Исполнитель желаний

Мэтт торопливо просматривал переписку якудза, проверяя, не появилось ли новых сообщений. Он договорился встретиться с Аидзавой внизу через десять минут и потому поспешил наверх, чтобы успеть выкурить парочку сигарет и воспользоваться компьютером, пока еще не захлопнулся его хитроумный канал, обходящий системы защиты. Внизу в штабе все компьютеры уже были отключены от выхода в интернет. Посасывая зажатый в зубах фильтр и морща один глаз от поднимающегося вверх дыма, он торопливо стучал по клавишам пальцами. Хлопнула дверь их апартаментов, и послышались шаги тяжелых ботинок Мелло. - Есть что-то новое? - Ммм… Нет, ничего, - Мэтт вскинул голову, оборачиваясь к приятелю. - Ямагути-гуми так и не дали ответ о поддержке боевиками. Как думаешь, почему? - Не хотят связываться с L, - Мелло протопал мимо него и распахнул настежь окно, выпуская скопившийся в комнате дым. – Видимо, посчитали, что риск подставы слишком велик. L никогда не встречается лично и никогда не показывает никому своего лица – с какой стати он станет вдруг изменять своим правилам здесь, в Японии? Если бы ему было так нужно встретиться с ФБР, он бы приехал в их штаб-квартиру, где ему была бы гарантирована безопасность, по крайней мере, на встрече. Я бы рассуждал на их месте именно так… Сумиёси-кай не раскрыли, кто их осведомитель? - Неа… - Мэтт отрицательно покачал головой, прикуривая следующую сигарету от предыдущей. - Ну и нахрена Ямагути-гуми лезть в драку, неизвестно кем и зачем замешанную? – Мелло пренебрежительно дернул плечом. – Это лишь доказывает их разумность и осторожность. Неудивительно, что они среди лидеров. Положив руки на подоконник, он наклонился и высунулся в окно почти целиком, шумно вдыхая свежий холодный воздух. Мэтт задумчиво наблюдал за ним, дымя сигаретой. От него не укрылось, что информация о якудза не слишком-то заинтересовала Мелло. Что-то другое тревожило немца гораздо сильнее. Что-то, ради чего он и пришел, хмурясь и сосредоточенно это обдумывая. - Это ведь для нас хорошо, так? – осторожно поинтересовался геймер, чуть помолчав. – Чем меньше боевиков, тем ниже риск… - Угу, - невразумительно буркнул Мелло, продолжая торчать в окне. - Закрывай окно, простудишься. Я уже гашу, - Мэтт глубоко затянулся, с наслаждением ощущая, как дым заполняет полностью легкие, и смял окурок в переполненной пепельнице. И с шумом выдохнул. Мелло оглянулся, молча подошел к нему и брезгливо взял пепельницу. Вернулся к окну и вытряхнул ее за подоконник. И захлопнул тяжелую раму. Светлые брови немца были по-прежнему озабоченно сведены у переносицы, и он явно избегал встречаться с другом глазами. - Говори уже, - попросил Мэтт. – Это Аидзава? Мелло бросил на него быстрый взгляд ледяных бирюзовых глаз, но тут же отвернулся и смел рукой с тумбочки у кровати наваленные на нее провода и коробки от игровых дисков. И поставил опустевшую пепельницу на освободившееся место. - Похоже на то, - процедил наконец он, стоя к Мэтту спиной. – Процентов на девяносто. - Я так и понял. Он один дергался, как червяк на крючке, - Мэтт отыскал среди хлама на столе рядом с компьютером шоколадную плитку и, взяв ее, встал и подошел к приятелю. Положил сзади руку ему на плечо. – Хочешь, чтобы я его застрелил? Не мучайся, Мелло, просто скажи, и я это сделаю. Мелло оглянулся, и геймер, улыбаясь, подал ему шоколадную плитку. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, а потом немец огорченно цокнул языком и покачал головой. - Нет, Мэтт, нельзя. Да и не исправит это уже ничего, - он взял у него из рук шоколадку и опустил глаза, срывая обертку. – Нет, я хочу попросить тебя о гораздо большем… Ты присядь, alter, хочу, чтобы ты выслушал меня очень внимательно и подумал, прежде чем начнешь возражать. Заинтригованный до крайности, Мэтт опустился на край кровати. Его друг никак не мог сорвать фольгу с шоколада, и это был первый раз в жизни, когда геймер видел, чтобы у немца дрожали руки. Ему стало не по себе. Что такого могло прийти Мелло в голову – сейчас, когда все уже решено? И что настолько его самого угнетает? - В общем… - Мелло наконец сумел сорвать неподдающуюся обертку и раздраженно отшвырнул ее на пол. И вдруг сам себя перебил, схватил пепельницу с тумбочки и рывком сунул ее Мэтту в руки. – На. - Да что происходит, alter?! – не выдержал Мэтт, хватая пепельницу и тут же откидывая ее на кровать. – Честное слово, Мелло, ты меня уже пугаешь. Я тебя в жизни таким не видел. Ты, часом, не жениться на Лиднер решил? Не вопрос, я согласен быть шафером. - А? Scheisse, Мэтт, бросай свои шутки, - Мелло яростно сверкнул на него глазами, но хотя бы перестал дергаться и хватать вещи. Присев на край тумбочки перед Мэттом, он с хрустом откусил шоколадку. – Короче… Если у нас появится шанс… Я хочу стать якудза. - Чегооо?! – Мэтт подскочил, как ужаленный. – Мелло, ты что, под кайфом? Другого времени не нашел подумать о переезде?! - Какой переезд? Не ори, - Мелло поморщился, разом став совершенно спокойным. Абсолютно, угрожающе спокойным. – Я же сказал: послушай сначала. Я все утро над этим думал. Искал хоть какой-нибудь выход… Хотя бы малюсенькую лазейку. И понял, что у нас появится шанс, если вообще исключить присутствие якудза на встрече. - А, ну да… - пробормотал Мэтт и потянулся рукой по кровати, нашаривая пепельницу. – Какая мелочь, действительно. Может быть, давай им просто так и напишем: «пожалуйста, не приходите - ребятам Рода Росса это не нравится»? - Я же сказал: заканчивай шутки, - нетерпеливо отмахнулся немец и склонился к нему, тряхнув волосами. – Ты видел, как Аидзава задергался, когда узнал, что на встречу поеду я, а не Рюдзаки? А знаешь, почему? Потому что якудза кожу с него сдерут, когда узнают, что он навел не на того. Но сначала прикончат его семью у него на глазах. Знаешь, что он будет делать сейчас, когда доберется домой? Он будет пытаться связаться с якудза и все отменить. - Ну да, - Мэтт чиркнул зажигалкой, прикуривая и искоса смотря на приятеля. – Для этого мы их и сопровождаем – чтобы этого не допустить. Телефоны же все на прослушке, а интернет заблокирован на всех компьютерах. Из штаба информация не просочится, но вот те, кто уходят… - Именно, - Мелло победоносно кивнул и с хрустом откусил шоколадку. – Так вот, первое, о чем я тебя попрошу, Мэтт – это если Аидзава дома попытается сесть за компьютер, или воспользоваться телефоном жены, чтобы предупредить якудза ... Не мешай ему, ладно? - Fuck! - геймер поперхнулся и чуть не проглотил сигарету. – Ты в себе?! Это же предательство! Рюдзаки нам доверяет на сто процентов, Мелло… - Я. Хочу. Спасти ему. Жизнь, - чеканя каждое слово, процедил Мелло, выпрямляясь и вскидывая подбородок. - Полагаешь, его доверие стоит дороже его же жизни? Пойми, Мэтт, это единственный выход. - Единственный выход – это вмешаться в чужую игру?! И снова дать слить информацию? – Мэтт глубоко затянулся, не чувствуя вкуса дыма. У него появилось смутное подозрение, что Мелло немножко сошел с ума. – Или я слишком туп, или ты спятил как Бездей, Мелло. Рюдзаки нужна атака якудза на встрече, только так он сможет официально уничтожить Тетрадь. К тому же, его жизнь – это единственный козырь, которым мы можем попытаться выманить Киру на свет. Мы же все вместе искали другой какой-нибудь способ, но не нашли. Мелло раздраженно щелкнул пальцами в воздухе и швырнул недоеденную шоколадку на тумбочку. - Другого способа нет, если на встрече будут боевики. И если действовать по принципам L. Но давай рассуждать. Допустим, слив информации произошел еще раз. Что тогда? Мафия тупо не поедет на встречу. Какой смысл сталкиваться с ФБР, если L там не будет? Но об этом никто уже не узнает. Даже Иуда никогда не узнает – с ним же не будут делиться своими планами. Улавливаешь? – немец снова склонился вперед, пристально вглядываясь геймеру в глаза. – И тогда мафией станем мы с тобой, Мэтт. Поставишь маяк на машину Рюдзаки. Мы приедем на место, наденем маски и начнем перестрелку. Сколько может быть там человек? Четверо наших ну и, максимум, пять-шесть агентов. Пфф… Не так уж и много для нас. Пистолет мой пусть так и будет у Ниа - я возьму автомат. О нем здесь никто не знает. Если, при самом плохом раскладе, они все тоже будут вооружены – он весьма пригодится. Твои два ствола, да мой автомат – бойня будет, как надо. Только вот мы с тобой, Мэтт, в отличие от боевиков, точно не выстрелим в L. Теперь понимаешь? Именно это я и имел в виду, когда говорил, что хочу стать якудза. - Ммм… - неопределенно промычал Мэтт. – Ну… а Кира? - А для Киры ничего не изменится, - довольно протянул Мелло