Исполнитель желаний

- Ты позволишь зайти? – нарушил тишину Рюдзаки и Лайт осознал, что они уже секунд тридцать, замерев, молча смотрели друг на друга. - Да… Да, конечно, заходи, - Лайт судорожно выдернул изо рта зубную щетку и посторонился, давая Рюдзаки пройти, - Прости, я никак не ожидал тебя здесь увидеть. Рюдзаки наклонил голову и, упирая пятку одной ноги в носок другой, начал стягивать свои растоптанные кроссовки. Поднял глаза и пристально посмотрел на Лайта сквозь спутанные пряди волос. - Я понимаю, - и он, оставшись босиком, оставляя обувь за порогом, шагнул в квартиру, сразу же начав с любопытством оглядываться. Лайт захлопнул дверь. - Ты можешь положить ноутбук… куда-нибудь, - он все еще не мог прийти в себя от неожиданности, и неопределенно махнул зубной щеткой, очерчивая пространство маленькой прихожей, - Извини, я сейчас. Он почти бегом бросился в ванную. Бросив зубную щетку в раковину, Лайт лихорадочно полоскал рот, пытаясь привести в порядок мечущиеся в суматохе мысли. Неожиданное появление Рюдзаки почему-то привело его в смятение. У него появилось неприятное ощущение, как будто детектив смог прочитать его мысли на расстоянии и появился только ради того, чтобы именно сейчас внимательно заглянуть ему в глаза, выворачивая душу наизнанку. Лайт чувствовал себя так, как будто Рюдзаки застал его на месте преступления, мистическим способом уловив размышления Киры. Умыв лицо ледяной водой, Лайт резко выпрямился, поворачиваясь к выходу, и чуть не врезался в Рюдзаки, неслышно подошедшего к нему почти вплотную. - Рюдзаки! – Лайт вскрикнул от неожиданности, отступая на шаг, на безопасное расстояние. Но тут же осознал, что в поведении детектива не было ничего необычного. Напротив, он вел себя вполне естественно. Именно так, как должен был себя вести лучший друг, зайдя в гости. Рюдзаки молча смотрел на него, покусывая свой леденец, ожидая продолжения. - Ты напугал меня, - Лайт усмехнулся, - Извини, я, кажется, еще не проснулся. Позавтракаешь со мной? - Нет, спасибо, Лайт-кун, я уже завтракал, - Рюдзаки вытащил изо рта конфету и попятился, давая Лайту возможность выйти из ванной, - но я бы не отказался от хорошего крепкого кофе. Свой ноутбук он где-то оставил, но даже не подумал снять свой огромный шарф. - Насчет хорошего – не обещаю, но крепкий гарантирую, - снова усмехнулся Лайт, проходя мимо него, - Пойдем в кухню, посмотрим, что есть у Мисы. «Естественно, - лихорадочно думал Лайт, - я должен вести себя естественно. Мой лучший друг зашел ко мне в гости и в этом нет ничего необычного. Черт, почему же я снова ощущаю это странное напряжение между нами?» У Лайта никогда не было друзей, которые могли бы просто так, без повода и без предупреждения, зайти к нему в гости. Он вдруг с горечью осознал, ощущая странную растерянность и смущение, что понятия не имеет, как следует себя вести. Нет, разумеется, у него были приятели, которые заходили к нему домой. Но, всегда лишь по делу, или позаниматься, или для подготовки каких-либо совместных проектов, и всегда в строго оговоренное время, когда Лайт был готов к их посещению. Ему никогда не приходилось задумываться, чем развлекать своих гостей или что предложить им к чаю. Сам их приход всегда был обусловлен необходимостью выполнения какой-либо задачи, а организацию чая всегда брала на себя его мать, принося к нему в комнату поднос с чашками и угощением. Если же кто-либо из приятелей был вынужден задержаться на обед, разговоры за столом всегда вел отец, приходящий перекусить в перерыв с работы. Никто, никогда не заходил к Лайту просто так, не согласовав заранее свой приход. И никогда еще Лайту не приходилось выступать в роли единственного хозяина. У него всегда в доме кто-то был, кто был готов взять на себя обязанности по встрече, угощению, развлечению гостей легкими разговорами. Лайт всегда считал себя выше всего этого. Но сейчас рядом не было ни матери, ни отца, ни даже Саю. Зато был гость, самый странный из всех, что когда-либо посещали Бога Нового Мира. Гость, которого надо было убедить, что они с ним лучшие друзья. Для которого надо было идеально сыграть эту роль, потому что он был способен мгновенно почувствовать фальшь. Беда заключалась лишь в том, что именно эта роль была для Лайта