(От лица Джима)
Просыпаться сегодня было очень тяжело, то ли из-за ужасной английской погоды, к которой я не мог привыкнуть уже много лет, то ли из-за усталости, то ли из-за моего позднего возвращения домой. Вчерашний день был слишком напряженным и обогащен различными событиями, но это никак не должно было влиять на мою работу. Собрав волю в кулак, я поднялся, умылся, собрался и вышел на кухню, чтобы приступить к своим обыденным обязанностям. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что Эбигейл в столь ранний час вместо того, чтобы нежиться в теплой кровати, сидела и читала газету! — Доброе утро, Мисс Уэйнрайт, — напряженно сказал я, меня немного пугал такой ранний подъем, обычно девушку поднять с кровати сложнее, чем слона в зоопарке. В ход всегда идут запрещенные приемы, однажды эта аристократка меня укусила, лишь бы я оставил ее в покое, дав «досмотреть сон», а тут такая резкая перемена, не предвещающая ничего хорошего. — Доброе утро, Мистер Харенфорд, — с некоторой хитрецой ответила Эбигейл. А вот это меня действительно напугало, такая резкая смена настроения — эта девица явно что-то задумала, и меня пугало, что я даже не догадывался, что именно. Вроде, вчерашний вечер закончился на очень приятной ноте, и он мог искупить грехи дня, что принесли много слез и горести. Но, по-моему, Эббигейл придумала расплату. Нужно держать ухо востром. — Вижу, вы в хорошем расположении духа? — немного нервно спросил я в надежде, что это разыгралась моя паранойя и юная аристократка не придумала ничего ужасного во имя отмщения. — О да, мы же сегодня идем на открытие клуба «Вечность», — мило ответила Эбби. Хоть название было слишком претенциозным и пафосным, все же от «Вечности» ожидали невиданных высот. Уже год ходили слухи об открытии этого заведения, что было так разрекламировано только для высшего слоя общества — капитализм так и процветал. Я немного не одобрял такое поведение, ограничивающее свободу тех же среднего и низших классов, но моего мнения никто не спрашивал. Сегодняшнее событие грозилось стать более чем грандиозным: вся элита Англии, не только Лондона, съедется, дабы оценить труды Мистера Рикардо Швейна. Одно имя говорила само за себя. Парень был весьма молод и свое состояние тоже получил по наследству, поэтому стал еще более ярым прожигателем жизни, чем Эбигейл, до него ей было еще далеко. Наверное, из-за схожих жизненных позиций эти двое были чуть бы не лучшими друзьями. У многих людей напрашивался вопрос — «так почему они не женаты?», и это действительно было резонно: одни цели, схожесть историй, богатства, социальный уровень, и Эбби была бы не против, да вот проблема заключалась в самом «женихе». Много сплетен ходило о Рикарде, много слухов обоснованных и нет, да вот только ограниченный круг знал о том, что этот мужчина предпочитал общество таких же мужчин — женскому. Такое поведение не было редкостью, и в элите общества к этому относились весьма лояльно, Швей был не первым и не последним человеком, предпочитающим такие утехи. И действительно, раз есть деньги, то можно и согрешить, никто не скажет и слова. Я нейтрально относился к мужчинам с такими предпочтениями, не мне их судить. Это не самое ужасное извращение, Мистер Хард, тоже сын весьма не бедных аристократов, еще один приятель Эбигейл, подозревался в жестокости, и ходили слухи, что его подруга, с которой он планировал связать жизнь, не сама ушла в мир иной. Конфликт был «умят» быстро за неплохую сумму шефу Скотленд-Ярда, но послевкусие осталось. Эбби со слюной у рта доказывала, что это все слухи, пущенные, чтобы подорвать авторитет Харда, но как знать. Поэтому мужеложство, по-моему, не самое ужасное преступление. — «Мы»? — переспросил я. Меня передернуло от воспоминаний двухнедельной давности, когда эта девица заставила меня флиртовать с подружкой, что бесила меня до потери сознания. Не уж-то того представления ей было мало? — Я не буду снова играть банкира — швейцарца и соблазнять ваших знакомых. — Ой, ты все никак не угомонишься? — спросила Эбигейл немного раздраженно. — Это уже не в моде, к тому же теперь все знают, что ты мой камердинер, та шутка была на один раз. Я заметно занервничал: зачем Эбби хотела тащить меня на этот балаган, присутствие слуги там необязательно, это же не светский прием в гостях. — Кто меня отвезет обратно домой? — Такси. — Не смеши меня, зачем мне такси, если у меня есть машина, это слишком дорого, — резко ответила Эбигейл. У меня чуть глаза на лоб не полезли, какая экономия? Почему-то позавчера о трате денег эта юная особа не думала, когда пыталась купить себе панду из Китая, благо, мне удалось ее переубедить, а китайцы отказались перевозить животное в Англию. Да, пара пенни действительно помогли бы сэкономить Эбигейл, это без учета того, сколько стоило содержание машины и цены на бензин. — Так, это не обсуждается, ты идешь со мной, — поставила все точки над «и» девушка, явно надеясь завершить разговор, ведь аргументов чертовски не хватало, а придумывать длинные истории было лень. — У тебе есть еще какой-нибудь смокинг? Моветон приходить в одном и том же костюме на разные рауты. — Да, есть, — сухо ответил я и направился на кухню готовить завтрак. Настроение было испорчено в корень.***
