Волчий путь

Было холодно. Вьюга била всеми силами по изящному телу. Морозный ветер кусал неприкрытую кожу щек и рук, отчего Лавеллан уже не чувствовала их совсем. Она не знала где она, куда идет. Закоченевшими пальцами девушка обхватила собственное тело, хоть и понимая, что тепла в нем не осталось совсем. Челюсть ходила ходуном, и лишь ее стук продолжал напоминать эльфийке, что она все еще жива. Впереди была только вьюга и нескончаемые сугробы. Ей хотелось упасть прямо сейчас и больше не шевелится, отдать себя на растерзание морозу и ветру. Но если она остановится хоть на минуту, то тело ее откажет. "Ну уж нет". Она не знала сколько уже прошла, и не знала, сколько еще сможет. Лавеллан остановилась по колено в сугробе не в силах больше двигаться. Иней на ресницах застилал ей глаза, слезы катились и тут же застывали на заледеневших щеках. Облака пара вылетали с каждым ее выдохом и растворялись в снежной вьюге. Она заставляла себя шевелиться, заставляла двигаться, но ноги не подчинялись. Она не чувствовала их вообще. Кожаные сапоги заледенели и покрылись коркой, как и все ее одежда. Она ведь только что уничтожила Убежище, ускользнула от Корифея, чудом выжив...и умереть так? Мысли мерзкой паутиной стало окутывать отчаяние. Что если ее не найдут? Что если она не дойдет? Ведь брешь закрыта...ее дело сделано...что если ей так и суждено тут умереть, ... замерзнуть насмерть в горах, где никто ее не найдет в этой чертовой глуши. Где только жутко завывали волки, отчего становилось еще хуже. Надежда выбраться отсюда уже покидала вестницу, ... но ведь ...ведь ее же нашли! Каллен, Кассандра! Они нашли ее! Дежаву заставило девушку обернуться назад. Но картина не менялась, весь пройденный путь не было видно из-за бурана...но все же, вестницу не покидало чувство того, что это уже было. В голове крутились картинки воспоминаний, как кусочки мозаики, которую ей никак не удавалось собрать. Но лучше от них не становилось, нужно продолжать движение, пока ее не поглотят снега или хуже того, не разорвут волки. Задыхаясь от бившего в лицо снега, эльфийка захватила ртом воздух. Легкие откликнулись резкой болью, но этого хватило, что бы разбить застывшие мышцы и шагнуть снова. Главное не останавливаться. Вглядевшись в белые вихри впереди, она увидела что-то. Темное пятно еле виднелось вдали. Сердце застучало, собрав всю волю, девушка ускорила шаг. Силуэт на снегу становился все четче, и, в конце концов, девушка разглядела лежащего в снегу черного волка. Следов вокруг не было, но самого его еще не успело замести снегом. Лавеллан осторожно склонилась над телом. Она могла надеется лишь на то, что зверь умер, что без угрызений совести она сможет снять с него шкуру и хоть на немного продлить себе жизнь. Почувствовав рядом девушку, волк открыл глаза и жалобно заскулил. Эльфийка дрогнула. Глаза зверя уставились прямо в душу, безмолвно прося помощи. Вестница аккуратно коснулась его бока. Животное лишь дернуло хвостом в попытке завилять им. На глазах Элланы блеснули слезы и тут же застыли. Она прокляла себя за последние мысли. Он лежал, беззащитный, прося помощи. Одинокий и потерянный в глуши, как и она сама. Ему было больно, он замерзал и ничего не смог с этим сделать. В обычной жизни, он бы напал на нее, да и она без колебаний бы убила зверя. Но сейчас, сильное и гордое существо могло лишь надеется на сочувствие. Эльфийка отвела взгляд на карман сбоку. Замершими пальцами стала искать в нем зелье. Последнее лечебное зелье. Ей бы не позволила совесть бросить того, кто видел в ней последнюю надежду. Милосерднее бы было его убить. Но сочувствие и мягкое сердце взяло верх над разумом. Она хотела помочь. Возможно это последнее существо, которому она может помочь. Пальцы не слушались девушку. Замершие руки никак не могли поймать пузырек в кармане. Челюсть дрожала с такой силы, что казалось, она