, но сам дотрагивался до сестёр в надежде, что это не сон. Его охватывала всеобъемлющая радость за то, как близняшки и младшая рады видеть Дорею. Он был счастлив, что снова оказался в том месте, которое многие годы называл домом. Но его ноги отчего-то мёрзли.
Рей обернулся, взглянув на спокойного Эллагара, который прильнул к стене возле двери. Парень едва мог вспомнить, как он зашёл сюда. Внезапно со стороны улицы раздался шум, а затем знакомый скрип калитки. Ровно семь секунд до порога. Три ступеньки. А затем солнце, лучи которого падали прямо в открытую дверь, осветило появившийся на пороге силуэт.
«Мама», — мысленно простонал Рейек, и его тело охватила слабость.
Она молча стояла пару секунд, а затем корзина, наполненная зерном, выпала из её рук. Пшеница рассыпалась по полу, и мать сделала шаг вперёд, ступив на неё без всякой мысли.
— Мой сын… — произнесла она, вытянув дрожащую руку вперёд.
Рейек помнил мать весёлой и заботливой, в меру строгой, моложавой, со светлыми волосами, которые она убирала в аккуратную косу вокруг головы. Сейчас её локоны потускнели, а под глазами проступили заметные морщинки. Но это была она, любимая им, дорогая и бесценная мать.
— Мама, — произнёс он, протянув руку в ответ. — Я вернулся.
Глаза её вспыхнули, словно пирофитовый факел, а затем слёзы, солёные, как воды моря, потекли по щекам. Всего шаг, а затем они сомкнули объятия, и Рею показалось, что он никогда не был так умиротворён. С жадностью он вдыхал материнский запах и гладил её по волосам, предупреждая рыдания.
— Мой мальчик, — причитала она, — жив. И уж не сон ли это?..
Затем мать подняла глаза и увидела Дорею, прятавшуюся за сёстрами. Женщина слабо улыбнулась и, превозмогая себя, отстранила сына.
Воспоминание о возвращении домой стало для Рейека одним из главных в его жизни. Именно в тот момент он понял, как любил торговую лавку, родителей, запах овощей, лай Брехуна, пакости сестёр, зловонные книги и свою «Твердыню». Многое изменилось, но не стало для него чужим. Он знал, что теперь у него два дома и его тело вобрало в себя западное тепло и северные ветра.
— Я счастлив, что наконец-то вас увидел, — произнёс парень, обратившись к семье. — И только сейчас понял, что всё это значит.
Мать утёрла слезу, а затем взглянула на Эллагара, отстранённо стоящего возле окна.
— Вам с сестрой есть что нам рассказать, — произнесла она. — Ведь так?..
***
В комнате ничего не изменилось. Она была всё такой же маленькой и уютной, с большим окном, откуда Рейек имел счастье сбегать не менее сотни раз. Здесь он провёл всё своё детство, дразня с высоты Брехуна, наблюдая за тем, как мать и сёстры подбирают с земли спелые яблоки, и печально склоняясь над книгами. Но теперь казалось, что реальность исказилась — прямо здесь, подле него, сидел Эллагар, внимательно глядя на его мать. Разве мог он подумать четыре года назад, что тот самый раненый северянин назовет его своим мужем и посмеет сказать об этом его родителям? Разговор ещё не начался, но заметное напряжение уже чувствовалось в воздухе.
— Расскажи, Рей, что случилось в тот день, когда ты пропал? — спокойно поинтересовалась мама, взглядом светлых глаз скользя от сына к едва знакомому мужчине.
Юноша сглотнул. Ему хотелось сжать ладонь мужа, но он удержался.
— Я не пропал. Я уехал, — отозвался он. — Я так захотел, точнее, так захотели Древние. И вообще…
— Я приказал его похитить, — перебил Эллагар.
Доселе спокойная мать начала взволнованно вглядываться в северное лицо.
— Я велел похитить Рейека, потому что наш союз был предначертан богами. И… не только богами, — король едва заметно нахмурился. Было видно, что слова даются ему с трудом. — Я полюбил Вашего сына.
Рей вспыхнул, как спелое алое яблоко, не зная, куда деть себя от смущения.
— Я… — слова скатывались обратно в горло, — я тоже полюбил Эллагара. И этого не изменить.
Растерянная женщина взглянула на свои подрагивающие пальцы, а затем поинтересовалась, глядя на северянина:
— Кто Вы?
— Мое имя — Эллагар Линдхольм, — уверенно отозвался тот. — Первый своего имени, владыка Северной Земли и король будущего Мелорана. Рейек и я сочлись браком по традициям Севера. И теперь он носит титул короля, как и я.