и выпрямился, отыскивая рукой брошенную шоколадку. - Для всех в штабе встреча пройдет неудачно из-за атаки боевиков Сумиёси-кай. Тетрадь будет уничтожена. Наши люди погибнут. Рюдзаки… Разумеется, его захватят якудза – ради этого же и планируется атака. Для всех будет понятно, что больше живым его никто не увидит – его казнит мафия. Так что здесь Кира не подкопается. Если он высунется, чтобы увидеть смерть L, или же после – поверив, что его больше нет… В игру вступит Ниа. Пусть отрабатывает свой статус наследника. А мы поможем. Надо только подумать, где спрятать Рюдзаки на какое-то время… - Мелло? Ты сказал – «наши люди погибнут»? - Да, Мэтт, должны погибнуть. Мы должны обеспечить возможность уйти живым хотя бы одному приезжему ФБР-овцу, чтобы он мог вернуться в Америку и доложить, что случилось. Но наших сопровождающих придется убить – иначе Кира поймет, что это инсценировка. Что-то смущает, принцесса? Как будто нам в первый раз придется с тобой убивать… Мэтт резко затушил окурок в пепельнице и поднялся. Прошелся по комнате, двумя руками ероша свои рыжие волосы. Взглянул на часы – ему пора уже было спускаться. Бросил взгляд на компьютер – сообщение на экране показывало, что выход во внешний мир теперь заблокирован и для него. Вытащил новую сигарету, закурил и повернулся к внимательно наблюдающему за ним Мелло. - Три человека, Мелло. Те, кто играет за нас. Нет доказательств, что Аидзава предатель – это всего лишь догадки. А Джованни и Лиднер…. - Минимум три, Мэтт, - жестко поправил его немец. – Ты забываешь, что будут еще агенты ФБР, приехавшие из Америки. Они тоже будут вооружены. И их надо нейтрализовать. Иначе схлопочем по пуле, и на этом все кончится. - Я думал, мы ждали шанс, чтобы исправиться, Alter. Перестать быть тем… чем мы стали. - И заплатить жизнью L? – Мелло тоже вскочил и вплотную подошел к нему, зло сощурив голубые безжалостные глаза. – Я тот, кто я есть, Мэтт. Если бы не Рюдзаки – я бы не сомневался ни на секунду. Я бы закрыл вопрос с Кирой прямо сейчас. Просто перестрелял бы всех этих людей, начиная с Ягами-младшего и заканчивая лапочкой-Лиднер. И ты бы меня поддержал. Мы давно не святоши, Мэтти. Так какого черта сейчас ты ломаешь комедию и строишь из себя добропорядочную монахиню? - Рюдзаки никогда не одобрит твой план, - не вытаскивая из зубов сигарету, Мэтт поднял голову и выдохнул дым в потолок. – L не пойдет на такое. - Разумеется, не пойдет, - продолжая буравить его взглядом ледяных глаз, многозначительно кивнул Мелло. – Но он человек. А мы с тобой уже не раз похищали людей. Пожалуй, это именно то, что мы по-настоящему хорошо с тобой делаем, Мэтт. - Он не забудет и не простит. Никогда в жизни. Ни за что. - С этим я смогу жить. Даже готов отсидеть в тюрьме или... Пусть не прощает, но только живет, - немец упрямо мотнул головой. – Это наш единственный шанс попробовать спасти L, Мэтт. И он будет возможен только в том случае, если Иуда успеет предупредить якудза… Но для этого придется солгать Рюдзаки. Так ты со мной или нет? - Я всегда с тобой, Мелло, - Мэтт тяжело вздохнул и склонился, гася в пепельнице окурок. – Хорошо. Я сделаю все, чтобы Аидзава почувствовал себя вольно и мог предупредить своих, если это он. А если все же не он? Если он просто действительно не верит тебе? - Ягами я беру на себя. Обоих – я же с ними иду, - Мелло пожал плечами. – С Мацудой и Моги мы ничего поделать не сможем. Итого у нас пятьдесят на пятьдесят, что мы получим свой шанс. Пятьдесят процентов – это не три, а, дружище? Он ухмыльнулся и довольно толкнул Мэтта кулаком в плечо, явно чувствуя облегчение, что тяжелый разговор позади, и удалось склонить друга на свою сторону. Мэтт ответил ему вялой вымученной улыбкой. Впервые в жизни, кажется, он был рад, что куда-то опаздывает и ему срочно пора уходить. На душе было гадко. *** Кира был просто душкой. Бейонд даже думал, что надо будет не забыть потом как-нибудь сказать ему это. Помогая Ватари с телефонами, он украдкой следил за Лайтом и видел, как Рюдзаки к нему подошел. Когда Кира повернулся, закрывая своей спиной детектива от взглядов Бейонда, маньяк уже было хотел всерьез разозлиться. Но не успел. Судя по всему, Кира быстро свернул разговор и ушел помогать отцу. А Рюдзаки так и остался стоять возле лестницы, задумчиво крутя во рту леденец. Похоже, он был несколько озадачен. Еще бы! «Лучший друг» не искал его общества, а избегал. Хотел бы Бездей услышать, какой предлог нашел Кира, чтобы преодолеть мощнейший магнит притяжения L. Но, впрочем, это было не так уж и важно. Важным было лишь то, что Ягами послушен. Он прекрасно понял Бейонда, и не только не пытался снова уменьшить дистанцию с детективом, но и вообще избегал общения с ним. Ну, разве не душка? Все становятся милыми и послушными, когда на чашу весов ложится их жизнь. Все, кроме того, чье имя Эл Лоулайт. Но его упрямство его и погубит. А Кира… С Кирой все хорошо. Он слишком умен, чтобы не подчиниться. Стоит чуть позже добавить еще один штрих – небольшую страховку, потому что он тот еще лжец - и Бездей сможет больше вообще не думать о нем до главного часа. Находясь в прекраснейшем настроении, Бейонд с удовольствием крутился возле Ватари. Когда они закончили с телефонами, он вызвался помогать ему с грязными чашками из-под чая и кофе. Он бы охотно оставил в живых старика, как планировал еще так недавно, чтобы иметь возможность наблюдать его горе и изо всех сил пытаться заменить ему Эла, но… Но он решил проявить сострадание. Первый раз в жизни. Убить старика вместе со всеми – это же так великодушно с его стороны. Бейонд чувствовал себя очень щедрым, принимая такое решение. И потому он без колебаний раскрыл Кире имя Куилша Вамми вместе с другими. Забрав телефон, ушел к себе Мэтт – одеваться, чтобы идти с Аидзавой. Спустя всего минут пять Мелло предсказуемо отправился вслед за ним. Ниа строил на столе очередной карточный домик. Мацуда и Моги о чем-то беседовали с ФБР-овцами в дальнем углу штаба. Оба Ягами скрипели мозгами за монитором над отчетами L. Попрощавшись с отцом Киры и бывшими полицейскими, пошел одеваться уже и сам Аидзава. А Рюдзаки все так и стоял возле лестницы, облокотившись на нее одной рукой и, похоже, глубоко погрузившись в раздумья. Голова его была склонена, темные пряди челки скрывали лицо, и казалось, что ничего интереснее пола у себя под ногами он в жизни не видел. Бейонд с обожанием поглядывал на него, стараясь запомнить детали. Самому ему никогда не удавалось так глубоко погрузиться в глубины своих размышлений, чтобы перестать замечать все вокруг, дольше, чем на десять-пятнадцать минут. А вот Рюдзаки мог отключаться от окружающего его мира не на минуты, а на часы, забывая не только про всех вокруг, но и про еду, и про сон. Бейонд хорошо это помнил из детства. Но, как только ушел Аидзава, его идол ожил и вскинул голову. Темные глаза его горели решительностью. Быстро преодолев пространство штаба, он подошел к Бейонду, только что собравшему со стола чашки и прижимающему их к груди. - Бейонд. Ты мне нужен… На пять минут, - отрывисто попросил детектив, останавливая на нем требовательный взгляд огромных немигающих глаз. - Конечно. Все, что угодно - лишь для тебя, - мурлыкнул Бейонд, расплываясь в улыбке. - Вот только отнесу Ватари чашки на кухню. Он не отказал себе в удовольствии и, чуть повернув голову, предсказуемо встретился взглядом с оглянувшимся Кирой. Но не смог понять, что скрывалось в его карамельных глазах. Ягами презрительно скользнул ими по ним обоим, не дрогнув ни единым мускулом на лице, и равнодушно отвернулся, объясняя что-то отцу. И Бейонду это совсем не понравилось. Определенно, подстраховаться еще немного не помешает. - Куда ты смотришь? – спросил Рюдзаки, и нетерпеливо дернул плечом. – Оставь пока чашки. Ты мне нужен прямо сейчас. Развернувшись, он стремительно пошел к выходу, засунув обе руки в карманы. И Бейонд, буквально швырнув чашки на стол и больше не думая об их судьбе, поспешил вслед за ним. Выйдя из штаба, детектив остановился, поджидая спешащего за ним маньяка. - Мне нужна твоя помощь, Бейонд, - без предисловий требовательно начал он, когда Бейонд подошел. - Моя помощь?! – Бездей был настолько шокирован, что даже не пытался это скрывать. Сколько раз он мечтал об этом? Он не смог бы и сосчитать. Почти каждую ночь перед сном в приюте в первые года два-три, после того, как Эл исчез. Иногда ему даже снилось, что они вместе распутывают какое-то сложное дело, и Эл вот так вот просит его о помощи. Так же требовательно и коротко. Без обиняков и подводок – как будто имеет право просить его о чем-нибудь точно так же, как просил, когда они были друзьями. Потом тоска сменилась на злость, а мечты с просьбой о помощи – на мечты о том, как он превзойдет L. Превзойдет, совершив преступление, которое тот не сможет раскрыть. Но в тюрьме… В тюрьме, раздавленный осознанием, что провалил свою миссию, Бездей снова мечтал о таком. Он скрывался за этой детской мечтой от мучительной боли ожогов, прекрасно осознавая, что она не исполнится никогда. А она… Сейчас она исполнялась. - Да, Бей. Я хочу быть уверен, что ни Аидзава, ни Соичиро Ягами не будут пытаться предупредить якудза, что вместо L на встречу поедет другой человек, если кто-то из них связан с мафией. Мне нужно, чтобы ты ненавязчиво донес до них мысль, что этого делать нельзя. - Но ведь Мелло и Мэтт их будут сопровождать… - начал было Бейонд, но тут же его глаза вспыхнули ликованием, а губы сами собой начали растягиваться в улыбку. – Постой-ка… Ты им не доверяешь?! Не доверяешь, Рюдзаки? - Не хочу никаких неожиданностей, - детектив равнодушно дернул плечами. – Здесь вокруг слишком много эмоций. Не хочу, чтобы кто-то из них совершил ошибку, о которой будет потом бесконечно жалеть. - Если якудза предупредят – мафия не приедет. Не будет атаки, не будет стрельбы, не будет повода уничтожить официально Тетрадь… так? – Бездей хихикнул. – Но зато никого не подстрелят. Ты подозреваешь, что они решатся предать тебя, чтобы снизить риск для Мелло? Рюдзаки вскинул голову к потолку, задумчиво рассматривая светильник. Он был расслаблен и совершенно не беспокоился, что они снова были наедине. - Все может случиться, Бей, когда на карту поставлена жизнь того, кто тебе очень дорог. - Да, Мэтт за Мелло перегрыз бы глотку даже своим родителям… Если бы они у него были, конечно. Между прочим, ты тоже умрешь, если Тетрадь уничтожат, а правило действует, - скользящим движением Бездей подобрался к нему вплотную. – И, как ты знаешь, это совсем не в моих интересах. Я хочу убить тебя сам. - Чужими руками, - перевел на него спокойный взгляд детектив. - Чужими руками, - с готовностью согласился Бездей. И жарко выдохнул ему в лицо. – Так с чего ты решил, что я тебе помогу? - Я не решал. Я всего лишь просил, - Рюдзаки чуть-чуть отступил, опуская ресницы и пряча под ними свои восхитительно ненормальные расширенные зрачки. – Нет, значит, нет. И он повернулся спиной, явно собираясь уйти. Бездей схватил его за плечо, но сразу же отдернул руку, как только детектив оглянулся. - Я же не говорил тебе нет, - облизывая пересохшие губы, торопливо проговорил он. - Время, Бей, - Рюдзаки с укором качнул головой. – Прости, но мне некогда с тобой торговаться. Да и просить о помощи я не слишком привык. - Ты не то, чтобы не привык, ты просто никогда не умел, - Бейонд больше не улыбался. – Не беспокойся. Ты знал, к кому обратиться – лучше меня убеждать никто не умеет. Если это они – они не будут пытаться связаться с якудза… Это я тебе обещаю. - И что ты попросишь за это? – в невозмутимом голосе детектива совсем не было беспокойства, только какая-то грусть или… или же безразличие. Готовность на все, когда уже все равно. - Ничего, - Бездей обезоруживающе развел руками и улыбнулся, склонив набок голову. – Ты меня попросил, и я не вижу причин отказать. Вот и все. - Все? – недоверчиво переспросил Рюдзаки, прожигая его насквозь своим темным пристальным взглядом. - Все. Пойду, поговорю с Аидзавой, пока Мэтт еще не спустился, - Бейонд улыбнулся еще шире и позволил себе доверительно прикоснуться к плечу Эла кончиками пальцев. - Не волнуйся, мне хватит на это пары минут. Поверь, от него и Ягами мафия не получит никакой информации. Уж на меня-то ты точно можешь рассчитывать. Но имей в виду: если ты все-таки умрешь из-за того, что Тетрадь уничтожат – то так не считается. Это будет ничья. И это будет настолько смешно и глупо, что я даже не пожалею, что не убил тебя сам. Он развернулся на каблуках и пошел прочь по коридору пританцовывающей походкой. Бейонд Бездей мог быть и хорошим – для разнообразия. Тем более – для своего ненавистного божества. На самом деле, он и сам был заинтересован, чтобы игра Рюдзаки разыгрывалась, как по нотам – тем больнее ему потом будет падать. Когда L сам будет уверен, что все наконец-то закончилось, и он победил – вот тогда удар Киры окажется наиболее сокрушительным. Предательство и сброшенная маска лучшего друга будут страшнее, чем смерть. Но Бездей бы выполнил просьбу, даже если бы она никак не пересекалась с его собственными интересами. Он сделал бы все, что угодно для Эла Лоулайта – сейчас, пока тот еще жив. Потому что он попросил. Бейонд Бездей, пожалуй, даже убил бы себя, вспоров артерию или вены, чтобы наполнить ванну для Эла горячей кровью, если бы такой была его просьба. Вот только их далекой звезде не нужна была жизнь ВВ. Ни его, ни кого-либо другого. Все, чего он хотел – это защищать Справедливость в этом смердящем отвратительном мире. Оберегать от смерти тела, давно гниющие изнутри, исторгающие выделения из всех отверстий и пор, жрущие, испражняющиеся, потребляющие, издающие ямами ртов бессмысленные ненужные звуки… Рассеивать собой поток вязкой тьмы, что проливается на их бесполезные головы ежедневно – и отдавать им себя, в надежде согреть своим светом. И не замечать, что они не нуждаются в свете, они просто сжирают его, жадно отрывая куски, не в силах насытить свои утробы. Вот на что Эл променял когда-то Бейонда Бездея. Не удивительно, что жизни ему отмерено так немного. - Звезды… - внезапно вспомнив их разговор, мурлыкнул Бездей себе под нос, спускаясь по лестнице на первый этаж. – Огни чужих жизней… Кья-ха-ха-ха-ха! Они тебя и погасят! Ха-ха-ха! Он потерял секунд тридцать, так как был вынужден остановиться на лестнице, чтобы вволю нахохотаться. До слез. Но Бездей всегда прекрасно чувствовал время. И он знал, что оно у него еще есть. Если Мелло и Мэтт, в самом деле, решатся попытаться вмешаться в игру Рюдзаки (а Бейонд был уверен, что это так, потому что так думал L), то им понадобится какое-то время, чтобы суметь убедить друг друга шагнуть за флажки. А ему же хватит и пары минут – он уже прекрасно себе представлял, чем и как сможет убедить Аидзаву не дергаться. Эл может не беспокоиться - он не зря обратился именно к Бейонду за помощью. Аидзаву он нашел в холле на первом этаже. Полицейский сидел в расстегнутом пальто на банкетке в ожидании Мэтта. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он в отчаянии. Согнувшись, сцепив руки на коленях в замок, Аидзава был весь напряжен, как сжавшаяся пружина. Он мрачно смотрел в пол, погрузившись в мучительные размышления. Неслышно появившийся Бездей полюбовался издалека и его красноречивейшей позой, и мерцающими над головой цифрами, а затем направился прямо к нему, уже не пытаясь ступать бесшумно. Услышав его шаги, Аидзава вздрогнул и торопливо выпрямился, оборачиваясь. - А, Мэтт еще не подошел? – невинно поинтересовался Бейонд, подходя. – А я-то боялся его не застать. - Сейчас должен быть, - Аидзава взглянул на часы. Он, в общем, довольно неплохо владел собой, изображая спокойствие. Не для Бейонда, конечно, но для кого-нибудь из таких же, как он – вполне даже правдоподобно. - Прекрасно. Не возражаете, если я составлю вам компанию в его ожидании? – Бездей доброжелательно улыбнулся. – Вспомнил, что забыл спросить его одну вещь. Мелочь, в общем-то… Но лучше спросить без Мелло, раз уж появилась возможность застать его одного. - Не возражаю, конечно, - подтверждая свои слова, Аидзава подвинулся на скамейке. – Да, похоже, что это редкость. Они всегда вместе. - Они вместе выросли… - неопределенно дернул плечом Бейонд, игнорируя молчаливое приглашение. Вместо этого он начал рассеянно прохаживаться, меряя шагами плитки. – Друзья детства, почти как братья. У сирот так часто бывает. Аидзава недоверчиво смотрел на него. Он уже привык, что в окружении Рюдзаки информацию строго дозируют, выдавая лишь то, что действительно необходимо. Бездей же сейчас сообщал нечто личное – то, что было в их мире запрещено. Но, разумеется, ему было интересно. Им всем было интересно узнать – кто же они, черт побери, такие. - Я тоже рос с ними, - Бейонд шагнул на очередную плитку и, вскинув голову, чуть смущенно улыбнулся кончиками губ полицейскому. – Мы все из одного приюта. Поэтому так хорошо друг друга и знаем. - Из приюта? Так ты… Ты сирота, Бейонд? – Аидзава, разумеется, проглотил наживку, даже этого не заметив. - Угу, - продолжая шагать дальше по плиткам, рассеянно кивнул Бездей. – Моего отца убили при ограблении, а мать погибла в крушении поезда. - Я… Я сожалею… - Не стоит, - Бейонд оглянулся