Ясным днем (On a Clear Day)

      Рано утром во вторник, когда до мероприятия остается две недели (а Поттер никак не сдастся), Драко напевает себе под нос, составляя список заданий для Дженис, а это, в свою очередь, не требует разборчивого почерка.       Он чувствует себя удивительно добродушным для этого времени суток и съедает два имбирных печенья и рисовый шарик. Теперь, когда он ест, по крайней мере, один и частенько два раза в день, он считает, что на самом деле голоден, пропадая в офисе, и пока его одежда по-прежнему хорошо сидит, Дженис не говорит про его вес, что может расцениваться, как хороший знак.       Тем не менее, приподнятое состояние духа Драко бессмысленно. Двадцать пятое стремительно приближается, организация этого чертового мероприятия в его собственном доме пронизывает напряжением от пола до крыши, и он больше не может вспомнить, почему он первым добровольно предложил свое поместье. Пытаясь выслужиться перед стервой Чолмондели, без сомнения. Драко бросает взгляд на фотографии на своем столе и вздыхает.       Всякий раз, когда он возвращается домой, там сидят рабочие и декораторы, еще и эльфы повсюду, что является достаточно хорошим оправданием для проведения еще большего времени у Поттера. Хотя ему и не нужны оправдания. Да, это точно.       - Мистер Малфой! - сипит ее высочество, шаркая мимо двери офиса. Она останавливается и кладет свои сверкающие, пятнистые руки на дверную раму.       Драко перестает напевать сразу же.       - Да, мэм? - откликается Драко, выучив свои обязанности, и поднимает глаза вверх. Рукава закатаны, и он инстинктивно прижимает ладони к столу, скрывая внутреннюю сторону левого предплечья из поля зрения.       - Вы получили согласие?       Драко стискивает зубы, смотря в ее поросячьи глаза, и улыбается. И врет.       - Близок, как никогда, президент Чолмондели.       - Вы катаетесь по очень тонкому льду, мистер Малфой. Действительно, лед очень тонкий, - шипит она, орошая косяк слюной. Драко внутренне съеживается. - Сделайте это.       Драко смотрит ей вслед, опираясь на спинку стула и выглядывая из-за приоткрытой двери, пока она не скрылась из виду.       - Очень тонкий лед, мистер Малфой, - посмеивается он, смотря на свои бумаги. - Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю.       - Например, что ты выглядишь очень счастливым для того, кого только что отчитали?       Драко медленно поднимает взгляд. Дженис, сидящая за своим столом и прихлебывающая из чашки с котами, наблюдала эту сцену молча.       - Это была риторическая просьба, Дженис, - говорит он.       - Так ты снова говоришь сам с собой, - она морщится, разочарование виднеется в каждой морщине. – Вообще, я думаю, ты похорошел. Мистер Поттер хорошо на тебя действует.       Брови Драко взметнулись вверх.       - Что в этой Вселенной послало Вам такую мысль?       - Не думаю, что мне нужно тебе это объяснять, - загадочно говорит Дженис, отставив свою чашку и подымаясь с кресла, чтобы пересечь офис и погладить беспокойного Эсме.       - Не знаю, о чем Вы говорите, - парирует Драко. Строчит пару особенно неприятных заданий в нижней части списка, наклоняется над столом и толкает его секретарю. Дженис вздыхает и качает головой. Эсме ухает.       - Я знаю, - говорит Дженис, и Малфой не думает, что она разговаривает с ним.       Хотя он упорно отрицает провокации своей помешанной секретарши, Драко знает, как, должно быть, это выглядит со стороны. И нет никаких сомнений, что он и Гарри включили друг друга в свою каждодневную жизнь. Он никогда не считал себя человеком привычки, но теперь его день включает в себя время обеда, время чтения, время благотворительного вечера, регулярный ритм кофе и споров, и все это теперь так привычно, что он не может понять, как обходился без всего этого раньше.       Когда приходит Грейнджер, он в основном тихий, особенно когда ему больше не приходится скрывать свои разговоры со шкафом. На самом деле, ему нравится ревность и негодование на лице Грейнджер, что он может сделать что-то, а она – нет.       «А еще я знаю, что он умер», - едкая, мелкая часть его хочет сказать это, насмехаться над ней, но он давит это желание. Он чувствует себя гордым за это и удивляется чувству гордости за то, что Гермиона начинает привыкать к нему. Первое «Что думаешь, Драко?» оглушило его в тишине, но не слишком надолго.       Дождливым утром четверга, Драко рывком открывает дверь Гарри и видит ее на пороге, прикрывающую волосы полосатым зонтиком. Ее темные глаза озадачены, и Драко смотрит на нее момент, удерживая чашку на ладони, а вспышка дежавю поражает его.       - Привет, Грейнджер. Классный зонт, - он отступает и позволяет ей войти. Наблюдательные глаза натыкаются на открытую метку на его предплечье, на ту, что Гарри даже не прокомментировал, и Драко напрягается. Через некоторое время она пожимает плечами и возвращает приветствие, и Малфой облегченно выдыхает.       - Он наверху, - говорит Драко, морща нос, когда вспоминает о том, почему. Гарри меняет футболку после несчастного случая с миссис Норрис, такого, о котором Драко не хотелось бы вспоминать, и он сомневается, что Грейнджер интересуют детали.       - Драко? Это Миона? Скажи, что я спущусь через секунду, хорошо? – кричит Гарри вниз по лестнице.       Лицо Грейнджер просто восхитительно. Подогреваемый внутри, Драко закатывает глаза и кричит в ответ.       - От чего, собственно, умер твой последний раб?       - Один идиот из жалкого детского фонда заговорил его до смерти, - парирует Гарри, сбегая вниз по лестнице и одергивая чистую футболку, и присоединяется к ним.       Драко видит, как последняя пара дюймов плоского бледного живота и угловатые косточки таза исчезают под темно-красным хлопком, а затем поспешно переводит взгляд снова на Грейнджер, которая не может выглядеть более любознательной, чем сейчас.       - Мне плохо, - критично и ехидно проговаривает Драко, хоть это и неправда.       - Бедняжка Драко, - резко отвечает Поттер, а затем отворачивается от него. - Проходи, Миона, у меня есть прекрасный рассказ о кошачьей рвоте, как раз для чашечки кофе.       Драко позволяет им идти, глядя на дверь и понимая, что он ее так и не закрыл. Жалко, дождь сделал впечатляющую лужу в коридоре. Он заставляет ее исчезнуть и захлопывает дверь.       - Это была твоя очередь варить кофе, Драко, ты засранец! - слышится ворчание из кухни. – Этот плунжер, что, убьет тебя, если ты его опустишь?       Драко вздыхает. Он не уверен, что Гарри называет его по имени, чтобы позлить, или он имеет другие, скрытые помыслы, но в любом случае, он делает это гораздо чаще последние дни. Драко, на самом деле, не против. Даже когда он понимает, что благодаря обоим они называют друг друга по именам, Гарри все равно выигрывает.