Мать семейства Уолш так взглянула на сына, будто желала узнать, что всё это глупая шутка.
— Это правда, — обнадёжил Рей. — Я Рейек Линдхольм, урождённый Уолш, был коронован перед людьми и богами. Да, я был похищен человеком, которого узнал в свои тринадцать лет. Я выхаживал Эллагара, когда на его землях бушевала война. Там, в своём шалаше. Но потом всё изменилось. Я полюбил Север. Искренне. Так, как любил Запад во всех его мелочах. Теперь на моих плечах лежит ответственность за многое. В том числе и за то, чтобы моя семья была в безопасности. Ты можешь противиться всему, что случилось. Возможно, возненавидеть меня. Но мы приехали для того, чтобы спасти всех от войны, которая надвигается на Запад.
— Никто не объявлял войны, — произнесла мать, касаясь побледневшей щеки. Казалось, что она не поняла ничего из того, что было уже сказано.
— Со дня на день войска западного лорда двинутся к границам. Нам нужно уехать…
Она медленно встала из-за стола, а затем, словно призрак, двинулась к окну. Распахнув ставни, мать глотнула воздуха и удручённо произнесла:
— Твой отец приедет через пару дней. Расскажешь всё это ему. А я… — она обернулась, впившись глазами в единственного сына. — Буду рада, если твои сёстры пока не будут ничего знать. Всё это…
Руками она припала к голове, будто пытаясь унять боль. И Рейеку тоже было больно. Он поднялся со своего места и обнял расстроенную мать.
Впервые за долгое время Рей понял, насколько тяжёлый плащ возложили на его спину в день коронации.
***
— И что, прямо все благородные господа были на свадьбе? И платье со шлейфом? И южные цветы?
С горящими глазами Нейа расспрашивала Дорею о жизни на Востоке и Севере. Та скрывала ликующую улыбку и с важным видом, будто так и должно быть, отвечала даже на самые глупые вопросы. В это время Леа мешала чечевичный суп огромным черпаком, а златовласая Анисса принялась вышивать платок для брата в честь его возвращения.
— Север другой. Не такой, как Запад, — наконец произнесла Дореа. Она сделала глоток медового чая и серьёзно взглянула на каждую из сестёр.
Леа промолчала, делая вид, что готовит, зато Ней не выдержала.
— И что же в них такого? Они захватчики. Говорят, что жестоки. Ну и…
— Знаешь, у северян есть свои положительные стороны… — на секунду Дореа умолкла, ведь она и сама не заметила, как внезапно начала оправдывать чужой народ. Но, в конце концов, все её слова были правдой, а своей честностью Дор гордилась с детства. — Они не выдают шестнадцатилетних девочек замуж.
— В смысле? — поинтересовалась Неа, оперевшись локтями на стол.
— Северяне хорошие? — следом уточнила Нисс, отложив неаккуратную вышивку.
Лей повернулась спиной к чану с чечевичным супом и начала упорно делать вид, что не слышит беседу.
— Ну-у… — протянула старшая. — Как и все люди. Есть хорошие, есть плохие. Зато их девушки сами решают, когда и с кем пойти под венец. Представляете? И ещё они могут сражаться наравне с мужчинами. Многие мастерски владеют мечом или луком. Думаю, настоящая дикость — это лишать выбора и выдавать замуж без согласия, а не…
Внезапно её слова перебил звон железной пиалы, которая ударилась о дощатый пол и со звоном отскочила к раскалённой печи. Анисса взвизгнула и выронила пяльца из рук. Все девочки одновременно повернулись в сторону шума и увидели разгневанное лицо Леи, которая едва сдерживала себя.
— Как ты можешь такое говорить? — с презрением изрекла она, взглянув на Дорею. — А убивать детей — это не дикость? Грабить западные деревни — не дикость? Воровать чужих братьев — не дикость? Ты отвратительна, Дор! Ладно, Рейек никогда не отличался блестящим умом, он наивен, как голодный щенок, но куда несёт тебя?!
Рот девушки перекосило от злости, и она едва справлялась с дыханием.
Сёстры, переглянувшись, застыли в безмолвном удивлении, и лишь Анисса попыталась протянуть руку, чтобы успокоить сестру, но та с презрением отшатнулась. Дореа же взглянула на дверь, боясь, что кто-то их ненароком услышит. Больше всего ей не хотелось, чтобы чувства Рея или его мужа были задеты злыми разговорами.