и покачал головой, снова чуть-чуть улыбнувшись смешавшемуся Аидзаве. Ему было даже смешно: рассказ о смерти родителей срабатывал всегда безотказно, начисто отключая у слушателей инстинкт самосохранения, замещая его бесполезным сочувствием монстру внутри него. И доверием. – Я их даже не помню. Они умерли, когда я был совсем маленьким. Развернувшись, он вскинул голову и посмотрел на лифты. Теперь было самое время сменить тему их непринужденной беседы – это будет выглядеть очень естественно. - Что-то Мэтт не слишком торопится. Хотя, я бы тоже не торопился. Рюдзаки дает уже совершенно бесполезные распоряжения. Он явно устал, - маньяк добродушно пожал плечами. – Ничего не поделаешь. Главное, чтобы ему было спокойно. Скоро все это закончится и он, наконец, отдохнет. - Бесполезные распоряжения? Почему ты считаешь их бесполезными, Бейонд? – сразу же заинтересовался полицейский. – Если кто-то из штаба, действительно, связан с якудза… - То ему совершенно нет смысла пытаться сейчас их предупредить, - Бейонд склонил набок голову, разглядывая его. - Как это – нет смысла пытаться? Почему ты так думаешь? – Аидзава даже подался вперед, уперевшись руками в колени. Он буквально пожирал маньяка глазами. – Ведь если они пришлют на встречу боевиков, а там окажется вовсе не L… - То они об этом никак не узнают, - Бейонд улыбнулся кончиками губ и закусил один палец, засовывая вторую руку в карман. Зря он переоделся в черное – в белой футболке эффект был бы ярче. Но сгодится и так. – Это же очевидно. Никто ведь не знает, как выглядит L. А вы помните, что сказал Рюдзаки вам всем? Я имею в виду – тем, кто будет сопровождать Мелло? - Что? - Что вы должны быть готовы подтвердить, что это именно L. И сделать это так, чтобы ни у кого не возникли сомнений, - Бездей из-под челки взглянул на собеседника. – Если никто не знает, как выглядит L, но кто-то приходит на встречу, на которой должен быть только L, и люди, знающие его в лицо, подтверждают, что это именно L – какая разница, кто он на самом деле? Я имею в виду – абсолютно не важно, сам Рюдзаки был бы на встрече или вместо него поедет Мелло – доказательства, что он L, одинаковы: всего лишь слова. Так какая разница? Якудза никогда не узнают, что им подсунули не того. Объективно говоря, Рюдзаки похож на L не больше, чем Мелло. Так какой смысл предателю, если он и есть у нас в штабе, в чем лично я очень сильно сомневаюсь, подвергать себя риску разоблачения и пытаться сейчас связаться с якудза? Он обещал, что L будет на встрече – так он там и будет. Вы все сами это и подтвердите. Да и Мелло подтвердит, даже под страхом смерти. - Э… - озадаченно протянул Аидзава, пытаясь осмыслить полученную информацию. – Но ведь они, похоже, собираются его убить… - Скорее всего. Для этого Рюдзаки и нужна эта встреча, - серьезно кивнул Бейонд. – Если все будут думать, что он убит – он сможет спокойно покинуть Японию, не опасаясь, что кто-то еще попытается раскрыть его личность. Ну, а потом… Потом, скорее всего, он снова появится, объявив себя официальным преемником L. И снова начнет работать. Видите, все очень просто. - Но Мелло же погибнет? – озадаченно попытался возразить Аидзава, выпрямляясь и откидываясь к стене. Его брови все еще были сведены у переносицы, но Бездей видел, что он явно испытывал облегчение. - Ну и что? – снова пожал он плечами. - Он сам рвется принести себя в жертву. Как еще он бы мог искупить свое криминальное прошлое? Полицейского явно устраивало подобное объяснение. Жизнь Мелло его вовсе не волновала. Он просто пытался нащупать какую-то брешь в пояснениях Бездея, но не смог. - Что ж, тогда я не могу не признать, что ты прав, Бейонд, называя бессмысленным это распоряжение, - он разжал сцепленные в замок руки и развел ими. – Скажу честно, я прекрасно осознаю, что этот день может стать последним моим днем. И я бы гораздо охотней провел его вместе с семьей, без присутствия посторонних. Но, я, конечно, не буду спорить с Рюдзаки. - И не нужно, - покладисто согласился Бейонд. – Уверяю вас, спорить с ним бесполезно. Просто если на встрече что-то пойдет не так, и Мелло начнет лезть на рожон – помните, что это он решил принести себя в жертву. Но не вы. Вы вовсе не должны умирать. Не стоит проявлять излишнее… рвение, защищая его. Аидзава наградил его долгим внимательным взглядом. Бездей выдержал этот взгляд, спокойно глядя ему прямо в глаза. Они прекрасно друг друга поняли. - А ты не очень-то любишь Мелло, да, Бейонд? – протянул Аидзава с появившейся в голосе какой-то уверенностью в себе и многозначительностью. - Не очень люблю? Да я его ненавижу, - растянул в тонкой улыбке губы Бейонд. – Вы же видели, что у нас с ним постоянные стычки. Если завтра его убьют, думая, что он L – я буду лишь счастлив. Да и он будет счастлив, что его бесполезная жизнь хоть чем-нибудь пригодилась. Кругом одни плюсы. Несколько мгновений они продолжали все так же многозначительно смотреть друг другу в глаза, а потом уголки губ полицейского тоже дрогнули, неуверенно приподнимаясь в улыбке. И в этот момент послышался звук спустившегося лифта. - А вот и наш геймер, - хмыкнул Бейонд. – Удачно вам повидаться с семьей, Аидзава. Надеюсь, Мэтт не слишком испортит вам день. - Спасибо, Бейонд, - Аидзава поднялся, и в его «спасибо» было гораздо больше горячей искренности, чем заслуживало простое пожелание удачи. Мэтт выглядел сильно расстроенным, что, впрочем, вовсе не было удивительным. Сначала он даже не мог понять, о чем спрашивает его Бейонд. И лишь потом рассеянно сообщил, что, да – Сумиёси-кай не упоминали в той переписке, что он взломал, имя осведомителя. - Жаль, - разочарованно протянул Бездей, и попрощался с обоими. Он выполнил свою миссию идеально. Рюдзаки бы оценил. Что же касается Соичиро Ягами… О нем Бездей не волновался. Здесь ему даже не придется что-нибудь делать. Кира вполне уловил все преимущества этой встречи, если там будет присутствовать мафия. Мгновенно понял, насколько удобно будет убрать на ней Мелло – и потому так умело и вовремя поддержал его кандидатуру при обсуждении. Младший Ягами, определенно, был очень хорош. Он и проследит за своим отцом, если Мелло решит сознательно снизить контроль – в этом Бездей не сомневался. Якудза удобны не только Рюдзаки, они удобны и Кире, чтобы начать убирать преемников. Ха-ха. Вернувшись в штаб, он застал всех на прежних местах, и детектива, сосредоточенно обсуждающего с Ватари план переезда. Большая поэтажная схема здания была расстелена на столе, и Рюдзаки, привычно сидя с ногами в кресле, тыкал в нее леденцом на палочке, негромко давая старику указания. Ватари же старательно записывал все в большую тетрадь. Они были так прекрасны и так сосредоточены друг на друге... Бездей невольно залюбовался, глядя на них издалека. Но Рюдзаки почувствовал его присутствие и вскинул голову, вопросительно вглядываясь в лицо. Бейонд улыбнулся ему и показал сомкнутые в кольцо указательный и большой пальцы. Все было просто отлично, сейчас он был честен, как никогда. Детектив сдержанно кивнул, и вновь повернулся к Ватари. Вот и все. Вот и вся благодарность за помощь. Он был так идеален в своем равнодушии, что становилось трудно дышать. Бейонд счастливо вздохнул, и направился к агентам и полицейским. Ватари понадобятся лишние руки, чтобы начать подготавливать переезд и временную консервацию здания. И Бездей собирался стать лучшим помощником в этом деле. Неутомимым организатором и распределителем их скромных людских ресурсов. Это было так упоительно – помогать, зная, что никто никуда не уедет. И это высотное здание станет их общей могилой, из которой живыми выйдут лишь двое – Кира и В, чтобы начать писать новую страницу истории. *** - Твоя комната? – деловито поинтересовался Мелло, бесцеремонно распахивая незапертую дверь. – Можно зайти? - Угу, - Лайт оглянулся и кивнул, почему-то совершенно не чувствуя раздражения на непрошеное вторжение. Он стоял у окна, разглядывая родной до боли пейзаж, в котором был знаком каждый кустик, каждая трещинка на доме напротив, каждая выбоинка на асфальте… И вспоминал, погрузившись в легкую меланхолию. Здесь, в этой комнате, он ночами думал о том, что мир за окном прогнивает насквозь. И задыхался от скуки, не видя никакого просвета. Не видя никаких перспектив для своего блистательного ума и особенной одаренности. А потом ему в руки попала Тетрадь… И это был шанс – шанс все изменить. Такой шанс выпадает раз в жизни. Вот здесь все и начиналось – в этой маленькой комнате, казавшейся тусклой и серой теперь со своим видом на дом напротив из небольшого окошка, после просторных, наполненных