автор
Размер:
планируется Макси, написано 1 305 страниц, 96 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
906 Нравится 2399 Отзывы 368 В сборник Скачать

Маски

Настройки текста
- Глупо получилось, - выходя из ванной, надменно хмыкнул Лайт. – Я совсем забыл, что я не в своей комнате и у меня нет смены одежды. - Я пытался сказать тебе об этом, Лайт-кун. Но ты был слишком раздражен и все равно бы меня не услышал, - рассеянно ответил Рюдзаки, привычно невыразительным голосом, как будто мыслями был далеко-далеко. На Лайта он не смотрел – он стоял к нему спиной, и даже не оглянулся на шум движения сзади. Ссутулившись, засунув руки в карманы, Рюдзаки стоял перед окном и задумчиво рассматривал просыпающийся внизу город, как будто эта картинка действительно могла бы увлечь его. - Иногда от тебя устаю даже я, - со снисходительной дружелюбностью в голосе ответил Лайт и, сняв с шеи полотенце, накинул его на голову. Каждая клеточка его тела трепетала в спортивном азарте. Тщательно начав вытирать влажные волосы, он жадно ждал, когда его враг оглянется и попадется в расставленную ловушку. И от невозможности просчитать вероятную реакцию детектива и понимания смелости и опасности своего выпада перехватывало дух. - Я… - Рюдзаки нехотя отвел взгляд от окна, как будто мог увидеть там что-то, гораздо более интересное, чем подопытный кролик, находящийся за спиной, и медленно повернулся. И замер, не закончив фразы, уставившись на Лайта огромными немигающими глазами. Кира с непередаваемым удовольствием из-под полуопущенных ресниц следил, как скользит темный взгляд его врага по вскинутым вверх рукам и плечам с контрастно проступившими мышцами, по груди, по рельефному прессу, спускаясь все ниже и ниже по идеальному смуглому телу первого студента Японии. - Ты – что? – Лайт, как ни в чем не бывало, прекратил тщательно тереть волосы полотенцем и взглянул на Рюдзаки из-под упавших на глаза влажных прядей. – Эй, Рюдзаки! Что-то не так? Он упивался произведенным эффектом. Девушки всегда вслух восхищались красотой Лайта, но никогда, ни разу в жизни, он не ощущал такого колоссального удовольствия от демонстрации своего тела. Их восхищение было каким-то… дешевым. Точно так же они восторгались бы телом любого другого своего любовника, не одаренного так щедро природой, как Лайт, но сумевшего завоевать их сердца. А вот темный взгляд его ненавистного врага, его бледное застывшее лицо и чуть приоткрытые тонкие губы сейчас наглядно демонстрировали Кире, что, наконец-то, он оценен по достоинству. В эту секунду им был восхищен тот, кто действительно мог отличить исключительность от смазливости. Чье замешательство и, пусть на мгновение, но потеря маски абсолютного безразличия поднимали Лайта на головокружительную высоту, достойную Бога. И холод в душе детектива был лучшим из подтверждений, что Кира заслуживает восхищения не из привязанности или влюбленности, а просто благодаря своему идеальному телу. Телу, которое Лайт сам всегда считал превосходным и так любил подолгу разглядывать. Это было… божественное ощущение. Как будто его враг любовался вместе с Кирой им в зеркале, полностью разделяя и понимая его восторг. - А? Н-нет, - Лайт сумел заметить, как быстро сглотнул Рюдзаки, как дернулся его острый кадык на фарфоровой шее. С явным усилием детектив оторвался от разглядывания тела лучшего студента Японии и поднял глаза. – Ты… Ты очень красив, Лайт-кун. Это был, конечно, не нокаут, но нокдаун точно – Кира внутри торжествующе хохотал. Его враг явно был потрясен подобной бесстыдной атакой. Опустив руки с зажатым в них полотенцем, Лайт распрямил плечи и вздернул подбородок, открыто и насмешливо глядя в бездонную тьму чужих огромных зрачков. Он видел… видел потерянность и смятение в глазах безжалостного экзекутора. - Я… - Рюдзаки закусил губу, и отвел глаза, пряча взгляд под полуприкрытыми смоляными ресницами. – Я предвидел, что ты попадешь в сложное положение. И принес твою одежду, Лайт-кун. Он изо всех сил вытягивал себя из облепляющей паутины чужой откровенной ловушки, возвращая разговор к началу, как будто ничего не случилось. Отвернувшись, детектив шагнул к стулу и поднял с него аккуратную стопку одежды. Надо отдать ему должное – Рюдзаки виртуозно удерживал самообладание. Его голос так и не дрогнул. Но Лайт уже получил все, что хотел получить. Он выиграл этот сет. Пятнадцать – ноль. - Вот как? – Лайт насмешливо хмыкнул, не двигаясь с места и не пытаясь чем-то прикрыться, хотя, надо признать, он действительно был удивлен. – Не ожидал от тебя такого, Рюдзаки. Ты очень любезен. Рюдзаки подошел к нему, неловко удерживая ладонями стопку одежды, как будто она могла обжечь ему руки. И, остановившись на расстоянии двух шагов, вновь поднял глаза: - Я стараюсь быть хорошим другом, Лайт-кун, я ведь говорил. Вот, возьми. И, явно не удержавшись, вновь скользнул взглядом кажущихся сейчас безмерно возбужденными из-за огромных зрачков глаз по телу Киры. - Положи, - почти приказал Лайт, надменно указав глазами на край кровати, возле которой стоял. Рюдзаки вскинул глаза на него, и тьма в его зрачках вспыхнула, становясь объемной, многозначительной. Опущенные уголки губ дернулись, словно пытаясь приподняться в азартной улыбке. Чуть помедлив, глядя в глаза Лайту, он шагнул еще на шаг ближе и, медленно склонившись, положил одежду на кровать. И так же медленно выпрямился, демонстративно разглядывая тело лучшего студента Японии, начиная с колен и поднимаясь выше. И замер, сжигая своими демоническими глазами почти в упор, неуловимо распрямив плечи и выпрямившись, оказавшись с Кирой одного роста. Лайт, не желая отступать, ответил ему насмешливым вызывающим взглядом, мимолетно подумав, что только с Рюдзаки можно испытывать такие фантастические ощущения и общаться одними глазами, даже не разжимая губ. Они прекрасно могли разговаривать взглядами, которые говорили больше, гораздо больше, чем могли бы сказать слова. И возбуждали сильнее, чем касания рук. Слишком хорошо они понимали друг друга. Слишком очевидными были правила игры. Слова были только оружием и маскировкой, взгляды – прикосновениями и средством общения. И это было поистине феерически. - Если бы я не знал о твоей нетерпимости, Лайт-кун, я бы подумал, что ты пытаешься меня соблазнить, - медленно проговорил Рюдзаки, глядя в глаза, и его тонкие губы снова дрогнули, как будто они жили самостоятельной жизнью и хотели растянуться в многозначительной полуулыбке, но их хозяин им не давал. Он явно пытался вернуть себе превосходство в игре, заставив смутиться противника. Но Лайт видел и подрагивающие крылья точеного носа, и чуть заметно проступившие желваки, и гораздо чаще, чем обычно, вздымающуюся грудь врага. И бешено бьющуюся еле видимую голубую артерию под фарфоровой кожей. Ничей другой взгляд не заметил бы этих незначительных признаков отсутствия равнодушия, но Лайт был не кто-то другой – наверное, никто во всем мире не смог бы сравниться с ним по скрупулезному коллекционированию и расшифровке неуловимых изменений в привычной бесстрастности гениального детектива. Рюдзаки не был ледяным истуканом. Он тоже был подвержен обычным людским желаниям и страстям, просто умело скрывал их под непроницаемой толщей вечного холода, не давая никому ни единого шанса попытаться перепрыгнуть через ледяную бездонную пропасть своего отчуждения. И не давая себе ни единого шанса хотя бы на миг стать живым. - А у меня получилось бы? – Лайт склонил набок голову, насмешливо улыбаясь, стараясь, чтобы звучащая в голосе откровенная издевка не дала услышать нарастающее внутри волнение. От напряжения, сгустившегося вокруг них, и ощущения, что они снова играют в игры над пропастью, покалывало кончики пальцев. Их разделял всего один шаг, но Кира скорее отрубил бы себе ногу, чем сделал бы его первым. Тот, кто не выдержит и шагнет – проиграет. Но как же хотелось, как же безумно хотелось приблизиться и своим жаром, своим напором и яростью заставить оттаять этого холодного демона, сводящего Киру с ума. Его враг предпочел промолчать, уходя от ответа. Медленно, очень медленно, он вытянул руку из кармана. И, опустив взгляд Лайту на грудь, так же медленно потянулся к нему двумя пальцами, будто собирался очень осторожно прикоснуться, как прикасаются к чему-то опасному, но безумно манящему и интригующему. Сердце подпрыгнуло в груди лучшего студента Японии, и дыхание перехватило, замедляя и