***
Утром следующего дня Рей проснулся рано. Его разбудило ржание лошадей и скрип телеги, на которой родители обычно ездили в главный город. Моментально подскочив, мальчик бросился к окну и, выглянув в него, увидел мать и отца. С родственной теплотой их уже приветствовала старшая дочь, а двойняшки крутились подле них в хитром ожидании подарков и объятий. Отца семейства звали Дейеном — он был высоким и рослым мужчиной, который, перебрав кислого вина, вечно нарывался на драки в таверне. Хотя, будучи в обычном состоянии, он проявлял себя как тихий, заботливый родитель и предприимчивый торговец. Имя матери было Адора, и родилась она не в западных землях, а в восточных, которые именовали себя Песчаной Долиной. Волосы не были светлыми, а их цвет передался лишь самой младшей из дочерей, отчего Аниссе даже дали имя на восточный манер. Остальные дети больше походили на отца — такие же тёмноволосые, с глазами серо-жёлтого цвета, бойкие и упрямые. Наспех одевшись, мальчишка ловко сбежал вниз по деревянным ступенькам, миновал просторную столовую и вылетел во двор. Отец с матерью заприметили его сразу и одарили своими улыбками. Иногда Рейек самодовольно ловил себя на мысли, что родители любят его чуть больше остальных детей. Он был единственным сыном, а значит — единственным наследником и надеждой на продолжение рода. Перспектива заправлять в лавке и кататься на ярмарки в главный город не особенно радовала, но всё-таки чувство гордости слегка щекотало под грудью. — Здравствуй, — отец похлопал Рейека по плечу, а затем мальчик обнял мать. — Чего привезли? — плясали рядом Леа и Нейа, легонько посмеиваясь. Дор с чинным спокойствием стояла рядом, скрестив руки на груди. — Всем по подарку, — отозвалась мать. — Рей, распряги телегу. Послушно сын двинулся к паре чёрных, как обсидиан, лошадей, которых помнил ещё жеребятами — Летница и Зимница устало фыркали, встряхивая тёмными гривами в надежде отвязаться от назойливых мух. Аккуратно Рейек освободил их из тележной упряжи, а затем отвёл в стойло, где лошади сразу же уткнулись мордами в корыто с водой. Семья уже сидела за столом, когда, вымыв руки, парень вернулся в дом. Девочки нянчили своих новых кукол, а Дореа с удовольствием рассматривала резной деревянный гребень. После долгих поездок родители никогда не оставляли своих отпрысков без подарков — вот и сейчас мальчишка томился в ожидании своего. Когда мать и отец уезжали, в тайне мальчик мечтал о хорошем кожаном ремне — таким не грех и перед Древними похвастаться. Но зачем-то испытал судьбу и решил скромно промолчать на вопрос родителей о том, что привезти. — А тебе, Рейек, подарок особенный, — произнесла мать, коснувшись тёплой рукой волос сына. Она заставила его почти замурчать от удовольствия, как котёнка. — Что же это? — стараясь не показывать нетерпения, поинтересовался мальчишка. — Вот, держи, оболтус. Тебе повезло, что ещё совпал твой день рождения, — с довольной ухмылкой произнёс отец, протягивая изумлённому Рейеку свёрток: он был огромным и увесистым, упакованным в серую шуршащую бумагу. В спешке вчерашний именинник начал разворачивать его, но тут же довольное лицо исказилось. «История. От первого короля до падения династии», — полушёпотом прочитал Рейек и попытался скрыть стон разочарования. Он ненавидел книги, ненавидел то, что родители постоянно заставляют его узнавать много ненужного, так ещё теперь и вместо хорошего подарка привезли то, что хотелось выбросить прямо в пылающий камин. — Спасибо, — тихо произнёс Рей, всеми силами стараясь скрыть уныние. — Прекрасная книга. Его глаза скользнули в сторону молчащей Дореи — та сочувственно взглянула в ответ, а затем, отведя