оторвется вовсе. Сжав зубы с такой силой, что они скрипнули, девушка собрала всю волю в кулак, и наконец, взяла в руку хрупкую бутыль. Закрыв глаза от сильного удара ветра, девушка вновь повернулась к животному. Разлепив замершие веки, она не поверила увиденному. Глаза ее широко раскрылись, а рука с зельем окончательно перестала подчиняться и предательски разжалась, отчего бутыль скрылась в сугробе. Но Лавеллан уже не обратила на это внимание. На том же месте, вместо умирающего волка, лежал эльф. — Солас! Крик сорвался с ее губ прежде, чем она успела подумать. Эльфийка бросилась к телу, и подняв голову мага, стала трясти его, пытаясь привести в чувство. — Солас!!! Очнись! Эльф не подавал никаких признаков жизни. Выражение лица его было умиротворенное, будто он всего лишь беззаботно спит. Бледное лицо было в снегу, а иней покрыл ресницы и брови. Лавеллан стало страшно. Отчаяние подкатило к горлу, застряв комом. Девушка положила руку на шею эльфу, пытаясь трясущимися синими пальцами нащупать пульс. Но резко, мертвой хваткой, рука мага вцепилась в запястье вестницы и крепко сжала его до боли. Эльфийка от неожиданности резко дернулась, пытаясь отстраниться, но мертвая хватка, словно цепь, не собиралась ее отпускать. Глаза Соласа резко распахнулись … они были дьявольски красные. В багровом сиянии виднелось безумие, отчего стало жутко. — Помоги мне, vhenan. Девушке захотелось закричать. Она зажмурила глаза и резко вскочив, открыла их вновь в своей комнате. Тяжело дыша, ее взгляд забегал вокруг. Она была в своих покоях на кровати. Все еще было холодно. Морозный ночной ветер завывал с открытого окна и беспрепятственно кружил по комнате. Поерзав рукой по матрасу, девушка не нашла на себе одеяла. Оно было на полу. Выдохнув и быстро укрывшись, вестница поняла, как закоченели ее ноги и руки. Но, несмотря на это, на ее лбу выступили капли пота. "Просто сон". Инквизитор закрыла лицо руками, все еще прогоняя от себя дурное сновидение. Слишком ярко. Она поймала себя на мысли, что этот сон не был естественным. Волна воспоминаний накрыла сонную голову. Солас ведь был здесь, он мог запросто придти к ней в тень. Эта мысль не давала покоя. Девушка перевернулась на спину и уставилась в потолок, пытаясь собрать кружащие в голове картинки в едино. Она помнила, как он пришел, как они ругались, потом он схватил ее, …а потом….отдельные фрагменты воспоминаний летали возле сознания и ускользали так же быстро, как и приходили. Нет, она не могла вспомнить. Может ничего и не произошло? Может он не успел ничего сделать. Но что-то внутри подсказывало, что все же, это было не так. Что он хотел с ней сделать? Убить? Отправить в тень? Напугать? Вопросы отчаянно вертелись в голове, требуя хоть каких-то ответов. Но ведь ей никто не ответит….кроме одного конкретного эльфа. Лавеллан глубоко вздохнула, понимая, что сегодня ей не суждено спокойно выспаться. Крадясь, словно вор по собственной крепости, эльфийка пробиралась вниз Скайхолда, не веря самой себе, что ее любопытство вновь одержало победу над здравым смыслом. Как-никак, это была ее основная черта, за которую она и приглянулась магу. Сколько раз ее любопытство заставляло открыть лишнюю дверь или заглянуть в неизвестную пещеру. И каждый раз, натыкаясь на врагов, которые одаривали ее парочкой новых шрамов, говорила себе, что в следующий раз она будет бдительней и осторожней. Но эта наивная черта все так же брала верх. В юности, Эллана была непоседой. Ей хотелось узнать весь мир. Что лежит за лагерем клана, что находится за рекой, что висит на дереве… Лавеллан умудрялась засунуть везде свой любопытный носик. И каждый раз, возвращаясь с разбитыми коленками, или вся в грязи, или с поломанным луком, девочка выслушивала от матери лекции. Но все же, она не утратила интерес к неизведанному, а наоборот, ее забавляли последствия. Может