***
В половину девятого, когда в пачке объявлений оставалось штук пятнадцать листовок, позвонил какой-то абонент. Это оказался Лухан. Клуб планировалось сегодня открыть, поэтому мне и следовало поторопиться, чтобы всё успеть. Я опоздала минут на десять, встретив у барной стойки компанию почти в сборе: Сехун, Лухан и Кай (что удивительно). Не хватало только Чанёля. Я вошла и робко остановилась, не зная, уместно ли будет подойти. — Ты пришла? — оживился задумчивый Лухан. — Даже Кай пришёл! — Просто чтобы проверить, не отбили ли этому придурку последние мозги, — пояснил Ким. — И как он? — Да уже часа полтора разговаривает со своим дядей в кабинете, — ответил Сехун, продолжая методично протирать стаканы. — Что-нибудь известно о тех, кто его избил? — Чан молчит, как партизан на допросе, — поморщился Лухан. — Ему надо идти в полицию и… — Какую полицию?! — перебил меня презрительный бас с лестницы. — Не мели ерунды, — к нам спускался Чанёль. От побоев остались синяки на лице и белый пластырь на выстриженном участке затылка. Длинные ноги в чёрных джинсах и просторная белая футболка — ничего особенного, но выглядел он всё равно внушительно, существенно отличаясь от меня в росте, да ещё и эти глаза. Словно в его голове черти разводят дьявольский костёр и пляшут призывные сатанинские танцы. Моё сердце томительно сжалось, жадно впитывая в себя каждую чёрточку знакомого лица. — И ты пришёл, — Чанёль кивнул Каю. — Судя по всему, мозгов как не было, так и нет, — фыркнул тот, делая глоток из стакана. — Со мной всё нормально, — Чанёль сел на высокий стул, всё равно касаясь ногами пола. — Чего вы переполошились? Ну и помер бы, хрен со мной. Одним больше, одним меньше… Кто страдал бы? — его слова врезались в сердце тоненькими иглами. — Придурок, — пожал плечами Кай. — Идиот, — поддакнул Сехун. — Мы бы страдали! — воскликнул Лухан. – Мы! И вообще! Ты бы видел Дану, когда ей тебя под ноги выбросили! Я думал, она тормозящих санитаров на тряпочки разорвёт! — Разве тебе не надо мыть пол? — обернулся ко мне Чанёль и смерил презрительным взглядом. — Надо. Уже иду. — Я помогу тебе, — поднялся Кай. — А вы уже спелись, как я посмотрю, — фыркнул Чанёль. — Не надо, я сама, — отмахнулась от Кая. — Пообщайтесь ещё. — Да не хочу я с этим придурком общаться, — поморщился парень. — Его жизнь ничему не учит. Кай всё порывался мне помочь, и я с трудом убедила его оставить уборку мне. Пока махала шваброй, ребята о чём-то тихо переговаривались. А я всё пыталась успокоить сердце, которое ухало о рёбра от счастья так громко, что я не слышала, о чём говорят парни. — Ты закончила? — спросил Кай, когда я проходила мимо с ведром. — Почти. Сейчас с уличной стороны подмету, и всё. — Провожать собрался? — ехидно поинтересовался Чанёль. — Не твоё дело, — огрызнулся Кай. Я заканчивала подметать, в очередной раз отмечая некультурную привычку некоторых бросать окурки мимо мусорки, когда услышала сзади голоса: — Это она? Уверен? — Да, она приезжала в последний раз. Я успела пискнуть «Помоги…» прежде, чем мне зажали рот пропахшей дымом ладонью, скрутили руки и запихнули в машину, подозрительно похожую на ту, из которой не так давно выбросили к моим ногам Чанёля.33
19 декабря 2015 г. в 21:37
Завтракать с Кёнсу, прятать украдкой взгляды и улыбаться, когда глаза встречаются, было до того тепло, что мы чуть в университет не опоздали. По пути пришлось позвонить маме, чтобы она не волновалась, но то ли мои родители слишком заняты, то ли так сильно мне доверяют, а может, бабушка им всё доходчиво объяснила, но меня никто не искал и не волновался. Это было даже чуточку обидно.
— Дана! — едва я перешагнула порог университета, ко мне навстречу кинулся Лухан, караулящий у дверей. — Привет! — он махнул и мне, и Кёнсу. — Чанёля выписали, так что, не переживай. Он мне с утра звонил, ворчал, что, несмотря на то, что ему не надо лежать в палате, в больницу ещё несколько дней надо будет ходить на осмотр и какие-то процедуры.
— Он в полицию заявление написал? — серьёзно спросил Кёнсу.
— В полицию? — встрепенулся Лухан. – Нет. Его дядя, мистер Пэк, сказал, что сам во всём разберётся.
— Лучше бы он в официальные органы обратился, а не устраивал самосуд, а то и мистера Пэка могут найти с пробитой головой, — посоветовал староста. — Нам пора, проект защищать скоро.