взгляд, вздохнула. — Я начну готовить завтрак. Девочки помогут папе в лавке. А Рейек должен прочесть две главы новой книги, — распорядилась мама. Она всегда была очень хозяйственной, но, в отличие от старшей дочери, при этом не казалась сварливой. — Я не буду, пожалуй, есть, — покачал головой мальчишка. — Живот болит со вчерашнего вечера. Лучше почитаю… — Я заварю настойки, — с нежностью произнесла мама и тут же засуетилась, перебирая сушеные травы, ароматными пучками висевшие над камином. Нахмурившись, Рей отправился в свою комнату, а оттуда, выбравшись из окна и спустившись по дощатому фасаду, спрыгнул в сад. Он часто убегал из дома, чтобы побыть в одиночестве, и обычно днём его мало кто искал — родители были заняты рутинными делами, дочери помогали им, а ему, как наследнику, полагалось усердно учиться. Девушкам же это было не нужно: обычно по достижении шестнадцати лет любую выдавали замуж, а умение читать и писать считалось для невесты уже чем-то особенным. Что касалось Дореи, то по уму она вполне могла превзойти даже старейшину селения, но кроме дурного нрава старалась ничего не показывать. Сколько Рейек помнил её, она всегда успевала читать, размышлять и что-то записывать. И казалось, однажды это доведёт её до беды. Миновав главные ворота, Рейек оказался лицом к лицу с шумящим лесом. Как всегда, он звал гостя в свою глубь, а ветер, бьющий в спину, только подгонял, заставляя шаги становиться шире и быстрее. Местом, где хотелось укрыться от обид, была «Твердыня»: только дощатым прогнивающим стенам и хвойному ковру на полу мальчишка мог доверить своё разочарование сегодняшним днём. «Нет, только подумать! — злился Рейек. — Всем по отличному подарку, а мне — тлеющую от старости книгу». Её страницы впрямь пахли отсыревшим мхом, а к желанию открыть её даже не подводила роскошная обложка с тиснёными золотистыми буквами. Ноги сами знали, куда нужно идти: вперёд по узкой тропинке до куста ядовитых жабьих ягод, от него — немного влево, мимо пары ссохшихся сосен. За ними утопал в траве неглубокий овраг, а сразу после него, стоило только пробраться сквозь заросли орешника, можно было увидеть постройку, походившую на крошечный домик. Именно там парень коротал дни, вдыхая запахи смешанного леса и свистом передразнивая птиц. Но сегодня путь сложился совсем по-другому. Стоило Рею дойти до тех самых сосен, чьи высохшие ветки осыпались, словно листья по осени, как ветром принесло пару странных голосов. Они доносились со стороны ручья: недалеко от «Твердыни» бил ключ, и порою Рейек набирал там свою фляжку, чтобы промочить рот во время безделья в знойный полдень. Осторожно, чтобы не спугнуть незнакомцев, парень протиснулся сквозь кусты и на всякий случай взял в руку небольшой булыжник — в лесах часто орудовали разбойники, а ловко брошенный камень мог вполне дать лишнее время на побег. Тем временем Рей окончательно смог разглядеть людей у ручья, и то, что он увидел, заставило не на шутку разволноваться: дыхание перехватило, а по телу пробежал озноб. У мощного дуба, откинувшись на серо-коричневый шершавый ствол, сидел юноша с пепельно-серыми волосами. Лицо его было искажено болью, одна из рук крепко зажимала кровоточащую рану на ноге, а тёмно-алые разводы насквозь пропитали тканевые брюки. Рослый человек, стоявший напротив него, был облачён в наёмничьи доспехи, а в руках держал длинный кованый меч, какими орудовали только настоящие воины и убийцы. Солнце касалось лучами его стальной поверхности и отражалось розовыми бликами от крови, медленно скользящей по лезвию. Вся эта сцена была словно разыгранным спектаклем, но пугающая жестокость и запах свежей крови были более чем настоящими. — Лорд даст