именно поэтому, Хранительница отправила ее шпионить на тот конклав, который полностью перевернул ее жизнь. Но сейчас, она не жалела ни о чем. Дойдя до тюремной двери, девушка дрогнула при виде стражника. Спрятавшись за угол, надеясь, что ее не заметили, вестница внимательно вгляделась в караульного. "Ну конечно же Каллен послал сюда своего человека". Прислушавшись внимательно, эльфийка услышала храп. Усмешка скользнула на ее лице. Солдат мирно видел сны стоя на своем посту, как будто засыпать стоя для него было обычным делом. Эллана приблизилась вплотную, и, без помех сняв связку ключей с пояса человека, орудуя как настоящий вор, бесшумно открыла дверь в темницу. Эту часть крепости, так и не достроили. Или же это было умышлено. Стена полностью отсутствовала, открывая желанную свободу узникам. Единственный способ ее заполучить — спрыгнуть вниз с обрыва навстречу смерти. Это даже было оригинально: единственный путь для побега на высоте в сотню метров. Но, несмотря на красивый вид на другом конце темницы, тут было просто ужасно холодно. Осенний ветер с воем гулял по помещению. Если оставаться тут долго, можно было бы замерзнуть до смерти. Единственным источником света служили завесные огни, неподвластные ветру и холоду. Зеленые свет плясал по полу, касаясь каждой клетки, как будто дразня заключенного своей свободой. Она помнила, как они вместе с Соласом зажигали их. Теплые воспоминания бережно коснулись ее мыслей, но тут же отпрянули под холодным ветром, сохраняя голову ясной. — Что, пришла проверить своего "гостя"? — голос в клетке слегка усмехнулся, — не волнуйся, кормят хорошо, разместили тоже весьма удобно, обязательно приду как-нибудь еще, — голос эльфа дрожал, и не от злобы, а от холода, инквизитор видела через решетку, как маг зябло обхватил себя руками пытаясь сохранить тепло. Зеленый свет лишь немного освещал тело отступника, оставляя в тени его лицо. Он сидел в углу, прижав к себе ноги. — Тебе не выдали одеяло? — Твой командор видимо ждет, что я воспользуюсь магией чтобы не замерзнуть. Что бы, наконец, заклеймить меня магом крови и убить с чистой совестью. — Это будет разумно с его стороны, учитывая, что ты напал на меня, — девушка постаралась сохранить ровный тон, несмотря на то, что в ней полыхала буря эмоций. — "Напал"… — эльф ухмыльнулся. Хоть Лавеллан и не видела его лица, но она точно это знала, он делал так всегда, когда был уверен в своей правоте, — тем не менее, ты жива и невредима, после моего "нападения", уж соизволь перед судом не забыть об этом. Зачем ты пришла, чтобы поглумиться? — Ты позвал меня. — Нет, не звал, я ведь в клетке! Ты пришла сама. — Ты бесстыдно влез в мой сон посреди ночи! И не отрицай! Я знаю, когда ты так делаешь. — Не буду. Но ты пришла сюда по собственной воле, хотя и могла дальше мирно спать. Лавеллан раздраженно фыркнула: — Я пришла поговорить. — Когда я пришел к тебе поговорить, ты приказала меня выставить, — эльф злился, он упрекал ее в этом, от чего он позволял своему тону быть грубее. — Ты сейчас не том положении, чтобы язвить! — Ха, тебе-то это видно лучше по ту сторону клетки, да? Лавеллан начинал раздражать этот разговор, она уже сожалела о том, что не осталась в кровати и как всегда поддалась нахлынувшим чувствам. Девушка нахмурила брови и стала расхаживать возле камеры, пытаясь сохранить хладнокровие. — Что это было, Солас? Что ты хотел сделать во дворе? — Я лишь хотел поговорить. Я не знал, что ты настолько упряма. Поэтому, я показал тебе все что мог. Ты видела все своими глазами, какого ответа от меня ты хочешь? Ты ведь сама все поняла… — Что я должна была понять? Последнее что я помню, это как ты схватил меня! Я не знаю, что ты хотел со мной сделать, но я рада, что тебе помешали. — Неужели ты... — отступник опустил голову. В его голосе было слышно разочарование, – конечно же, ты ничего не помнишь. Твой