— Спасибо, что сказал мне, Лухан, — поблагодарила парня.
— За мной после пар Сехун приедет. Может, вместе с нами захочешь проведать Чанёля?
— Я… — Кёнсу выжидающе ждал моего ответа. — Вряд ли смогу сразу после занятий, но если клуб сегодня откроют, и мне надо будет прийти и убрать, то позвони мне, — пришлось вытащить руку из ладони старосты, чтобы найти в сумке листочек и ручку и записать мой номер.
— Хорошо, — Лухан забрал бумажку. — Я передам Чанёлю от тебя привет.
— Ох… Вот этого не надо! Не думаю, что ему нужен от меня привет.
— Ты не думай, что он совсем безбашенный, — футболист сунул листочек в карман своих длинных шорт, — он нормальный. Просто в последнее время немного…
— Я знаю причину, — прервала его. — Позвони, если клуб откроют.
Проект демонстрировал Кёнсу. Он до того слаженно и красиво говорил (половины из сказанного у нас и близко в докладе не было), что я не могла глаз оторвать от его воодушевлённого лица. Староста сыпал цифрами, фактами, интересными и смешными заметками. Преподаватель остался под впечатлением.
— Я бы не смогла рассказать так, как ты, — похвалила парня, как только он приземлился на соседний стул.
— Уверен, ты смогла бы не хуже, просто тебе нужна практика выступлений.
— Не надо меня успокаивать. Я — бездарность, — наигранно оттопырила нижнюю губу.
— Хочешь, чтобы я тебя прямо сейчас при всех поцеловал? — староста хитро приподнял бровь.
— Что? — вспыхнула. — Н-нет, конечно, я не об этом, я…
— До и Ли! Давайте вы на перемене обсудите свои дела! — окликнул нас преподаватель.
— Нет! Пусть продолжают! — громко возразил притихший сзади Тао. — Мне так скучно, а у них там Санта-Барбара!
И группа захихикала, сбрасывая нервное напряжение. До конца пары я пыталась вслушиваться в то, что говорили другие выступающие, и не коситься на Кёнсу, который выводил на полях конспекта крохотные сердечки.
Ни Сухо, ни Зизи я за целый день ни разу не встретила, но, сопоставив гуляющие сплетни, пришла к выводу, что эти двое вообще в тот день в университет не явились. И чем это они, интересно знать, так заняты оба?..
После занятий Кёнсу извинился, что не сможет проводить меня, так как декан загрузил его какими-то таблицами. Какой занятой у меня парень! Парень… Хм… У меня есть парень. Странно звучит. Как кому-то может принадлежать другой человек? Лучше сказать — мой любим… Ой! Подумала и тут же покраснела. Хорошо, что рядом никого не было. Можно ли называть Кёнсу лю-би-мым?
— Я люблю? — вслух прошептала. — Или нет? Тогда что это?
Гром с небес не грянул, и ответ не прозвучал, поэтому я ещё немного потопталась на крыльце и двинулась к остановке. Надо до темноты ещё объявления разнести. Нужны будут эти деньги бабушке или нет, но если я сказала, что достану их, значит, так и будет. В любом случае, деньги лишними не бывают.
— Пс! — раздалось справа. Я непонимающе закрутила головой. Никого не было.
— Пс! — из-за угла выглянул Кёнсу и махнул мне.
— А чего ты…
— Тише! — он приложил палец к губам и снова приглашающе замахал.
Я спустилась по ступенькам и завернула за угол. Староста уже находился на приличном расстоянии и вновь кивнул мне, призывая следовать за собой.
— Что за игры? — пробормотала себе под нос, но послушно продолжала следовать за ним.
Мы обошли здание университета, продолжая держать дистанцию. Сначала в корпус с бассейном вошёл Кёнсу, а потом и я. Так как с водой у меня отношения не сложились, бывала я здесь всего раза три, поэтому, переступив порог и упустив старосту, замерла в коридоре. Мимо прошла тройка рослых ребят с влажными волосами из команды Лухана.
А потом снова:
— Пс! — и знакомая рука махнула из дальней двери.
И что он задумал?
Полутёмное маленькое помещение оказалось кладовкой.
— Это что за… — но меня уже втянули внутрь и прижали к стене между шкафчиком с хлоркой и швабрами.
— Меня просто преследует та картинка из альбома горе-художника, — прошептал мне в губы Кёнсу. — Не знаю, почему он нарисовал именно эту комнату, но мне хотелось…
И затих, прислушиваясь к голосам в коридоре. Мимо прошла толпа хохочущих девиц.
— Кое-кто — извращенец похуже Сухо, — шепнула в ответ, чувствуя, как его рука скользнула на мою талию. — Нас сейчас тут застукают и…
— И в этом определённо что-то есть, — и затянул меня в сладкий поцелуй.
Интересно, что ещё нарисовано в том альбоме? Мне точно надо знать заранее, чтобы быть готовой.