Искупление Маферата

      Кошмар измывался над всеми по очереди.       Всё что он поминал ей, было давно пережито, и хотя воспоминания каждый день царапали сердце, сковывающий ужас давно отступил, не был подавлен или забыт, но пережит и прочувствован так, что перегорел. Кошмар пугал ерундой, пытался ковырнуть больное, но Тревельян лишь упрямо шла вперёд, как всегда.       Шамана он тоже пытался достать, но тщетно, Глядящий в Небо не зря был шаманом своего племени. Тогда Кошмар, развлекаясь, зашел с другой стороны: - Мудрый аввар, служит женщине с севера, что он видит, что он чувствует? Такая далёкая, такая недосягаемая, такая желанная.       Аввар застыл на мгновение, где-то сзади прокашлялся Бык: - Держись, брат.       Тревельян навострила уши. - Что она видит? Маску. А что под маской? Что она увидит, если шаман её снимет?       Глядящий в небо покачал головой: - Там ничего нет, демон, ей нечего бояться. - Она и не боится, - засмеялся Кошмар свысока, - она хочет коснуться её и снять. А что ты сделаешь на это? Разве шаман может позволить снять с себя маску женщине? - Эй, это мой страх! - Попыталась перевести в шутку Эвелин, но шаман резко повернулся и филин на его лице уставился в самое сердце марчанки. - Её желания - вот твой страх, вкусный, сочный, плотный. – Хохотал Кошмар так, что у Тревельян закладывало в ушах. – Скажи, Глядящий в Небо, теперь, когда ты знаешь, что Хозяйка Небес не посылала на землю эту самозванку, что ты будешь делать со своей клятвой?       Глядящий застыл, потирая грудь рукой, словно ему стало трудно дышать. Дориан стукнул посохом об сочащиеся слизью камни под ногами, вызывая сноп искр: - Он это специально делает. - Я знаю, Павус. - Чего тут бояться, шаман? - Проворчал Бык, которому явно было не по себе с тех пор, как они попали в Тень. - А он уже сказал тебе свои имя, Вестница, - вопрошал Кошмар с деланным беспокойством в голосе, - имя, которое ему дали при рождении? Может, мне сказать его тебе? Он же боится сказать сам.       Демон хохотал, а Тревельян зажала уши и побежала вперёд, к светящемуся силуэту духа впереди по очередной каменной лестнице. Дориан пихнул Быка в бок и потащил за ней. - Как мне это надоело, - за спиной Тревельян вздохнула Хоук, в Тени превратившаяся из бесшабашной хохотушки в нервную ворчливую бабенку, - мы сплошь из страхов сотканы что ли? - Похоже на то, - отозвался Страуд.       Вестница оглянулась, высматривая отстающих. Глядящий в Небо стоял внизу и казался таким маленьким сверху, подавленным, так что у Эвелин защемило в груди, она протянула руку, зовя его за собой. Птичья маска смотрела безо всякого выражения. На секунду женщине показалось, что шаман сейчас развернется и уйдет глубоко в Тень. Она вскрикнула и бросилась обратно вниз, перепрыгивая через ступеньки, не боясь упасть, боялась она теперь совершенно иного. Налетела на аввара сверху, обхватив шею руками, прижала изо всех сил, зарываясь лицом в его меховой ворот: - Демоны с ней, маской, только не уходи.       Аввар осторожно обхватил Эвелин, побаюкал и вернул на ступени. - Отец дал мне имя Маферат, - выкрикнул вверх шаман, - и я знаю, что оно значит для ваших народов. - Ваш Создатель такой затейник, - хмыкнул Бык. - Восхитительные новости для матери Жизель, она тевинтерца в моём красивом лице едва переварила, а тут живой аввар-Маферат, - с предвкушением выдохнул Дориан. – Я уже слышу, как она говорит, что разумеется, не все Мафераты одинаковые, но… Будут нам нравоучения на десять лет вперёд, кошмар какой, тьфу ты.       Кошмар хохотал.