Каштаны цветут дважды

Реджина стояла между Нилом и Голдом. Однообразный шум в ушах приглушал все звуки, и Реджине казалось, что она скорее считывает фразы мужчин по губам, чем слышит. — Это же не очередной план вывести меня из игры? — тихо, угрожающе спросил Нил. — Мифическая опасность, билет до Швейцарии на троих? — Нет. Я, — помолчав, усмехнулся эсэсовец, — действительно предпочел бы этот вариант, но ты не пойдешь на это. Нил, все что я сказал, правда, и поверь, это опасно. — Тогда скажи, как зовут этого парня. — Не могу, — нетерпеливо отозвался Голд. — Это не мой агент, донесения шли мимо меня. По-твоему, — со злой иронией спросил он, — мне достаточно в магический шар заглянуть? — Это было бы удобно, нет? — бросил Нил. Реджина прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Она знала: смех сочтут за истерику. Оправдывающийся перед сопротивленцем эсэсовец, магические шары; точно какой-то ошалевший кинопроектор втянул Реджину в сумасшедшую черную комедию. Странная легкость во всем теле, шум в ушах сменился звоном. Она огляделась: деревянный склад, двое мужчин, пляшущие в луче фонаря пылинки, прогнувшийся черный потолок — не желающая рассеиваться иллюзия? Реджина, стараясь, чтобы жест остался незамеченным, прижала руку к глазам и зажмурилась. Не иллюзия. Ничего не изменилось. Но почему тогда она знает, что что-то здесь фальшиво? Либо все, что ее окружает, прикидывающийся реальным мир, предметы, люди, либо сама Реджина. *** Эмма, стараясь двигаться бесшумно, переступила порог. Отчего-то казалось, что если она затаится, ничем не будет обнаруживать своего присутствия, а вот так, издалека посмотрит на Дэвида, то сможет понять, что им делать. Поиграем, Эмма? Неярко освещенная комната, летние сумерки за окном, нет конвоя у подъезда. Длинное, свободное легкое белое пальто вместо черного мундира. Беззаботная, благонравная девушка, в руках которой пистолет разве что в ярмарочном тире появлялся, возвращается к ужину из колледжа. Осколок невозможной жизни. Слишком больно, а осколок уже рассыпается стеклянной пылью, которая точно осядет в глазах, обожжет легкие и не даст вдохнуть. Дэвид обернулся. Он шевельнулся, хотел заговорить, и у Эммы вырвалось нервное, предостерегающее движение. Дэвид замер. Он молча смотрел на нее. А Эмма все не могла заставить себя заговорить, двинуться с места. *** — Это было бы удобно, нет? С пару секунд Нилу казалось, что Румпельштильцхен потеряет терпение, но отец овладел собой. — Это было бы крайне удобно, — выделяя каждое слово, ответил Румпельштильцхен. — А теперь тебе лучше меня выслушать. От двери донесся легкий шорох. Нил, насторожившись, качнул головой, призывая к тишине. Через мгновение дверь, скрипнув, открылась, и в полутемное помещение вошли несколько человек. — Джефферсон, дружище, — машинально позвал Нил, узнав идущего впереди. Краем глаза уловив порывистое движение, он обернулся; Реджина отступила в тень выступа, Румпельштильцхен, изменив позу, опустил руку к кобуре. — Нил, старина, — потрясенно ответил вместо Джефферсона шедший следом за химиком Робин. Робин не успел и шага сделать к Нилу, как из следовавшей за Гудом группы — человек пять, не меньше, — послышались сдавленные восклицания. Разглядели. Нил мысленно проклял форму СС. — Что здесь происходит? — несколько голосов сразу. — Послушайте, все в порядке, — Нил поспешно шагнул к группе. Филипп и Томас. — Ты на месте явки с… — Робин всмотрелся в фигуру Румпельштильцхена, — эсэсовцем, значит, все явно не в порядке для одного из вас. — Я даже знаю, для кого, — тяжелый, гудящий, налитый свинцовой ненавистью голос раздался позади. Лерой. Нил успел испытать мимолетное чувство облегчения — он считал, что Лерой погиб. Нил заметил, как отец принял подчеркнуто более расслабленную позу, видимо, уже успел вытащить оружие. Следующие слова Лероя вышибли на долю секунды все соображения и мысли: — Не знаю, кто из вас кого сюда притащил, но теперь, оберштурмбаннфюрер Голд, — Нила передернуло, даже ему еще ни разу не удалось вложить в звание отца столько жгучей ярости, — вы, похоже, здорово влипли. — Слишком поспешный вывод, — с сухой вежливостью отозвался Румпельштильцхен, но договорить не успел. Лерой, точно голос эсэсовца окончательно убедил, что все происходящее не сон, взорвался: — Живым тебе отсюда не уйти, ублюдок. — Лерой, хватит, — рявкнул Нил, осаживая за плечи налившегося багровой краской приземистого Лероя. — Мы пришли сюда вместе, он на нашей стороне. — Это он тебе сказал? — Лерой уставился на Нила горящими глазами. — Да он при мне застрелил Гастона, когда тот уже почти вырвался на свободу. Гастон спас мне жизнь, а ты говоришь, он… — Лерой стиснул зубы, снова дернулся, — на нашей стороне?! — Бросьте оружие, — негромко скомандовал Робин слева от Нила. — Вы же видите, мы все вооружены. Нил все еще продолжал сжимать ворот куртки Лероя. Гастон, Гастон. Сознание отказывалось вспоминать парня, пусть лучше «Гастон» останется безликим именем, но память безжалостно оживляла имя, наделяла лицом, фигурой, голосом. «На чьей стороне?» — сухими выстрелами прозвучал вопрос, передразнивая голос Белль и сливаясь с голосом Лероя. Нил опустил руки. — Я знаю, — хрипло произнес он. — Но сейчас он может быть нам полезен. Он… вытащил Реджину. За спиной послышался хладнокровный голос выступившей из тени Реджины: — После того, как использовал меня. Реджина обвела всех спокойным, ни на ком не задерживающемся взглядом. — Это я сдала группу, — с играющей на губах ледяной улыбкой, проговорила она. — Все, кто арестован, попали в СС из-за меня. — Реджина… — сдавленно прошептал Робин. Похоже, последние слова Реджины Гуд не разобрал. Нил видел, как дрогнуло лицо Реджины. Не взглянув на Робина, она обернулась к Румпельштильцхену. — Я обещала, что больше не буду орудием, — вполголоса произнесла она.— Уж точно не твоим. — Да чего вы ждете? — взревел Лерой, снова бросаясь вперед. — Голд — единственный шанс вытащить остальных, — хрипло выговорил Нил, как во сне перехватив Лероя, — я ему доверяю. И он мой отец. Настала очередь Лероя — нет, не отступиться, — разжать хватку. В тишине раздался внятный голос Румпельштильцхена: — Предлагаю на пару минут сменить тему. Среди вас есть двойной агент СС и бригаденфюрера Валдена. И сейчас он ваша главная опасность, а не я.