Мое сердце не камень, еще нет ...

***

Запись в дневнике       Мы зашли в комнату, со вкусом обставленную и такую ​​уютную и теплую. В комнате было два больших окна, камин, у камина стояли три мягких стула. На полу были постелены ковры. По середине стоял небольшой круглый стол, за ширмой была кровать. Она села на одно кресло, я на другое, напротив. Анна выжидательно на меня посмотрела. И я с болью в сердце тихо начал говорить и с каждым словом у меня к горле подступал комок:  — Меня ненавидели мои родители всегда. На людях они замечательные, а так они … они меня били, обзывали — это в порядке вещей, — сказал я, а боль все еще не давала дышать.  — Почему? — спросила она тихо и в ее глазах я читал тревогу, недоумение и недоверие, как я считал. И эти нотки недоверия меня взбесили. В глазах защипало, но в своей жизни я лучше всего умею сдерживаться. Хотя она это и заметила. А еще она заметила один из синяков на плече, где одежда была разорвана. Встала и подошла ко мне, сняла мою порванную кофту и в ее глазах я прочитал ужас. Хм … правильно, не каждый же день она видит всю грудную клетку в синяках и ранах. Она ничего не сказала, а только пошла и взяла аптечку, обработала раны, все еще не веря в то, что такое могли сделать родные родители. Ведь родители ее ругают очень редко и не избивают.  — Почему? — повторила она вопрос тихим и дрожащим голосом.       Я ей все рассказал и о том, что я как говорят неудачный аборт и как мне за это мстят. Аня долго думала, а потом сказала:  — Значит на людях они замечательные родители. А что … если я … мммм … позвоню им и скажу, что … нашла тебя избитым, — сказала она медленно.  — Они тебя заберут и ты заберешь деньги и убежишь. Погостишь у меня, пока не поступишь куда ты там думаешь. Хотя, где гарантия, что тебя не побьют и не выбросят по дороге?  — Так уже было и меня забрали домой, — ответил я, вспоминая как меня нашел, папин коллега и передал папе после того, как меня опять выгнали.  — И меня почти не били.  — Хорошо, но я тебя подлечу. — сказала со страхом подруга, уже жалея, что это сказала.  — И ты будешь жить у меня. Мы все расскажем моим родителям, точнее я, пока ты забирать свои деньги и вещи. Я им говорила о тех слухах, которые ходят по школе, — ответила она мне.  — Они поверят. Я, пожалуй, буду жить с моими родителями. — сказал я, потому что мне было стыдно и я не хотел быть обузой.  — Тогда ты вообще отсюда не выйдешь, — подскочила она и зашипела ко мне. — Я тебя там не оставлю, ты там не останешься! Тебе дошло?       Ее глаза горели и я кивнул, не решившись спорить. А на душе стало тепло — за меня волновались. Я ей поверил, я надеюсь, что ей можно верить.» Автор В его сердце, еще есть вера и надежда, но не напрасна ли она?