Живи в ритме сердца

Мы с Каем в две швабры скользили по полу. Снующий Лухан постоянно мешался под ногами, топтался по чистому, сыпал анекдотами и всячески нас развлекал. Сехун аккуратно протирал высокие бокалы для коктейля за барной стойкой, любовно расставляя их на полках. Я вздрагивала каждый раз, когда кто-то спускался со второго этажа или распахивал дверь. Мне всё казалось, что прямо сейчас войдёт Чанёль. — Не волнуйся, его здесь нет, — наклоняясь над ведром с водой, тихо сказал Кай. — Я знаю, — кивнула. – Что? О ком ты? — тут же поторопилась исправить свою оплошность, выдавшую моё ожидание с головой. — Ни о ком, — не поднимая головы, парень отжал мохнатую швабру и направился к последнему неубранному кусочку зала. — Да вы, я так посмотрю, отлично сработались, — раздался зычный голос управляющего. — Давненько я тебя не видел, Кай, — тепло улыбнулся парню мистер Пэк. Тот лишь кивнул в ответ. — А ведь когда-то вы все были «не разлей вода», — продолжал мужчина. Кай замер с ведром в руке. — Такая дружба была… Я такую только в кино видел, — хмыкнул управляющий. Я видела эти взгляды, которыми перебрасывались Сехун и Лухан, ощущала на себе сковавшее спину Кая напряжение. Он стоял спиной к мистеру Пэку, словно не хотел слушать его, но и уйти не мог. — В этом клубе были такие вечеринки… — задумчиво продолжал говорить управляющий. — Не протолкнуться! И эти ваши с Чанёлем специальные выступления? Да меня люди до сих пор спрашивают, когда мы их возобновим. Большинство клиентов здесь из-за того, что надеются однажды прийти и увидеть ваши номера. — Знаете, мистер, — звонко защебетал Лухан, — у меня одна идея, как сделать… — Неужели такая дружба развалится? — игнорируя Лухана, спросил мистер Пэк, глядя на напряжённую спину Кая. — Я знаю, тебе тяжело. Вам обоим, если не всем, — тяжело. Но прошлое должно остаться прошлым. У вас есть общие воспоминания, которые должны сплотить вас. — Мистер Пэк, — глухо оборвал его Кай. — Ладно, этот балбес бестолковый, но ты-то всегда был разумным, Кай, — продолжал управляющий. — Ты держал его. Я всегда был спокоен, зная, что он с тобой. Я понимала, что говорят про Чанёля. И про кого-то ещё. Кого-то, кто крепко связывал этих разных людей. Их общее прошлое. — Я не нянька, — Кай обернулся. — И ему не пять. И я прошу вас не влезать в то, о чём вы понятия не имеете. — Мне видно со стороны, — мистер Пэк медленно направился к нам. — Ты нужен ему. После того, что случилось, он потерял ориентир, — мужчина остановился в нескольких шагах от тяжело дышащего Кая. — А я ничего не потерял?! — выдохнул он сквозь зубы. — Мне он не нужен. Мне не нужна та дружба. Я отлично себя чувствую и без неё. Мне даром не нужен ваш клуб и ваш племянник. Пусть сам справляется со своими проблемами. Я же справляюсь! — Справляешься? — тихо спросил мистер Пэк. — Да пошли вы оба со своим племянником! — Кай с лязгом поставил ведро на пол и отбросил швабру. — Кай! — окликнул уходящего друга Лухан. – Кай, подожди меня! — побежал следом. Сехун тяжело вздохнул, поставил отполированный до блеска бокал и вышел из-за стойки, направившись за скрывшимися в дверях парнями. — Зачем вы так? — нерешительно спросила у задумчивого мужчины, оставшись с ним вдвоём. — Я, правда, хочу, как лучше, — горько улыбнулся он. — Из-за чего они поссорились, Кай и Чанёль? — Вместо того, чтобы разделить горе на двоих, эти дети взвалили на себя каждый своё, удвоенное горе… — сказал он и замолчал. — Вы не могли бы… — мне хотелось узнать подробнее, но все вокруг усиленно избегали этой темы. Вот и управляющий перебил меня: — Уже закончили убирать? — окинул взглядом зал. — Молодцы, — протянул мне купюру. — Но это много, — уставилась на лишние нули. — Это в качестве премии, — улыбнулся мистер Пэк. — И ещё… Я вскинула голову. — Я не могу запретить тебе общаться с этими ребятами, — сказал он, и холодок побежал по спине. — Но прошу не завязывать с ними тесных отношений. Они и после предыдущих еле вылезли. Работай, смейся, здоровайся на улице, но постарайся не приближаться к ним ближе, чем хорошая знакомая, хорошо? — серьёзно произнёс он. — Почему я… — Это просто дельный совет от опытного человека, — он похлопал меня по плечу. — Не обижайся. И, кстати, завтра мы будем закрыты. Хочу освещение немного изменить. Так что отдыхай, а послезавтра жду. Я молча кивнула. Поставив ведро и швабры в подсобное помещение, сняла и повесила на вешалку служебный халат. Никто из ребят не возвращался за последние пятнадцать минут, и я решила, что они уехали. Придётся одной возвращаться домой. — Всё вымыла? — раздался сзади знакомый голос, и я замерла, боясь обернуться. — Меня всегда интересовало, чем заняты по вечерам такие люди, как ты. — Какие? — развернулась к стоящему в пороге Чанёлю. Маленькое подсобное помещение, казалось, ещё уменьшилось в размерах. Я чувствовала себя мышкой, загнанной в ловушку. — Никакие, — скривился он. — Тихие, безынициативные, серые — одним словом. — Мы… — нервно сглотнула, ощущая холод на кончиках пальцев. — Мы читаем или смотрим фильмы, — тихо ответила, зацепившись взглядом за череп, нарисованный на его футболке. — Серая жизнь. Ты так не думаешь? — и обидное пренебрежение в голосе. — Никаких чувств, никакого адреналина. — Нас это устраивает. — Можно ещё вопрос? — Нет, мне пора домой, — шагнула к нему, надеясь, что он отодвинется, освободив проход. Но не тут-то было. Огромная лапища перегородила мне дорогу. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты красива? На секунду у меня словно мозг исчез, растаял и вернулся. Почему-то вспомнился Кёнсу. — Наверное, нет, — горячее дыхание в щёку. Мурашки отхлынули от лица, противно устремившись вниз по спине. — Говорили, — прошептала. — Пф! Тот, кто это сказал, соврал. Уж поверь мне. Я много красоток повидал, — язвительные слова задели за живое. Я и сама знала, что не красавица. Ни роста, ни нормальной фигуры, ни лица, ни волос. Обычная я. Мама всегда говорила, что моё обаяние особенное, оно раскрывается при общении. Я не из тех, кто цепляет взгляд. Папа говорит, что цеплять нужно душу. А я ничего не думаю. Просто живу. — Только слепой скажет, что ты красивая. — И зачем ты это мне говоришь? — обида больно жгла лицо. — Ты вертишься возле нас. Хотел спустить тебя с небес на землю, — его дыхание неприятно щекотало. Хотелось прижаться ухом к плечу, только бы избежать его. — Я просто работаю. — Мне нравятся высокие девушки, красивые, от одного взгляда на которую захватывает дух. Обязательно длинные шоколадные волосы, — он небрежно коснулся моей пряди и тут же разжал пальцы, словно ему было противно. — Глаза, — схватив меня за подбородок, заставил посмотреть на себя, — в которые хочется смотреть вечно. Губы, — его взгляд задержался на моих плотно сжатых губах, — в которые хочется впиться. Тело, — его ладонь опустилась на мою грудь, — которое не хочется отпускать. Я слушала его, как под гипнозом. Этот голос, его запах и руки… — Ничего этого у тебя нет, — Чанёль выдохнул мне в лицо. — А мы привыкли к самому лучшему. Так что оставь надежды втереться в эту компанию. Они… хорошие ребята и из жалости будут с тобой общаться, но в качестве трофея ни на одного не рассчитывай. В глазах нещадно щипало. — А что же душа? — чуть слышно спросила, едва не заплакав, чудом сдерживая грозящие пролиться слёзы. — Я люблю ярких, дерзких, смелых и открытых. Чем из этого ты обладаешь? — усмехнулся Чанёль. — Ничем… — выдохнула. — А она… Она была такой? Глаза напротив удивлённо распахнулись. Лицо, только что самодовольно ухмыляющееся, стало вдруг каменным. — Где она? — всхлипнула, чувствуя на щеке первую предательскую слезу. — Раз она была такой прекрасной, почему же бросила вас? Почему бросила вас всех? — выплюнула ему в лицо. — Может, ты ей надоел? Она идеальна, а ты? Наверное, она нашла кого-то получше, не чокнутого психа, а нормального человека, и уехала! — выкрикнула. — А ты будешь вечно страдать по ней! Она оставила вас, а вы все страдаете! Такой ли она была идеальной?! — вытерла капающие с носа капли. — Мне всё равно. Это не мои проблемы. Ты можешь и дальше мерить людей по одному человеку, мне всё равно! Я на её место не претендую! Сердце так бешено билось, как после стометровки. — Да что ты знаешь! — Чанёль больно схватил меня за плечо, впиваясь пальцами. — Просто забери свой мотоцикл и исчезни, — всхлипнула. — Пожалуйста… В кармане неожиданно раздался звонок. Я попыталась вырваться, но он крепко держал. Пришлось другой рукой дотянуться до телефона. — Да? — приложила трубку к уху, не сводя глаз со злющего Чанёля. — Дана, это Кёнсу. Ты дома? — Это тот мелкий? — Чанёль выхватил телефон. — Она занята! — рыкнул и отключил. Телефон тут же затрезвонил снова. — Отдай! — потянулась за ним, но Чанёль увернулся, а я слишком мала, чтобы бороться. — Отдай! — Ты с ним встречаешься? — с презрением спросил он. — Это он тебе сказал, что ты красива? Ты с ним уже спала? Переспи, и он отстанет. Такие, как ты, больше ни на что не годны. Я размахнулась и врезала ему по уху ладонью, от чего он выронил мой телефон на пол. — Да лучше с целой ротой таких, как он, — прошипела, подхватывая телефон, — чем один раз с тобой. Видимо, той девушке ты тоже был противен, вот она и сбежала! — толкнула его в грудь. Кровь пульсировала в голове, застилая глаза. Хотелось бить его, кричать, говорить, лишь бы сделать ему больно. — Ты хочешь проверить?! — схватив за руки, Чанёль толкнул меня назад, вваливаясь в подсобку и закрывая за собой дверь.