Мой дьявол.

      Лето. В меру теплый солнечный день. Дует легкий ветерок, зеленые листья радостно шелестят, отражая лучи солнца. Великолепный день для охоты, на которую Хантер вытащил своего хандрящего по неизвестной причине друга. И вот они уже вместе тихонько едут по лесу. Под Себастианом изящный угольно черный арабский скакун с россыпью белых «родинок» на носу. Немного своенравен, по мнению Хантера. Сам блондин сидит на своей любимой лошади — Лори — смирной немолодой кобылке, окрасом напоминающей коричневую корову. Собак с парнями нет — Себастиан наотрез отказался «таскаться по лесу со смердящими псинами за беззащитным олененком», хотя какой там олененок, там о-ле-ни-ще! Вороной Себастиана первым замечает оленя. Он осторожно поднимает свою красивую голову и с презрением смотрит на Хантера, будто заявляя ему: «Его нашел я, а не ты.» И начинается погоня.. Лес обволакивает парней с обеих сторон, светлым коридором ведя охотников прямиком к добыче. Листья шелестят, будто шепчут, а блики солнца делают всю картину просто волшебной. Олень уходит, поэтому в какой-то момент Себастиан переходит на рысь, а потом и на шаг. Хантер с огорчением цокает (на что конь Себастиана снова с презрением дергает ушами): — Ушёл, тварь такая. Его рога отлично смотрелись бы в кабинете отца. — И хорошо, что ушёл. Ты сам глупый как олень. Только бы убить и распотрошить, — немного холодно для охотника бросает Себастиан, а после спешит смыться от праведного гнева друга. — Чтооо?! А ну-ка или сюда, рогатый, — Хантер пускает лошадь галопом за убегающим конём Себастиана и находит парня у дерева на небольшой полянке в боевой стойке. Привязав свою кобылу рядом с конём Себастиана Хантер кидается на парня и буквально через пару минут борьбы валит того на землю. — Ха! Ну и кто из нас теперь олень? — устало выдыхает младший парень, прижимая Себастиана к земле. Тот не возражает ровно до того момента, когда руки Кларингтона слабеют, и он прижимается ближе, вызывая у Баста мурашки и дрожь в коленях. — Ты меня задавишь, — наигранно хрипит парень, тут же получая в ответ тычок в бок и негромкий смех, чёрт! , прямо в шею. — Знаешь, Себ, я вчера был в церкви, — спустя некоторое время говорит Хантер, не меняя их положения, из-за чего чувство неловкости у Себастиана увеличивается с каждой минутой. — Не лучшее время говорить со мной о церкви, — криво усмехается Смайт,хрипло кашляя и внутреннее молясь, чтобы его голос не выдавал возбуждения. — У тебя руки не устали, чемпион турниров? — Я не о том… В церкви я молился за тебя, — Смайт округляет глаза, — За то, чтобы ты не сдался, — парень пытается выбраться из захвата, но Хантер улыбается и прижимается ещё ближе, давая Себастиану почувствовать своё возбуждение. — потому что мне плевать на всех пастушек. И на Лорен мне плевать, — Хантер наклоняется и целует Себастиана. Пусть это не первый в его жизни поцелуй, но он самый лучший. Себастиан настолько шокирован происходящим, что поцелуй остается без ответа. Оторвавшись от губ друга Хантер шепчет ему на ухо: — Мне чертовски страшно, но я боюсь подумать, как ты мучался все эти годы, — Хантер выпускает Себастиана из захвата, и в его глазах только одно. Молитва, просьба. Он просит не оставлять его одного. И Себастиан соглашается. Он отдаётся Хантеру, и, несмотря на пережитую боль, чувствует себя счастливым. Он чувствует что-то правильное в том, что Хантер занимается любовью с ним. Чувство наполненности не покидает его и, кончая, он шепчет что-то про, что они через все пройдут вместе.