***
Спустя пару дней Эллагар твёрдо заговорил об отъезде. Рей не хотел покидать мужа, но ему и самому начинало казаться, что он сам приносит только беды. Долгие месяцы его считали разменной монетой, ценной и бесполезной одновременно. К тому же, на Одеоре он может встретиться с Лессером, Исциллой и другими подданными. Это грело сердце, но в то же время грусть разлуки уже саднила где-то внутри. В конце концов, Рейек сдался и велел готовить лошадей. Дорею он велел отправить обратно в имение Крессен, ведь её люди буквально молили о возвращении хозяйки. А вот судьба Леи осталась в руках леди Ашберт. С некоторых пор ей Рейек доверял почти, как себе, поэтому считал, что лучше неё никто не решит дела с его сёстрами. Нейа и Анисса наотрез отказались ехать из процветающих земель в холодные и угрюмые владения Севера. Юный король считал, что Эссель слишком их балует, но заниматься воспитанием уже подросших девочек тоже не желал. Так, на рассвете, Рейек покинул Вдовий Пик. Но, проезжая по узкому брусчатому мосту, бесконечно оборачивался назад. Что уготовит ему судьба? И верным ли было решение расстаться на некоторое время? В глубине души его терзали сомнения. Всё, чего хотелось, это быстро спешиться и бегом рвануть назад, перепрыгивая через ступеньку, добраться до огромных дверей замка, прильнуть к мужу и больше не расставаться. Раствориться, остаться, вернуться в риховфский шалаш и навсегда принадлежать друг другу. Принадлежать Эллагару, а не королю Мелорана, себе, а не стране и народу. Но это было в прошлом. Перед Рейеком расстилалась бесконечная равнина и был виден лишь путь, с которого уже нельзя было сворачивать. Дорога до пришвартованного корабля должна была занять не больше суток, но молодой король ещё не настолько восстановился, чтобы выдержать столь долгую поездку. Поэтому он приказал людям сделать остановку в одном из лагерей, разбитых по всей контролируемой Севером территории. В большом лагере пахло костром, кровью и цветами — недалеко от места стоянки распустилась целая поляна алых, словно вино, маков. Но кого волнует красота цветов, когда в лагерь прибыл сам король? До всех войск уже пронеслась слава Рейека, как человека, который выжил в суровом плену, пострадал за свою страну и не выдал ни слова врагам. С этих пор он стал не просто мальчишкой подле великого Эллагара Линдхольма, а уважаемым бойцом и человеком, за которым стоило следовать. Конница Рейека была встречена ликованием и возбуждением пусть и измождённых, но воодушевлённых солдат. Казалось, что каждый из них мечтал дотронуться до него, словно до божества, но суровость эскорта не давала этого сделать. — Мы остановимся здесь всего на сутки, — произнёс Рей, спешившись. — Приготовьте мне походный шатер, и не нужно никакой роскоши. После того, как он долгие дни спал на голом холодном полу темницы, все мягкие перины казались чем-то бесполезным. Он вполне мог завернуться в шкуру и отдохнуть на расстеленных досках. — Да, а что Вы хотите на ужин? — заискивающе поинтересовался местный командующий. Могу отправить охотников, чтобы… — Я буду то же, что и солдаты, — отмахнулся Рей, перебив того. Все присутствующие удивлённо уставились на короля. Никто не мог поверить, что он настолько близок к народу. — О, Древние! — взмолился командующий. — Поражаюсь вашей благосклонности. — Не услышат тебя твои боги, — едва слышно произнёс парень и рухнул на голую землю возле костра. Он вытянул озябшие ноги и зажмурился от удовольствия, чувствуя, как тепло растекается от пальцев к голеням. Не успел он отдохнуть и десяти минут, как где-то за спиной почувствовал суету. Командующий о чем-то спорил со своим заместителем, при этом их голоса были снижены почти до шёпота. — Что-то случилось? — из-за плеча