совсем незнакомой. И еще его раздражало непривычное и неприятное смущение, сковывающее его и заставляющее чувствовать себя крайне неловко. - Так, сейчас посмотрим, где у Мисы кофе, - с энтузиазмом сказал Лайт, проходя в кухню и открывая кухонный шкафчик, с раздражением замечая в раковине забытую Мисой грязную чашку. На самом деле, он прекрасно знал, где у них лежит банка с кофе, но, почему-то ему было более комфортно изображать, что он тоже здесь гость. Да он и был здесь гостем. - У тебя красивая пижама, - неожиданно сказал Рюдзаки, абсолютно ничего не выражающим голосом. Лайт резко развернулся и пристально посмотрел на него, пытаясь понять, не шутка ли это. Но Рюдзаки смотрел на него совершенно серьезно, немигающим взглядом черных глаз. - Спасибо, - почему-то начиная ощущать раздражение, буркнул в ответ Лайт, - ты очень внимателен. А у тебя красивый шарф. Я тоже умею говорить комплименты. - Ты чем-то расстроен, Лайт-кун? Или я что-то не так сказал? – равнодушно поинтересовался Рюдзаки. Очевидно, нотки раздражения в голосе Лайта, которые он не смог удержать, были слишком заметными. Лайт и сам не понимал, почему присутствие Рюдзаки сейчас вызывало в его душе странную смесь раздражения и смятения. Не зная, что ответить на его вопрос, Лайт отвернулся, доставая банку с кофейными зернами. - Нет, все так, Рюдзаки. Я всегда бываю раздражен по утрам, пока не выпью кофе. Не обращай, пожалуйста, внимания, - наконец пробормотал он, проклиная себя за сказанную банальность. Но ничего лучше он сейчас придумать был не в состоянии. Не мог же он честно ответить, что понятия не имеет, как он должен себя вести и что делать. - Жаль, что я не помню об этом. Я бы не стал беспокоить тебя, Лайт-кун, - прозвучал за его спиной ровный голос, заставив Лайта почувствовать, что он снова забыл об особенностях своего противника. - Ты меня не беспокоишь. Напротив, я рад, что ты зашел, - Лайт не оборачивался, засыпая кофейные зерна в кофеварку, понимая, что это единственное, что он мог сейчас сказать. И от этого появилось неприятное ощущение, что им ненавязчиво манипулируют, вынуждая говорить холодные вежливые фразы. И он буквально чувствовал, как эта холодная вежливость заполняет пространство, делая слова и движения неловкими и угловатыми, с каждой секундой молчания все больше отдаляя возможность завязать простой и непринужденный разговор. «Почему, ну почему мы не можем просто разговаривать? Почему в каждом слове, в каждом взгляде и в каждом движении мне видится ловушка или подвох?» - с неожиданной тоской подумал Лайт. Он залил воду в кофемашину и обернулся. Рюдзаки задумчиво грыз край леденца, сидя на корточках на стуле, рассеянно оглядывая кухню. Повисшая пауза, казалось, ничуть не беспокоила его. И почему-то, несмотря на ощутимо чувствуемое напряжение между ними, от его согнутой фигуры исходили удивительные волны уюта и умиротворенности. Притягивающего к себе тепла. Так же, как было в больнице. Стоп. В больнице. - Рюдзаки, ты что, сбежал из клиники? – запоздало поразился Лайт, злясь на себя, что, увлекаясь размышлениями непонятно о чем, он снова упускает из виду важные события и факты. Задумавшись о том, как странно он чувствует себя при появлении Рюдзаки, Кира совершенно не обратил внимания на то, что детектив вообще не должен здесь сейчас находиться. - Сбежал? Я никогда не сбегаю, Лайт-кун, - Рюдзаки с упреком посмотрел на него, - Я официально подписал бумаги о выписке. Я и так слишком долго позволил себе находиться в больнице. - Но…Но твое лечение ведь еще не окончено! – Лайт внимательно всмотрелся в бледное осунувшееся лицо, - Ты даже выглядишь еще нездоровым! Как тебе могли позволить? - Я ведь уже неоднократно говорил, что мне никто не может что-либо позволить или запретить. Ты невнимателен, Лайт-кун, - Рюдзаки высунул кончик языка и аккуратно провел им по леденцу, пристально глядя на Лайта, - Разве тебе не приходило в голову, что находиться в клинике мне просто опасно? Мы же знаем, что Кира может управлять поведением людей перед смертью. Что помешает ему воздействовать на тех, кто окружает меня и чьи имена общедоступны? Ты не думал об этом? - Я…думал. Как раз сегодня утром я думал об этом, - мрачно признался Лайт, поражаясь, насколько точно совпадают их