Порядком уже захмелевший Драко сделал глоток из переданной ему бутылки. Элизабет что-то рассказывала, но он, к стыду своему, не следил за ходом беседы, предпочитая предаваться мыслям, откровенно глупым и неуместным, но таким назойливым. Например, о том, что горлышка только что касались ее губы, тепло которых он, кстати, успел ощутить в тот раз, прежде чем она его отстранила. О том, что они, узкие и тонкие, становятся малиновыми и влажными, когда Эффи, задумываясь о чем-то, невольно прикусывает их. О том, что кожа у нее загорелая и горячая, но мягкая, и на ней слишком легко остаются синяки.
И о том, что несмотря на то, как она грозно выглядела там, на подпольном ринге, в то же время в ней было что-то привлекательное, необычное, что притягивало взгляд. Малфой вспомнил своих знакомых девчонок из школы — ни одна из них, на его памяти, не вызывала таких эмоций: трясет, словно в лихорадке, и приходится с трудом искать слова, чтобы достойно ответить на очередную колкость, которые постоянно срываются с ее языка, и не ударить в грязь лицом. Даже когда они тайком зажимались в Выручай-комнате с Панси, с семьей которой, как он думал, отец заключит помолвку, такого не было. Она ему нравилась, и целоваться с ней было приятно, но… Он задумался, что ему безумно хочется поцеловать Эффи, только как быть уверенным, что она не оттолкнет его на сей раз?
«Она ни черта не боится и уж точно не стесняется раздеться перед столькими мужчинами. У нее, должно быть, большой опыт…»
Может, он что-то не так сделал тогда? Вспомнив, Драко решил что нет, все же все верно. В голову пришла шальная мысль: Мерлин, а что, если он ее поцелует, дело зайдет дальше, и он опозорится? Нет, Драко, разумеется, не раз слышал рассказы из серии «как я провел лето» от однокурсников вечерами в слизеринской спальне и теоретически представлял себе, как, но на деле… На деле опыта у него, кроме поцелуев, объятий и того раза, когда Панси перебрала сливочного пива и позволила ему пробраться руками под блузку, не было никакого. Он бы обязательно наверстал упущенное, если бы не чертова война, когда в одночасье стало не до пустяков. Но если бы не эта война, он вряд ли познакомился бы с Элизабет. И вот сейчас он сидят рядом с ней в протопленной палатке, почти прикончив виски, и отчаянно думает — что теперь?
Драко очнулся, когда Эффи легонько потрогала его за плечо.
— А? — посмотрел он на нее внимательно.
— Ты чего завис? — обеспокоенно спросила она.
— Да нет, я не завис, я просто… — он на секунду позволил себе задуматься, что он «просто».
— Что? — нахмурилась она.
«А, к черту! Отвергнет, так отвергнет.» — мелькнула в его нетрезвом сознании мысль, прежде чем он потянулся к ней.
К его удивлению, она не выказала недовольства, наоборот, слегка приоткрыла рот, предоставляя ему возможность углубить поцелуй. Элизабет отвечала на ласку как умела, стараясь копировать то, что делает Малфой, хоть и получалось не очень. После того раза в баре, она думала о том, что все-таки, наверное, хочет этого, и представляла себе, каков он будет ее первый настоящий поцелуй, украдкой бросая взгляды на Драко, пока он не видел. Что ж, Эффи надеялась, что у нее выйдет ловчее, чем оказалось на деле.
Сейчас, когда алкоголь гулял в крови, было не так страшно, и можно было не думать, как это все, должно быть, глупо выглядит со стороны. Малфой вздрогнул — она случайно прикусила его губу, но тут же поспешила исправиться и, осмелев, положила ему ладони на плечи, ощущая мягкую шерсть пиджака. Драко легонько улыбнулся уголком губ и переместил свои руки на ее талию, притягивая к себе. Эфф прикрыла глаза и растворилась в приятных, новых ощущениях, перестав следить за ситуацией, но дернулась и замерла в напряжении, когда его ладонь попыталась проникнуть под майку.
— Все, не буду, — прошептал он, поднимая ладони вверх, словно собрался сдаваться.
Элизабет раньше никогда не слышала, чтобы Драко так говорил, обычно он разговаривал с ней с легким налетом высокомерия и показной ленцы в голосе, а здесь… Она хотела еще увидеть его таким, пускай только сегодня, пока они пьяны, зато она сможет думать, что может быть кому-то интересна. В конце концов, он все, что хотел, уже разглядел, наверное. Эффи потянула пиджак за отвороты, стаскивая его с плеч Драко — не одной же ей, в самом деле, раздеваться?
Не прерывая поцелуй, она стала расстегивать мелкие пуговицы черной рубашки, которые никак не хотели поддаваться дрожащим рукам. Его пальцы пришли на помощь, ловко расправляясь с ними. Драко отстранился на секунду, чтобы расстегнуть манжеты, но в следующее мгновение уже потянул вверх края ее футболки. Элизабет охватила паника, но она задавила ее в себе и подняла руки, помогая ему. Он погладил обнаженные плечи Эфф, моментально покрывшиеся мурашками, и устроил ладони с холодными от волнения кончиками пальцев на ее груди. Эффи охнула, когда нежной кожи коснулись чужие руки. Она потянулась и несмело огладила его грудь и живот, прислушиваясь к ощущениям. Почувствовав на гладкой коже несколько длинных рубцов, Элизабет почти невесомо проследила каждый пальцем.