Леа покачала головой и откинула чуть спутавшиеся влажные пряди со лба. Казалось, что из её глаз вот-вот хлынут слёзы, но она уже всё давно выплакала.
— Что-то случилось? — послышалось со стороны двери. Рейек умел появляться в самый неподходящий момент. — Мы услышали шум и спустились…
Эллагар доверительно положил ладонь на его плечо и вежливо добавил:
— Всё в порядке?
— Лучше не бывает, — огрызнулась Леа, утерев руки о хлопковый фартук.
Следом зашла мать. Взволнованно она окинула глазами дочерей, затем перевела взгляд на Рея, который ободряюще кивнул.
— Девочки, — произнесла она, осторожно обхватив пальцы Рейека свой ладонью. Мать касалась его ежеминутно, будто боясь, что сын вновь растворится. — Я… должна сказать вам кое-что важное.
Леа с гневом покосилась на сестёр, а затем подозрительно — на мать. Рейек поймал её взгляд и отчего-то вспомнил, как холоден северный ветер у моря. Лей изменилась, в этом не было сомнений. От шкодливой весёлой девочки осталась только оболочка.
— Милые, — вновь заговорила мать. Её мутные глаза, казалось, заслезились, но это были лишь блики огня в печи. — Вам нужно будет уехать. Уехать далеко отсюда, потому что… Потому…
Голос сорвался, и она закашляла от волнения и горечи.
— Вам всем нужно уехать! — перенял инициативу Рейек, выступив вперёд. — Потому что солдаты, которые здесь часто проезжают, — не просто так. Налоги поднялись не просто так. И все взволнованы тоже не просто так. Скоро Запад двинется войной на Север, и тогда вы можете пострадать.
— Но… — попыталась возразить Нейа. — Наш лорд говорил, что мы не станем участвовать в войнах.
— Он лжец, — покачала головой Дореа. — Западный лорд объявил войну Северной земле, объединившись с Югом.
— Откуда ты знаешь об этом? — удивилась Ней.
— Даже мы, жители Запада, не знаем… — согласилась Леа.
Рейек сделал ещё шаг вперёд и строго взглянул на каждую из сестёр. Ему было грустно, но он успел смириться с мыслью, что мир вокруг неустанно меняется. Всё, что его окружало, и те события, которые грозились произойти, были частью настоящего мира. Прошлое было не вернуть, но Рей знал, что крепко держит будущее в руках.
— Вы поедете в замок, где живёт Дореа. Под протекцией семьи Крессен будет безопасно. Замок находится во владениях Северной Земли, недалеко от Перешейка, ехать пару дней. Если останетесь, то можете погибнуть. Очень скоро здесь будут наши солдаты, и все горожане начнут уезжать. Это может быть небезопасно.
— Будем жить, как принцессы? — проронила Анисса, наматывая на палец золотой локон.
— И носить платья из бархата и шёлка? — вкрадчиво обратилась Ней к брату.
— Девочки… — едва слышно произнесла мать, но нервный смешок Лей и её громкий возглас заставил всех оцепенеть.
— Ни за что! — выкрикнула она. — Я останусь здесь! Умру под колёсами повозок, и пусть солдаты втопчут моё тело в землю… Но стать подданной Севера. Это… это отвратительно!
Для Леи эта новость стала последней каплей. Со всего размаху она швырнула глиняный горшок со стола, и он с треском ударился о стену, оставив на ней пятно. Осколки разлетелись, и от прекрасной расписной посуды остались только черепки. Толкнув плечом Рейека, а затем мать, Леа направилась в сторону входной двери.
— Да лучше я сдохну от войны и голода, чем поеду куда-то с вами всеми! — продолжала шипеть она сквозь зубы. Однако в тот момент, когда её изящная девичья рука потянулась за плащом, девушка резко остановилась в оцепенении. Эллагар крепко ухватил её за локоть, не давая уйти. Капюшон упал с его головы, обнажив прекрасные серебряные волосы, заплетённые Дореей в тонкую северную косу. Девушка гневно сдвинула брови, желая выпалить что-то оскорбительное, однако Дор перебила её слова.
— Ваше Величество, прошу, не нужно!
Все присутствующие синхронно обернулись на старшую сестру. Дор испуганно вскинула брови, а затем зажала рот ладонью, будто ничего не говорила. Но её слова слышали абсолютно все.
— Ваше… Величество? — пробормотала Ней.
Рейек обескураженно открыл рот, взглядом перепрыгивая с одной девушки на другую.
Он чувствовал, что прошлые проблемы были лишь мелкими ящерицами, в отличие от той змеи, которая начинала обвиваться вокруг его ног.