мысли. Как будто в одно и то же время они думают об одном и том же. Только… с разных сторон, - Хотел с тобой сегодня это обсудить. - Видишь, мы пришли к одним и тем же выводам, - Рюдзаки удовлетворенно кивнул, - Я начинаю понимать, как мы могли стать друзьями, Лайт-кун. - Но у тебя была остановка сердца! И восемь дней в коме! – отчаянно попытался убедить его Лайт, - ты не можешь просто взять и закончить лечение. А если приступы повторятся? - Не повторятся, - отрезал Рюдзаки, - Я хорошо себя чувствую. Можешь проверить мне пульс, если хочешь. И, не дожидаясь ответа Лайта, он подцепил двумя пальцами свой огромный шарф и начал неуклюже его разматывать, отведя в сторону вторую руку с зажатым в пальцах леденцом. Лайт подошел к нему, понимая, что больше ничего не остается, и с любопытством наблюдал за его манипуляциями. Он никогда не видел, чтобы такое простое действие требовало приложения стольких усилий. Шарф был длинный, но, в конце концов, Рюдзаки кое-как выпутался из него, став еще более взлохмаченным, чем обычно. - У тебя жарко. Действительно будешь проверять? – с интересом спросил он, пристально глядя на вставшего над ним Лайта из-под взлохмаченных прядей волос, - Я вообще просто так предложил. Вряд ли это даст тебе какую-то полезную информацию, Лайт-кун. - Действительно, - сжав зубы, чувствуя, что снова был втянут в какую-то дурацкую игру, упрямо ответил Лайт, - и постоянно теперь буду проверять, раз тебе самому наплевать на свое состояние. - Ты слишком волнуешься за меня, Лайт-кун, - Рюдзаки склонил голову к плечу, подставляя свою, показавшуюся теперь, без шарфа, неожиданно тонкой шею. Кажущиеся совсем темными глаза внимательно наблюдали за Лайтом, - Я ведь уже говорил тебе, что прекрасно контролирую свое состояние. - Говорил, - Лайт легко отодвинул мешающую прядь черных волос и провел двумя пальцами вверх по его шее и затем чуть спустился вниз, отыскивая артерию, хотя она отчетливо просвечивала сквозь бледную кожу. Но почему-то Кире хотелось прикоснуться к Рюдзаки чуть больше дозволенного, - А потом я ловил тебя, чтобы ты не упал. - Это была случайность, Лайт-кун, - Рюдзаки отвел взгляд, - не стоит принимать это в расчет. Пульс Рюдзаки был чуть замедленным, но ровным, Лайт сразу же это почувствовал. Но он не убирал руку, ему нравилось прикасаться к бледной коже, ощущать тепло горячей шеи, чувствовать жизнь, бьющуюся в каждом толчке крови, улавливаемого его пальцами. Он видел, как напряжены мышцы Рюдзаки, очевидно, что ему было неприятно прикосновение, но, тем более, Лайт не хотел разрывать их контакта раньше необходимого. Прикосновение странным образом волновало его. - Все в порядке, Лайт-кун? – Рюдзаки пристально смотрел на него, - Я развеял твои опасения? - Не до конца, - Лайт всей ладонью провел по его шее, скользящим движением опустился вниз и, остановившись на плече, крепко сжал пальцы, наклоняясь к его лицу, - Я все равно буду волноваться. Он с удовлетворением отметил, как дрогнули черные ресницы, как потемнел еще более взгляд внимательно изучающих его глаз, как осторожно отодвинулся Эл, пытаясь уйти на безопасное расстояние. «Я тоже умею играть в эту игру, - мысленно хмыкнул Лайт, - считай это ответным ходом». Ему вдруг отчаянно, до головокружения, захотелось пойти дальше и повторить эксперимент Рюдзаки, чтобы посмотреть уже теперь на его реакцию. Это желание было настолько сильным, что Лайт почувствовал, как перехватило дыхание. - Я пойду, повешу шарф, если ты не против, Лайт-кун, - спокойно сказал Рюдзаки, прожигая его глазами. Аккуратно вывернувшись из-под его руки, он слез со стула и, подхватив свой шарф, направился в прихожую, беззаботно засовывая в рот леденец. «Ксо, что это было со мной?!» - Лайт чуть не простонал это вслух, как только пристальный взгляд черных глаз перестал пронизывать его насквозь, - «Я что, действительно чуть было не поцеловал Рюдзаки, чтобы увидеть его реакцию?! Я схожу с ума с этими играми!». Будто пелена наваждения, заставляющая разум молчать, наконец-то упала, и Кира почувствовал, как смятение ударяет в голову, и кровь приливает к щекам. Он с трудом удержался, чтобы не ударить со всей силы кулаком в стену. «Что бы он подумал обо мне, если бы я это сделал?! - в ужасе думал лучший студент