Чёртов Кристиан Костов...

— Я еще подростком толком не был, когда потерял мать. На тот момент я имел нестабильную психику… — Кристиан тяжело вздохнул, ему было тяжело говорить об этом, — я почти ничего не понимал, мне хотелось освободиться от этого мира. И Настя… Как сейчас можно понять, с психикой у нее тоже были проблемы. Она начала приходить ко мне, сначала я не совсем понимал ее намерений. А когда понял, мне было уже всё равно… — Костов перевел дух, ему словно стыдно, — она давала мне забытье… — еле слышно закончил он, опустил голову и потер переносицу. Я смотрела на черноволосого во все глаза. Боже мой, это не возможно! Эта женщина просто разрушила его восприятие мира окончательно. Неужели это и правда произошло с ним? С человеком, который сейчас со мной! Мой близкий. Я отшатнулась на назад. Кристиан поднял на меня свой темный взгляд. Он смотрел изучающе и хмуро, но в напряжении его тела прослеживалась готовность преградить мне путь, если потребуется. Он думает, я хочу убежать? — Не молчи, Скарлетт, — наконец, выговорил парень. Краем уха я услышала громкий шум в гостиной, затем бой курантов. Вот и Новый год. — Я… я не знала, не могла и представить… подобное… — промямлила я. Дышать становилось тяжелее. — Прости, что не сказал раньше… — тихо произнес он. — Прости, что привела тебя сюда, в этот дом, — я внезапно ринулась к двери, — давай уйдем, давай уйдем прямо сейчас! Меня била легкая лихорадка. Он ухватил меня за руку и прижал к себе. Сердце сжалось. — Успокойся, хорошо? Сейчас со мной все нормально, — прошептал он мне на ухо. Горячее дыхание опалило мою шею, — конечно мы уйдем. Мы вошли в светлую гостиную, где празднование шло полным ходом. Гости распивали шампанское и поздравляли друг друга. Я направилась вон из дома, впопыхах натягивая пальто. — Вы куда? — нас успел поймать ректор. Он пристально осмотрел моё лицо. — Нам уже пора, — весьма спокойно ответил Кристиан, накидывая куртку на плечи. — Праздник только начался, — не совсем уверенно произнес мужчина. — Спасибо за вечер, — сухо ответила я, стоя в дверях. Мы выскользнули из квартиры с таким рвением, словно это была клетка, в которой нас держали насильно. На нас давили стальные прутья из лжи, ненависти и лицемерия. Я не могла выразить в эту минуту своё сожаление. О, как я была глупа, предполагая счастливое примирение семейства! Как мало я знаю Кристина! А его семью и подавно. Если их можно назвать семьей. Меня обволакивала паника. Она появилась не из-за моего идиотского поступка или жалости к Кристиану, а потому что я осознала существование подобной мерзости. Я узнала не из желтой газеты, прогнившей передачи телеканала или желчных соседей, узнала от близкого человека. Подобные вещи здесь, рядом со мной! Рядом с дорогими мне людьми. Всё мое тело передернуло. — Ты считаешь меня чокнутым? — спросил хрипло Кристиан, когда мы уже сидели в машине. Я задумалась. Кристиан спятивший? Если да, то ни намного больше меня. А если нет, то тогда я — это верх самоконтроля и чистого разума. Последнее явно противоречило моим недавним наблюдениям за собой. Я привстала со своего места рядом с водителем и пристально посмотрела на Кристиана. Он такой далекий от меня. Слишком странный, слишком другой. Совсем не то, что меня окружало всю жизнь. А еще он изранен. И эти плоды его детства пожинать мне. Ведь все это не пройдет мимо него, оно в нем и навсегда останется там, всю его жизнь будет влиять и давить. Я пристально глядела в его черные глаза, затем глубоко вздохнула. — Еще долго собираешься пялиться на меня? — с вызовом спросил он, в голосе послышались нотки хрипотцы. — Сколько мне угодно, — произнесла я, теперь оценивающе осматривая его. — Целуй, — произнес Кристиан, смотря на мои губы. Я усмехнулась и слегка наклонилась к парню. — Нет, — я засмеялась. — Ты так сильно достала меня! — раздраженно произнес Костов. Его рука оказалась на моем затылке и придавила меня к себе. Я не могла больше себя держать и рухнула на Кристиана. Он быстро поднял мою голову, а его губы нашли мои. Мое сердце стучало от испуга. Поза была настолько неудобной, что я попыталась отстраниться. Но его руки обвились вокруг меня, что было невозможно пошевелиться. Поцелуи были настолько жадные и подавляющие, что я забыла о неудобстве, но уже успела испугаться этой напористости. Он почувствовал мою слабину и притянул меня к себе еще ближе. Я начала задыхаться, мои ноги в обуви чуть не оказались на сидении. — Кристиан, — выдохнула я.