за мою работу мешок серебра, — с усмешкой произнёс наёмник. — Никогда бы не подумал, что мои старания однажды будут стоить так дорого. Мальчишка свёл дыхание к нулю и замер так, словно был одной из статуй Древних в местном храме. — Этих денег стоит не твоя работа, а моя голова. Не льсти себе, — сквозь боль и слабость юноша ещё пытался показывать своё превосходство. Разглядеть его лицо было сложно, но со стороны почему-то казалось, что он благороден и хорош собой. — Кончай болтовню и взови к Древним, — убийцу явно обидели слова, и он решил поскорее покончить со своим делом. — Древние да услышат моё проклятие тебе, — едва слышно прошелестел раненный. — Это всё, о чем я могу попросить их. — Ваше право, — пожал плечами наёмник, а затем занёс над побежденным свой громадный меч. У Рейека был всего момент, чтобы успеть подумать. «Что, если я не попаду, и наёмник убьёт меня? — спрашивал он себя. — Что, если похитит и продаст в рабство в соседнее государство?..» Но мысль разбилась как стекло на сотни осколков. Всего секунда, чтобы решить, и секунда, чтобы сделать. Рука сама дрогнула, глаза сами нашли уязвимое место, а камень сам полетел прямо в голову хвастливому палачу. Тот взвыл, булыжник глухо рухнул на землю, а в воздух вплелся ещё один запах свежей крови. Наёмник приложил ладонь к виску, медленно обернулся, а затем, пошатнувшись, рухнул на землю. Всё его тело начало жутко содрогаться: Рейек никогда не видел смерти, но почему-то счёл, что это она. — Он умирает, надо помочь! — вскричал мальчишка, едва разошлась пелена тумана с его рассудка. Стремглав он бросился к мужчине, потерявшему сознание, а тот всё продолжал дёргаться. Раненый напротив глубоко вдохнул и, не теряя времени, извлёк из-за пояса резной клинок. — Единственное, чем мы можем помочь ему — это закончить муки, — ослабленно произнёс незнакомец и ухватил своего палача за подбородок. А затем, задрав его голову, едва ощутимо скользнул по коже лезвием. Алое горло, истекавшее кровью, словно клюквенным морсом, обнажилось перед взглядом обезумевшего от страха Рейека. Мальчишка попытался отступить, но тут же вздрогнул: хватаясь за жизнь, убитый попытался хлебнуть воздуха, но вместо этого из его рта хлынули бордовые сгустки. Он начал дёргаться ещё больше, будто кто-то тянул его за ниточки в кукольном представлении. После этого, что-то прокряхтев, он неестественно поник головой. Взгляд Рейека остановился на раненом воине. Он выглядел изнеможённым, но теперь спокойным, отчего становилось ещё страшнее. Этот человек перерезал горло другому так, будто занимался этим всю свою жизнь. — Не бойся, — прошептал юноша, теряя силы. — Добей меня вместо него. Наконец-то предстала возможность разглядеть лицо незнакомца. Рей не ошибся — он был действительно хорош собой, но в данный момент выглядел не очень достойно. Пепельные волосы, достающие почти до плеч, были грязными, спутанными, а отдельные пряди сбились в колтуны. Бледное лицо было измазано дорожной пылью, сажей костров и запёкшейся кровью, а нижнюю его часть занимала неопрятная тёмно-серая щетина, расползавшаяся, словно грязный отпечаток. И только глаза, те самые, северные, розово-жёлтые, смотрели на мальчишку гордо и с вызовом. На вид ему было чуть больше двадцати, а лёгкий кожаный доспех скрывал явно развитое сильное тело. — А разве не Вы убьёте меня? — с испугом поинтересовался Рей, отступив. Раненый выронил кинжал из руки и горько усмехнулся из последних сил. Кровавое пятно вновь начало расползаться. — У меня нет возможности даже говорить, — заключил он. — Не то чтобы кого-то убивать. — Вы северя… — вновь хотел поинтересоваться Рей, но незнакомец прикрыл глаза и отключился.2.