останавливая ставшее вязким время. Не в силах совладать с собой, Лайт расширенными глазами следил как в замедленной съемке за аристократической узкой рукой, чувствуя, как снова мгновенно разогревается тело, и ладони становятся влажными. Мышцы груди и живота инстинктивно напряглись, ожидая касания, способного ударить разрядом в тысячу вольт. Но Рюдзаки его не коснулся. Рука замерла на расстоянии какого-нибудь сантиметра от смуглой кожи Ягами Лайта, и тянущиеся пальцы неуверенно чуть согнулись. Черные ресницы взметнулись вверх, пронзив Киру до глубины души острым, подозрительным взглядом, тонкие губы упрямо сомкнулись. И, поколебавшись долю секунды, Рюдзаки сжал пальцы в кулак и опустил руку. - Я рад, что гематомы прошли, Лайт-кун, - равнодушно проговорил он и, спрятав чарующую мглу глаз под ресницами, невозмутимо засунул руку в карман. - Гематомы? – непонимающе пробормотал Лайт, чувствуя острое, жгучее разочарование. – Ах, да… Прошли. Конечно, прошли. Его ненавистный враг безошибочно распознал ловушку и отступил, не дав ей захлопнуться. Его удивительное, сверхъестественное чутье подсказало ему, что Кира готов к этой схватке, готов, может быть, даже лучше, чем он. - Одевайся, Лайт-кун, - глядя в пол, все так же равнодушно проговорил детектив. И, повернувшись к Лайту спиной, вновь направился к окну, огибая кровать. – Я хочу еще подняться к Ниа, прежде чем мы спустимся вниз. - Конечно, - процедил Лайт. Рюдзаки не выиграл в этой партии, но исхитрился и не проиграть. Умело уведя разговор, виртуозно спрятавшись за своим равнодушием и рассеяностью, он грациозно снивелировал свое замешательство и неоднозначность момента, оставив ощущение, что ничего и не произошло. И теперь казалось, что его мимолетная потеря маски бесстрастности и еле заметное волнение, свидетельствовавшие о пробитой бреши в защите, были всего лишь плодом воображения Киры. Но Лайт знал, что это не так. И еще он теперь знал, что там, в этой лохматой голове, постоянно есть что-то, на что детектив может переключать свои мысли, разом гася ледяным, лишенным эмоций рассудком горячие реакции своего тела. И, кажется, Лайт догадывался, что это было в данный момент. Кира. Конечно же, Кира. Скорее всего, именно мысли о нем и о смертельной опасности позволили Рюдзаки сохранить свою холодность и не попасться в ловушку. Но странно, что он сам не попытался нанести ответный удар и подавить своей внутренней силой, предпочтя отступить. Лайт мрачно натянул трусы и светлые джинсы, краем сознания отмечая, что в поведении его врага появляется все больше несвойственных ему странностей. Вот и эта неестественная забота с принесенной из его комнаты одеждой – это было совсем не похоже на детектива. С каких пор Рюдзаки стал думать о ком-то, кроме себя? - Ты оделся? – оторвавшись от созерцания пейзажа за окном, в которое он вновь углубился, детектив оглянулся на Лайта через плечо. - Почти, - мрачно буркнул Лайт, застегивая ремень джинс. - Хорошо, я жду, - рассеянно проговорил Рюдзаки и вновь повернулся к окну. Лайт раздраженно подцепил с кровати футболку с длинными рукавами, мрачно глядя в спину врага. И, натягивая ее на себя, подошел к детективу. - На что ты там смотришь? – недовольно спросил он, становясь рядом с Рюдзаки, тоже глядя в окно и пытаясь понять, что из серого осеннего пейзажа мегаполиса смогло вдруг так увлечь лучшего детектива мира. Рюдзаки искоса взглянул на него, скользнув рассеянным взглядом. И вновь отвернулся к окну. Лайт уже думал, что он не ответит, но тонкие губы его врага разомкнулись: - Рассвет. Я люблю рассветы, Лайт-кун. Каждый из них по-своему уникален. Повисла пауза. Лайт ошеломленно молчал, разглядывая спокойный задумчивый профиль врага. Ему никогда и в голову не приходило, что Рюдзаки может быть дело до чего-нибудь, происходящего за пределами зоны его расследования и экрана компьютера. Но, глядя на бледное фарфоровое лицо, он вдруг понял, что Рюдзаки сейчас не лжет. Он действительно… Действительно просто смотрит на серое светлеющее небо и просыпающийся город. И Лайт впервые задумался, каково это – быть на той стороне их войны. Каково бросить вызов кому-то, способному убивать на расстоянии, и ждать ответа, понимая, что в любую секунду сердце может остановиться, подчиняясь небрежному росчерку в принадлежащей Богам Смерти Тетради, как было уже однажды. Желать всем спокойной ночи, не зная, проживешь ли ты сам эту ночь до рассвета, опираясь лишь на призрачные проценты своих расчетов. И упорно не отступать, раз и навсегда решив идти до конца, имея колоссальную, непоколебимую веру в себя. И быть готовым, в случае своей ошибки, на следующий день показать всему миру свое лицо, собственноручно поставив для себя точку в этой смертельной игре. Рассеянность и задумчивость его врага этим утром были более, чем понятны. А Кира ведь даже не удосужился спросить, произошло ли что-нибудь ночью, с головой погрузившись в их странную игру и забыв обо всем остальном. Лайт почувствовал непреодолимое желание мягко обнять своего ненавистного друга. Не вовлекая в новый раунд их странной игры, совсем нет. Просто обнять, как обнимал он сестренку, давая ощущение своей абсолютной защиты. На него вдруг подуло таким ледяным одиночеством от ссутулившейся худой фигуры врага, что отчаянно захотелось ему показать, что он рядом. Они вместе. Они могут разделить на двоих тот нечеловеческий риск, что взял на себя детектив. Но в этот момент Рюдзаки тяжело вздохнул, нехотя отрываясь от окна и, повернувшись, обжег его взглядом вновь сосредоточенных изучающих глаз. - Так ты готов? Мы можем идти? Если он и боялся чего-нибудь в этой жизни, то точно не одиночества. И если что-то и занимало его мысли сейчас, то вовсе не страх ошибки и не угроза его собственной жизни. Скорее… - Я так понял, Х-Кира ничем не проявил себя ночью? – озаренный пониманием, быстро спросил Лайт. - Нет, - глядя ему в глаза, Рюдзаки медленно покачал головой. – Со всеми членами команды расследования все в порядке, и ни один преступник не пострадал. И в свете этого то, что ты неотлучно находился рядом со мной, Лайт-кун, выглядит… - Я понимаю, - перебил его Лайт, мгновенно осознав, что их основная игра в который раз пошла по витку спирали, затмив в гениальной голове его врага все прочие игры. – Если ты по-прежнему подозреваешь меня, Рюдзаки, то в твоих глазах бездействие Киры выглядит вполне логично – я всю ночь находился рядом с тобой и просто не мог ничего предпринять. А Нобуо Данно и Миками Тэру – всего лишь отвлекающие маневры, которыми я пытаюсь увести тебя от себя. И это все объясняет. - Именно, - продолжая неотрывно смотреть ему в глаза, медленно кивнул детектив. – С тобой приятно разговаривать, Лайт-кун, ты мгновенно все схватываешь на лету. - Благодарю, - хмыкнул Лайт. Мозг работал, как мощнейший процессор. – Но это тупик, Рюдзаки. Я не знаю ни Нобуо Данно, ни Миками Тэру и никогда в жизни с ними не пересекался – ты легко сможешь это проверить. Я просто не мог выбрать их в качестве своих жертв. К тому же, зачем бы мне было тогда приходить к тебе и навлекать на себя подозрения? Я ведь знаю, что, хоть ты и сообщил всем, что больше не подозреваешь меня, ты все равно в глубине души рассматриваешь какой-то процент моей причастности, как и раньше. Ведь так, Рюдзаки? - Это так, - склонив набок голову, подтвердил детектив. И в глазах его снова горел сжигающий интерес, поднимающий Киру на головокружительную высоту стоящих друг напротив друга возвышающихся небоскребов с двумя непримиримыми соперниками на крышах. – Но тебе не стоит волноваться об этом, Лайт-кун. Этот процент так незначителен, что я даже не вижу смысла обсуждать его с остальными. - Три процента? – почти даже не спрашивая, а утверждая, с напором проговорил Лайт. – Снова? Рюдзаки, глядя ему в глаза, медленно кивнул, и уголки его губ чуть-чуть дрогнули, приподнимаясь. - Я так и думал, - фыркнул Лайт, чувствуя невероятное удовольствие от того, что их игра опять вернулась в привычную и накатанную колею. На него даже повеяло каким-то странным теплом. – Что бы ты ни говорил – ты не можешь смириться с тем, что ошибся в своем расследовании. Но я не Кира, Рюдзаки. Рано или поздно тебе придется поверить в это, несмотря на твое упрямство. Так мы идем? И, не дожидаясь реакции своего врага, Лайт первым двинулся к выходу из спальни. Наконец-то карты раскрыты, и все его выводы относительно детектива подтверждены. Что ж, отлично. Кажется, он снова вне конкуренции по шкале интереса к кому-либо Рюдзаки. Его враг будет вынужден неотрывно преследовать Киру, сжигаемый подозрениями и любопытством. И желанием разгадать – лжет или нет загадка по имени Ягами Лайт. А Лайт попытается, пользуясь этим, получить все возможное, что можно получить от Рюдзаки. Весь спектр чувств и эмоций, страсть, возбуждение, удовольствие и наслаждение от близости сводящего с ума существа, идущего по его следу. От запахов, взглядов, прикосновений, от лживых слов и намеков, от странных жестоких игр холодных сердец. Все то, чего он сам себя лишал на протяжении всей своей жизни лишь потому, что до сих пор не встречал никого, кто был бы его достоин и мог бы вызвать его интерес. Они были слишком похожи с Рюдзаки. И самое восхитительное было в том, что Лайт был почти уверен, что и его врага это безумство заводит, доставляя его холодной душе не меньшее щекотливое удовольствие, чем лучшему студенту Японии. Ничем другим то, что их странная игра все еще продолжалась, и Рюдзаки до сих пор ее не прервал, хотя мог прекратить все в момент, объяснить было нельзя. Они молча вышли из апартаментов и направились к лифту. Лайт шел чуть впереди и, подойдя, нажал на кнопку вызова. И, оглянувшись через плечо на подходящего следом задумавшегося Рюдзаки, небрежно заметил, как бы между делом: - Кстати, Рюдзаки, не стоит больше пугать меня камерами. Я ведь знаю, что они не работают в твоей спальне. И шагнул в гостеприимно распахнувший свои двери лифт. - Что? – погруженный в свои мысли Рюдзаки вскинул голову, и задумчивая мгла в его глазах покачнулась, вспыхивая интересом. Он вошел следом в лифт, нажал на кнопку этажа Ниа и с любопытством повернулся к Лайту: - Почему ты так думаешь, Лайт-кун? «Потому что иначе ты давно бы спросил меня, зачем я солгал, что мы спали вместе, - мысленно хохотнул Лайт. – Ты ведь, наверняка, еще в больнице до дыр просмотрел все имеющиеся записи, восстанавливая пробелы в памяти». Но он просто пожал плечами и хмыкнул, самодовольно растягивая губы в улыбке: - Считай, что я очень наблюдательный, Рюдзаки. - О! – Рюдзаки вскинул брови, и уголки его губ неожиданно приподнялись, мгновенно придавая ему какой-то очень близкий и теплый облик. – Я восхищен. И, прежде чем Лайт успел осознать, что его враг вновь сменил свою маску, непредсказуемо среагировав на его выпад, Рюдзаки шагнул к нему, небрежно обхватил ладонью за шею, притягивая его голову, и легко поцеловал в губы. Таким простым и естественным жестом, как будто они давно уже были любовниками. От неожиданности почти состоявшийся Бог Нового Мира чуть не упал, мгновенно потеряв способность не только думать, но и дышать. Задохнувшись, Лайт со всей силы толкнул детектива двумя руками в худые плечи, отталкивая от себя. - Рюдзаки! Что ты себе позволяешь?! – вне себя от возмущения выдохнул он, широко распахивая ошарашенные глаза цвета темного меда. - Хм… прости меня, Лайт-кун, я не думал, что ты так испугаешься, - равнодушный голос детектива совсем не соответствовал его вспыхнувшим интересом темным глазам, пристально изучающим свою жертву. От толчка Лайта он отлетел, и довольно сильно ударился спиной в стенку лифта, но, кажется, даже не почувствовал этого. – Мне хотелось как-нибудь показать, что я действительно восхищен твоей наблюдательностью. Двери лифта раскрылись, но ни один, ни другой не обратили на это внимания, замерев друг напротив друга у противоположных металлических стен небольшого пространства. - Ты! – наставив на своего врага палец, яростно выдохнул Лайт. – Никогда не смей больше позволять себе ничего подобного! Если я попросил тебя один раз, то только из любопытства и не смей думать, что ты можешь повторять это снова и снова! - Это? Ты имеешь в виду – снова не сметь целовать тебя, Лайт-кун? – невинно поинтересовался Рюдзаки. – Или что-то еще? - Не смей развлекать себя за мой счет! – выпалил Лайт, чувствуя, что кровь приливает к лицу. – И не трогай меня, если я тебя не просил! Наверное, он говорил сейчас лишнее. Но бесстыдная выходка бездушного экзекутора непоправимо выбила его из колеи своей неожиданностью. И, как бы он ни хотел, он не мог мгновенно восстановить самообладание. Слишком быстр был его враг, слишком безжалостен и беспринципен в их странной игре, неразрывно переплетающейся с главной игрой. И слишком приятным было легкое прикосновение сухих теплых губ и ощущение властной ладони на шее. - Гм… Кажется, я опять нечаянно тебя оскорбил, Лайт-кун, - вскинув руку, Рюдзаки смущенно почесал копну смоляных волос, опуская глаза, виртуозно натягивая маску смущенного недотепы. - Прошу, не сердись. Я просто подумал, что, раз мы выяснили вчера, что ни ты, ни я не придаем этому никакого значения, но это приятно обоим, то почему бы и нет? И, снова вскинув густые ресницы вверх, он пронзил Лайта насмешливым взглядом, заставляя признать свое превосходство. «Я тебя ненавижу, - беспомощно пронеслось в голове Киры. – Я убью тебя, убью тебя, Рюдзаки, за все твои выходки!». Он молчал, яростно раздувая ноздри, не зная, что можно ответить. Он так радовался своей мимолетной победе, отправив в нокдаун врага. А сам в ответ был безнадежно нокаутирован. Непозволительно глупо было отвлечься и, подчиняясь умелому кукловоду, покорно переключиться на основную игру, не ожидая ответного хода Рюдзаки. Он ведь знал, что детектив не оставит победу за ним и не простит ни сегодняшнего своего замешательства, ни вчерашнего разлитого кофе. Ненавистный враг преподал Кире наглядный урок, как легко может опрокинуть его на обе лопатки, стоит только лишь на мгновение потерять бдительность рядом с ним. - Рюдзаки? – в двери раскрытого лифта заглянула белоснежная голова Ниа. Подросток скользнул по Лайту равнодушным взглядом, и повернулся к Рюдзаки. – Все в порядке? Я увидел на мониторе, что лифт приехал, но из него никто не вышел. - Да, Ниа, все в порядке, - бесстрастно кивнул ему детектив и перевел на Лайта абсолютно ничего не выражающий взгляд, полный скрывающей мысли и эмоции непроницаемой мглы. – Мы просто немного увлеклись разговором. Да, Лайт-кун? - Да, - вздернул подбородок Лайт, пряча глаза под полуопущенными веками, и уверенно шагнул из лифта, заставляя подростка посторониться. – Может быть у тебя, Ниа, есть версии, почему Х-Кира так и не сделал свой ход? Кажется, мы с Рюдзаки уже начинаем ходить по кругу в своих гипотезах. Нам нужен твой свежий взгляд. *** - Все же я думаю, что кремация гораздо эстетичнее, чем погребение. Коробочка с пеплом на порядок приятнее, чем гниющее тело, пожираемое червями. Пепел можно развеять или хранить над камином… Точно, хранить. В красивой такой урне с гравировкой литеры М, например, - тщательно вытирая тарелку, разглагольствовал Бейонд Бездей. Бережно положив ее на стопку уже высушенной посуды, он с любопытством спросил. – А ты как считаешь, Мелло? Ты вообще, задумывался когда-нибудь, как тебя будут хоронить? А ты, Мэтт? Мелло оглянулся через плечо, яростно сверкнул голубыми глазами из-под неровной пшеничной челки и молча сунул ему в руки следующую вымытую тарелку. И вновь отвернулся к раковине, так и не проронив ни слова. - В конце концов, это даже невежливо, - с нескрываемым неудовольствием заметил Бейонд, вновь начиная драить полотенцем тарелку до блеска. – Я вас просто не узнаю. Я-то думал, что мы здорово проведем время все вместе, поболтаем, прямо как в старые добрые времена, а вы все молчите… Что, Мэтт, разве тебя не охватывают приятные воспоминания? - Рядом с тобой – как-то нет, - хмыкнул Мэтт, быстро переглядываясь с Мелло. Он очень беспокоился за приятеля. Бездей явно пытался вывести их из себя, бесконечно провоцируя Мелло циничными и безжалостными издевками, но немец пока держался, сохраняя удивительное ледяное спокойствие. Уже минут пятнадцать держался. С того самого момента, как они, все трое, отправились после завтрака мыть посуду. А пятнадцать минут для принца криминального мира Америки было действительно много. После этого, обычно, слово брал его револьвер. - Грубо, - с наигранным укором покачал головой Бейонд и, повернувшись к Мэтту, картинно вздохнул. – Где же твои манеры, Мэтт, которые так старательно прививал Роджер? Мэтт усмехнулся и, взяв стопку сухих тарелок, понес поставить их в шкаф. Выбор ролей в работе был не случайным – Мелло железным тоном распределил их, предусмотрительно поставив Бездея вытирать посуду между собой и Мэттом. Так он все время был на глазах у рыжего геймера и в шаге доступности от Мелло. И не мог украдкой взять ничего, кроме того, что подавал ему немец. В вопросах, касающихся копии L, не могло быть небрежности. Осколок тарелки, чайная ложка, десертная вилка – все это могло стать орудием смерти в руках их бывшего товарища по детским играм. Не говоря уже о ножах – Мелло категорически заявил, что не подпустит к ним Бездея, вызвав у того взрыв безумного кашляющего смеха. «Я имею все основания опасаться тебя еще больше, чем ты меня, Мелло, - растягивая губы в улыбке, сквозь смех прохрипел он. – Давай хотя бы друг с другом не будем пытаться быть лицемерами. О твоей вспыльчивой эмоциональности до сих пор ходят легенды в приюте». И это был первый выпад, за которым посыпались следующие, словно из прорвавшегося рога изобилия. И самое тяжелое было в том, что Бездей, отчасти, был прав. Вряд ли он действительно что-нибудь знал об их жизни, скорее, основывался на своих логических построениях, но каждый его укол попадал точно в цель. Он всегда был гениальным психологом. И слишком хорошо сейчас просчитывал все их болевые точки. Развлекаясь, он снова и снова цинично третировал Мелло и Мэтта своими насмешками, маскируя их под дружеские подначки и невинные шутки. И жадно следил за каждым из них своими ненормальными кровавыми глазами. Как будто ковырял палкой в открытой ране, наслаждаясь болью, которую причинял, уверенный в своей безнаказанности. Он отлично знал, что Мелло не может ему ответить и рискнуть привлечь внимание их бывшего лидера. Если немец сорвется, Эл сделает однозначный вывод, что он по-прежнему не в силах контролировать свою импульсивность. И Мелло опять проиграет. Опять потеряет даже надежду стать если не первым, то хотя бы востребованным. И серийный убийца пользовался этим по-максимуму. Любимое наказание в присутствии Бейонда Бездея становилось невыносимой пыткой. И единственным достойным ответом, причиняющим ему горькое разочарование, было сохранение если не равнодушия, то хотя бы холодного нейтралитета. Что Мелло с успехом и демонстрировал. Но Мэтт знал, что его вспыльчивый друг может сорваться в любую минуту и с беспокойством пытался при первой возможности отвлечь маньяка. Впрочем, очень осторожно, не провоцируя на выпады против себя – если издевки в свой адрес Мелло еще мог бы снести, то посягательство на своего закадычного друга не стерпел бы никогда и ни от кого. Ну, разве что только от Эла. Хотя, это было бы настолько неестественно, что они оба, скорее всего, застыли бы просто в недоумении. - Сербы грубы от природы, Бейонд, - миролюбиво парировал Мэтт, установив стопку тарелок в шкаф и повернувшись. – И ничего с этим уже не поделаешь. - Тц-тц-тц… - тут же зацокал маньяк, насмешливо улыбаясь. – Ты так неосторожен, Мэтти… Разве можно так глупо себя раскрывать в наших условиях? Мелло дернулся и резко обернулся, вспыхивая зло прищуренными бирюзовыми глазами, и Мэтт уже предостерегающе вскинул руку, пытаясь не дать сорваться приятелю, но в этот момент от двери в кухню раздался невозмутимый голос: - Нет ничего существенного в происхождении кого-то из вас. Это бесполезная информация даже для Киры, если бы он и был здесь, - Рюдзаки стоял, прислонившись к дверному косяку и засунув руки в карманы, спокойно глядя на них сквозь смоляные пряди волос. – Бейонд, тебе не кажется, что ты не настолько близок для Мэтта, чтоб называть его Мэтти? - Рюдзаки! – губы Бейонда Бездея тут же растянулись в хищной улыбке. – Ты пришел… Ты пришел к нам? А мы тут просто болтаем… Я не хотел задеть Мэтта, я просто хочу, чтоб мы снова были близки, так же, как раньше. Я очень скучаю по нашей маленькой теплой компании. Детектив равнодушно смотрел на него, и ни в его глазах, ни в бледном узком лице не дрогнуло ничего. Бейонд стрелял мимо – амнезия их лидера не оставляла надежды пробудить что-то в его душе воспоминаниями о детстве. - Все в порядке, Рюдзаки, - Мелло тряхнул головой, отбрасывая с глаз пшеничную челку. – Это же Бездей. Да, Мэтт? - Угу, - кивнул Мэтт, честно распахивая свои зеленые глаза. – Мне даже приятны эти его подначки. Я по ним очень скучал столько лет. Мелло переглянулся с ним и одобрительно хохотнул, тут же с высокомерной насмешкой переводя взгляд на Бездея. Бейонд ответил ему полным ненависти злобным взглядом, поджал губы, но промолчал. Склонив голову, он принялся тщательно тереть полотенцем тарелку, как будто хотел протереть в ней дыру, яростно играя желваками. У него тоже были болевые места. И самой главной болевой точкой был Эл. С его появлением расстановка сил в их игре резко переменилась. Теперь уже Бездей не посмеет продолжать откровенно провоцировать Мелло. Мэтт подошел к нему и выдернул из его рук тарелку, спасая ее от горькой участи быть стертой в порошок. - Вы закончили, Мелло? – как будто не замечая всех этих их переглядываний, помолчав, спросил Эл. - Почти, - Мелло торопливо отвернулся к раковине, полной мыльной воды и, запустив в нее руку по локоть, пошарил на дне. И выудил еще одну тарелку. – Осталось две тарелки. - Хорошо. Заканчивайте, я подожду, - равнодушно проговорил Рюдзаки. Он все так же стоял, прислонившись плечом к косяку, задумчиво рассматривая их всех троих, переводя взгляд с одного на другого. Но его мысли явно были не здесь. - Рюдзаки, - Бездей жадно пожирал детектива глазами, комкая в руках полотенце. – А почему ты один? Где же твой верный друг Лайт? - Лайт-кун? – Рюдзаки чуть мотнул головой за плечо, в сторону штаба. – Изучает все данные по Миками Тэру. Я хотел бы, чтобы он высказал свое мнение – может ли, на его взгляд, этот человек быть вершителем судеб. - Но… - начал было Бездей. Но Мелло его оборвал, грубо сунув в руки вымытую тарелку и буркнув: - Давай, Бездей, три как следует. Не отвлекайся. Маньяк наградил его очередным бешеным взглядом кровавых глаз, но покорно принял тарелку. Мелло, в свою очередь, повернулся к Рюдзаки, серьезно и сосредоточенно глядя ему в лицо: - То, что тебе важно именно его мнение, это ведь не случайно, так? - Нет, - равнодушно покачал головой детектив. – Не случайно. - И это значит… - Мелло сделал многозначительную паузу, ожидая ответа. Бейонд тоже вскинул голову, повернулся и Мэтт, внимательно глядя на детектива. Но Рюдзаки не оправдал их ожиданий. - Это ничего не значит, Мелло, - ровно проговорил он, устало опуская веки и чуть покачивая головой. – Абсолютно ничего. Мелло быстро переглянулся с Мэттом, и в глазах его геймер увидел досаду. Он знал, чего ждет его друг. Мелло до сих пор не хотел признавать того факта, что Рюдзаки мог ошибиться. И все, что он жаждал услышать – это то, что Ягами Лайт снова под подозрением. Потому что, возможно, сегодняшний день станет для них обоих последним. Слишком высока была вероятность того, что Миками Тэру и есть Х-Кира. И кто-то должен был принести себя в жертву, чтобы заставить его раскрыться. Мэтт не боялся смерти, как не боялся ее и Мелло, но если для Мэтта было достаточно понимания, что он делает то, что делает, ради него, то для немца важным было другое. Мелло не хотел уходить, не удостоверившись, что его кумир понимает, что абсолютно доверять Ягами нельзя. И не убедившись в его полной безопасности. Но невозможно было понять, что происходит в гениальной голове детектива. Он не заявлял открыто о своих подозрениях в адрес Ягами Лайта, убеждая их всех в обратном, но и не давал, при этом, стопроцентной гарантии в непричастности своего японского друга. На пару-тройку процентов, но не давал. И правильно делал: Ягами Лайт лгал. Они не смогли бы сказать, почему это знают, хотя ни одного объективного доказательства у них не было. Но это просто витало в воздухе, ощущалось всеми обостренными клеточками острого нюха Мелло. И Мэтт, которому, в принципе, даже нравился уже Ягами Лайт, несмотря на всю его заносчивость и самовлюбленность, не мог с ним не согласиться. Слишком уж правильным и честным казался сын бывшего шефа Японской полиции и слишком много терпел он от всех них для простого соратника по расследованию. И в этом была вся проблема. Мелло и Мэтт уже много раз обсуждали Ягами, и всегда приходили к нелицеприятным выводам: либо Лайт беспринципный карьерист и подлиза, лицемерно навязывающийся в друзья великому детективу, чтобы завоевать себе место под солнцем и готовый на все, ради этого, либо… Либо он Кира. Но вот ответа на главный вопрос – видит ли это Рюдзаки – они не могли найти, как ни старались. - Не приставай к Рюдзаки, Мелло, - хищно растягивая губы в улыбке, хриплой скороговоркой проговорил Бездей. - Домывай лучше посуду. А то наш белокурый ребенок начнет волноваться, почему его все покинули. Мелло мрачно сверкнул на него глазами, отвернулся к наполненной водой раковине и опустил в нее руку. И в этот момент Бейонд Бездей выронил свою тарелку, которую так тщательно вытирал. Хрупкий фарфор, коснувшись кафельного пола, мгновенно разлетелся на куски. - Ой, упала! – Бейонд на мгновение весь сжался, как будто ожидая удара, превращаясь в испуганное загнанное существо. Но вспыхнувшие ликующим безумным блеском глаза его отчаянно выдавали. – Я сейчас уберу. И он быстро присел, безошибочно потянувшись к самому длинному узкому треугольному осколку. Мэтт, флегматично наблюдавший за ним, даже не понял, в чем дело, но Мелло, с его удивительнейшей реакцией, успел среагировать. Стремительно скакнув вперед, он оттолкнул осколок ногой из-под пальцев Бейонда, вскользь задев его по руке тяжелым ботинком. - Не стоит, Бездей, - холодно процедил немец, глядя на застывшего маньяка сверху вниз. – Я уберу. - Я справлюсь сам, Мелло, - Бейонд отдернул руку и болезненно поморщился, но тут же упрямо потянулся к другому осколку. – Не беспокойся. - Du verfluchte Hund!* – рявкнул Мелло и, схватив Бездея за грудки, рывком дернул его вверх. - Du hast ja einen Knall!** Ты думаешь, я дам тебе в руки что-то острее, чем гребаное полотенце?! Белая футболка Бейонда, точно такая же, как была сейчас на Рюдзаки, угрожающе растянулась. Мягкая ткань горловины приоткрыла покрытую шрамами часто вздымающуюся грудь маньяка. Он даже не попытался полностью выпрямить ноги, фактически повиснув в руках Мелло, и теперь они яростно буравили друг друга глазами. - Мелло! – Мэтт дернулся вперед к приятелю, успокаивающе вскидывая руку. И опасливо бросил взгляд на Рюдзаки. Но детектив, вопреки опасениям, все так же невозмутимо наблюдал за Мелло и Бейондом, чуть склонив набок голову. И на лице его было полнейшее равнодушие. - Что с тобой, Мелло? – растягивая губы в хищной улыбке, Бейонд еще больше подался к Мелло, чуть не столкнувшись с ним носом. – Маленький отважный немец боится и поэтому нервничает? - Scheisse! – яростно выдохнул Мелло. И, по его прищурившимся глазам, по побелевшим от злости губам и дрогнувшим крыльям точеного носа, Мэтт понял, что сейчас будет драка. И еще он понял, что Бездей хотел этой драки, он жаждал ее, черт знает почему, но он ее провоцировал всеми доступными способами. - Остынь, Мелло! – Мэтт успел схватить приятеля за плечо как раз в тот момент, как Мелло чуть отстранился, удерживая Бездея за грудки одной рукой, занося вторую руку для удара. – Он именно этого хочет! Мелло стремительно повернул к нему голову, взмахнув волной пшеничных волос. Его бирюзовые глаза посветлели от бешенства. Но, встретившись взглядом с Мэттом, он шумно выдохнул сквозь сжатые зубы и, чуть поколебавшись, опустил занесенную руку. И брезгливо оттолкнул от себя Бейонда Бездея. - Du gehst mir ganz schoen auf den Sack***, Бездей, - процедил немец сквозь зубы. – Когда все закончится, лучше не попадайся мне на пути. - Договорились, Мелло, - гадко хихикнул Бейонд. – Но откуда такая уверенность, что ты дойдешь до конца в этом шоу? - Вы были довольно странными друзьями, насколько я вижу, - рассеянно подал голос Рюдзаки, заставив их всех троих вздрогнуть. Они были так захвачены ссорой, что почти забыли о его присутствии. – Если бы я не доверял стопроцентно Ватари, я бы подумал, что это шутка. Я действительно любил проводить с вами время? Детектив задумчиво смотрел на них из-под упавшей на глаза длинной челки, не выказывая никаких признаков раздражения или беспокойства из-за их поведения, и не проявляя ни малейшего порыва их примирить или хотя бы остановить. Как будто наблюдал сверху, присев на корточки, за суетливой возней муравьев. И огромные глаза его вдруг оказались неожиданно светлыми – сжавшийся черный зрачок не скрывал сейчас яркий цвет серой радужки. Эл снова смотрел на них, как на совершенно чужих людей. Неинтересных людей. И, пока они все втроем растерянно переглядывались, разом растеряв всю свою агрессивность и неприязнь между Мелло и Бездеем, пытаясь вместе найти оптимальный ответ, их бывший лидер уже повернулся к ним спиной. - Заканчивайте побыстрее, - не оглядываясь, равнодушно проговорил он. - Я буду ждать вас в штабе. И вышел из кухни. *** - Ты готов озвучить нам свои выводы, Лайт-кун? – тонкие пальцы осторожно коснулись плеча, почти что неощутимо, как будто боясь испачкаться, и тут же исчезли. Лайт дернулся от неожиданности и торопливо вскинул глаза, сдергивая с головы наушники, с досадой ощущая, как в груди поднимается дурацкое радостное предвкушение нового раунда их игры. И натолкнулся на бесконечно далекий, холодный взгляд ледяных серых глаз. На него сейчас смотрел L. L, которому не было дела до лучшего студента Японии, которого не волновал Ягами Лайт, и который не собирался снова играть в их странные игры. Его прикосновение было всего лишь средством привлечь внимание, ничем больше. - Готов, - Лайт развернулся на кресле, вглядываясь в уже знакомые, но такие непривычные посветлевшие глаза. Глаза, которые снова напомнили, как зыбка та грань, что отделяет его от полного пронзительного одиночества Нового Мира. Всего лишь одна человеческая жизнь. - Я считаю, Миками Тэру не подходит на роль Х-Киры. Краем глаза он заметил, как из кухни тесной кучкой выходят Мелло, Мэтт и Бейонд. Вид у всех троих был какой-то подавленный и мрачный, но они все держались вместе, как провинившаяся компания. Видимо, совместное мытье посуды существенно укрепило их прежние связи и сгладило разногласия. Но ему сейчас было не важно. Лайт полностью сосредоточился на своем враге, неуловимо отдаляющемся, вновь укутывающемся в свой непроницаемый ледяной кокон отчуждения ото всех. Он лихорадочно искал способ не дать ему снова замкнуться, снова закрыться непробиваемым заслоном преград и барьеров, снова стать бездушным охотником, неумолимо бегущим по следу. И забывшим в этой гонке обо всем остальном. Лайт почувствовал, что Рюдзаки начал отдаляться, как только они вышли из лифта. Еще не справившись с собственным раздражением, он уловил невидимые взгляду изменения в поведении своего экзекутора. Нет, внешне ничего не изменилось, да и не могло бы – по Рюдзаки никогда невозможно было понять, что происходит в его голове. Но ощущение было такое, как будто тяжелая туча стремительно наползала на солнце, воруя тепло, мгновенно обволакивая все прохладой. Исчезли пронзительные внимательные взгляды, таящие в себе такую многообещающую заинтересованность, увеличилось расстояние, на котором они подсознательно всегда находились рядом друг с другом, привычно опустились уголки плотно сомкнутых упрямых губ. Время игр для Рюдзаки закончилось. Он снова был весь в расследовании, планировал, предполагал, строил теории и прогнозы. И под стать ему был и Ниа, с которым они вполголоса обсуждали что-то под главным экраном, как-то естественно и ненавязчиво отойдя от Ягами Лайта. И как будто мгновенно закрывшись от него прозрачным непроницаемым куполом, сквозь который глупо было пытаться прорваться. - Лайт-кун, пожалуйста, выпей пока кофе, - равнодушно проговорил Рюдзаки, небрежно махнув Лайту рукой. – Мне надо серьезно поговорить с Ниа. Мы не задержимся больше пяти минут. Лайт пожал плечами и отошел на другой конец резервного штаба. Стоя у кофейного столика, он с любопытством некоторое время наблюдал за ними двумя, рассеянно думая, что, когда они вместе, они кажутся пришельцами из параллельного мира. Оба отрешенные, абсолютно невозмутимые, с непроницаемыми бледными лицами и огромными внимательными глазами, Рюдзаки и Ниа были бесконечно похожи, несмотря на разницу в росте и цвете волос. Лайту вдруг пришла в голову забавная мысль, что L и его преемник сейчас приглушенно беседуют, склонив лохматые головы, в тщетной попытке поймать неуловимого Киру. Поймать его. С трудом удержавшись от победной улыбки, но, все-таки, негромко хмыкнув, Лайт перестал за ними следить и отвернулся, наливая себе кофе. Откровенно говоря, Ниа его не интересовал. Его интересовал Рюдзаки и то, когда они вновь смогут вернуться к своей странной игре. Кира не собирался остаться до вечера в проигрыше, в тот момент еще не осознав, что на сегодня лимит внимания для него был исчерпан. Он понял это потом, когда до него дошел смысл обрывков приглушенных фраз тихого разговора, улавливаемых его чутким слухом. Рюдзаки нужна была жертва. Они ничего не могли предъявить Миками Тэру в качестве обвинения или хотя бы повода для допроса, как и не могли похитить его, как похитили в свое время Мису – слишком высоким был статус, и слишком публичной личностью был помощник прокурора. С ним нельзя было обойтись, как с начинающей фотомоделью. У них оставалось только два выхода: либо затаиться, не предпринимая никаких новых действий, ожидая, когда Х-Кира вновь начнет убивать, либо идти ва-банк, провоцируя убийцу на действия и ошибки. И все мысли его безжалостного экзекутора были заняты теперь только тем, что лучшим и, пожалуй, единственным значимым кандидатом, способным раскачать ситуацию, был Мелло. Мелло и Мэтт. Друзья детства великого детектива, которых он больше не помнил, но которые были готовы отдать для него свою жизнь. Но Рюдзаки не колебался. Его не смущала необходимость отдать приказ отправиться на рискованное задание, с вероятностью смерти в восемьдесят три процента. С точки зрения рациональности обмен был разумен: две жизни в обмен на десятки а, может быть, сотни спасенных. Если они будут ждать, пока Х-Кира сам начнет действовать, они рискуют, что он убьет гораздо больше людей, прежде, чем они смогут найти доказательства. Не волновала детектива и моральная сторона вопроса. Он и не пытался казаться добрее и чувствительнее, чем он был. Нет, он отослал Лайта в сторону не потому, что пытался скрыть свой безжалостный разговор с Ниа, подписывающий Мелло приговор, он попросил его отойти только лишь с одной целью – чтобы Лайт его не отвлекал. Не был досадной шумовой помехой в новом эксперименте. В данный момент, пользуясь случаем, L оценивал своего преемника. Пытался понять, хранит ли светловолосый подросток в груди такой же холодный камень, как и он сам. Лайт это даже не видел, он это чувствовал. И Ниа с честью выдержал этот экзамен. Задумчиво составляя на столе карточный домик, он отвечал Рюдзаки не колеблясь, не задумываясь ни на секунду, так же, как он, просто решая поставленную задачу, не проявляя даже намека на какие-либо эмоции. Для него, так же, как и для детектива, друзья детства были всего лишь фигурами в этой игре. - Ты не обязан соглашаться с моим решением, Ниа, - пристально глядя на подростка сверху вниз, негромко говорил Рюдзаки. – Если у тебя есть возражения, я готов к ним прислушаться. Я не помню Мелло, но ты его помнишь. - У меня нет возражений, Рюдзаки, - равнодушно отвечал ему Ниа. - Даже если бы я действовал один, я бы принял точно такое же решение. Мы не можем позволить Х-Кире вновь начать убивать. Это приведет к еще большему числу смертей и серьезному удару по репутации L. - Вероятнее всего, Мелло погибнет, - Рюдзаки взял карту из толстой колоды и, поднеся ее к домику Ниа, аккуратно прислонил к выстраиваемому этажу. – Вы были с ним друзьями, Ниа. Тебе не жаль принимать такое решение? Он убрал руку, и весь карточный домик, дрогнув, рассыпался. Часть карт упало на пол, часть рассыпалась по столу. Рюдзаки задумчиво проследил взглядом за разлетевшимися картами. - Мы были друзьями очень давно, Рюдзаки, - Ниа равнодушно снял с колена упавшую на него карту и положил на стол. И поднял спокойные глаза на детектива. – С тех пор прошло много времени. И в расследовании речь не может идти о привязанностях или жалости. - Мне нравится, что мы думаем так похоже, Ниа, - детектив засунул руки в карманы и неожиданно повернулся к Лайту. – Лайт-кун, ты слышал наш разговор. Ты согласен с нашим решением? - Нет, - Лайт перестал искоса следить за ними из-под челки, и повернулся лицом. - Нет, я не согласен. Нельзя отправлять человека на смерть только лишь потому, что его гибель кажется вам оптимальным решением для спасения мира. Рюдзаки перевел взгляд на Ниа, многозначительно с ним переглядываясь. Лайт вскинул подбородок и с вызовом прищурил глаза. Он готов был с ними поспорить. - Ягами Лайт еще слишком молод, Рюдзаки. И он многого просто не может увидеть, - задумчиво проговорил Ниа и выпрыгнул из кресла. – Пойдемте вниз, Ватари уже ждет всех к завтраку. Он невозмутимо прошел мимо задохнувшегося от возмущения Бога Нового Мира, на ходу задумчиво наматывая на палец прядь светлых волос. Обретя способность дышать, Лайт резко повернулся к подходившему к нему детективу: - Рюдзаки!... - Я рад, что ты волнуешься о Мелло, Лайт-кун, - мельком взглянув на него, Рюдзаки прошел мимо, вынуждая Лайта растерянно последовать следом. – Я вообще рад, что тебя так волнуют чужие жизни. Пойдем, нам надо ввести всех в курс наших планов. Сосредоточенность, прозвучавшая в голосе детектива, разом остудила возмущенного Киру. Это был не Рюдзаки, это был L. Враг, который собирался еще на один шаг приблизиться к тому, чтоб затянуть на шее Киры петлю. И ничто в этом мире не способно было его остановить. И сейчас Лайт смотрел в такие далекие, непривычно светлые глаза L, окончательно принимая для себя судьбоносное решение. Он не тратил время на изучение материалов по делу Миками Тэру – все, что ему было нужно, он давно уже изучил. Он отчаянно пытался понять, чего же на самом деле хочет Ягами Лайт. В глубине души Кира давно осознал, что Миками Тэру – случайно выпавший ему шанс уйти в сторону и остаться в живых. Если прокурор, действительно, и есть самозванец, то, в случае удачного проведения операции, Кирой признают его. Мелло погибнет, принеся своей смертью в ладони L долгожданные доказательства, вторая Тетрадь, в существовании которой никто уже не сомневался, будет нейтрализована. С Лайта будут сняты все обвинения – хочет Рюдзаки этого, или нет, но он больше ничего не сможет ему предъявить. И, даже если Миками Тэру будет задержан, а не убит при задержании, он ничего не сможет сказать про Ягами Лайта. Так же, как Хигути. Лучший студент Японии сможет спокойно вздохнуть, вновь возвращаясь к обычной жизни. И темная тень смерти, уже нависшая над головой, уже ощущаемая кричащей интуицией Лайта, пройдет стороной. Он сумеет выйти сухим из воды. Вот только тогда никто никогда не узнает, что он, пусть так недолго, но был абсолютным Богом Нового Мира. Был вершителем судеб. Был, пусть в своем понимании, но защитой и справедливостью для этой планеты. И сам он будет себя презирать до конца своих дней за свое малодушие. Нет, остаться в живых любой ценой, жалко забившись в угол, признав превосходство противника и отступив – это было совсем не то, о чем мог бы мечтать блистательный сын Соичиро Ягами. Уж лучше подняться на эшафот, гордо вскидывая подбородок и окидывая презрительным взглядом толпу, жаждущую его смерти, но не предать в себе Киру. Идти до конца – вот чего хотел на самом деле Ягами Лайт. И еще он хотел, чтоб Рюдзаки узнал, что он Кира. Чем позже, тем лучше, но чтобы узнал. Лайт заслуживал того, чтобы его долгой гениальной игрой на прощание восхитился сам L. Тот единственный, кто мог оценить. Но еще… Еще Лайт отчаянно хотел жить. Это отчаянное желание накатило на него так внезапно, что оглушило. Раньше он никогда всерьез не задумывался, как близко он подошел уже к смерти. Но риск, на который шел Мелло, и его вероятная смерть, равнодушно обсуждаемая Ниа с Рюдзаки, заставили его осознать, насколько близко он сам стоит к краю. И впервые Лайт понял, что ему не все равно. Он больше не способен относиться к этому равнодушно, как к чему-то далекому и невозможному, бесстрастно анализируя шансы и просчитывая ходы. Он хотел жить. Хотел бесконечно играть в их странные игры с Рюдзаки, хотел чувствовать, ощущать, хотел дышать полной грудью. Исследовать тот огромный, переливающийся красками мир, что вдруг открылся ему вместе с проснувшимися эмоциями, вместе с ожившей способностью замечать что-то вокруг себя. Он наконец-то чувствовал себя живым каждый день, каждую минуту, каждую секунду. Но чтобы жить такой жизнью, ему надо было не дать снять с себя подозрения. Петля затянулась. Ловушка захлопнулась. - Лайт, что ты такое говоришь? – Соичиро Ягами даже привстал с кресла, чтобы лучше увидеть сына. – Как это – не подходит? Ведь все факты же сходятся? - Да, Лайт, ведь все факты указывают на него! – как всегда, поддержал шефа Мацуда. - Аргументируй, Ягами, - буркнул Мелло, плюхаясь рядом с Мэттом на маленький диванчик. Взгляды всех остальных так же были