светом апартаментов Рюдзаки, за окном которых простирался весь город. Здесь был рожден Кира. И сюда же ему предстояло вернуться, когда он убьет своего врага и полноправно назовет себя Богом. А может быть… Может быть, не сюда. Он уже слишком взрослый, чтобы продолжать жить с родителями. Правильнее будет жить с Мисой. Изображать добропорядочного гражданина, учиться, работать, жить с девушкой, чтобы ни у кого не возникало никаких лишних вопросов, и – продолжать убивать, очищая свой Новый Мир от преступности. И шаг за шагом восходить на свой трон. Вот только с тех пор, как он строил свои грандиозные планы, утекло уже слишком много воды. Лайт больше не был тем юным амбициозным Ягами Лайтом, что стоял здесь почти год назад. Теперь он доподлинно знал, чем придется платить за победу. И еще… Почти год назад, когда он рассказывал Рюку о планах создать идеальное общество, мир, в котором будут жить только ответственные и добрые люди, Бог Смерти сказал ему: «И в этом Идеальном Мире ты окажешься единственным злодеем». Тогда Лайт его не услышал. Он собирался стать Богом Нового Мира, о чем Рюку и сообщил. Что он тогда говорил? «Я очень серьезный человек, я лучший школьник Японии», - господи, какая чушь. А ведь Шинигами был прав – достаточно было всего лишь услышать его. Сейчас Лайт это понял. Единственный злодей в Идеальнейшем мире, где нет больше зла. Диктатор-убийца, уничтожающий не только преступность, но и всех несогласных. Кровавый Бог Кира, правящий в мире марионеток, лишенных свободы сознания – теперь, пройдя весь этот путь, Лайт (даже этого не желая) мог посмотреть на себя беспристрастными глазами Рюдзаки. И… «Я чувствую восхитительную иронию, в том, что вместо L эти люди получат Киру», - сказал ему Бейонд Бездей. Бездей, готовый убивать без разбора. Ненавидящий и отторгающий этот мир… Сумасшедший, но гениальный, не уступающий в уме даже L… Он считал Киру чем-то вроде ядовитой конфеты, завернутой в яркий фантик, которую он с наслаждением запихивал в глотку отвратительному и ненавистному ему человечеству. И даже если кто-то почувствует яд, скрывающийся за красивой оберткой, то его затопчет толпа, не услышав. И продолжит жрать свое смертельно отравленное спасение, восхваляя Нового Бога. Нет, Лайт по-прежнему не жалел, что поднял Тетрадь. И что начал использовать ее – тоже. Преступность резко упала по всей планете – это, безусловно, была лишь его заслуга. Просто… Он просто где-то чуть-чуть просчитался. И не смог вовремя рассмотреть пустоту, скрывающуюся за сияющим троном Бога. Но человеку свойственно ошибаться – так говорил его враг. И каждому полагается шанс, чтобы что-то исправить. Но какой смысл искать просчет, когда исправить уже ничего невозможно? Не осталось другого выхода, кроме как сделать последний шаг и окончательно уничтожить своего единственного настоящего друга. Единственного врага, который стал ему отчаянно дорог. И мир ответит за это… потом. Кира вполне готов стать последним злодеем – почему бы и нет, если внутри него навсегда поселится ледяная зияющая пустота? Но он все еще пытался найти выход из этой ловушки, все еще не готов был смириться с неизбежным финалом - каким-то отчаянным уголком своего подсознания. Потому что это Ягами Лайт не терпел проигрывать, а вовсе не Кира. Нет, сейчас Лайт не злился на Мелло. Он был рад, что немец отвлек его от безрадостных размышлений. - Входи. А ты разве не должен постоянно быть рядом с моим отцом? - Полагаешь, это он как-то связан с мафией? – немец шагнул в комнату, буравя его ледяными голубыми глазами. - Он мой отец, – Лайт усмехнулся. – Даже если бы какие-то факты указывали на него, я бы этому не поверил. Всю свою жизнь он боролся с коррупцией – он никогда бы не пошел на сделку с якудза. - Да? Даже если бы они угрожали убить всю его семью? - холодно поинтересовался Мелло. - Эм… - обескураженно протянул Лайт, не зная, что можно ответить. Он не думал об этом. Отец казался ему давно прочитанной книгой, выученной наизусть и не способной ничем удивить. Но угроза семье… Черт, он понятия не имел, как повел бы себя глава их семейства, получи он такую угрозу. - Да не переживай. Я не думаю, что это твой отец, Ягами, - немец пренебрежительно махнул рукой. – Решил дать им время. Пусть побудут вдвоем с твоей матерью. Лишенный тяжелых ботинок (он, как и все они, разулся при входе в дом), в простой черной футболке и спрятанным под нее массивным крестом, с тщательно расчесанными пшеничными волосами – Мелло выглядел сейчас совершенно обычным парнем. Сорви-головой, разумеется, а не паинькой, но и никак не принцем криминального мира. В доме Ягами он вел себя очень скромно и сдержанно, вежливо за обедом хвалил еду, смущался, когда мать накладывала ему добавку… Лайт с интересом следил за его перевоплощением, в который раз убеждаясь, насколько все, кто связан с Рюдзаки, умеют пускать пыль в глаза. У Мелло даже речь поменялась, и он вполне соответствовал образу молодого сотрудника отдела, работающего на улице под прикрытием, как представил немца семье Соичиро Ягами. Только ледяные и слишком внимательные глаза его выдавали. - Спасибо, - Лайт благодарно улыбнулся немцу в ответ. «Не думаешь? – лихорадочно соображал он. – Что происходит, Мелло? Рюдзаки отправил тебя контролировать, а не думать. С каких пор ты пренебрегаешь его приказами?» - Так значит, здесь ты живешь? – Мелло прошелся вдоль книжных полок, рассеянно ведя пальцем по корешкам книг. - Угу. - Не скучно? – цепкий взгляд, словно сканер, пробежал по его лицу и двинулся дальше, внимательно оценивая скромную обстановку. - Что, прости? – Лайт картинно приподнял брови, делая вид, что не понял вопроса. На самом деле, он был потрясен – как мгновенно и точно почувствовал Мелло ту атмосферу, в которой задыхался здесь, в этой комнате, эталонный пример для подражания и лучший школьник Японии. Беспросветная скука. Она и была самой главной причиной. С нее все и началось. - Не скучно тебе тут жить? – немец уже отошел было от книжных полок, но вдруг вернулся. – Ого. Присев, он безошибочно вытащил из плотного ряда книг псевдо-обложку, прячущую в себе эротические журналы. Лайт очень надеялся, что когда-то давно, когда он рассматривал эти журналы под камерами, кое-кто хотя бы на секунду смутился, наблюдая за ним. - Не возражаешь, если я полистаю? – ничуть не удивившись находке, вскинул к нему голову Мелло с зажегшимся интересом в глазах. Он явно маялся от безделья, не зная, чем бы занять себя, пока давал возможность Соичиро Ягами пообщаться с женой. - Не возражаю, если ты скажешь, что ты их принес с собой, если кто-то зайдет, - хмыкнул Лайт. «Нет, это не может быть ошибкой излишней доверчивости или самоуверенности, - внимательно следя за немцем, рассуждал он. – Не у тебя. Тогда что же? Ты струсил, Мелло? Решил снизить риск для себя? Если якудза предупредят, вероятность, что они приедут на встречу, стремится к нулю. Соответственно, и снижается риск быть убитым… А Тетрадь ты можешь уничтожить и так – тебе это ничем не грозит, ты ведь ее не касался. Но как ты потом собираешься смотреть в глаза L? Или уже и не собираешься? Ты не мог струсить, только не ты. Так значит, ты… Ты хочешь сбежать с Тетрадью, Мелло?!» - Ясно. Особенности жизни с родителями? - без тени насмешки кивнул Мелло. Он поднялся, держа в руках стопку журналов. И очень серьезно посмотрел Лайту в глаза. – Я скажу, что принес их с собой. Куда можно сесть? - Садись на кровать. Или ложись, как тебе удобнее, - Лайт, наконец, отошел от окна. Смешно, но он точно так же, как Мелло, чувствовал себя здесь чужим. Его место было там – в штабе, и бесконечно жаль было так бесполезно растрачивать время. Но теперь он уже не жалел, что пошел домой вместе с отцом. – Спасибо еще раз за твою тактичность в отношении моих родителей, Мелло. Я посижу за компьютером? Хочу посмотреть, как люди воспринимают закрытие дела Киры. - Валяй, - Мелло плюхнулся на кровать, жестом профессионала тут же засовывая стопку журналов под нее и оставляя себе только один. Потянулся и взял с тумбочки Лайта оставленный на ней несколько месяцев назад научный журнал такого же точно размера. – Но я тебе и так расскажу, что ты увидишь. На сайтах фанатиков Киры царят траур и вой. Они еще долго не смогут смириться с потерей мессии, которым его считали. Новостные каналы торжествуют победу и чествуют L, но уже появляются осторожные опасения, не повысится ли снова преступность. - Повысится, разумеется, - Лайт опустился на стул и застучал пальцами по клавиатуре, сразу же разворачивая на мониторе рабочий стол компьютера отца. Заблокировать для него выход в интернет