крикнул Рей, заставив тех двоих вспомнить о военной выправке. — Ва-ваше Величество… — начал командующий, как заместитель его перебил: — Мой король, послушайте! Мне кажется неправильным скрывать от Вас это! На вечер была назначена казнь трёх повстанцев. Мы взяли их сегодня в деревеньке на бывших территориях Востока. И я считаю, будет справедливо, если Вы лично примите участие в суде, пока здесь. — Ты сума сошёл! — разозлился командир. — Ты думаешь, что у нашего короля нет дел?! Какое право ты вообще имеешь заговаривать о таких вещах? Рейек отхлебнул остывшего овощного супа из единственной нормальной деревянной плошки, что нашли, и спокойно спросил: — Это точно повстанцы? Вы провели хотя бы расследование? — Точно! Провели. Да они сами признались. А один из них… — Тогда просто казните их, — звякнув ложкой, решил парень. Он сам удивился своему спокойствию. — У вас же есть виселица. Вот и повесьте их. А потом выставите их трупы на всеобщее обозрение в той самой деревне. Пусть всем станет известно, что случается с теми, кто идёт против Короны и кто помогает таким, как они. Военные молча переглянулись. Они явно не ожидали такого исхода. Но у них не было иного выбора, кроме как согласиться.***
Спустя пару часов возле помоста собрались солдаты. Все они от скуки пришли поглазеть на казнь неизвестных. Северяне и наёмники с Востока с интересом ждали своего рода представления и оживлённо переговаривались. Несмотря на то, что смерть была для них чем-то привычным, казнь в присутствии одного из королей они видели впервые. Рейек занял место на сколоченной наспех лавке, застеленной волчьей шкурой, и закинул ногу на ногу. Он поймал себя на мысли, что его одолевает злость. Много месяцев назад он лично дал приказ казнить человека, забравшего жизнь Айгеллы. И голова, отлетевшая от плахи, тогда едва не заставила его потерять чувства. Но сейчас он спокойно наблюдал за происходящим и даже разделял предвкушение толпы. Он хотел лишь одного — чтобы война закончилась. Тогда он сможет вернуться на Север и воссоединиться с Эллагаром, не вспоминать мучений в родной стране и не видеть грязные окровавленные лица солдат. Ради этого спокойствия он был готов пройти через что угодно. И чем меньше палок в колёса военной мощи будет вставлено, тем скорее всё это завершится. Это желание было эгоистичным и жестоким. Но Рей отдавал себе отчёт в происходящем. Ему было не жаль. Висельников было трое. И все они хранили полное молчание до тех пор, пока командующий не выбил из-под ног мятежников деревянный брус. Только тогда из горла одного из них вырвался сдавленный стон. Но чем дольше длилась агония, тем тише становились звуки. «Будь ты проклят, Рейек Уолш», — прохрипел один из них, глядя королю прямо в глаза. И эти слова словно облили юного короля ушатом ледяной воды. Он встрепенулся и попытался вглядеться в лицо казнённого. Он определённо не был с ним знаком. Зато тот точно его знал. Когда три безжизненных тела замерли, покачиваемые лишь лёгким ветром, Рей обратился к командующему. — Имена этих людей… они известны?.. — Двоих мы не знаем, они так и не сказали. Видимо, простые солдаты. А вот этот человек, — мужчина указал на светловолосого молодого мужчину с некогда красивым лицом, — вроде, некогда эйс-лорд Иснер Крессен. После поражения он бежал вместе с остатками своих людей и оказался в сопротивлении. — Иснер Крессен? — переспросил тот. Командующий утвердительно кивнул. Рейек снова возвёл взгляд к лицу мертвеца, вглядываясь в пустые глаза. «Интересно, каким помнила его Дореа?» — подумал он. В голове зазвучал знакомый голос неизвестной рыжеволосой женщины: «Судьбы так легко переплетаются… Правда, алый цветок Севера?» Не долго думая, Рейек мысленно ответил: «Катись ты в Бездну!»