Ясным днем (On a Clear Day)

      Тепло и покой, глухой дождь, барабанящий в окно, обнимают Драко, будто одеялом, и он уже почти дремлет, когда Гарри, наконец, снова начинает говорить.       — Умирать — это не так страшно, как ты думаешь.       Драко открывает глаза и поднимает голову, снова фокусируя взгляд и начиная рассматривать Гарри. Он все еще сидел в той же позе, положив руки на колени и глядя в пол.       — Я стараюсь не думать об этом, — признает Драко.       Гарри негромко фыркает.       — Я думал, ты хочешь знать, что произошло.       — Хочу. Насколько я могу судить, все это окутано тайной, а любопытство не совсем хорошо послужило мне в прошлом, — Драко делает паузу, обхватывая руками свои колени. — Ну, да и к черту это, в любом случае расскажи мне. Осторожность для простолюдинов.       С поттерской стороны кухни слышится странный звук, и Гарри поднимает взгляд, чтобы встретиться с глазами Драко.       — Знаешь, Малфой, ты можешь быть довольно забавным, когда хочешь. Жаль, что ты не имеешь представления о том, подходящее ли сейчас время.       В его голосе нет и намека на колкость, и Драко пожимает плечами.       — «Подходящее» — ужасное слово. Так много высокомерия и контроля, сжатого в пять слогов.       — Ты о высокомерии знаешь больше, — говорит Гарри осторожно.       — Я? Да, — Драко соглашается. — Теперь ты, давай, расскажи мне о смерти.       — После того, как он убил меня…       — Темный Лорд?       — Волан-де-Морт, — демонстративно поправляет Гарри, и Драко съеживается, хотя и не так сильно, как когда-то.       — Да, он. Я не произношу это имя. Продолжай.       — Это просто имя, Малфой. Я единственный, кого он убил. Во всяком случае, дело не в ужасных подробностях. Дело в… железнодорожном вокзале, — говорит Гарри, складывая руки и неряшливо выдыхая.       — Не понял. И это не…       — Заткнись, — Гарри хмурится и смотрит в сторону, как будто ножки его кухонного стола вдруг чудовищно его заинтересовали. — После того как я умер, я очутился на станции Кингс-Кросс… Но это не все… Там был Дамблдор, и я должен был… решить, что делать.       Потонув в мягком звучании неторопливых слов, Драко не мог думать о грубой реплике мальчика-который-выжил.       — Решить?       — Остаться там… Мертвым… Или вернуться и попытаться спасти больше людей.       — И ты выбрал воскреснуть из мертвых? — спрашивает опешивший Драко.       Гарри рывком снимает очки и потирает глаза, смотря прямо на Драко. Не скрытый за щитом стекол, яркий зеленый цвет его глаз перехватывает дыхание Малфоя, и, более того, Поттер, кажется, все же читает его мысли.       — Прости, что не вдаюсь в подробности, Малфой, но не волнуйся, это было лишь однажды. Я не бессмертен, если тебя это беспокоит.       — Рад, что ты это прояснил, — тихо говорит Драко и первым отводит взгляд. — Таким образом, ты вернулся. Ты спас много жизней. Ты победил Темного Лорда. Я бы сказал, что ты сделал правильный выбор.       Ожидая от Поттера колкости в ответ, или, по крайней мере, насмешливого фырканья, Драко удивляется, когда он только тяжело вздыхает и елозит на полу, стирая джинсы о плитку.       — В том-то и дело, Малфой, я не уверен, что я его сделал, — говорит он через мгновение, и так равнодушно, что паника простреливает грудь Драко, протягивая холодные щупальца к его сердцу. Он с трудом сглатывает.       — Что именно ты имеешь в виду? — уточняет он напряженным до предела голосом.       — Расслабьтесь, черт возьми, — Поттер цокает, и что-то тихо колдует, что-то, что не вредит Драко, но заставляет снова наладить зрительный контакт. Поттер вздыхает, подперев подбородок рукой, поставленной на его колено.       — Я не говорю, что хочу умереть. Я не самоубийца, понятно? Можешь прекратить выглядеть так, будто хочешь отсюда сбежать, хотя, ты же знаешь, я не стану тебя останавливать.       — Ну, извини меня за… — Драко слегка кашляет, не в состоянии найти достойный конец реплики, а затем кашляет еще несколько раз, просто на всякий случай. — Продолжай.       — Точно, — говорит Поттер, одаряя Драко очень странным взглядом перед тем, как снова надеть очки. — Дело в том, что место… То место, где я умер… Где я ждал… Оно было мирным, и полным света, и… спокойным как ничто, что я испытывал в своей жизни. И Дамблдор сказал: «Жалей живых», — и сделал все то, что он делает, чтобы наставить человека на пусть истинный… Ну, ты знаешь. И я вернулся, и я сделал то, что каждый ожидал от меня, в чем нуждались. И… — Гарри делает паузу и шумный вздох, опуская брови вниз. — И это не прекратилось. Каждый хотел что-то. Каждый хотел что-то узнать, каждую минуту каждого дня, и весь свет, мир и спокойствие ушло, и моя жизнь принадлежала всем, кого я спас, кого не смог, и я этого, черт возьми, никогда не просил.       Драко осторожно выдыхает и кладет подбородок на колени. Горе, разочарование и усталость накатывает на него волнами, и он хочет посоветовать Поттеру перестать быть ребенком и просто пережить это, но не может найти слов.       — Вот почему ты не выходишь на улицу, — говорит он вместо этого, больше для себя, чем для него. — Это твое… что это? Святилище? Тайник? Зал ожидания?       Гарри одаряет его кривой улыбкой.       — «Ожидание» — хорошее слово.       — Ожидание чего? — спрашивает Драко, сердце его колотится от чувства, которым он ни с кем не собирается делиться.       — Не знаю. Узнаю, когда увижу, наверное.       Драко не знает, как с этим поспорить, потому просто кивает.       — Хорошо. И я предполагаю, что ты в полной мере осознаешь иронию этой ситуации, когда ты рассказываешь это все одному из этих ужасных людей, которые хотят от тебя что-то… Что-то, что ты можешь сделать из-за того, что произошло два года назад?       — Я не планировал ничего рассказывать, Малфой. Ты вытянул это из меня.       — Ну, если бы твои друзья были здесь…       — Мои друзья не знают, — прерывает его Гарри, бледное лицо слегка окрашивается румянцем. — Единственные люди, кто в курсе того, что я тебе рассказал, сейчас в этой комнате.       Драко поднимает голову настолько быстро, что с глухим стуком ударяется о дверь духовки. Не обращая внимания на боль, он смотрит на Гарри.       — Ты сбрендил? — в сердцах вопрошает он.       — Не больше, чем обычно, — Гарри бормочет, и затем добавляет. — На самом деле, чуть больше, чем обычно. Я не в депрессии, если что. Я обычно не такой, как сегодня, как ты, возможно, заметил, учитывая, что ты со мной провел больше времени на этой неделе, чем кто-либо другой. Сегодня плохой день. Тяжелый. В этот день я провожу больше времени, чем обычно, обдумывая мудрость этого решения… А остальное время я просто живу с последствиями.       — Или избегая их, — отмечает Драко, поднимая руку и проводя по затылку. — Ты никогда не выходишь на улицу. Ты не видишь никого. Кроме меня, и мы оба знаем, что сейчас бессмысленно говорить про вечер, — Драко делает паузу. Нет шишки. — Я должен снова поднять эту тему, завтра утром.       — Ох, ладно, — бормочет Поттер, закатив глаза. — Я с нетерпением этого жду. И я вижусь с людьми. Гермиона приходит каждую пару дней, Джинни и ее мама, по особенному случаю. Рон… Он сейчас занят тренировками в аврорате.       — Не удивлен, — говорит Драко, не скрывая отвращения к Уизли. Не ускользнуло от его внимания то, что рыжий присутствовал почти на каждом противостоянии Драко с Поттером на протяжении многих лет, лез на рожон и делал только хуже. — То есть, ты социально взаимодействуешь только с Грейнджер и Уизли? Неудивительно, что ты превращаешься в мизантропа.       — Уж кто бы говорил, — бурчит себе под нос зеленоглазый.       — Я не мизантроп, Поттер, у меня множество друзей, — говорит Драко небрежно, но на самом деле понадобилась всего секунда или две, чтобы понять, что его близкий друг, на самом деле, Дженис, и он задается вопросом: когда это произошло? Возможно, примерно в то же время, когда Поттер отказался от дружбы; все его друзья, те, из старой жизни, либо мертвы, либо в Азкабане, или же исчезли, как его родители.       Забавно, ему всегда удавалось убедить себя, что он в какой-то мере одиночка, но, возможно, на самом деле он просто… одинок.       — Хм? — спрашивает он, встряхнувшись и поняв, что Поттер что-то говорил.       — Я говорю, что не верю тебе. Будь у тебя десятки друзей, ты не тратил бы каждый день этой недели и большую часть выходных со мной.       Уязвленный, зная, что оправдания, связанные с работой, тут не прокатят, Драко не ответил. Наблюдает, как Гарри царапает одну из красных полос на руке, закусив нижнюю губу концентрации ради, и Драко хочет шлепнуть его по руке, отгоняя от заживающей ранки.       — Итак, где же все эти журналисты, которые якобы жаждут твоей крови? — говорит Малфой, внезапно меняя тему.       — Слишком много сглаза в этом месте, чтобы они осмеливались стучаться в двери… По крайней мере, больше одного раза, — отвечает Гарри, не глядя. — Умная магия.       — Она позволила мне пройти.       — Не достаточно умная, по-видимому. И в любом случае, я на самом деле не заслуживаю места в прессе, если я на самом деле не выйду и не сделаю что-то, о чем можно было бы настрочить статью.       — Они не ночуют под дверью, — говорит Драко, елозя по полу. Он начинает мерзнуть и сомневается, что сидение на полу может быть полезным. — Я думал, что они будут.       — Они привыкли. Сдались. У тебя ведь действительно нет десятков друзей, не так ли? — говорит Поттер, меняя тему обратно так же резко, как Драко.       Драко вздыхает.       — Я не думаю, что ты расскажешь об этом кому-нибудь, да? У меня есть одна сумасшедшая старая кошелка, которая возомнила себя моей матерью, один некомпетентный домовой эльф, и… ну, ты.       — Я не твой друг, Малфой, — Гарри вздыхает и выглядит почти удивленным.       — Я знаю. Просто хотел, чтобы мой список звучал длиннее. На самом деле, два человека это даже не список, — отвечает Драко.       — Сколько из них покинули страну?       — Многие.       — Таким образом, все они убежали от своих проблем, — говорит Гарри раздраженно. Он продолжает себя винить.       Драко пожимает плечами.       — Да. Прямо как ты.       — Это не справедливо.       — Но это правда.       Гарри раздраженно рычит и вскакивает на ноги.       — Я сделаю кофе.       — Делай.       — Ты будешь? — спрашивает Гарри, потирая рукой щетину и смотря на поднимающегося Драко, не предлагая помощи.       — А как ты думаешь?