тевинтерец чуть не убил тебя этим заклинанием! Я рад, что ты вообще сохранила рассудок! — А что можно ожидать от тебя? Дориан сделал то, что считал правильным! И я ему доверяю! Ведь в отличие от тебя, он был рядом все это время! — У меня были причины... — эльф попытался сохранить тон нейтральным, что бы не усугублять положение. — Да? И какие же? — Эллана начала закипать, голос ее уже не скрывал раздражения, а сама она того не замечая, нервно носилась возле клетки размахивая руками и шипя как змея. — Хватит, lethallan! У нас будет время выяснить отношения! Единственное что я просил, это выслушать меня! — Ты куда-то торопишься? Тебя не выпустят раньше, чем пройдет суд. — Если бы я хотел убить тебя, то не напал бы в месте полном твоих стражников! Ты это знаешь! Я никогда бы не причинил тебе вред просто так! — Но уже причинил! — Эллана отвернулась и закрыла глаза сдерживая кипевший огонь ярости, вновь подкативший к голове, — ты понимаешь, как мне было трудно смотреть на тебя, спустя два месяца... — Ir'abelas,lethallan, — Солас виновато опустил голову. — Если бы ты и впрямь раскаивался...ты ведь ушел не сказав ни слова, — голос девушки смягчился. Ярость потухла так же быстро, как и вспыхнула. Безысходность ситуации заставила вестницу замолчать. Она понимала, что гнев не поможет ей, не вылечит старую рану. Когда она увидела его во дворе, ей казалось, что он выглядел самодовольно. Ей казалось, что маг смеется над ней. Ей мерещились его ухмылки, хотя на самом деле, их не было вовсе. Она позволила гневу управлять. И от чего, девушке стало стыдно. Эллана не торопясь повернулась и, глубоко вздохнув, взглянула на эльфа. Солас облокотил голову на стену, уставившись в потолок своей камеры. Облачка пара клубились возле его ноздрей. Он молчал. — Если тебе есть что сказать, говори. Может, я хотя бы узнаю ответы на мучившие меня вопросы. Маг, поерзав, медленно подошел к двери своей клетки, собираясь с мыслями. Склонив голову, он обхватил рукою одно из прутьев, будто проверяя на прочность. Затем, подняв глаза, он заговорил. — Там во дворе, я хотел отправить тебя в тень, что бы показать тебе кое-что. Но раз ты ничего не помнишь... — эльф глубоко вздохнул, явно обдумывая, как начать разговор, — еще до встречи с тобой меня нашел...дух. Он был в отчаянии и подавлен. Одинок и гоним. Был отвержен всеми, кто ему был дорог. Его презирали и боялись. Но незаслуженно. Он был пойман в собственную ловушку. И я предложил ему помощь. —Дух? Или демон? — Лавеллан с презрением посмотрела на мага. — Я говорил тебе, что если ты захочешь что бы дух был демоном, он им и будет. Но для меня, он не был опасен. — И ты все это устроил ради него? Ты серьезно? Солас скривил лицо: — По твоему они этого не стоят? Тебе нужны более весомые доводы? — фыркнул маг, — тогда знай, что это создание способно изменить наш мир к лучшему, и я готов ему в этом помочь. — И что же это за дух? — спросила Эллана, сменив скептицизм на заинтересованность. — Он олицетворяет в себе многие качества: хитрость, мудрость, сострадание, строгость и решимость. — И как ты собираешься ему помочь? — Он заточен и медленно умирает. И освободить его можно только с помощью магии, древней, какую люди и эльфы больше не способны творить. И единственные ее крупицы остались лишь в древних эльфийских артефактах, как тот, что был у Корифея… и я знаю, где один из таких. Девушка широко раскрыла глаза от удивления. Она закусила большой палец, обдумывая услышанное. Затем нахмурилась, и осуждающе посмотрела на мага. — Эта сфера была опасна. Ты забыл, что с ее помощью сделал Корифей? Эти штуки нельзя находить, никто не должен обладать такой силой. — И это говорит мне долийка? Чья жизнь была в погоне за древней культурой? Да, это огромный источник силы, но Корифей был злом, а сфера лишь была инструментом. Сам артефакт не может навредить, если пользоваться им с умом. Представь, что мы можем узнать, что можем возродить! — Тебе всегда было плевать на нас, долийцев, с чего бы вдруг ты начал думать о эльфах? — Мне не было плевать на вас. Просто твой народ упрям. Они отвергали любые знания, что я предлагал. Я смогу спасти ...