было делом одной секунды. Отец даже не сможет понять, что не так – он не слишком-то разбирался в компьютерах и, если что-то переставало работать, всегда звал сына на помощь. - Да ну и хрен с ней, - буркнул Мелло, уже погруженный в разглядывание фотографий. Он вложил эротический журнал в научный, так что если бы кто-то зашел, он мог бы его захлопнуть, демонстрируя обложку серьезной литературы. Помолчав, он вдруг рассеянно протянул, хотя Кира не ждал уже продолжения. – Она все равно не особенно снизилась, хоть с Кирой, хоть без. - Не особенно снизилась? Мелло, что за чушь ты несешь? – от возмущения Лайт даже повернулся на стуле к нему, не забыв, впрочем, вывести на экран первый попавшийся новостной сайт. – Я не поддерживаю Киру, я всегда считал его злом, но даже я не могу отрицать существующих фактов. Преступность снизилась на семьдесят процентов! И большинства преступников, тех, что вышли бы из тюрьмы и снова принялись совершать преступления, больше не существует. Как не существует и тех, кого полиция отпустила, не сумев доказать их вину. Если бы не было Киры – они снова совершили бы преступление, чувствуя свою безнаказанность… - Да-да-да, - лениво протянул немец, листая журнал. – Ух, какая… Эм…да… Ягами, раскрой глаза! В той статистике, которой все так восхищаются, не учитывались преступления самого Киры. Добавь их в общую массу, и ты увидишь резкий рост тяжких преступлений на фоне падения мелких. Гребаные двойные стандарты, как и во всем… Кира - никакой не мессия, а банальный маньяк с тетрадкой в руках. Он не достоин даже грязи под ногами у L… Scheisse, смотри! Он поднял двумя руками журналы, вложенные один в один, показывая разворот с почти полностью обнаженной девушкой. Лайт уже видел эту картинку, когда разглядывал этот журнал под камерами, и она не показалась тогда ему чем-то особенным. Не показалась и сейчас. Но он многозначительно ухмыльнулся, поддерживая Мелло. Немец его удивил. Лайт так привык относиться к нему, как к ходячему эмоциональному взрыву, а он, оказывается, очень даже способен рассуждать логично и отстраненно, проникать в самую суть, быстро и точно раскладывая все по местам. Острый ум, стремительность и решительность – опасное сочетание. И еще кое-что… Плевать Мелло было и на статистику, и на убийства – вот что Лайт понял окончательно ясно из этого короткого разговора. Немец не собирался ни защищать, ни спасать этот мир. Кира стал его личным врагом по одной лишь причине: потому что Рюдзаки был врагом номер один для Киры. Потому что Кира почти убил L. Истинная преданность человеку гораздо опаснее преданности принципам или взглядам. Ее не сломить и не изменить. А значит, немец действительно мог решиться на то, чтобы ослушаться L. Исчезнуть вместе с Тетрадью, стать самым разыскиваемым человеком в мире, за которым будут охотиться все спецслужбы, во главе с тем же L, но не дать ее уничтожить. Потому что ее уничтожение – прямая угроза жизни Рюдзаки. Прав был Бейонд: от Мелло лучше избавиться первым. Незаметно сжав кулаки под столом, Кира чуть опустил голову, пряча под челкой и полуопущенными веками вспыхнувшие красным светом глаза. «Банальный маньяк? Не достоин даже грязи под ногами у L? Ошибаешься, Мелло, - злобно пронеслось в голове. - Я не ваш Бездей. Я умнее. Сильнее вас всех. Очень скоро вы все станете грязью под моими ногами. И как раз с тебя я начну свой отсчет. Ничего у тебя не получится». - Моя любимая, - кивнул он. – И еще три: одна через две страницы, потом на двадцать восьмой и на тридцать первой. Это юбилейный журнал, в нем собраны самые лучшие девушки. Ты смотри, а я сейчас подойду. Принесу нам чего-нибудь пожевать… - А чипсы есть? – заинтересованно вскинулся немец. - Конечно, - Лайт поднялся. – О них я и думал. Ты читаешь мои мысли, Мелло. Спустившись вниз, он на цыпочках прошел в коридор, прислушиваясь к голосам матери и отца, доносившимся с кухни. Достал секатор из рабочего шкафчика Соичиро Ягами, где хранились всякие инструменты для мелкой работы по дому. И, не колеблясь ни на мгновение, перерезал провод домашнего телефона. Вызов мастера стоил не так уж и дорого – мать вполне справится с этим. А отец подумает на Мелло, когда она сообщит ему это. Так же бесшумно передвигаясь, Лайт запустил руку в стоявшую здесь же на тумбочке сумочку матери и выудил ее мобильный телефон. Выключил его и опустил в свой карман. Остался еще телефон Саю, но она была в своей комнате на втором этаже, а шаги всех домочадцев Лайт узнал бы даже во сне. Он услышит, если отец начнет подниматься по лестнице, чтобы попросить у дочери телефон. Услышит, и помешает ему это сделать. Вот и все. Даже если якудза сумели как-то склонить Соичиро Ягами к предательству L – не менее предательский план Мелло не сработает. «Ты должен быть мне благодарен, Рюдзаки, - мысленно хмыкнул Кира. – Похоже, я единственный в твоем окружении все еще играю на твоей стороне». Он прошел в кухню и взял из шкафчика два пакетика чипсов, обменявшись с отцом и матерью парой легких, ничего не значащих фраз. Когда он вернулся в комнату, Мелло со скучающим видом листал страницы очередного журнала. - Хороши, - констатировал он, многозначительно цокая языком. И поднял голову, принимая у Лайта пакетик с чипсами и окидывая его взглядом своих пронзительно-бирюзовых глаз. – Но твоя пошикарней… Я про Аманэ Мису, Ягами. Кстати, не сочти за вмешательство в личную жизнь… Но на черта ты поперся к предкам, чтобы терпеть меня и жрать чипсы, вместо того, чтобы побыть со своей девушкой? Тебе же не нужен сопровождающий, в отличие от отца… Тебя Рюдзаки не ограничивал. Лайт тяжело вздохнул. Опять Миса. И снова вопросы – почему он не с ней. Как же это ему уже надоело. - А у тебя есть девушка, Мелло? – устало спросил он. - Нет. Ну… шлюхи не в счет, - развязно хмыкнул немец. – Но, если бы у меня была девчонка, Ягами, я бы провел свой последний день с ней, а не с кем-то еще. Без вариантов. - Не факт, что это последний наш день, - Лайт невесело улыбнулся одним углом рта и покачал головой. - Не факт, - охотно согласился с ним Мелло, закидывая в рот чипсы горстями и аппетитно хрустя. – Но я бы оторвался по полной на твоем месте, исходя из того, что может быть и последний. - Я понимаю, о чем ты, - Лайт самодовольно чуть вскинул вверх подбородок. – Но вряд ли ты бы провел свой последний день с той, кто тебе безразличен. Пусть даже когда-то эти отношения и были удобны. - Вон оно что, - немец присвистнул. – А я-то думал, что это люююбовь… - У меня с Мисой? Даже не близко. Это она влюблена в меня. Не я в нее. - Ха! Я понял, - Мелло понимающе махнул ладонью, уронив с пальцев на смятое покрывало несколько оранжевых крошек от чипсов. И хохотнул, демонстрируя явное пренебрежение к романтическим чувствам. – Тоже еще не встретил «ту самую, что перевернет весь твой мир»? - Нет, - серьезно глядя ему в глаза, Лайт покачал головой. – Напротив, я полагаю, что встретил. Но вряд ли сумею об этом сказать. Иногда мне кажется, что погибнуть было бы проще. - Вот даже как? – презрительная ухмылка немца мгновенно погасла, и он тоже стал очень серьезен. – Ну ты, это… Держи выше нос, Ягами. Странно слышать подобное от тебя. Уж ты-то точно сможешь найти слова, чтобы признаться девчонке. Если мы выживем, разумеется. - А если нет? - А если нет, то тут уже будет не до нее. Полетим - кто куда. Я лично - в ад. Говорят, там самые горячие девочки. Не сумев удержать серьезность, Мелло хохотнул, довольный своей собственной шуткой. Лайт из-под полуопущенных век разглядывал немца. Разговаривать с ним было… легко. Можно было быть почти что самим собой, ненадолго забыв про реальность и представляя, что они всего лишь приятели по институту, ведущие непринужденную развязную болтовню, свойственную парням их возраста. Единственное, что немного сбивало легкость этой беседы – это катастрофическое понимание, что «горячие девочки ада», в его случае, похоже, ничуть не утешат и не обрадуют. Лайт старался не думать об этом, потому что начинал испытывать к себе отвращение, осознавая, что это правда. А впрочем, он и в ад-то не попадет, если вспомнить обещания Рюка. - Ты совсем не боишься смерти, Мелло? – с любопытством поинтересовался он, пользуясь случаем. Ему было интересно, что может чувствовать такой человек, как Мелло. Сильный, привыкший смотреть смерти в глаза и сам убивавший (а в этом Кира не сомневался) – это ведь совсем не то же самое, что растерявшийся под натиском обстоятельств Рей Пэнбер. Или же, без сомнения, умная и осторожная Мисора Наоми, никак не ожидавшая, что смерть придет к ней так быстро в лице симпатичного сына начальника