Эбигейл тратила на свои платья большую часть денег, за одно только можно было купить целую морскую яхту, но об этом нельзя было сказать самой девушке. Однажды кто-то пытался заикнуться, что аристократка тратит слишком огромные деньги на вещи «на раз», так последовал страшный скандал, но что поражало меня больше всего, так это то, что большую часть этих платьев Эбби так ни разу и ни надела. И сейчас девушка никак не могла отказать себе в удовольствии поблистать в роскошном голубом платье, что чертовски ей подходило. Но это не удивительно, ведь в большинстве своем я сам подбирал одежду, что нужно надеть на то или иное мероприятие юной леди. О том, что открылся новый клуб, лучший во всем Лондоне, если не в Англии, можно было понять только по тому, что радостные возгласы, рев моторов, гром аплодисментов, звуки музыки и пения можно было услышать за десяток кварталов от эпицентра событий. Все приехали кутить в «Вечность». — Выше нос, Джи, — произнесла Эбигейл, увидев мое негодование, когда мы выходили из автомобиля. Меня немного перекосило от такого фамильярного обращения, но я промолчал. — Можно приобрести много полезных знакомств в этом чудесном месте. Я ничего не ответил, лишь последовал вперед по красной ковровой дорожке вслед за девушкой, игнорируя вопросы столпившихся папарацци. Я меня ослепила роскошь этого места. Огромные хрустальные люстры украшали залы, наполненные восторженным ликованием. Здесь можно было встретить всех, начиная от звезд мировой величины и заканчивая полицейскими начальниками, что были приглашены, дабы избежать всех возможных проблем. Заводная музыка заполняла зал, заставляя пускаться в пляс даже самых больших лентяев; внизу, в бывшем подвале помещения, располагался огромный бассейн, а на крыше был небольшой шикарный ресторан. В главной зале располагался бар, и танцевальная площадка, что была заполнена людьми. — Теперь не будешь ныть, что приехал? — с усмешкой спросила Эбби. — Привет, Рикардо! Познакомься, это Джим, я о нем тебе говорила.***
Всем было настолько весело, что людей несильно заботило мое социальное положение. Со мной начинали беседы, в которых я активно участвовал, делали комплименты. И сейчас я стоял по правую руку от Эбигейл и внимательно слушал одну болтливую девицу, что так восторженно описывала сады и вечер у Марксов, все беззаботно смеялись, потягивая коктейли. — Но самое невероятное на этом пиршестве было то, как мастерски Джимм уронил Вайлет в пруд, — продолжила девица, а вся компания залились хохотом. – Нет, так ей и надо! — Я все-таки вас не понимаю, Вайлет шикарная женщина, если она вас так хотела соблазнить, я не могу понять, почему вы ей отказали, она ведь очень хороша, — наставила Мистер Грейд — главный редактор одно глянцевого журнала. — Она была не в его вкусе, — перебила меня улыбающаяся Эбигейл, я хотел ей возразить, но, как на зло за моей спиной появился Рикардо. — О чем говорите? — спросил владелец клуба, протягивая мне бокал мартини. Я немного удивился. — Спасибо, я не пью, — сухо ответил я, недоумевая о происходящем. К чему была такая любезность от этого человека, не дает мне покоя. — Надеюсь, вам здесь весело? — спросил Швейн, не отрывая от меня свой пристальный взгляд. Было ясно, что хоть вопрос был адресован и всей компании, он спрашивал чисто мое мнение. Улыбка Эбигейл становилась все заметнее, и она просто не смогла сдержать смех, через секунду извинившись за свое поведение. — Да, здесь довольно хорошо. — Я очень рад, — Рикардо положил руку мне на плечо. — Может, все-таки мы пойдем, где народу поменьше, и пропустим стаканчик — другой? И тут до меня начало доходить вся суть происходящего. За моей спиной раздавались смешки, Эбби уже еле могла сдержать вырывающийся хохот, а все люди, услышавшие наш разговор шептались. Только отрывки доносились до меня, но этого хватало: «А, теперь ясно, кто в его стиле», «А ты спрашивал о Вайлет». — Простите, я не… я… Но мне никак не давали сформулировать мысль, потому что на ум не приходил подходящий ответ. — Не стесняйся, — вновь я услышал голос Рикардо. — Я люблю женщин, — попытался громко ответить я, но меня заглушил звонкий голос виновницы этого недоразумения. — Нет, я не понимаю, что здесь такого! Нам не дано выбирать, кого любить, — громко, слишком громко ответила Эбби, как раз в тот момент, когда музыка утихла, и весь зал услышал ее реплику, поглядывая на меня. — Это вполне нормально, мы живем не в средневековье, а в современном обществе, Джимми, нет ничего предосудительного в том, чтобы встречаться с мужчинами. Дальше я не помнил, что произошло, потому что мой разум затуманился, я резко схватил Эбигеил за руку и направился к выходу. Ну и устрою я этой девчонке!