духа, а ты сможешь помочь эльфам. Мы оба останемся в выигрыше. — Я Инквизитор, Солас. Но ты прав, я никогда не перестану думать о долийцах. Вот только я не пойму, как твой дух связан с эльфами? — Он жил во время Арлатана. Он знал эльфов, богов, культуру того времени. Он знал их магию. И это единственная магия, которая защитила его от тех, кто пытался завладеть им. Но он угодил в ловушку, сделанную самим. — Если это так...ведь он столько сможет нам рассказать! — И расскажет, если мы поможем ему. — Раз ты знаешь, где находится артефакт, то зачем тебе я? — Это место не отмеченное на картах и запечатанное. Печать такая же древняя, как и артефакт что мы ищем. Но что бы пробудить что-то древнее, нужно самому владеть чем-то подобным. Твоя метка. Она искусственная, но несет отголосок той сферы. Она сможет снять печать. Молчание повисло в воздухе. Теперь Эллана все поняла. Ей стало обидно и горько от этого осознания. На лице появилась тень отвращения, и ядовитая ухмылка коснулась ее губ: — Так вот оно что. Ты лишь надеялся, что сфера уцелеет что бы использовать ее в своих целях. А когда все пошло наперекосяк, ты слинял! И теперь ты вновь пришел, потому что тебе нужен якорь, ... а я-то подумала...Сколько еще на тебе масок, Солас? — Ты видишь дальше, чем кто-либо. Но я пришел к тебе не только потому, что ты владеешь якорем. Ты уникальна и без него...и единственная, кому я могу доверять... — Так поэтому ты ушел? Потому что доверяешь мне? — Эллана презрительно фыркнула, — из-за этого ты меня бросил? Почему ты мне ничего не сказал, ведь я бы помогла тебе, будь ты рядом! Но ты же исчез... — Это были мои заботы. Ты Инквизитор! Тебе нужно было сосредоточиться на задании. Я сделал то, что было нужно, когда-нибудь, ты поймешь меня. — Ты все твердишь, что я должна что-то понять...Но как это сделать, когда ты ушел не ответив ни на один вопрос? Единственное что я поняла, что я не уверена, что знала ли тебя вообще... Маг протянул руку сквозь решетку. — Возьми мою руку. Лавеллан обомлела. — Зачем? Что бы ты выкинул еще один фокус? — Доверься мне. Я был с тобой до конца. Да, я ушел, но ни разу не подвел тебя и не предал. Просто есть вещи, которые ты поймешь позже. Возьми мою руку, как это делала всегда. Проклиная сама себя и свою наивность, Эллана подошла ближе к решетке. Она была готова к тому, что ее сейчас ударит током или он сожжет ее заживо. Но все равно, игнорируя голос разума, осторожно протянула руку в ответ, зажмурившись. И удивленно распахнула глаза, когда Солас бережно обхватил ее руку и положил вторую ладонь сверху. — Что ты чувствуешь? — голос его был мягким и успокаивающим. Это был вопрос с подвохом? Лавеллан склонила голову набок и лишь непонимающе глянула на мага. Он проследил за ее взглядом и его голубые глаза заглядывали прямо в душу. Девушка зажмурилась, не выдержав этого момента, и сосредоточилась на своих ощущениях. — Просто … руку? Холодную руку. Чувствую, как бежит кровь по твоим пальцам. — Вот именно. Я такой же как и ты. Эльф, живой, из плоти и крови. Я не каменный и холодный, как ты думаешь. У меня тоже есть чувства. И я тоже чувствую боль, как и ты. Верь этому, Эллана Лавеллан. Глаза девушки заблестели. Она еще ниже опустила голову что бы этого не было заметно. Ненависть окончательно покинула ее, как и ее упрямство. Сейчас она не была инквизитором. Она была хрупкой девушкой, которой всегда чувствовала себя рядом с эльфом. Маг знал ее больное место, оно было открыто и еще не зажило. Она поддалась чувствам. Но сейчас, это ее не волновало. Эллана лишь чувствовала его холодные длинные пальцы вокруг ладони. Ей захотелось вырвать эти прутья решетки и прижать к себе Соласа так сильно, как только можно. На секунду ей показалось, что как будто он никуда и не уходил, как будто она не ждала его так долго, будто он всегда был рядом. Как вдруг, дверь в темницу резко хлопнула за спиной. — Воры!!!...