отдела полиции… Лайт задал вопрос, просто, чтобы отвлечься – и вдруг сам ужаснулся в душе, осознав, что превращается в Бездея. Неужели он тоже способен наслаждаться своей властью над жизнью других?! Ему ведь действительно нравилось видеть смерть в их глазах. И долю секунды назад он думал о том, как изменится взгляд бесстрашного немца, когда его бирюзовые глаза начнут стекленеть… Взгляд человека, который сейчас наверняка презрительно рассмеется в ответ на вопрос. - Не боюсь смерти? С чего ты это взял, Ягами? – разочаровывая его ожидания, очень спокойно и буднично передернул плечами Мелло, рассеянно листая страницы журнала чистой рукой. – Конечно, боюсь. Так же, как ты. Как и все. - Ну, ты же ведь…эээ…. Постоянно рискуешь? - И чего? – презрительно обдал его холодом своих глаз немец. И снова уткнулся взглядом в журнал, как будто разочаровался в Лайте, как в стоящем собеседнике. – Думаешь, если я лезу под пули, то мне жить не хочется? Ошибаешься. Хочется, еще даже сильней, чем тебе. Чем ближе смерть, тем ярче ты чувствуешь жизнь. - Братишка! Можно к тебе? – робко постучалась в его комнату Саю, не давая закончить столь увлекательную беседу. Мелло рывком сел на кровати, мгновенно захлопывая журнал. И мотнул головой на дверь, глядя на Лайта. - Да, заходи, - крикнул Лайт сестренке, бросив благодарный взгляд на своего гостя. Немец чуть дернул углом рта, и Кира с удивлением понял, что они прекрасно понимают друг друга без слов. Но продолжить разговор им больше так и не удалось – Саю пришла с учебниками и просьбой помочь разобраться с задачами. За время отсутствия Лайта она здорово сползла по успеваемости, и потому, хоть и очень смущалась Мелло, поспешила воспользоваться редким теперь появлением брата дома. Кира не стал ей отказывать – отчаянный гангстер был интересен, но не настолько. А вот по сестренке… По сестренке он, оказывается, очень соскучился. И с огромным удовольствием усадил ее рядом с собой за стол и принялся объяснять задачи, давая и немцу возможность погрузиться за их спинами в изучение журналов для взрослых. Перед уходом из дома Лайт улучил минутку, и снова открыл доступ в интернет на компьютере отца. И незаметно вернул телефон матери в ее сумочку. Жаль было разочаровывать Мелло, но даже если с мафией был связан Соичиро Ягами – планам немца не дано было сбыться. Это была только их игра с L, и Кира не собирался позволять вмешиваться в нее кому-либо, смешивая карты его врага. И его карты – тоже. На прощание мать всунула ему в руки большой пакет с яблоками, бормоча что-то про то, что ему нужны витамины, раз уж сейчас он почти не бывает на свежем воздухе. И это было очень и очень кстати. Лайт даже тепло обнял мать под пристальным взглядом Мелло, чего не делал, в общем-то, уже довольно давно. А потом потрепал сестренку по голове, наказав как следует заниматься в его отсутствие. А он все проверит – когда они с отцом закончат дела и снова вернутся к обычной жизни. Соичиро Ягами уходил из дома в приподнятом настроении, явно очень довольный и временем, проведенным с женой, и тем, что и Лайт побыл дома. Он о чем-то заговорил с Мелло, а Кира, отставая на шаг, отрешенно раздумывал, есть ли способ оставить отца в живых или нет. *** В штабе они все собрались уже после ужина. От Лайта не укрылось, с какой надеждой Мелло взглянул на Мэтта еще от порога. Но геймер лишь мрачно покачал головой. И немец, не удержав раздражения, незаметно ударил кулаком о ладонь. Мэтт вопросительно чуть качнул подбородком, но его эмоциональный приятель лишь махнул огорченно рукой. Что ж, Лайт не ошибся в своих подозрениях. Эти двое действительно что-то пытались затеять. И тем приятнее было видеть понурое виноватое лицо Мэтта, и злое, с поджатыми тонкими губами, лицо Мелло. А еще бледное, отрешенное лицо Ниа, и его большие внимательные глаза, пристально вглядывающиеся в обоих. Он явно не был в числе посвященных, но он тоже подозревал. И Кире было приятно осознавать, как легко он проник в чужие секретные планы и так непринужденно сбил их. Впрочем, отец ведь даже и не пытался куда-то звонить. Видимо, и Аидзава – тоже. Значит, предателем был либо Моги, либо Мацуда, как бы ни было это смешно. А впрочем, им по-прежнему мог быть любой из них четверых – Соичиро или же Аидзава могли банально побояться рискнуть и быть вычисленными. Но это… не важно. Кто бы ни был предатель – это уже ничего не изменит. Киру гораздо сильнее сейчас интересовал его враг. Рюдзаки – вот что было действительно важно. Детектива они застали сидящим уже за убранным после ужина столом. Сжавшись в своем любимом кресле, он разбирался с огромной стопкой бумаг, лежащих горой перед ним. Впрочем, объем работы Рюдзаки, судя по всему, ничуть не смущал. Поднимая страницы за уголок двумя пальцами перед глазами, он бегло просматривал их и, либо откладывал, либо небрежно подписывал, если требовалась его подпись. Как обычно – он был сама безмятежность. Все остальные же метались по зданию, выполняя четкие указания Бейонда – встретившийся им с отцом на входе Мацуда тут же радостно выложил все последние новости. Здание уже готовили к консервации. L зря времени не терял. Пользуясь тем, что все заняты, а Мелло и Мэтт сосредоточены друг на друге, Лайт выбрал самое большое и красное яблоко из пакета. И, подойдя к столу, остановился с другой стороны от Рюдзаки, насмешливо глядя сверху вниз на него. Детектив даже не то, чтобы не поздоровался – он вообще, похоже, не заметил их появления. Что ж, Кира не собирался давать ему передышки. - Привет, - насмешливо проговорил он, с шумом опуская пакет с яблоками на стол. - Лайт-кун? Я не заметил, как вы вернулись, – Рюдзаки вскинул глаза на него, отводя в сторону руку с листом. Равнодушно перевел взгляд на пакет. - Что это? - Яблоки, - Лайт с хрустом откусил яблоко, которое держал в руках. Он даже не ожидал, что оно окажется таким сочным – сок брызнул с губ, и ему пришлось чуть дернуть головой в сторону, уворачиваясь от сладких капель. Похоже, это было очень эффектно - Рюдзаки с любопытством уставился на него. - Яблоки? - Угу. Мать навязала с собой, - Лайт снова насмешливо хмыкнул, многозначительно глядя ему в глаза. - Говорит, пока я сдавал экзамены в институт, я питался практически только ими. Он замолчал, сознательно не давая никаких дополнительных пояснений и наслаждаясь реакцией своего врага. Рассеянная мгла в глазах L мгновенно сгустилась, становясь настороженной, недоверчивой. Наверняка сейчас в его голове разгорающимся маяком пульсирует фраза: «L, ты знаешь, что Боги Смерти едят только яблоки?». Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. - Хочешь? – спросил Лайт, чуть улыбнувшись кончиками губ. И, выждав мгновение, снова картинно откусил от восхитительнейшего яблока. – Смотри, какое красивое. Тьма в глазах его врага сгустилась еще сильнее. - Нет, - склонил на бок голову детектив, не разрывая их зрительной связи. Его взгляд, казалось, пронизывал Лайта насквозь, до подкорки. – Спасибо, Лайт-кун, но я не очень-то люблю яблоки. Хотя не могу не признать, что они, действительно, бывают очень красивы. - Тогда почему не любишь? – казалось, что они парят в вакууме. Выдерживать взгляд немигающих черных глаз было так упоительно и… И безумно. Риск на грани. На самом кончике лезвия бритвы. Кира полностью отдавал себе в этом отчет. Но у Рюдзаки не было ничего… ничего кроме логики и ощущений, а они рассыпались под натиском фактов. Главное было – не оступиться. Не потерять равновесие над этой бездной того, что они уже никогда не сумеют друг другу отдать. И тогда он получит хоть что-то. Еще капельку этого щекотливого ощущения сумасшествия, прежде, чем мир покроется ледяной коркой и пеплом. - Не знаю, - продолжая смотреть ему прямо в глаза, Рюдзаки чуть дернул плечами. – Может быть потому, что за красотой слишком часто скрывается пресность. А иногда даже горечь. Жалко разочаровываться. «О чем мы на самом деле с тобой говорим? – пронеслось в голове у Киры. – О яблоках ли? Ни с кем никогда я не испытывал подобного удовольствия от совершенно безобидного, казалось бы, разговора. Ненавижу тебя хотя бы только за это». - Это яблоко сладкое, - Лайт с хрустом откусил еще раз, стараясь, чтобы сок снова брызнул. – Очень сладкое и очень сочное, Рюдзаки. Редко такое встретишь. Ты мог бы хотя бы попробовать, раз тебе его предлагает твой лучший друг. Детектив молча буравил его взглядом. Чуть подождав, Лайт ухмыльнулся и неожиданно кинул яблоко через стол ему: - Держи. Рюдзаки, не ожидавший, машинально поймал его, вскинув руку с такой скоростью, что это походило на бросок атакующей змеи. И мгновенно