19 июля 2015 г. в 16:33
Домой Рейек вернулся в скверном расположении духа: ситуация оставила у него горькое послевкусие. Парень всячески старался убедить себя в безумии старухи, но чем чаще он говорил себе это, тем явнее переубеждался. Её слова казались несвязным бредом умирающего человека, но внутренний голос неутомимо твердил, что всё не так просто.
Во дворе мальчишка тут же повстречал Лею и Нейю — своих сестрёнок-двойняшек. Миловидные, как Дореа, и такие же деловые, они всячески пытались походить на старшую. И теперь одна из них, сложив руки на груди, поджидала брата, подперев спиной фасад пустующего лошадиного стойла. От лёгкого ветра небесно-голубые ленты в волосах порхали, а льняная ткань платья стремилась вслед за ними, очерчивая стройную детскую фигурку. «Как вы красивы, чертовки, — подумалось Рейеку. — Но противны до жути».
— А Дореа сказала, что убьёт тебя, — десятилетняя девочка хитро взглянула на брата. Это была Нейа. Её можно было узнать даже в сумерках — выдавала большая родинка над бровью. За ней тут же в разговор вступила Леа:
— Ты убежал с самого утра и ничегошеньки ей не помог сделать. А ещё даже не открывал книгу…
На парня смотрели две пары желто-зелёных глаз, таких же, как и у самого Рейека, а в них сияли лукавые искорки.
— Да отстаньте вы, — пихнул сестрёнок мальчишка и протиснулся в ворота. Он вполне понимал, что Дор сильно злится: отчасти ему было стыдно за своё бездействие, но отчего-то делать ничегошеньки не хотелось. Хотя родителей он не боялся: ещё уезжая, те вручили имениннику три монеты и поздравления. Уж небольшое безделье в день рождения сына они тоже могли ему простить.
Хихикая, Леа и Нейа рванули вслед за братом, даже перегнали его, остановившись у входа. Рей глубоко вдохнул и толкнул дверь: ему жутко не хотелось возвращаться, но деваться было некуда. И едва свет пирофитовой лампы врезался в глаза, взгляду предстала Дореа, читающая книгу на лоскутном ковре. Рядом с ней сидела Анисса, заплетая косу тряпичной кукле, привезённой родителями из главного города. Дома витали ароматы тушеной баранины и прелых овощей, гораздо более соблазнительные, чем в таверне. Старшая подняла голову и уставшими глазами встретилась с Рейеком. Тот поёжился, виновато опустил голову, а затем с раскаянием произнёс:
— Извини, что убежал сегодня.
Нейа и Леа, забежавшие вслед за братом, захихикали, шепча что-то вроде: «Накажи его, Дор, накажи!». Та цыкнула на сестёр и поднялась с пола, встав в полный рост. Её руки скрестились на груди, а уголок рта дрогнул. Было заметно, что она недовольна, но рассерженное выражение лица сменилось на усталое и спокойное.
— Хоть книгу прочти, — с упрёком заявила девушка. — Но ты без ужина.
— Я не голоден, — сохраняя гордый вид, отозвался Рейек.
— Быстро спать! — прикрикнула старшая сестра на других девочек, и те почти бегом кинулись в свою комнату. Затем она обратилась к брату. — Ты ведёшь себя безрассудно.
— Вообще-то сегодня был мой день рождения, — отозвался тот.
— Это не освобождает тебя, по крайней мере, от уроков.
— Ты не сделала мне подарок. Перескажи книгу, раз прочла.
Дореа нахмурила тёмные брови и села за стол. Сперва она задумалась над предложением, а затем будто оскорбилась и из уставшей хозяйки большого дома вновь превратилась в несносную девчонку:
— Мой подарок то, что я не отколотила тебя. А у меня были все основания это сделать.
— Ну, Дор, — умоляюще пролепетал Рейек, ластясь к сестре.
Та мученически вздохнула, а затем начала свой тихий рассказ, возведя глаза к потолку.
