Предания Севера и Юга. Расплата.

— Ваше Величество, я прошу разрешения покинуть столицу, — на одном дыхание заявила принцесса Элия, стоя у подножия Железного Трона, — ради безопасности моих детей. Джейме на мгновение прикрыл глаза. Она не могла не знать, что последует дальше, просто не могла. И все равно Элия Дорнийская билась над этой аудиенцией, не щадя себя и других. Ведь Эйрис уже давно никого не принимал, и Джейме не представлял, какие связи Элия могла задействовать, чтобы ей позволили эту малость: увидеть короля. И все бессмысленно. Оделась она в красное и черное, цвета дома Таргариенов, которые не слишком-то шли к оливковой коже принцессы, но сделано это явно было не для красоты. Никто не мог оспорить то, что Элия Мартелл была умной женщиной. — Безопасности? — проскрипел Эйрис. И вдруг захихикал своим противным дребезжащим смехом, что заставлял волосы у Джейме на руках встать дыбом. Ланнистер не смел обернуться, но мог поклясться, король неосознанно хватался за лезвия трона, раня себя еще сильнее, хотя в народе его уже прозвали «Королем Струпьев». Джейме ловил себя на крамольном желание, чтобы Эйрис унаследовал от своего предка Мейгора не одну жестокость, но и традицию умирать на Железном Троне. Это решило бы все их проблемы. — Какое место ты считаешь безопаснее Красного Замка, женщина? «Прямо сейчас — любое». — Такого места нет, милорд. Но я волнуюсь о детях; атмосфера войны и всеобщее напряжение дурно влияют на них. — Если в них течет кровь драконов, то они выдержат, — отмахнулся Эйрис. — Или, может, ты наставила моему сыну рога, как и он тебе, а? Элия вспыхнула. — Ваше Высочество… — Довольно, своими сказками ты меня утомила, а предатели ждать не станут. Знай, что Роберт Баратеон, этот мерзкий изменник, не получит ничего, кроме золы из моих рук. А затем мы все насладимся его криками, да, насладимся. Я сожгу его в собственных доспехах. Мучительно, долго, — он хихикнул и облизал губы, как если бы съел на обед жирного кабана, Джейме был в этом уверен. — Сладко. Сир Джейме, отведите мою сноху в ее покои. Джейме удивленно воззрился на короля. Обычно Эйрис не отпускал своего последнего гвардейца от себя ни днем, ни ночью. Сейчас он, наверное, вновь будет говорить с этим мутным Россартом о «спасении» города и на этот раз не желает свидетелей. Джейме слышал лишь обрывки, но и этого было достаточно. Кто-то должен образумить короля, но Рейгар мертв, Челстед трус, а у принцессы свои заботы. Оставался еще сам Джейме. «Дело рыцаря служить королю, а не судить его», — говорил Белый Бык, и где он теперь? Джейме хотел, чтобы он или сир Эртур Дейн или кто-то еще из его братьев по оружие был с ним сейчас, а еще сильнее он хотел Серсею. Внезапно, когда ему оставалось дойти несколько шагов, принцесса Элия встала на колени и заговорила, с отчаянной надеждой вглядываясь в лице короля: — Нет, пожалуйста. Они не нужны вам, пока я здесь, милорд. Мой брат останется верен короне, он ни за что не предаст вас. Пожалуйста. Отпустите хотя бы детей, хотя бы Рейнис и Эйгона. Джейме замер, ожидая бури. — В чем ты обвиняешь меня, девчонка? — Эйрис Таргариен поднялся с трона, в ярости тыча в коленопреклоненную принцессу и брызжа слюной. — Ты смеешь говорить…! Неблагодарная змея, я пригрел тебя на груди, женил на своем сыне и вот чем ты ответила? Плевать на дорнийцев, они не нужны мне, сжечь ее, сжечь ее немедленно и ее бастардов вместе с ней! У меня есть собственные наследники и без этих змеенышей. Последнее время у короля случалось много таких припадков, где он клялся сжечь всех и каждого, и никто из двора уже не платил этому достаточно внимания. Джейме мог видеть, как при упоминании о детях в глазах Элии загорелась дорнийская гордость, и боялся, что она ответит. Принцесса оказалась умней. Она молча выслушала речь короля, склонила голову и просила позволения уйти. Эйрис раздраженно его дал. Принцесса Элия развернулась и сделала несколько шагов прежде, чем ее слегка качнуло вбок. Джейме был уже там, чтобы подхватить ее, и заметил сцепленные в кулаки руки дорнийки. — Вы помните нашу первую встречу, сир Джейме? Элия спросила это на пути в ее покои, когда стража перестала появляться за каждым поворотом. Она больше не держалась за него и шла сама, грациозная и плавная, будто не получила только что наигрубейший отказ. — Как я могу забыть? — честно ответил Джейме. Если б вещи были иными, они могли пожениться. Но нет, она вдова оставившего ее принца, а он рыцарь безумного короля. Иногда в жизни просто не хватало капли справедливости. На вкус Джейме. — Вы мне понравились, сир. Чересчур самоуверенны и горды и всегда готовы влезть в битву по первому зову, но этим Вы лишь напоминали мне брата Оберина. — Принцесса вздохнула, ее взгляд скользил в пространстве. — Я так скучаю по нему. — Вы еще увидите его. Элия улыбнулась. — Так молоды… почему Вы дали присягу? «Ради Серсеи. Все ради нее». — Мне не удалось сказать Вам этого раньше, но я сожалею из-за принца Рейгара, — перевел тему Джейме. Его часто спрашивали об этом и что он мог ответить, кроме лукавства? Элия задумчиво кивнула и вдруг, собравший, точно вся отвердевала. Джейме пришла в голову мысль, что он упустил очень ценный и редкий момент. — Я оплачу мужа, когда мои дети будут в безопасности, сир Джейме, но не раньше. — Они в безопасности. — Элия покачала головой, и он усилил напор. — Это правда. Город может держать осаду месяцами. За стенами Красного замка вы в безопасности, обещаю. И даже если… если город падет, они не станут трогать Вас или детей. Я знаю, Роберт не рискнет навлечь на себя гнев Дорна, когда королевство и так разорвано на части. Элия Дорнийская слушала его и улыбалась, напоминая несчастную королеву Рейлу. — Никогда не лгите, сир Джейме, — сказала Элия после. — Вы этого совершенно не умеете.