Во...Леди Инквизитор? — В дверном проеме показалась неуклюжая фигура караульного. Он непонимающе моргал сонными глазами, уставившись на эльфийку. Эллана резко отняла руку, как будто ее застукали за чем-то постыдным. Глаза перестали блестеть, и, полная невозмутимости, она повернулась к человеку. — Считай, что это была проверка, солдат. И ты, как видимо, не справился. — Простите миледи! Я просто...у нас не так часто бывают заключенные...вы же...вы же не доложите командору? — солдат нервно переступал с ноги на ногу, все еще пытаясь проснуться. Инквизитор с легкой улыбкой подошла ближе к караульному. Она смерила его властным взглядом, говоря ему о том, что просто так он не отвертится. — Доложу. Но я скажу ему, что бы тебе выдали два выходных отоспаться, потому что ты, не смыкая глаз, сторожил заключенного всю ночь. Но при условии, что Каллен не узнает о моей ночной проверке. — А разве это не считается обманом, миледи? Создатель учит нас не лгать своим командирам... — Что ж, тогда мне надо отдать тебя в руки Создателя и сообщить что ты спишь на посту каждый раз, как на него заступаешь? Ты знаешь командора, Каллен никогда не церемонится. Человек испуганно зажмурил глаза, представляя, как ему влетит. — Так это правда? Я слышал, как Варрик рассказывал о том, что командор делает с теми, кто спит на посту…но сказал… — Я тоже слышала, и да, Варрик никогда не врет, поверь мне, — Эллана хитро улыбнулась, отчего солдат содрогнулся в ужасе, широко распахнув глаза. — Так мы договорились? — Я ...Как прикажите миледи. — И принеси нашему "гостю" одеяло, не хочу найти его замершим до суда. Эльфийка протянула связку ключей человеку, и он, неловко схватив ее, неуклюже побежал выполнять приказ. Инквизитор выглядела властно, как будто бы ничего не произошло минуту назад. Она лишь бесстрастно взглянула на эльфа, и, без слов, скрылась за дверью. *** Оставив все попытки заснуть, Лавеллан, дождавшись, когда первый лучи коснуться земли, села за бумажную работу. Щедро расставив подписи, инквизитор отправилась с кипой бумаг к Жозефине. Посол как всегда уже во всю работала, не щадя себя. Увидев эльфийку, она улыбнулась и указала жестом, куда следует сложить документы. Ее рабочий стол был похож на бумажный город. Стопки аккуратно заполняли стол не оставляя свободного места, а бумажные башни уже начинали шататься от высоты. Эллана все никак не могла понять, как Монтилье со всем этим справляется. Решив, что дело сделано, инквизитор без слов развернулась, что бы покинуть кабинет. — Леди Инквизитор. Постойте, я бы хотела с вами кое-что обсудить. Эллана никуда не торопилась. Поэтому, кивнув на предложение, села на ближайший стул возле посла, и дала понять что готова слушать. Жозефина облокотилась на свое кресло и сложила руки в замок. — Я бы хотела с вами обсудить предстоящий суд, если вы не возражаете. — Хотела бы я возразить, но ведь его дата уже назначена? — Еще нет, это в как раз и зависит от нашего разговора. Я бы хотела узнать, что вы намерены, сделать с Соласом? Лавеллан прикрыла глаза рукою, обдумывая свои слова. Эта тема не приносила ей удовольствия, честно говоря, сейчас она бы вряд ли предложила справедливое решение дела. — Хотела бы я вообще обойтись без суда. — Как и я, но вы же понимаете, что нельзя дать повод аристократам усомниться в вас, пусть мы и судим бывшего товарища. Если мы откажемся от суда, у некоторых наших союзников могут появиться мысли, что инквизиция не способна пресекать публичные нападения. Это станет нашим слабым местом, которым некоторые