— Наше королевство было единым около ста лет назад. Последний король был сильно болен, и от его имени в те годы правил его младший брат. Правил, скажем, скверно. Страну в то время накрыла болотная лихорадка, умирал скот, осень была не самая урожайная. Люди бунтовали. Это чувствовалось, и было ясно, что всё закончится чем-то большим. Регент понимал — едва его брат отойдет к Древним, его тут же сместят. Поэтому он задумал жениться на принцессе. Говорили, что принцесса наделена даром: знала будущее, видела прошлое. Никто не помнит, откуда пошёл слух, но северяне поняли, что это им на руку. Они подняли восстание, дабы защитить честь Древних и не допустить к трону колдунью. А затем, один за другим, начали вставать на их сторону другие лорды. И когда вели принцессу на казнь, с эшафота, будучи в петле, она произнесла слова пророчества. Мол, новый король явится не скоро, но будет легко узнаваем: волосы его будут серебряными, владения ледяными, а сердце молодым, храбрым, но растерзанным. А потом она будто обратилась в огромную птицу и полетела в горы. С тех пор не никто не видел.
— Звучит более, чем глупо, — скептически поморщился Рейек.
— Я тоже думаю, это сказки. Повесили её и выкинули тело в канаву. Зато с тех пор северяне верят, что новый правитель, который объединит все земли, будет с их края. Ну, у кого же ещё серебряные волосы и владения изо льда? И в пророчестве были ещё странные слова: будут два короля — Луна и Солнце. Словно муж и жена. Жуть.
— Да уж, — скривил уголки рта Рейек. Ему и в голову прийти не могло, как на месте женщины может быть мужчина. — Как думаешь, а принцесса могла выжить? Сейчас бы она была очень старая…
— Не могла, — невозмутимо ответила Дореа. — Или ты веришь во все эти предсказания и магию?
Брат помотал головой, а затем девушка отряхнула подол тёмно-серого платья и направилась к небольшой бочке, где хранился морс с лениво плавающими по верху кислыми ягодками.
— Ты столько всего знаешь… — с ноткой зависти протянул Рей в спину сестре.
— Ты тоже сможешь столько же знать, если не будешь отлынивать.
Дореа наполнила свою кружку и по-родительски строго взглянула на брата.
— Ну, зачем тебе столько знать? Чтобы готовить, стирать и нянчить детей не нужно особенного ума. Через год тебя всё равно выдадут замуж за поставщика какого-нибудь лука.
— Смотри, как бы не вышло наоборот, — горько усмехнулась в ответ девушка. — Станешь мужем дочери брюквенного короля.
— А ты луковой королевой.
Брат и сестра тихо рассмеялись, чтобы не тревожить засыпающих девочек. Порой они находили общий язык и именно в такие секунды понимали, что довольно близки. Пускай их отношения зачастую не ладились, зато не было ничего ценнее подобных редких моментов полного взаимопонимания.
— Ладно, надо спать, — девушка встряхнула волосами, тёмно-каштановыми прядями хлестнув Рейека по лицу. Тот что-то недовольно проворчал, но открыто возникать не стал.
Будучи в кровати в своей маленькой комнатке под крышей, мальчишка всё глядел в деревянный потолок и прокручивал в голове странное предсказание. Ему нравился мир, нравились люди, но не тогда, когда всё вокруг превращалось в паучиную сеть жутких недомолвок. Предсказаний, казалось, слишком много развелось, и лишь развитый скептицизм мог помочь держаться на плаву.
«Все склонятся передо мной, — с раздражением думал мальчишка. — Чёрта с два. Разве что гильдия местных торговцев изберёт меня своим главой. И то, когда стану старым и седым». Глаза предсказательницы, мутные, стеклянные, как у мёртвой, были ледяными. Раз за разом они всплывали в памяти, а её зловонное дыхание заставляло мёрзнуть. Хотелось бы верить, что всё это глупости, но сердце отчего-то билось так, словно стучали лошадиные копыта. Через силу Рейек заставил себя закрыть глаза, а усталость сделала своё дело — через несколько минут парень провалился в сон.