Лежа рядом на узкой кровати, они не прекращали целоваться и исследовать друг друга. Эффи немного повернулась, принимая более удобную позу и бедром почувствовала, как твердо и горячо стало у Драко ниже пояса. Он застонал ей в рот и потянулся к пуговице на ее джинсах.
«Что он сделал? Не смеши меня и прекрати оговаривать порядочных людей, бесноватая! Сходи-ка в зеркало посмотрись! Да с такой как ты, только напившись, и можно лечь, все уродство отцовское забрала!» — вспомнились злые слова матери.
Элизабет вздрогнула и поймала его руку. Хоть она и не питала иллюзий по поводу своей внешности, и прекрасно понимала, что эта ночь, возможно, один из тех невеликих ее шансов, но обманываться не хотелось. Ведь завтра Малфой протрезвеет, и им будет неловко друг перед другом — что привело бы к неизбежной порче отношений между ними.
— Давай не будем… — шепотом попросила она.
Драко ничего не ответил, лишь кивнул и вернулся к ее губам.
***
Эффи проснулась от того, что до жути замерзла. Да и сон снился престранный: будто бы Малфой целовал ее, да и не только в губы… То ли от воспоминаний, то ли от холода по коже прошелся табун мурашек, и Элизабет вслепую попыталась натянуть одеяло на себя, но оно почему-то сопротивлялось. Она потянула требовательней, и ответом ей было тихое бормотание. Эфф ощупала себя руками и в шоке распахнула глаза с одной только мыслью — какого черта она голая?! Слава богу, хоть штаны на месте, подумала Эффи. Она села, огляделась и застыла в шоке.
— Малфой?!
Он с большой неохотой поднял голову с подушки и приоткрыл один глаз:
— Ну что? Чего тебе не лежится спокойно? Сначала пихаешься, теперь орешь, и так голова раскалывается. Дай поспать, а?
— Я замерзла! Ты все одеяло себе захапал, свинья! — задохнулась от возмущения Элизабет. Ей захотелось немедленно выпихнуть этого наглого засранца с кровати.
— Вот проблема-то, — буркнул он, и через мгновение она оказалась прижата спиной к его голой груди, практически с головой накрытая разогретым одеялом. — Спи.
Эффи лежала с широко распахнутыми от удивления глазами.
«Значит, это что, было на самом деле?» — думала она, кусая губы.
Элизабет ощутила, как щеки начинают гореть, а соски предательски твердеть от мыслей об этом. Близость Драко, как и его рука, уверенно обнимающая ее за живот, не прибавляли безмятежности. Он сопел в шею, и Эфф поймала себя на мысли, что прижиматься к нему и вправду тепло и приятно. Может, все не так уж и плохо? Постепенно она почувствовала, как ее начало клонить в сон, и решила, что во всем разберется позже.
***
Когда она уже ближе к вечеру открыла глаза и потянулась, то обнаружила Драко, привалившимся к спинке и листающим ее тетрадь.
— Доброе утро, — он взглянул на потянувшуюся Эффи.
— Доброе, — проговорила она сквозь зевок и кивнула на клеенчатый переплет. — Я же просила тебя ее не трогать.
— Да ладно тебе, что такого. Ты красиво рисуешь. Правда, я не понимаю, кто они все, но это не так уж и важно.
Помолчав немного, Элизабет решилась начать первой:
— Послушай, Мал… Драко…
— Опять будешь говорить, что я «перебрал»? — перебил он ее, черты его лица вмиг стали какими-то отстраненными. — Ну давай, объясни, Снейп, что со мной не так?
Эфф опешила:
— В смысле?
— Да в прямом! Чем я так плох, что ты снова отвергаешь меня?
Она села рядом, придерживая край одеяла подмышками, и поджала колени к груди:
— Неправильная постановка вопроса, Малфой.
— То есть? — теперь очередь не понимать перешла к нему.
— То и есть. Если ты считаешь, что я настолько страшная, что ко мне можно начать испытывать симпатию только под градусом, то, должна тебе сказать, это не льстит моему самолюбию.
Элизабет уверенно взглянула ему в глаза, готовая отразить любое нападение. Драко нахмурился.
— Да… Да ты же ни шанса не даешь к тебе подступиться обычно, все шипишь только, вот как сейчас! Знаешь, вообще-то это непросто, учитывая то, что ты только и делала, что выказывала мне свое пренебрежение. И никакая ты не страшная!
Они опять сидели молча, размышляя над словами друг друга, надеясь, что им удастся избавиться от сковывающей неловкости, если получится понять все правильно.
— Я не знаю, что ты там себе надумала, но я… — он осекся и, накрыв ее ладонь своей, легонько сжал, — ты мне нравишься. Очень…
Она внимательно посмотрела на него, словно пытаясь понять, нет ли здесь подвоха, и убедившись, невесомо поцеловала в уголок рта:
— С Рождеством.