напомнило Кире, как обманчиво его тело, прячущееся в мешковатой одежде и кажущееся неловким и угловатым, но таящее в себе манящую скрытую силу. - Пока сам не узнаешь вкуса – не узнаешь и правды. Попробуй, Рюдзаки, а потом делай выводы. Он не смог удержаться, чтобы не улыбнуться, наблюдая, с каким озадаченным видом разглядывает Рюдзаки надкусанное яблоко, разом потеряв всю свою ауру недоступности и превратившись в удивленного непонимающего ребенка. Огромные выразительные глаза с густыми ресницами и падающие на них встрепанные прядки черных волос, худое бледное лицо, вытянутая шея и сильно выступающие кости ключицы только усиливали этот трогательный забавный образ. Наверное, великому детективу в первый раз в жизни предлагали есть то, что уже было испорчено чужими зубами. Его откровенное изумление, так явно затмившее все подозрения, да и вообще разговор, не могло не умилить. Он даже отложил в сторону тот документ, который рассматривал, когда Лайт появился, явно не замечая этого. Все-таки какой-то своей, глубоко скрытой маленькой частью, Рюдзаки так и остался ребенком. Одни лишь дети умеют с таким интересом рассматривать совершенно обычные и банальные вещи, находя их заслуживающими внимания и удивительными. И теряться так искренне, так открыто и беззащитно в ответ на завуалированное предложение сблизиться. Потому что, на самом-то деле – никогда они не были с ним друзьями. Друзьями настолько, чтобы, как Мелло и Мэтт, вполне естественно откусывать от одного яблока или одной шоколадной плитки, перекладывать из тарелки в тарелку куски, пить чай из одной общей чашки, свободно прикасаться друг к другу… Между ними всегда была напряженность дистанции. Даже когда они были с ним на цепи, они всегда избегали - прикосновений, раскрепощенности в разговорах, открытости чувств - любого сближения. Лайт очень отчетливо это сейчас вдруг увидел. И даже когда Рюдзаки его целовал, а ладонь Лайта плотно обхватывала его шею, считая пальцами пульс – все равно и тогда между ними сохранялась невидимая дистанция. Дистанция отчуждения. Невозможности сблизиться и открыться. Они словно магниты одного и того же полюса - их можно прижать друг к другу, но отталкивающая сила все равно никуда не уйдет и они никогда не станут единым целым. - Что ж, не буду больше тебя отвлекать – ты, кажется, занят, - Кира вовсе не собирался поддаваться очарованию растерянности детектива. Он видел и знал, что это всего лишь новая маска, как и все остальные, скрывающая холодный расчетливый разум и каменное эгоистичное сердце. - Пойду, предложу еще кому-нибудь яблок – вдруг кто-то хочет, но стесняется попросить. А мне не жалко. Он развернулся на каблуках, еще даже не погасив на губах улыбки, и нос к носу столкнулся с Бездеем, материализовавшимся словно из воздуха. Кира мог бы поклясться, что еще минуту назад его вообще не было в штабе, и вдруг он оказался прямо за ним и теперь буравил Бога Нового Мира угрожающим взглядом своих жутких глаз. - Привет, Лайт, - протянул Бейонд, склонив набок голову. – Так быстро вернулись? Вижу, ты соскучился по Рюдзаки – только пришел, и уже сразу с ним… В наигранно веселом голосе маньяка Лайт явственно услышал угрозу. Но он не собирался оправдываться или же убеждать, что у него и в мыслях не было нарушать их договор. - Привет, Бейонд. Не думал, что вы уже начали переезд. Хорошо, что у Рюдзаки есть ты – без тебя бы они с Ватари не справились, - насмешливо кривя губы, вздернул он вверх подбородок. И, глядя сверху вниз на сутулящегося Бейонда, многозначительно чуть дернул бровями. – Я принес яблок из дома. Хочешь? - Яблоки? – глаза Бездея вспыхнули многозначительным ликованием, губы привычно начали растягиваться в улыбку. - И ты поспешил угостить Рюдзаки? Забавно… - Они сладкие, - Лайт пожал плечами, чувствуя спиной, как внимательно наблюдает за ними двумя детектив, ловя каждое слово. – Иначе бы я их ему и не предложил. Так ты хочешь? - Конечно, - быстро согласился Бейонд. – Раз ты предлагаешь… - Держи, - Кира вытащил из пакета еще одно яблоко и вложил ему в протянутую ладонь. – Не беспокойся – мать всегда моет их очень тщательно. - Бейонд! – завопил с другого конца штаба Мацуда, отвлекая внимание маньяка от Киры. – Рабочие закончили осушать бассейн. Они ждут приемки работы. Ватари сказал попросить тебя это сделать. - Иду, - Бездей, глядя в глаза Лайту, быстро облизал растянутые в улыбке губы. – Не хочешь помочь мне, Лайт? - Уверен, что ты и сам справишься, - Лайт небрежно качнул пакетом в руках. – Хочу угостить еще Ниа… И остальных. Бездей довольно хмыкнул и, сорвавшись с места, помчался к ожидающему его Мацуде. Он всегда перемещался либо стремительно быстро, либо же крадучись и очень медленно. Потому что он и человеком-то не был – он был концентрацией зла. А зло может лишь выжидать, затаившись, или же атаковать. Среднего не дано. Кира рассеянно проследил за ним и, секунду помедлив и поколебавшись, все-таки не удержался и оглянулся через плечо на Рюдзаки. Он был уверен, что натолкнется на пронзительный взгляд темных глаз, неотрывно за ним наблюдающий. Но детектив на него не смотрел. Надкусанное яблоко лежало перед ним на столе, между стопками документов. Скрестив на коленях руки и положив на них подбородок, Рюдзаки очень пристально рассматривал его, чуть-чуть даже хмурясь. Как будто решал в голове сложнейшую головоломку, гораздо более важную, чем все происходящее вокруг него. - Рюдзаки… - не сдержавшись, позвал Лайт, даже несколько озадаченный таким сосредоточенным его видом. - Рабочие? Так бассейн снова закрыли? - Да, Лайт-кун. Не волнуйся, сюда они, разумеется, не поднимались, - Рюдзаки лишь на мгновение бросил на него невыразительный взгляд из-под ресниц, и снова полностью сосредоточился на рассматривании яблока. И рассеянно пробормотал, как будто обращаясь к нему, а вовсе не к Лайту. – Я попросил Ватари, по возможности, полностью подготовить здание к консервации. Во всяком случае – завершить все работы, связанные со сторонними подрядчиками. Нельзя допустить, чтобы завтра здесь были чужие люди. Да и потом я уже не смогу этим всем заниматься. А сегодня был очень удобный день; к тому же, оставшуюся команду надо было чем-то занять. - Мы с тобой так и не поплавали вместе, - усмехнулся Лайт, стараясь не вдумываться во все остальные слова. Слишком много в них завершающей безысходности. – Жаль. А я очень рассчитывал на этот бассейн. - Рассчитывал? – темные глаза его врага, наконец-то, впились в его лицо. Рюдзаки оторвал подбородок от рук, вытягивая вверх шею и неуловимо чуть распрямляя плечи в своей сжавшейся позе. Лайт молчал, с ухмылкой прямо глядя ему в глаза и сознательно затягивая паузу. Он играл с ним его же оружием – слишком многому он научился за это время у своего ненавистного друга. Кто первый заговорит – тот и пропустит подачу, раскрывая перед противником, как воспринял он завуалированную неоднозначность. Как понял, или как хотел бы понять то, что может быть простой оговоркой, или же скрытым признанием. - Не волнуйся, Лайт-кун, - прервал паузу детектив, медленно и многозначительно выговаривая слова. – В этом мире есть еще очень много бассейнов. Если только захочешь – я уверен, ты без труда найдешь, с кем поплавать. Не отрывая глаз от его лица, Рюдзаки протянул руку и взял со стола яблоко. И с хрустом откусил от надкусанного бока, продолжая смотреть Лайту прямо в глаза. И Бог Нового Мира, почувствовав, что, кажется, снова как-то извращенно воспринимает смысл простых слов, самодовольно хмыкнул и надменно кивнул, заканчивая разговор: - Разумеется. Можешь не сомневаться. И поспешил отвернуться, чтобы не выдать растущее раздражение. Это было невыносимо. Любой разговор, любую совершенно невинную фразу или предмет этот безжалостный экзекутор мог сделать… такими волнительными. Да еще и с легкостью поворачивал против него же любые сложнейшие выпады, бессовестно пользуясь чужим богатым воображением. Чувствуя, как колотится сердце в груди, снова сорвавшись с привычного ритма, Лайт отошел, хотя больше всего он хотел бы остаться. Остаться и продолжить этот полный многозначительности разговор, не имеющий отношения к Кире, но зато имеющий самое прямое отношение к Лайту Ягами. К его бушующим чувствам и бесконечно постыдной тяге к своему несостоявшемуся палачу. Тяге, которую он постарается полностью вычеркнуть из своей памяти... Или же будет хранить, как единственное сокровище, воспоминанием об этой головокружительной буре эмоций, подобной которой – он был в этом уверен - никогда больше не доведется уже испытать, как бы ни сложилась дальнейшая судьба лучшего студента Японии.