смогут воспользоваться. — Ты имеешь в виду кого-то конкретного? — Нет, но вы же знаете орлесианцев и их любовь к игре. Мы не должны давать им повод вести ее здесь. — Я думала, что мы выше этой бессмысленной возни... — Добро пожаловать в высшее общество, леди Инквизитор! — Жозефина развела руками и весело улыбнулась. Она прекрасно понимала чувства эльфийки, и то, как ей чужда игра с аристократами. Эллана лишь покачала головой и уткнула взгляд в пол, ей было совсем не смешно. — Я не знаю, что с ним делать, Жозефина. — Я понимаю, — Жозефина подалась вперед и с сочувствием глянула на собеседницу, — но это выглядело как публичное нападение. Да и к тому же, Соласа положено считать…дезертиром. — Что? Но ведь он не давал мне присягу! — Это верно. Но мы сила, с которой считаются, а не кружок активистов. Мы - Инквизиция, Лавеллан. И если каждому солдату вздумается, что он может убежать в любое время, в наших рядах начнется хаос. Официально наш орден можно покинуть, но для этого нужно письменно заверить уход. Солас же не сделал ничего. Да и потом ... весть о том, что он атаковал наших разведчиков, к сожалению быстро разошлась. — И что же ты предлагаешь мне делать? Жозефина встала со своего места и молча начала расхаживать вокруг вестницы, обдумывая вопрос. — Как-никак, Соласа уважали здесь. Он был источником наших знаний о бреши, да и вообще, его вклад в инквизицию неоценим. Его даже называли "мессир", хоть он и не имеет титулов. Исходя из этого, я бы предложила не убивать его. Эллана усмехнулась, и заметно оживилась. — Я думаю, что я бы даже не дошла до такого решения. — Но если говорить серьезно, у меня есть два варианта, — Жозефина остановилась рядом с вестницей и скрестила руки, — Меньшее, что потребует знать, это ссылка в ближайший форпост под надзором наших агентов. Для изучения магических аномалий. — Ты предлагаешь заставить его насильно работать на нас? — Как мы сделали это с Алекcиусом, да. И по мне, это идеальное решение, которое удовлетворит и аристократов и самих членов Инквизиции. — И как долго мы заставим его работать на нас? — Год, я полагаю. Лавеллан ухмыльнулась: — Он сбежит не позже, чем через месяц. А второй вариант? Жозефина нервно откашлялась и отвела взгляд в сторону:  — А второй, это изгнать его за пределы нашего влияния. С условием, что если он нарушит территорию, за ним начнется охота. — Неужели его "покушение" настолько серьезно? — При дворе, за открытое нападение, убивают на месте, Леди Инквизитор. Даже если атакованный будет слугой. А вы — наша глава. Я, конечно, верю, что Солас не пытался вас убить, но вы сами понимаете... — А нельзя ли это списать на...личные дела? — В Скайхолде ни для кого не секрет, что у вас были...отношения. Но и ни для кого не секрет, что они...завершились, после победы над Корифеем. Так что нет, этот вариант не подойдет. Инквизитор закусила большой палец, обдумывая каждое решение. Выбор был не из лучших, и честно говоря, ни один вариант не устраивал эльфийку. Жозефина, нарушив молчание, продолжила: — Позвольте спросить. Я знаю, что Солас пришел сюда с просьбой о помощи...вы знаете что он хотел? Девушка виновато кивнула: — Знаю. — И стоит ли это дело вашей помощи? — Если то, что он сказал мне правда, то стоит, но не ради него. Жозефина одобряюще кивнула, не став задавать лишние вопросы. Лавеллан нравилась ее тактичность, воистину, она была профессионал своего дела. Усевшись на место, посол вновь обратилась к эльфийке: — Тогда, я думаю, вы знаете что делать. Учитывая имеющиеся варианты, постарайтесь...обдумать, как связать их с вашими личными потребностями. Могу ли я назначить дату суда на завтра? — Чем скорее, тем лучше, — Инквизитор благодарно улыбнулась послу. Лавеллан минуту погодя, понаблюдав за Монтилье, вышла из кабинета, вспоминая долийцев, и представляя, как она вернется к ним с живой историей в руках.