Место во ржи

      От звука скрипнувшей двери Малфой, которому наконец-то удалось избавиться от жара, приоткрыл веки, прогоняя остатки дремы. Увидев, кто пришел к нему, он быстро подобрался и сел на кровати, тут же ощутив новый приступ головокружения. Драко понимал, что более дурацкого положения придумать было сложно: сейчас, когда самое время было пытаться объясниться, он не имел такой возможности. Он, разумеется, написал оправдательное письмо, но, перечитав его, был вынужден порвать, не имея возможности даже испепелить несчастный пергамент. Успев неплохо узнать Элизабет, ее характер и принципы, Малфой был уверен, что она не воспримет аргументы «испугался», «думал, ты успеешь спрятаться» и «Флитвик не представляет опасности» хоть сколько-нибудь достойными внимания. И теперь, затаив дыхание, он в ожидании смотрел на нее.       Глядя на его уже далеко не аристократическую, а вполне себе болезненную бледность, растрескавшиеся пересохшие губы и синяки под воспаленными глазами, Эффи почувствовала зарождающееся внутри чувство жалости, но заставила себя забыть о нем, убеждая, что он сам виноват в том, что с ним случилось. Проигнорировав место на постели, которое Драко освободил, подвинувшись, она встала у стены, справа от него, облокотившись для уверенности на старинный комод. — Ну, давай, — Эфф слегка подалась вперед, — скажи что-нибудь. Мне интересно послушать, как именно ты сможешь объяснить всю эту херню.       Драко глубоко вдохнул, открыл было рот, но тут же захлопнул его и умоляюще посмотрел на подругу. Он не мог понять, серьезно ли она хочет что-то от него услышать, или попросту издевается — но решил, что он не в той ситуации, чтобы выпендриваться и, как мог, жестами объяснил про свой недуг. Элизабет непонимающе прищурилась, стараясь понять, что он хочет до нее донести, но когда к ней пришло осознание, ее лицо преобразилось, приобретая злорадное выражение. — Знаешь, — холодно бросила она, брезгливо наморщив нос, — думаю, даже хорошо, что ты не можешь мне ответить. Потому что, черт побери, я не знаю таких слов, которые бы хотела слышать от тебя сейчас.       Эффи взяла небольшую паузу, и Малфой на пару секунд отвел глаза, уставившись перед собой. Было непросто смотреть на нее — безжалостный взгляд черных глаз, в глубине которых читалось отвращение, больно ранил. — Отец считает, что я должна помочь тебе, — качая головой, фыркнула она и вздернула брови, как будто желание Снейпа было в ее понимании полным бредом. — Я не хочу его расстраивать, хоть и уверена, что кому-кому, а тебе, особенно после того, как ты бросил меня там, я уж точно ничего не задолжала. Мне жаль, что я позволила себе так ошибиться, но это уже…       Ее голос дрогнул, и Эффи ощутила, что слезы снова не за горами. Расплакаться здесь представлялось диким и, задрав голову и сделав глубокий вдох, она слегка успокоилась и продолжила: — Это уже теперь только мои проблемы.       Драко поджал колени к груди и уткнулся в них лицом, вцепившись в волосы от отчаяния. Он знал, что его поступок не пройдет ему даром, что Элизабет будет зла, но то, что все будет так, он даже не представлял. Если быть честным с собой, то он малодушно рассчитывал на прощение со скидкой, из жалости. Сейчас же выходило, что он одним опрометчивым, да и что греха таить, скорее рефлекторным поступком разрушил все. Ему стало паршиво.       Эфф уже было наплевать, что по ее лицу заметно, что она плакала, да еще и норовит сделать это вновь. Высказавшись, она поняла, что ей все равно, что думает о ней Малфой. И от этого понимания ей стало чуточку проще и свободнее.       В эту минуту дверь распахнулась, впуская внутрь Северуса. Он держал в руках комплект школьной формы, такой же, какой сейчас был на его дочери, и свиток. Положив одежду на стул, он отдал пергамент Драко. — Это копия расписания Элизабет. Опасения у меня вызывают в нем два пункта, а именно ЗОТИ и Маггловедение. И ту, и другую дисциплину в этом году ведут Кэрроу, поэтому… — он окинул обоих подростков взглядом, — будет лучше, если эти занятия будешь посещать вместо нее ты.       Драко открыл рот и уставился на крестного, как на сумасшедшего. За него все сказала Эффи: — Каким образом?! — она часто моргала и пыталась воспринять слова отца, но выходило плохо. — Допустим, ты знаешь каким, хорошо! Но почему? — Потому я знаю тебя, — отрезал Снейп. — И из своих наблюдений могу сделать вывод, что с тебя станется спровоцировать этих двоих как минимум на то, чтобы применить к тебе пыточное заклятие, а то и вовсе сунуть носы не в свое дело, что будет куда хуже. Не так уж трудно угадать, какова будет твоя реакция, если тебя заставят как мантру произносить у доски, какие магглы грязные животные. — Ну да, ты прав, ему-то, — кивнула она на вскинувшегося от её слов Малфоя, — это как стакан воды выпить! — Именно, — кивнул Северус и срезал у пытавшейся возмутиться дочери прядку волос. — Ты нас выдашь, а Драко с этим справится. Я не хочу это обсуждать — котел оборотного уже дожидается своего героя.       Сделав акцент на последнем слове, он направился к выходу, но на полпути обернулся: — И, Мерлина ради, почему он еще не разговаривает? Элизабет…       Когда дверь за ним закрылась, Эфф перевела взгляд с формы на растерянного Малфоя, все еще сжимающего в руках пергамент. Она почувствовала себя невероятно уставшей — эти разговоры вымотали ее подчистую, и все, чего ей теперь хотелось, так это побыстрее со этим разделаться. — Я прощаю тебя, — слова дались Эффи с трудом. — Но впредь держись от меня подальше.       Драко понял, что дар речи вернулся к нему, когда хрипло выкрикнул ее имя, в надежде остановить. Ответом ему послужил только хлопок двери.