прикованы к сыну бывшего шефа Японской полиции. Было странно, что Лайт, всегда демонстрировавший острый и ясный аналитический ум, который высоко оценивал даже сам L, вдруг пошел против признанной всеми рабочей версии. Рюдзаки, вскинув голову, обвел внимательными глазами всю взбудораженную команду расследования и вновь опустил взгляд на Лайта, задавая безмолвный вопрос. - Косвенные факты, - медленно проговорил Лайт, глядя в глаза Рюдзаки. – Как и прежде, у нас есть лишь косвенные факты. По большому счету, мы ничего не имеем. Ты ведь сам говорил, Рюдзаки, что нужны железные доказательства. Те, что есть у нас, лично меня не убеждают. - Сегодня ты получишь весомые доказательства, Ягами, - вновь подал резкий голос Мелло. - Возможно. Если Миками Тэру Х-Кира, - Лайт бросил на него небрежный взгляд и вновь поднял глаза на Рюдзаки. – Но у меня есть все основания в это не верить. Ты разве не видишь, Рюдзаки? История вновь повторяется. Рюдзаки медленно покачал головой. - О чем ты, Лайт-кун? – как-то даже устало, невыразительно спросил он. – Я ждал от тебя другого ответа. - Ты ждал от меня, что я начну тебя уверять, что Миками Тэру Х-Кира. Что он идеально подходит, - Лайт чувствовал, как затаили дыхание все остальные, неосознанно начав ощущать сгущающееся между ними двумя напряжение. – Ведь так? И мы оба знаем, почему. Но я тебя разочарую. Ты задал мне вопрос, а я отвечаю тебе то, что я действительно думаю. - Что значит – история повторяется? – спокойно спросил Рюдзаки, пропуская мимо ушей все намеки Лайта на его подозрения. Его серые глаза выбивал Киру из колеи. Странное чувство, что его враг уходит, теряя к нему интерес, что он почти что не здесь, нарастало с каждой секундой. Что за пазл сложился в голове его недруга, так изменивший его восприятие всего, что происходило вокруг? - Очень просто, - Лайт пренебрежительно пожал плечами, обвел взглядом притихшую команду расследования и опять повернулся к детективу. – Так уже было, Рюдзаки. Вспомни Мису. Все косвенные факты говорили против нее. Ты был уверен, что она Второй Кира. Ты подозревал и меня, но против меня у тебя не было таких доказательств. А против нее – были. И с ее помощью ты надеялся доказать и мою причастность. Но она оказалась чиста, хотя не только косвенные, но даже вещественные улики были против нее. Он замолчал, пытаясь оценить, какой эффект его слова произвели на ненавистного друга. Рюдзаки склонил голову на другой бок, обдумывая его слова, задумчиво глядя в пол. Рука рассеянно потянулась ко рту, зубы привычно закусили кончик большого пальца. - Дальше, - проговорил Рюдзаки так, как будто они здесь были только одни. И наконец-то вскинул на него глаза, полные сжигающей тьмы. Его зрачки снова как будто бы поглотили светлую радужку, делая взгляд привычно пронзительным и сжигающим. - Но Миса тоже никогда не скрывала, что восхищается Кирой, - осторожно продолжил Лайт. Он чувствовал себя так, как будто движется по минному полю. – Так же, как и Миками Тэру. Я изучил его дело – он, конечно, фанатик, но он не убийца. Так же, как Миса. Если посмотреть с той высоты, на которую мы забрались в нашем расследовании, то не кажется ли тебе, что их дела удивительно схожи? Если подумать, к Мисе тебя тоже как будто вели, ты даже столкнулся в университете с ней лицом к лицу. Но Миса не была Кирой – ты сам это признал. Кстати, если бы Миса действительно была Вторым Кирой, ты умер бы еще там, в студенческом парке, ведь Второй Кира, как мы знаем, мог убивать, даже не зная имени. - Я не помню студенческого парка, Лайт-кун, и своей встречи с Мисой, - невозмутимо ответил Рюдзаки. – Но я понимаю, о чем ты говоришь. Ты хочешь сказать, что Миками Тэру тоже могли подставить, как… подставили Мису? - Именно, - кивнул Лайт. – Он может быть таким же отвлекающим маневром, каким была Миса. И то, что нас к нему якобы «вели» только подтверждает мои догадки. Я думаю, Миками Тэру такая же жертва, как и она. Я надеюсь, ты больше не сомневаешься в невиновности Мисы? И, если мы отправим к нему Мелло, мы можем спровоцировать смерть невинного человека. - Хорошая попытка, Ягами,– Мелло подался вперед, но Мэтт ткнул его локтем в бок и, мрачно переглянувшись с ним, немец не стал продолжать и с явной неохотой вновь откинулся на диванчик. - Я не понял, кого ты назвал невинным – Миками Тэру или Мелло? – разрушая напряженность и серьезность момента, напевно вмешался Бейонд Бездей, разом путая карты. Спрыгнув с кресла, он гулко стукнул об пол ногами и с улыбкой обвел взглядом напряженно молчавшую команду расследования. - Можно я выскажусь? Я полностью согласен с Лайтом. Более того, я не понимаю, почему мы избегаем говорить о том факте, что и Лайт был обвинен незаслуженно? Он – такая же жертва, как Миса, не так ли, Рюдзаки? Его точно так же кто-то подставил. Ты молодец, Лайт, что заметил связь, которую не увидел никто из нас. - Хм… Действительно, Рюдзаки, - смущенно поправил очки Соичиро Ягами. - Да… А мы ведь всегда говорили тебе, что Лайт невиновен! – тут же вступил Аидзава. «Жаль, что Мелло пренебрег намеком и не утопил тебя в раковине, - мрачно подумал Лайт, стараясь спрятать вспыхнувшую к Бейонду неприязнь. – Какого черта ты лезешь в чужую игру?!» - Значит, здесь нет ловушки?! – жизнерадостно подскочил Мацуда. – Может быть, нам надо наоборот, защитить Миками Тэру, а не подозревать? - Что ты хочешь сказать мне, Лайт-кун? – не обращая ни на кого внимания, медленно проговорил Рюдзаки, покусывая кончик большого пальца. – Если Миками Тэру не имеет никакого отношения к Х-Кире, мы это выясним, как только Мелло встретится с ним. - Полагаю, Лайт хочет сказать, что Х-Кира с нами играет, - звонко вмешался Ниа. Он снова выкладывал на столе перед собой карточный домик, аккуратно снимая карты из толстой колоды. Он ни на кого не смотрел, всецело поглощенный этим занятием. - Вернее, не так. Он хочет сказать, что, возможно, Первый Кира с нами играет, используя один и тот же маневр для отвлечения внимания от себя. - Именно, - Лайт твердо кивнул, не обращая внимания на пронесшийся по штабу многоголосый потрясенный выдох. – Именно это я и имею в виду, Ниа прав. - И его цель… - Ниа вскинул светлую голову, отвлекаясь от карточной постройки, и улыбнулся кончиками губ. - И его цель изменилась. Он больше не хочет стать Богом. Он хочет переиграть L. «Ксо, - мысленно дернулся Лайт. – Близко, слишком близко. Ты почти попал, Ниа. Вот только не переиграть – получить. Получить его целиком: все его мысли, весь его разум и… все его сердце. Да, именно так. Я хочу разбить, уходя, его ледяное сердце». По спине пополз холодок. Неприметный подросток как будто заглянул ему в душу, выворачивая наизнанку, давая толчок, чтобы понять самого себя. Что это было - предположение пальцем в небо или он чем-то выдал себя? Кира явно недооценивал Ниа. - Как? Опять Первый Кира? – схватился руками за голову Соичиро Ягами. – Лайт, что ты делаешь? Ведь существует же правило тринадцати дней! Я думал, мы давно уже пришли к выводу, что Первого Киры больше не существует. - Да. Он должен был умереть еще в первый перерыв между смертями преступников, - вступил Аидзава. – Именно это правило позволило полностью снять подозрения с тебя, Лайт, и с Мисы. - Не только это правило, - неожиданно задумчиво заметил Рюдзаки. – Но это сейчас не важно. Пожалуйста, не волнуйтесь господин Соичиро, Лайта пока никто снова не подозревает. - Пока наш эксперимент не закончен, у нас нет доказательств, что это правило подлинное, - преодолевая желание замолчать и попытаться привычно увести от себя подозрения, Лайт упрямо продолжал гнуть свою линию. – Но и нет доказательств, что это фальшивка. Мы не можем сбрасывать Первого Киру со счета. И, если он жив, тогда Ниа прав и, скорее всего, его цели, действительно, изменились. Ничем другим объяснить его бездействие невозможно. Вскинув голову, он уверенно выдержал пристальный взгляд детектива, проникающий, казалось, в самую глубину души. - И мы не можем позволить себе терять Мелло, отправляя его в ловушку, тем более, что велика вероятность, что его смерть не даст нам никаких доказательств. И будет напрасной, - глядя в глаза Рюдзаки, размеренно и спокойно говорил Кира, преодолевая желание замолчать под тяжелым, подозрительным и, кажется, даже чуть изумленным взглядом великого детектива. – Если правило тринадцати дней фальшивое, мы лишь напрасно потеряем одну из самых сильных фигур в нашей