Японии, – И как бы я потом смог это объяснить?!». Пытаясь отвлечься, Лайт резко раскрыл холодильник, собираясь найти, чем угостить своего странного гостя. Холод приятно остужал его пылающее лицо. - Рюдзаки, ты хочешь что-нибудь к кофе? – рявкнул он, оглядывая пустые полки холодильника. Разумеется, у Мисы не могло быть ничего, что подошло бы в качестве угощения. Бесконечная диета и сладости были несовместимы. - Не кричи, Лайт-кун, я уже вернулся, - прозвучал прямо у него над ухом спокойный голос. Рюдзаки стоял у него за спиной и тоже с интересом заглядывал в холодильник, - не утруждайся, я же говорил, что уже завтракал. Ханна принесла мне удивительно вкусный пирог. Я не ошибся, когда предполагал, что она должна уметь печь потрясающие пироги. - Ханна? – Лайт резко обернулся и, обнаружив, что они снова находятся на слишком близком расстоянии, быстро опустил глаза, избегая встречаться взглядами, - Как Ханна восприняла твой уход? - Она плакала, провожая меня, - Рюдзаки пожал плечами и, отойдя от Лайта, снова залез с ногами на стул, - Этого можно было ожидать. - Мне жаль ее, - Лайт действительно ощутил щемящее чувство жалости по отношению к Ханне. Она снова осталась одна. Как недолго было то ощущение теплоты и востребованности, которое Рюдзаки подарил ей мимоходом. - Почему тебе жаль ее, Лайт-кун? – Рюдзаки удивленно приподнял брови, - Она прекрасно понимала, что рано или поздно я покину клинику. Так что ничего печального или неожиданного не произошло. - Да…наверное, - Лайт отвернулся к холодильнику. В голосе Рюдзаки он не услышал ничего, кроме безразличного равнодушия. «Ты просто уходишь, даже не задумываясь, что чувствуют те, кого ты оставляешь», - мрачно подумал он. Просто не укладывалось в голове, как человек, способный дарить такое тепло, такое чувство необходимости, мог оставаться в глубине души настолько холодным. Его взгляд упал на большую креманку, в которую Миса переложила пудинг. Тот самый пудинг, который она так настойчиво предлагала использовать ночью. - О, я знаю, чем я тебя угощу! – обрадованный возможностью переменить тему, Лайт быстро поставил креманку перед Рюдзаки, - Попробуй, это клубничный пудинг со сливками. Уверен, что тебе он понравится. Он, правда, как говорит Миса, не очень сладкий, но ты можешь его улучшить. И он заставил стол перед детективом бутылочками с ванильным, клубничным и шоколадным топпингом. Ни он, ни Миса, не были охотниками до сладкого, но иногда баловали себя мороженым, и любили разнообразить его вкус. - Спасибо, Лайт-кун, - Рюдзаки с интересом смотрел на него, - скажи, ты специально не стал включать кофеварку? - О, черт! – спохватился Лайт, проклиная себя за рассеянность. Он никогда не был рассеянным. Это Рюдзаки так действовал на него, - Прости, из меня, наверное, плохой хозяин. Я совсем не умею принимать гостей. Надеюсь, ты не очень спешишь? Лайт изобразил смущенную улыбку. В конце концов, пусть уж лучше Рюдзаки почувствует фальшь, чем уловит смятение и растерянность, вихрем мечущиеся в его голове. - Нет, я не спешу, - Рюдзаки отложил палочку от леденца, обмакнул палец в пудинг и облизал его, - Я предполагал, что могу задержаться, и сказал Ватари, чтобы он не ждал меня и ехал в штаб. Мелло с Мэттом заедут за нами, когда ты будешь готов. .. Он действительно не очень сладкий, но вкусный. Лайт не сразу понял, что Рюдзаки говорит о пудинге. Его неприятно кольнуло упоминание Мелло и Мэтта. Эл сказал о них так обыденно, как будто они уже стали чем-то привычным. Уже стали… частью повседневной жизни. Кире это очень не нравилось. - Я не хочу показаться навязчивым, Лайт-кун, но, может быть, ты все-таки сваришь кофе? – в голосе детектива отчетливо проскользнула насмешка, резанувшая Лайта по ушам, - Ты так и не включил его. Ты часто бываешь таким рассеянным? - Я… нет, - Лайт, наконец, включил кофемашину, ощущая, как поднимается ярость. Ему нужна была передышка, чтобы привести мысли в порядок. Хотя бы на пять минут, - Я просто никак не могу проснуться. Пойду приму душ, пока варится кофе, это меня взбодрит. Если хочешь, можешь осмотреть пока квартиру, ты ведь первый раз здесь в гостях. - Да? – Рюдзаки задумчиво посмотрел на него, - Спасибо, Лайт-кун. Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением.