Живи в ритме сердца

— Я сделал тебе комплимент, чтобы ты меня больше занудой не называла, — торопливо исправился Кёнсу. — М-м.. — промычала. — Но если у тебя какие-то дела, то… — он неопределённо пожал плечами. — Да, давай прогуляемся. Несмотря на то, что мы со старостой никогда особо не общались, я не испытывала неловкости. Отвечала на вопросы и даже пыталась шутить. Мы зашли в маленький продуктовый магазин, купили по мороженому и прошлись по улице вниз к статуе Милосердной сестры Беатрис, нашедшей свой вечный покой в импровизированном скверике с пятью деревьями и тремя скамейками. Никогда бы не подумала, что буду вот так вот запросто разговаривать с чопорным и занудным Кёнсу, которого в универе за глаза называют МВМ (эМВээМ) или Маленькая Вычислительная Машинка. При всей своей набившей оскомину правильности он смог завоевать доверие группы и учителей. Вторые так вообще в нём души не чаяли, постоянно нагружая дополнительной работой. Надо отдать Кёнсу должное — с заданиями он всегда справлялся на отлично. — Тебе нравится учиться? — спросила, чуть не проворонив каплю растаявшего мороженного. — Угу, — кивнул он, облизывая сладкие губы. — Ты думаешь, мы вытянем в этом году и поедем в Америку? — Думаешь, я зря помогаю заместителю декана с документами по ночам? — вопросительно приподнял бровь. — Зам декана? — И не только. Я слишком много сил вложил, чтобы такие вот прогульщики, как ты, всё разрушили, — многозначительно посмотрел на меня. Я споткнулась на ровном месте. Ну и взгляд! — Я всего разочек прогуляла, и на то были уважительные причины, — ответила я, пытаясь запихнуть чувство стыда как можно дальше. Никогда не прогуливала, ну, только по болезни разве что, а так просто — никогда. Всегда боялась подвести родителей, учителей, старосту. — И эта «причина» только что твой гараж чуть не разнесла? — едко поинтересовался Кёнсу. — М? Чанёль? Нет, я была не с ним. — А с кем? — Ну… — протянула. — С Каем, — призналась, чтобы не нарушать возникшее между нами хрупкое доверие. Он молча откусил большой кусок мороженого и стал перекатывать его за щекой, пытаясь растопить. — И у меня с Каем ничего нет! — зачем-то заявила я. — Совсем ничего. Мы просто соседи. — Угу, — кивнул Кёнсу. — И с Чанёлем у меня ничего нет! Он сумасшедший, ты же видел! — Угу, видел. Повисло молчание. — И тех ребят на мотоциклах я тоже не знаю. — Ну-ну. — Просто всё как-то усложнилось само собой… — Само собой, — повторил Кёнсу, — конечно-конечно. — Ты мне не веришь? — растерянно остановилась посередине дороги, забыв о подтаявшем лакомстве. — Мне-то что? — староста пожал плечами. — Главное, чтобы ты сама в это верила, — сказал и шагнул вперёд, оставляя меня за спиной. — А я и верю! Потому что так и есть! — Именно поэтому мы уже минут пятнадцать говорим о людях, которые для тебя ничего не значат? — бросил Кёнсу через плечо. — Ты сам начал этот разговор! — отчего-то вспыхнули щёки, словно меня уличили во лжи. — Конечно, давай, всё вали на меня, — фыркнул он. — Ты — зануда! — Ты это уже говорила. — Ты — занудливый зануда! — И дальше что? — А дальше… дальше я пойду домой, — с чего-то вдруг староста стал меня так раздражать, что захотелось развернуться и уйти. Не получится у нас нормальных дружеских отношений. — Домой? — Кёнсу остановился и повернулся ко мне. — Тебя… проводить? — растерянно хлопнул ресницами. — Не надо, — грубо ответила я. — И сама помню, где живу. — Угу, — кивнул он, опустив взгляд на свои кроссовки. — Тогда до завтра. — Пока, — развернулась и зашагала в сторону дома. Внутри всё мелко дрожало от раздражения. Сказала же, что никак не связана с этими парнями, а он своими «ну-ну, угу, конечно-конечно» прям бесит! До чего занудный парень! Наверное, думает, что раскусил меня и всё понимает и знает, а фиг ему! Я и сама-то не знаю, что происходит. Хотя, стоп. Чего это я так разошлась? И даже шаг замедлила, прислушиваясь к своим мыслям и ощущениям. По характеру я — чёткий флегматик, рассудительный и трезвый человек, не склонный к перепадам настроения. К чужим словам и поступкам довольно терпима, вступать в полемику вообще не склонна. А тут вот и на бабушку с родителями накричала, старосте огрызнулась… Стоит, наверное, купить чай успокоительный и попить его. Это всё реабилитация после больницы, стресс и всё такое… А сердце в груди, знай себе, отстукивает чуть ускоренный ритм и сладко ёкает, стоит только в памяти всплыть ссутуленной фигуре, уткнувшейся в сложенные руки, фигуре с каштановыми кудряшками… — Эй, мелкая, — окликнули меня на выходе из клуба. Смена прошла тихо. Может, потому что я старалась со стенами слиться, чтобы ненароком не нарваться на Чанёля. А тут вдруг кто-то меня заметил. Ко мне быстрым шагом приближался Лухан. Сегодня была его очередь стоять за барной стойкой. — Сейчас Сехун приедет, попросим тебя домой отвезти, — сказал он, подойдя ближе. — Тут не далеко, и сама дойду, — улыбнулась в ответ на такую заботу. — Далеко — не далеко, а придурков везде хватает, а ты такая маленькая, что и отпор толковый дать не сможешь. Обычно мне довольно обидно напоминание о том, что я по телосложению, как восьмиклассница, но из уст Лухана это прозвучало даже как-то приятно. Может, дело было в нём. С такой милой внешностью, миндалевидными глазами и открытой улыбкой он вполне может послать далеко и надолго, а прозвучит, как комплимент и пожелания счастливой долгой жизни. — Я никого не боюсь, — покачала головой. — А зря. Ушлёпков везде хватает, — нахмурился Лухан. — Если не было Чанёля, мы всегда заботились о ней… — пробормотал он. — М? О ней? — Что? Я это вслух сказал? — испуганно переспросил Лухан. — А кто… кто она? О ком все постоянно вспоминают? — нерешительно спросила. Лухан замешкался, а потом вдруг радостно воскликнул: — О! Сехун! — махнул куда-то мне за спину. — Пойдём, я тебя посажу к нему. Нельзя девушке одной ночью по улицам ходить. Нельзя… — чуть слышно добавил, вкладывая в это слово как-то свой, неведомый мне смысл. — Дана, привет! — из старой побитой машины вылез высокий и стройный Сехун. — Подвези её до дома, — Лухан подтолкнул меня вперёд. — Не надо, я же тут близко и… — затарахтела. — Садись, — великодушно махнул Сехун. — Я всегда подвозил… — и запнулся. Был кто-то очень важный для них всех. Быть может, даже Чанёль в гараже говорил о ней. Ощущение того, что я пытаюсь незаконно занять чужое место, противной липкой дрожью пробежало по коже. — Мне… мне надо зайти ещё кое-куда, — соврала, делая шаг в сторону. — Я подвезу тебя, — Сехун сел в машину. — Мне, правда, надо по одному делу, — обернулась к Лухану. — Я дойду сама, спасибо, — неловко поклонилась и заторопилась перейти дорогу. — Дана! — крикнул Лухан. — Пока-пока! — помахала, стоя на противоположной стороне. Эта забота предназначается не мне. Однажды ваша подруга вернётся, а я останусь не у дел. Лучше не начинать, чтобы потом не разрывать. Наверное, она классная, раз столько ребят рядом с ней. Где-то в глубине души я ей даже завидую. Хотя нет, вовсе не в глубине…