команде. Он повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как удивленно приоткрывает Мелло рот и быстро переглядывается с Мэттом. И как недоуменно пожимает рыжий геймер плечами, чуть искривив губы. Кира ждал именно такого эффекта. Но он не ждал, что потом Мелло переглянется с оглянувшимся Ниа. - Я согласна с Ягами Лайтом, - неожиданно вступила Лиднер, обычно предпочитающая держаться в стороне. – Я тоже против того, чтобы отправлять Мелло на задание. Повисла напряженная тишина. Рюдзаки все так же стоял возле Лайта, задумчиво покусывая палец и глядя в пол. - И что ты предлагаешь нам делать, Лайт-кун? – наконец, медленно спросил он, разглядывая что-то у своих ног. - Ждать, - Лайт поднялся из кресла и, обойдя детектива, небрежно направился к кофейному столику. Он спиной ощущал пристальные взгляды всей команды расследования и с трудом удерживался от того, чтобы не улыбаться. Как легко истинный Кира может захватить их внимание, заставив засомневаться в Рюдзаки. Конечно, причина тут была и в бесчеловечности решений детектива, которую нормальные люди просто подсознательно отвергали, но, тем не менее. - Я предлагаю нам ждать. Осталось подождать еще два дня, и мы узнаем, настоящее ли правило тринадцати дней или нет. Тогда мы, по крайней мере, сможем окончательно вычеркнуть Первого Киру и не гадать, существует ли он. И, возможно, за это время придумаем выход, чтобы не подвергать риску Мелло. Взяв чашку, он тоненькой струйкой наливал себе кофе, слушая поднявшееся обсуждение за своей спиной. «Да… Действительно, может быть, нам лучше подождать? Лайт прав. Нельзя отправлять Мелло на верную смерть» - основная масса голосов склонялась к его предложению. Но ни Рюдзаки, ни кто-либо из его странных друзей не принимали участия в обсуждении. Их голосов Лайт не слышал. Сделав первый глоток, Лайт повернулся и столкнулся взглядом с Мелло. Немец не спеша подходил к нему. - Спасибо за попытку, Ягами, - небрежно проговорил гангстер, взмахом головы отбрасывая с глаз пшеничную челку. Все вокруг разом замолчали, жадно слушая их разговор. – Признаться, я тронут твоим беспокойством за нас с Мэттом. Но ты, видимо, не в курсе всего. Это была моя идея и мое желание поехать лично к Миками Тэру. Никто не справится лучше меня. И даже, если Рюдзаки сейчас согласится с тобой, я буду с ним спорить. Потому что за те пару дней, что мы ждем, придурок с тетрадкой в руках вполне может вырезать половину вашего Токио. - Нет, - равнодушно подал голос Рюдзаки. – Я не соглашусь с ним, Мелло. - Если бы он мог убивать, - Лайт старательно игнорировал своего ненавистного друга, обращаясь только к Мелло. – Он бы убил кого-нибудь этой ночью. Или вчера. Так что мы ничем не рискуем, если еще подождем. - Но тогда мы тоже ничем не рискуем, позволяя Мелло «прощупать» его, - снова спутывая все карты, вмешался Бейонд. Он неслышно подкрался к ним, опять напоминая охотящегося паука-птицееда. И, встав рядом, растянул губы в улыбке. - Пусть съездит, поговорит, последит. Вреда не будет! В конце концов, ему трудно сидеть в помещении, бесконечно скрипя мозгами. Мелло у нас любитель активного действия. Не смотри на меня так, Мелло, это был комплимент! - Бейонд прав, - подал голос Джованни. – Если Х-Кира, действительно, не может убивать, то почему бы Мелло и не проверить наши подозрения в отношении Миками Тэру? Возможно, он сможет выйти на след. - Ну… В общем-то да, - кивнул Аидзава. – А вы как думаете, шеф? - Гм… Я тоже согласен с Бейондом, - господин Соичиро устало потер глаза под очками. Но бывший шеф Японской полиции был сейчас обеспокоен совсем не угрозой жизни Мелло. – Лайт, признаться, я не совсем понял, что ты пытаешься доказать… - Лайт-кун ничего не пытается доказать, - невозмутимо проговорил Рюдзаки, вновь привлекая внимание всех к себе. Не глядя, он взял с блюда с пирожными, которое проносил мимо него Ватари, круглый затейливый шоколадный шар и целиком засунул его в рот. И пробубнил, с трудом ворочая языком. – Он просто не может смириться с тем, что Мелло и Мэтт собираются поехать на верную смерть. И ищет любые способы этого избежать, даже рискуя снова навлечь на себя подозрение. К тому же, он никогда не одобрял мои методы вести расследование. - И не он один! – тут же излишне импульсивно громко высказался Аидзава. - У вашего сына очень большое сердце, господин Соичиро, - не обращая на него внимания, Рюдзаки чуть склонил голову перед бывшим шефом Японской полиции. – И добрая душа. Он не может смириться с чужой смертью, даже если это вынужденная мера. На вашем месте я бы гордился таким сыном. «Да ты издеваешься?! – мысленно завопил Кира в душе Лайта. – Ты что, думаешь, я не знаю, что ты на самом деле видишь меня насквозь? Есть ли предел твоему лицемерию, L?!». Он почти не слышал, как вспыхнувший гордостью отец что-то говорит про то, что Лайт с детства был очень добрым. Это был миф, в который хотелось верить отцу, один из тех мифов, что упорно придумывал сам себе Соичиро Ягами, чтобы не видеть истинного эгоистичного и холодного лика своего сына. Лайт не собирался лишать его этой маленькой радости без серьезной причины. Но вот Рюдзаки… А что, если Кира переиграл, и его враг действительно видит его сентиментальным глупцом, таким же, как и Мацуду? Лайт быстро, из-под полуопущенных век, взглянул на Рюдзаки. Нет. Конечно же, нет. Это всего лишь игра. Вот только знать бы – почему Рюдзаки вместо того, чтобы начать еще сильнее подозревать его, полностью обеляет Лайта в глазах остальных? - Ягами, я тронут, - шагнув вперед, Мелло вдруг положил руку ему на плечо простым дружеским жестом. – Признаться, я видел тебя немного другим. Черт, я видел тебя совсем другим. Что ж, так ошибаться даже приятно. И этот искренний ясный взгляд бирюзовых распахнутых глаз, и тяжелая сильная ладонь на плече, по-дружески крепко сжимающая пальцы, и потеплевший голос вздорного немца неожиданно заставили сжаться что-то внутри Лайта в тугой и болезненный комок. Он и не думал, что стал настолько чувствительным. И что ложь, в которой он был замешан на пару со своим злейшим врагом, вдруг станет ему отвратительна. Снова в голове пронеслась абсурдная до нелепости мысль, что, при других обстоятельствах, он с радостью назвал бы Мелло если не другом, то хотя бы приятелем. И тепло улыбающийся рыжеволосый Мэтт, вскочивший и подходивший к ним, только усилил это тоскливое ощущение в душе Киры – ощущение собственной лжи и двуличности. Раньше он бы вообще ничего не почувствовал. Сейчас же… Сейчас он чувствовал тянущее давление от того, что лжет тем, кто, возможно, сегодня умрет. И кто одаривает его искренним дружелюбием, на которое он может ответить лишь маской притворства. - Не переживай, Ягами, - Мелло дружески потрепал его по плечу и обернулся, с улыбкой переглядываясь с подошедшим Мэттом. И снова повернулся к Лайту. – Ты слишком сгущаешь краски. У нас есть целых семнадцать процентов на то, чтобы завтра выпить с тобой здесь кофе. По нашим меркам это немало, да, Мэтт? - По нашим меркам – это до хрена, Мелло, - хмыкнул Мэтт, и подал немцу раскрытую новую плитку шоколада. – Нам редко выпадает больше пяти. Они не играли и не бравировали. Они действительно были уверены, что все в порядке. Что ничего страшного не происходит. И Лайт догадывался, почему. Вместе. Они были вместе. Вдвоем не страшно и умирать… наверное. У них было то, чего никогда не было и не будет у лучшего студента Японии. - Боже, как трогательно! – хрипло хихикнул Бейонд, стремительно рванувшись к ним троим. – Мелло, я тоже твой друг. Я тоже боюсь за тебя. Ох, ты даже не представляешь, как же я переживаю за вас! И он попытался было распахнуть руки, готовясь к объятиям, но Мелло тут же поджал губы и брезгливо шагнул в сторону от него. Поистине, у Бейонда Бездея был талант испортить все, что угодно. - Мелло, Мэтт, если вы не передумали, то вам пора, - равнодушно проговорил Рюдзаки, прекращая явно наскучившее ему обсуждение. Всем своим видом детектив показывал, что он не видит смысла его продолжать. – Но вы еще можете отказаться. - Нет, - Мелло еще раз взглянул на Лайта, тепло улыбнулся кончиками губ, показавшись вдруг удивительно красивым, и развернулся к Рюдзаки, синхронно с Мэттом. - Нет, мы едем. Давайте уже поймаем Х-Киру за хвост. -------------------------- С цензурой: *ты проклятая собака ** ты совсем спятил *** ты мне надоел
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.